Апекс: Легенды и Любовь

Бладхаунд находилась в своей комнате в общежитии легенд и что-то писала в тетради. Ворон Артур сидел рядом, и охотница ненадолго отвлеклась, чтобы погладить птицу пальцем под клювиком.  — Наконец она готова! Блот Хундр, смотри, что у меня есть! — услышала охотница резвый голос Миража и отвлеклась от раздумий. Парень заскочил к ней в комнату, держа перед собой какой-то блестящий позолоченный предмет. Он сел на краешек стола и протянул сидящей рядом на стуле Бладхаунд вещь. Техноследопыт принялась рассматривать ее: это была небольшая увесистая статуэтка в виде самого Элиота в короне и с царской накидкой. Уитт подождал, пока она как следует рассмотрит ее, потом протараторил:  — Скажи же, что она классная! Моя собственная реликвия! — он наклонился и ласково погладил на статуэтке свою крошечную голову указательным пальцем. — Такой красавчик! Ну как его можно не любить, а? Бладхаунд вздохнула и поставила фигурку на стол:  — Слишком много Уитта.  — …не бывает, — добавил довольный Мираж, беря в руки и обнимая статуэтку с такой любовью, будто это был его родной ребенок. — Смотри, я записал на нее несколько реплик, а еще она светится! — он потянул за колечко на подставке и из динамиков послышался невнятный возглас Уитта, отчего Бладхаунд недовольно поежилась. — А еще (я не хвастаюсь, конечно) я здорово умею ее подбрасывать! — Он подкинул статуэтку и после нескольких тщетных попыток поймать наконец уронил ее на пол комнаты, затем сдавленно вскрикнул, словно уронил свою самую ценную вещь, и наклонился, чтобы поднять. Когда он взял фигурку в руки, то почувствовал, как кто-то ущипнул его за зад. Мираж обернулся и увидел Бладхаунд, что поспешно отдернула руку от его пятой точки.  — Прости, не смогла удержаться, — сказала она с улыбкой в голосе. Элиот от удивления едва снова не выронил статуэтку, но все же удержал ее и неловко выпрямился.  — Да п-пожалуйста., — пробормотал он и тут же пожалел о столь глупой формулировке.  — Если ты хочешь знать, какой, по моему мнению, должна быть идеальная реликвия, то я покажу тебе, — Блот Хундр принялась рыться в запыленном ящике стола, словно совсем не почувствовала смущения парня, пока наконец не выудила оттуда блестящий черный топорик, отделанный под голову ворона, с яркими, сверкающими алыми глазами, источающими молнии. Девушка бодро повертела топор в правой руке, затем вручила его Миражу. Тот с опаской потрогал оружие, затем провелся пальцем по самому лезвию и вдруг вскрикнул:  — Ай, черт, я порезался! Все же статуэтка, по-моему, лучше будет… безопаснее, что ли…  — Ты словно впервые держишь в руках холодное оружие., — прошептала Бладхаунд удивленно, рассматривая голую ладонь Уитта. — Нужно обработать, сейчас. Она покопалась в том же пыльном ящике и достала небольшую потрепанную аптечку. Элиот не сказал бы, что порез был сильным, но ему хотелось, чтобы Блот Хундр поухаживала за ним, так что он жалобно простонал:  — Я истекаю кровью… Если я умру, знай, что я любил тебя всем сердцем. Техноследопыт, что уже протирал порез кусочком ваты, смоченным в спирте, внезапно остановился и посмотрел на Уитта:  — Ты меня что? Мираж смутился:  — Я что, впервые сказал это, да?..  — Похоже, что так и есть, — сдержанно отозвалась Бладхаунд, продолжая обработку раны. Уитт умолк, и, видимо, не собирался больше ничего говорить, тогда она раздраженно надавила на порез ватой, прозрачно намекая ему на нужные слова, и Мираж охнул:  — Ай, жжется же! В смысле… я хотел сказать, что люблю тебя, Блот Хундр! — та удовлетворенно взглянула на него, и он, уже тише и более чувсвтвенно, добавил: — Очень, очень сильно…  — Хорошо, — сказала она. Элиот замер в ожидании ее дальнейших слов, но девушка лишь объявила: — Вот, теперь все в порядке. Да прибудет с тобой Всеотец, чтобы уберечь тебя, неуклюжего, от дальнейших травм. Хоть это вряд ли возможно… Она вдруг встала и взяла в руки свой топорик.  — Если хочешь, я могу показать, как тренируюсь в бросании топора. Прежде чем Мираж успел как-то отреагировать, она бросила топор в его сторону, отчего парню пришлось пригнуться, чтобы не остаться без головы. Топор крепко воткнулся в деревянную мишень на стене, а Элиот нервно проговорил:  — Ты меня чуть не убила…  — Я знала, что ты увернешься, — пожала плечами девушка. Мираж издал нервный смешок, а охотница, подойдя к мишени, проговорила:  — Для меня нет оружия более славного, чем моя реликвия.  — А как же твой любимый нож?  — Более славного за исключением него, — поправила себя Бладхаунд, и Элиот улыбнулся. Он взял в руки статуэтку и подошел к Блот Хундр:  — К слову, в бою моя реликвия тоже хороша. Она такая увесистая, что я прямо представляю, как отвешиваю ею подзатыльники в самом начале матча, сражаясь за лучший лут. Ну, или в очереди в бистро. Хотя в Маке народ даже поопаснее будет, чем на аренах… Бладхаунд коротко хихикнула, и Элиот потрясенно воззрился на нее:  — Тебе что, понравилась моя… шутка?..  — Даже сломанные часы дважды в день показывают верное время, — изрек техноследопыт в ответ, сложив руки на груди.  — Господи, это лучший день в моей жизни! — Мираж театрально воздел руки к потолку.  — Даже лучше чем тот, когда я впервые показала тебе свое лицо? — Бладхаунд положила руки в перчатках ему на плечи и взглянула в глаза. Мираж поцеловал ее в респиратор и потянулся руками к ее маске.  — Для меня любой день, когда я могу лицезреть тебя, становится лучшим. Он снял маску и положил на стол. Бладхаунд моргнула: ее рыжие ресницы блеснули золотистым отблеском в свете ламп. Элиот приобнял ее за спину одной рукой, а второй зарылся в длинные алые пряди волос девушки. Он потянулся к ее губам и нежно поцеловал. Блот Хундр обхватила его руками за шею, и Мираж невольно отступил к стене. Он ударился плечом о рукоятку топора, что все еще торчала из мишени, но даже не обратил на это внимания, потому что охотница захватила все его внимание. Тут они услышали громкий и быстрый стук в дверь, и отпрянули друг от друга. Девушка торопливо натянула маску на голову и сказала, чтобы входили. В комнату заглянул Октейн, при этом он топтался на месте, словно не мог себе позволить и секунду стоять спокойно.  — Привет, Бладхаунд, не одолжишь ли мне один из своих ножей? Поострее желательно.  — Зачем тебе? — спросила она настороженно.  — Мы с чикой снимаем новый ролик для подписчиков, где я жонглирую как можно большим числом опасных предметов над головой. Ну, вернее я снимаю, а Че следит за тем, чтобы я не помер.  — Ищи другого спонсора, мои ножи предназначены для охоты, а не баловства, — ответила уязвленно девушка. Октейн разочарованно вздохнул и выскочил в коридор, даже не попрощавшись. Мираж переглянулся с Бладхаунд и хотел уже было сказать нечто вроде: «Кхм, кажется, мы прервались…», когда техноследопыт вернулся назад за стол и снова принялся что-то писать. Элиот разочарованно вздохнул и подошел к ней сзади, положив подбородок ей на шляпу и осторожно обняв за плечи.  — Что ты пишешь? — спросил он.  — Заполняю свой охотничий дневник про всех удивительных животных, что встречала.  — Здорово. Элиот вдруг задумался, как же ему нравится то, какая Бладхаунд увлеченная. Его всегда поражали ее сила и храбрость, продиктованные лишь тем, что она уверена в своей неизбежной смерти…  — Блот Хундр, а тебе тяжело было победить Талоса? Спустя недолгую паузу Бладхаунд сказала:  — Да. Но мне помогли знания, что я получила от дорогих мне людей.  — Таких, как твой дядя?  — Именно. Они умолкли: тишину нарушали только поскрипывания карандаша по бумаге.  — Эм., — неловко продолжил диалог Мираж: — я хотел сказать, что тебе больше не нужно рассчитывать только на себя. Теперь у тебя есть я. И миллион моих голограмм в придачу.  — Я знаю, Элиот, — Бладхаунд повернулась к нему и потрепала по щеке. — Я знаю.  — К слову, я всегда хотел спросить тебя, почему ты носишь маску? Почему скрываешься?  — Я хотела, чтобы ни мой пол, ни возраст, ни раса не влияли на отношение ко мне как на Играх, так и по жизни. Чтобы я сама могла показать людям, как следует вести себя со мной.  — Звучит сильно, — прошептал Элиот завораженно, крепче приобнимая девушку. Блот Хундр вдруг встала, взяла свой топорик и приставила к статуэтке Уитта:  — Посмотри, разве они не подходят друг другу? Такие разные, но связанные их владельцами…  — Чем же именно? — поинтересовался Мираж затаив дыхание.  — Любовью, конечно же. Ведь ты один навсегда в моем беспокойном сердце, Элиот.  — Это признание? — отозвался нежно парень, погладив ее по голове.  — Да.  — Я рад. Возможно, их с Бладхаунд отношения не самые нормальные, но они определенно те, которые были нужны обоим. Полные доверия, заботы. И любви.