Astonishing

«Болит меньше, когда тебе просто безразлично»

 — Почему ты плачешь? — Минхо проводит руками по щекам и замирает. — Опять плачешь, меня это раздражает. Его слова — словно ножом по сердцу. Я поджимаю ноги ближе к груди и всхлипываю, пока дрожащими руками поглаживаю себя по оголённым коленям. Мне холодно, но я не могу закрыть окна, потому что парню слишком душно, и меня это бесит. В этом доме меня теперь всё бесит.  — Я плачу, потому что ты сделал мне больно, — набираюсь смелости и устанавливаю с парнем зрительный контакт. Я заставляю себя смотреть ему в глаза, даже несмотря на то, что от одного его взгляда моё тело покрывается россыпью противных мурашек. — Опять, Минхо. Ты снова причинил мне боль.  — Два дня уже прошло, — Ли покачивает головой, и я фыркаю, осознавая, что ему всё равно. — Тебе самой не надоело? Я прикусываю кончик языка, чтобы не сказать чего-нибудь лишнего. Моё сердце бешено колотится в груди, и я, почти не двигаясь, смотрю будто сквозь стоящего напротив меня Минхо. Он рассматривает моё лицо, но я не отворачиваю голову, как делала это раньше, теперь я просто подавляю все свои желания скрыть настоящие чувства и эмоции. Я буду плакать, буду кричать и огрызаться, я больше не могу скрывать за фальшивой улыбкой всё это.  — Надоело что? — когда Минхо делает шаг в мою сторону, я слегка отклоняюсь назад. — Терпеть твои перепады настроения? Надоело, и я рада, что ты спросил. Я замечаю, как скулы Минхо напрягаются, вижу, что он сжимает руки в кулаки, однако на его лице не отображается ни одна эмоция. Он просто поджимает губы и осматривает меня с головы до ног, заставляя меня думать, что ему всё равно на мои слова. Но я знаю, что эта правда его ранит, и я теперь имею смелость, чтобы повторять её день изо дня. Мне больно, и я больше не могу. Я хочу уйти. Я хочу оставить эти нездоровые отношения в прошлом и забыть о них, как о страшном сне, мне хочется начать жизнь с чистого листа и позабыть о том, что в моей жизни когда-то был человек с именем Ли Минхо. Мне на самом деле хочется начать всё сначала, без него. Каждое его действие — словно огонь, на который я, как глупый мотылёк, постоянно летела и обжигалась каждый раз. Я верила, я искренне надеялась на то, что он изменится, однако с каждым днём всё становится только хуже и оставаться здесь я больше не хочу. Бабочки в моём животе больше не порхают, губы не расплываются в улыбке, а в мыслях не проскальзывает возможное оправдание каждому плохому слову или действию в мою сторону. Хватит. После того, как Минхо ударил меня головой об стол, я серьёзно задумалась. Я больше не могу позволять ему относиться ко мне вот так. Это неправильно. Единственный, кто здесь на самом деле влюблён — это я. Я была влюблена. Я была влюблена в милого парня с растрёпанными по утрам волосами, с красивой улыбкой и добрым сердцем, но теперь я его не узнаю, и эта личность, та, в которой я души не чаяла, с каждым новым днём всё сильнее тонет в пучине негатива той «другой» личности, с которой я теперь на «ты». Нет смысла быть здесь, пытаться уцепиться или дать последний шанс. Минхо испортил мне жизнь, и я больше не могу пытаться его оправдать. Мне приходится подавлять те крупинки чувств, которые я всё ещё трепетно храню под сердцем, потому что я не могу позволить парню снова обвести меня вокруг пальца. Нет, я больше не поверю в его сладкую ложь.  — Не говори так со мной, — я готова поставить свою жизнь на то, что Минхо зол. Я вижу это по его сжатым в кулаки рукам и по приподнятым бровям. За это время я научилась читать его как открытую книгу.  — Ты же хочешь, чтобы я была честной с тобой, — я усмехаюсь и покачиваю головой, прежде чем толкаюсь кончиком языка в щёку. Минхо делает пару шагов вперёд, и когда он останавливается рядом, почти упираясь коленями в диван, мне приходится поднять голову. — Вот, я говорю тебе, что ты мне неприятен и… Звонкая пощёчина заставляет меня вскрикнуть от неожиданности, но не более. Больно? Нет. Неприятно? Да. Ли склоняет голову на бок, внимательно наблюдая за тем, как я поглаживаю ладонью моментально покрасневшее на щеке место, а потом дёргает мою голову за подбородок.  — Почему ты больше не плачешь? Что, не больно? А мне казалось, что всё, что я делаю в этом доме — больно. Я не успеваю опомниться, как вторая пощёчина на той же самой щеке заставляет кожу вспыхнуть ярким пламенем. Я плотно жмурюсь, пока в моей голове проносится тысяча мыслей и сердце начинает колотиться в несколько раз быстрее. Минхо обхватывает моё лицо руками, и я, пытаясь избавиться от нежеланных прикосновений, отворачиваюсь, однако достаточно быстро сдаюсь. Мне всё ещё не хочется, чтобы парень причинял мне боль, поэтому мне приходится мириться с тем, что он делает. По крайней мере, сейчас.  — Айщ, — наигранно выдыхает парень, покачивая головой. — Болит? Когда его холодные пальцы касаются моей щеки, я жмурюсь, ожидая ещё одного удара, и моя интуиция на пару с пропустившим один удар сердцем меня не подводит. Третья пощёчина оказывается сильнее, чем две предыдущие, и я даже падаю на бок, не ожидая такой силы. Я уже не чувствую правую сторону лица. Болезненное покалывание быстро распространяется от виска до линии челюсти, и я, подавляя желание плюнуть парню в лицо, лишь сильно стискиваю зубы.  — Оглянись, — строгий голос Минхо заставляет меня вернуться в сидячее положение и посмотреть ему в глаза. — Посмотри вокруг, это что, ничего для тебя не значит? — прежде чем я успеваю подумать над тем, что говорит Минхо, он тянет меня за руку, и я шикаю от того, насколько сильно он сжимает моё запястье. — У тебя есть еда, место для сна, крыша над головой и любящий тебя парень, — меня передёргивает от последнего пункта. — Что ещё можно желать, Юни? Ты любишь меня, я люблю тебя, у нас…  — Я тебя не люблю. Моё сердце будто пропускает удар в этот момент. Мои слова для Минхо — словно гром среди ясного неба, и я могу читать это по его глазам. Ли не отводит от меня взгляд, поджимает губы и ненадолго прикрывает глаза, кажется, пытаясь придумать достойный ответ.  — Ты на эмоциях, не говори так.  — Я тебя не люблю, — говорю громче, чем в первый раз, и это даже заставляет Минхо вздрогнуть. — Ты делаешь мне больно, как я могу испытывать к тебе хоть какие-то тёплые чувства? Кто из нас двоих более жалок? — я говорю это с такой агрессией, что мне самой становится не по себе. — С кем я сейчас говорю, а? С каким именно Минхо я сейчас веду этот бессмысленный диалог? Хотя не отвечай, я точно знаю, что это не тот парень, в которого я влюблена. С моих губ спадает нервный смешок, и я делаю глубокий вдох, пытаясь собраться с мыслями. Стоит ли мне продолжать так давить или лучше прикусить язык, пока не слишком поздно?  — Я не понимаю, о чём ты, — по усиливающейся с каждой секундой хваткой на моём запястье, я могу поклясться, что парень на самом деле знает, о чём именно я говорю. — Я просто пытаюсь всё наладить, это всё только для того, чтобы наши отношения были идеальными и для тебя, и для…  — Я знаю про твой диагноз, Минхо, — я еле-еле шевелю губами, но на мгновение у меня появляется ощущение, будто мой шёпот оглушает даже меня саму. Я не позволяю себе отвести взгляд от глаз Минхо и внимательно наблюдаю за его реакцией. Я должна поднять эту тему. Сейчас, либо никогда.  — Да, ты всегда любила рыться в моих вещах, — к моему удивлению, Минхо лишь усмехается. Он даже не кричит, но через несколько секунд я осознаю, что зря надеялась на нормальный разговор о его расстройстве. Ли сжимает моё запястье настолько сильно, что я сгибаюсь пополам, пытаясь унять болезненные ощущения. — Что мне сделать, чтобы ты перестала, а? Отрубить тебе пальцы? А может сразу руки? Тогда, чисто теоретически, ты даже не сможешь сбежать от меня. Как ты будешь открывать двери и брать предметы? Мне приходится сползти на пол, потому что Минхо всё ещё сжимает мою руку. Я корчусь от боли и даже не замечаю, как начинаю плакать, однако Ли продолжает давить на запястье, не обращая внимания на всё, что я пытаюсь ему сказать. Он снова делает мне больно.  — Я люблю тебя, дрянь, — Минхо запрокидывает голову назад и начинает смеяться. Громко так, отвратительно, как обычно смеются психопаты из фильмов ужасов. Я испуганно осматриваюсь по сторонам, будто пытаюсь найти что-то, что может мне помочь. — Я люблю тебя, тот болван сентиментальный, в которого ты влюблена, тоже жить без тебя не может, — я почти не слышу, что он говорит, потому что мой собственный крик кажется мне важнее всего остального. Я прошу парня отпустить меня и даже извиняюсь, однако он не слушает, пропускает мимо ушей, что заставляет меня сильно волноваться. Сейчас он может сделать всё, что угодно. — И мы оба готовы терпеть, ждать, когда ты снова поймёшь, что мы просто созданы друг для друга, — расплывающиеся в улыбке губы приковывают мой взгляд к себе. — Кто виноват в том, что ты понимаешь только через силу? Когда Минхо убирает пряди волос с моего лица и разжимает пальцы, я на мгновение позволяю себе расслабить плечи, но почти сразу же начинаю паниковать, стоит только моему только что освобождённому запястью оказаться зажатым между полом и каблуком его туфель. Я буквально слышу, как мои кости хрустят, и тогда крик, вырывающийся из моей грудной клетки, привлекает внимание Минхо, который впервые за последние десять минут обращает внимание на мои эмоции. Я не могу пошевелить рукой, и от осознания этого начинаю плакать ещё больше. Я слабая. Как бы сильно я ни старалась казаться сильной перед Минхо, я чертовски слаба перед ним, и это омерзительный, но правдивый факт. Когда парень подтягивает джинсы, прежде чем присесть рядом со мной на корточки, я сильно жмурюсь и отворачиваю голову. Хочу ли я, чтобы вторая личность Минхо появилась прямо сейчас, прижала меня к сердцу и погладила по голове? Нет. Больно ли мне? Физически — да, морально — нет. Я привыкла. Я просто привыкла ко всем этим бурным чувствах и эмоциям, поэтому теперь я просто плачу по любому поводу, без разбора, ни о чём не думая. И я прекрасно знаю, что плачу сейчас не потому, что осознаю, что Минхо в очередной раз предал меня, а потому, что я не могу согнуть руку в запястье. Физическая боль — вот, что причиняет мне дискомфорт и является причиной моих слёз. Неприязнь осталась только в голове, душа уже не плачет и не хочет хоть капли заботы, чтобы не чувствовать себя ничтожной окончательно. Я поджимаю ноги, даже не пытаясь подняться. Ли смотрит на моё заплаканное лицо, открывает рот, однако ничего не говорит. Он просто смотрит на меня некоторое время, прежде чем выпрямляется и поворачивается ко мне спиной.  — Я… — что мне терять? Уже нечего, абсолютно, — я хочу расстаться, — покачиваю головой и поджимаю губы, прежде чем шумно всхлипываю. — Пожалуйста, отпусти меня домой…