«Чтобы было больно, необязательно бить сильно. Главное — знать, куда бить»
Минхо останавливается около входа на кухню, и я буквально чувствую, как он напрягается всем телом. Моя кожа покрывается табуном крупных мурашек, я поджимаю губы, но не позволяю себе обвинять себя в том, что сказала. Я сказала правду. — Не говори глупостей, — голос Минхо тихий, я уверена в том, что он сдерживается изо всех сил, потому что мои слова заводят его в тупик. Мое запястье ноет от сильной боли, я медленно поднимаюсь на ноги и делаю глубокий вдох, пытаясь предугадать слова парня, который поворачивается ко мне лицом. — Ты же знаешь, что я люблю тебя. И я знаю, что ты любишь меня. Когда Минхо делает шаг в мою сторону, я вздрагиваю и отступаю назад. Стоит только лопаткам соприкоснуться со стеной, мое тело будто прошибает током. Надо держать себя в руках, надо перебороть желание заплакать еще сильнее. Внимательно наблюдая за каждым моим действием, Минхо подходит все ближе, и когда он останавливается в десяти сантиметрах от меня, я сглатываю. — Я уже сказала, что не люблю тебя. — Дай мне руку, — он протягивает собственную руку ладонью вверх, и я покачиваю головой. — Я не буду повторять тебе дважды. Прежде чем я успеваю что-то сказать, он хватает меня за руку и дергает на себя. Я замираю в ожидании самого страшного, что может произойти, однако Минхо лишь усмехается, всматриваясь в мои полные слез и страха глаза. Его пальцы медленно начинают сжимать мое сломанное запястье, пока с каждым усилением мое сердце начинает биться все чаще. Я внимательно осматриваю его лицо, всматриваясь в каждый сантиметр, пока в моей голове прокручивается большое количество мыслей. Не думай о плохом, не думай о плохом. Неужели он на самом деле это сделает? Минхо сделал. Он настолько сильно сжал мое запястье, что я заорала, не закричала, именно заорала так громко, что мне на мгновение показалось, будто мой крик можно услышать в соседней стране. Новая порция слез хлынула из глаз, я даже не попыталась ее сдержать. Сейчас речь не о слабости. Мне обидно. — Что ты сказала? Я открываю рот, желая ответить на вопрос парня, однако не успеваю, потому что он сжимает руку еще сильнее. Еще чуть-чуть и я упаду в обморок. Честно. С моих губ спадают рваные вздохи, я пытаюсь прийти в себя, собраться с мыслями, но все, что у меня получается сделать — тихо всхлипывать. Я больше так не могу. Я не могу. — Что ты хочешь сделать? — снова задает вопрос Ли, и я ахаю, падая на колени. Что нужно сделать для того, чтобы он меня отпустил? — Повтори, детка. Не стесняйся, я просто не расслышал. Ты сказала, что хочешь расстаться? Мне буквально хочется провалиться сквозь землю. Я заставляю себя сделать глубокий вдох, и когда легкие полностью наполняются кислородом, я кашляю. Я очень сильно не хочу здесь находиться, мне максимально некомфортно. Настолько некомфортно мне еще никогда не было. В ожидании моего ответа Ли смотрит на мое лицо, убирает волосы со лба, и каждое его прикосновение заставляет меня дрожать так, будто меня обливают ведрами ледяной воды. Нужно собраться с мыслями, нельзя заставлять его долго ждать ответа. — Пожалуйста, — еле-еле слышно шепчу я, покачивая головой. — Неужели ты не понимаешь, что мне здесь на самом деле неприятно находиться? Я хочу идти. Минхо больше ничего не говорит, и повисшее минутное молчание заставляет меня поднять на него взгляд. Лучше бы я этого не делала. В тот момент, когда я подняла голову, я услышала звон пряжки ремня и меня передернуло. Нет, нет, нет, только не это. Мое запястье ноет, болезненные покалывания в нем отдаются во всем теле, пока я пытаюсь сделать хоть что-то, чтобы избавиться от крепкой хватки. — Советую заткнуться, — он пальцами сильно сжимает мои скулы, и я всхлипываю в очередной раз. Громко, отчаянно. Покачивая головой, я быстро моргаю, пытаясь прогнать пелену слез, пока губы Ли расплываются в самодовольной усмешке. — Чем больше ты сопротивляешься и разговариваешь, тем сложнее и хуже это ситуация для тебя. Парень расстегивает прямо перед моим лицом ширинку джинсов, освобождая стоящий член. Я тут же начинаю чувствовать себя как последняя шлюха. Он собирается трахнуть меня в рот, и я собираюсь подчиниться ему. Отвратительно. Издевательски усмехаясь, парень проводит влажной от смазки головкой по приоткрытым губам. Когда я отворачиваюсь, Минхо рычит, недовольно хмурится и до скрежета стискивает челюсти. Вцепившись в мои волосы, он подносит член к губам, надавливает на щеки, намереваясь получить желаемое. Я пытаюсь отвернуться, игнорируя боль в запястье, и, когда у меня получается повернуться к нему спиной, Ли хмыкает, пуская мурашки по моей коже. Мои безрезультатные старания разозлили его. Дергая меня за руку и заставляя снова повернуться к нему лицом, парень замахивается и отвешивает мне сильную пощечину, из-за которой я ахаю, и это играет ему на руку. — Если не уберешь зубы — я тебе второе запястье сломаю, сука, — предупреждает Минхо, и все, что я могу сделать — согласно кивнуть. Просто перетерпеть. Когда Ли толкается бедрами настолько сильно, что головка члена сразу же касается задней стенки горла, я почти что кричу. Пытаюсь. Однако достаточно быстро попытка закричать превращается в попытку застонать от боли. Ли закатывает глаза, запуская пальцы в мои волосы. Вибрация от стона проходится по чувствительному члену, который парень проталкивает еще глубже. Я поднимаю взгляд, пытаясь перебороть чувство отвращения, шумно вдыхая носом и стараясь игнорировать первые признаки рвотного рефлекса. Как же это унизительно. Минхо давится воздухом, хрипит, пока я пытаюсь дышать через заложенный нос. Я стараюсь изо всех сил сделать все очень быстро, чтобы он как можно быстрее оставил меня в покое, поэтому помогаю себе рукой. Втягиваю щеки, плотно жмурясь. Слюнявлю тонкую кожу, оттягивая крайнюю плоть, и ненадолго отстраняюсь, выпуская головку изо рта, чтобы сделать глубокий вдох. Ли внимательно наблюдает за каждым моим действием, и под его взглядом мне становится слишком дурно. Не заставляя его ждать слишком долго, провожу кончиком языка по головке, и его прошибает. Не давая мне и минуты на самовольничество, Минхо снова наматывает волосы на кулак и толкается бедрами. Сильно так, чтобы головка в стенку горла упиралась, чтобы чувствовать узость гортани, потому что его это с ума сводит. Я давлюсь, кашляю, хочу отстраниться, но Минхо начинает толкаться сильнее и быстрее. Я пытаюсь успокоить себя тем, что это все это вот-вот закончится. Когда Ли кончает, позволяя мне отстраниться, я неосознанно проглатываю сперму и тут же кашляю. Перед глазами плывет, я буквально еле дышу, и когда парень натягивает джинсы, застегивает их, я падаю на пол. Больше не могу, сил нет. — Я тебя люблю, детка. Он уходит. Уходит молча, и я вслушиваюсь в отдаляющиеся шаги. Мне противно от осознания того, что этот человек не вкладывает в три заветных слова никакого смысла. Ему плевать. Ему на самом деле все равно.***
Поглаживая кошку по голове, я пытаюсь выкинуть из сознания все ненужные мысли. Я только-только успокоилась, не хочу начинать плакать снова. Я так и пролежала на полу в гостиной около тридцати минут, прежде чем нашла в себе силы подняться на ноги. Очень больно, рука болит, не могу двигать запястьем, но Минхо абсолютно все равно. Я даже не стану его просить делать что-то с этим, не хочу ощущать его прикосновения ближайшие тысячу лет. Медленно повернувшись на бок, я чувствую, как Дори перемещается к моим ногам и устраивается там, после чего делаю глубокий вдох, прежде чем прикрываю глаза. Мне нужно хорошенько поспать.