Временна́я петля

Тренировка для полёта из пушки только на словах звучала легко. Особое приспособление в виде шара создавало барьер, который, как задумала сама Куукаку, сможет противостоять силе Секкисеки, минерала, из которого состоят те стены, что окружают город и защищают его от вторжения. Однако если план провалится, барьер просто уничтожит всю группу, стерев её в пыль. Почему-то конкретно об этом не думал никто, вся группа веселилась, направляя духовную силу в мячик и создавая непроницаемую полупрозрачную сферу вокруг себя. Все, кроме Куросаки. По неясной причине у него это попросту не получалось, барьер просто не появлялся, духовная сила не хотела работать так, как этого пытался добиться Ичиго. Это вызвало смешки у его товарищей, заливную истерику хохота от Ганзю и печальные вздохи от Йоруичи и старшей Шиба. Ганзю, к слову, получил свое после высмеивания Куросаки, но в целом он был прав: синигами не может заставить сферу работать. Куукаку было всё равно до отговорок, она дала пару дней на то, чтобы выучить эту технику, иначе вся операция коту под хвост, простите за каламбур. Ичиго бился над поставленной задачей целый день. Казалось бы, это должно быть не сложнее, чем направить духовную силу через крест и создать лук. В тайне от всех, пока он был один, он даже попробовал сделать это, подозревая, что такая способность была утрачена из-за его становления синигами, но лук послушно лёг в руку по первому же зову. Сила синигами здесь была не при чем, как и любая другая часть его потока. Проблема скорее была во всём потоке вместе взятом. Отделить от него конкретно красные, голубые или зеленые ниточки не представлялось возможным, уж слишком плотно перемешалась его духовная сила, когда он принял весь её поток. При попытке затолкать хотя бы каплю из потока в сферу, та отторгает чужеродную силу, и просто не работает, как положено. Проблема оказалась куда глубже, чем Куросаки рассчитывал, и решение её он не смог найти до самого вечера. Куукаку за это наградила его лишением обеда, а затем и футона для сна, ссылаясь на то, что спать рыжему оболтусу попросту некогда, ведь сон зубрёжке не поможет. Поможет, если это будет очередной из видений прошлого-будущего. Вот только вероятность увидеть ответ на поставленную задачу где-то в серой пустыне Уэко-мундо или на поле битвы «Черных» и «Белых» казался слишком призрачным. Мир потока так и вовсе казался абстракцией, которую выдумал страдающий от боли мозг в попытке хоть как-то сохранить рассудок и не дать Куросаки превратиться в безмозглое чудовище и начать жрать всех вокруг. В бессилии перед невозможностью осуществить план Куукаку, Ичиго сел в угол, положив проклятую сферу на колени. Он прикрыл глаза, вслушиваясь в тишину зала. Он уже пару часов бился со сном, всё пытаясь найти способ заставить сферу работать, и понять, почему у него не получается то, что запросто выходит у его товарищей и даже кошки. Пришло время немного отдохнуть и включить мозг. Воображение в этот раз переместило его в весьма приветливое место. Высокие сосны окружали его, словно стены, трава приятно шелестела в теплом летнем ветре. По окружению было трудно сказать, это Общество душ или Мир Живых. Все же, пусть и довольно точный, мир был все еще ненастоящим, потому разобрать такие тонкости без действительной необходимости было невозможно. Куросаки очутился в этом месте не для того, чтобы вынюхивать духовные частицы, он здесь за ответом на вполне конкретный вопрос. Осмотревшись, Ичиго заметил лишь странную тёплую атмосферу этого места. Впервые за всё время с начала его пророческих галлюцинаций он не испытывал совершенно никакого волнения. На поле битвы, как ни странно, был ужас погибающих сотен солдат, во дворце отчаяние поражения, в потоке — буйство его собственной силы, не давшей погибнуть или сойти с ума. Здесь не было никакой спешки, и в этом месте, похожем на рай, хотелось остаться подольше. Не хватало только разве что доброй компании, которая могла бы скрасить одиночество. Впрочем, компания не заставила себя ждать. Стоило только Ичиго подумать о ней, как его взор упал на вышедшего из тени деревьев мужчину. Он был в черной накидке, но одет в белое, вместе с ним был конь, которого оставили возле деревьев. По лицу, ему, наверное, было лет сорок или пятьдесят, от чего на язык само по себе приклеилось дружеское, или же скорее семейное «Старик». Ичиго не мог вспомнить имени, но почему-то был уверен, что встречал его уже бесчисленное количество раз, в разных формах и при разных обстоятельствах. Старик сейчас не был ни врагом, ни союзником, однако один его вид внушал трепет и уважение, как к старшему, но и мягкое, снисходительное тепло, как перед родным отцом или скорее даже дедушкой. Ичиго не произнес ни слова, не до конца понимая происходящего. Странное видение прошлого-будущего было уж слишком спокойным и радостным. Он даже вспомнил, что видел похожий образ у убийцы Короля синигами, нет, он был абсолютно уверен, что это тот же человек. Вот только он физически не мог ощутить ни гнев, ни страх, будто само обстоятельство их встречи не позволяло этого. — А ты вырос, Ичиго, — первым заговорил Старик, приблизившись достаточно, чтобы его можно было хорошо рассмотреть, но и чтобы не вызвать лишнего волнения своим естеством. — Вы знаете меня? — не придумал ничего лучше Куросаки, кроме как задать этот вопрос. Квинси на него лишь рассмеялся, покачав головой. — Конечно, знаю, Ичиго, что за глупости? — он подошел ближе. В его алых глазах блестело дружеское веселье, он даже не хмурился и был совершенно расслаблен. — Тогда кто вы? — решил уточнить Куросаки, чуть напрягшись от сближения с незнакомцем, к которому испытывал невесть откуда взявшееся доверие. Он буквально не доверял сам себе. — Да не нервничай ты так, Ичиго, — он вновь с улыбкой назвал имя Куросаки, но при этом не называл своего. — Тебе пока рано знать моё имя. Узнаешь, когда придет необходимость. Ичиго был готов поверить ему на слово, он почему-то был убежден, что это не последняя их встреча. Мужчина же продолжил говорить, как ни в чем не бывало: — Если ты здесь, значит, у тебя возникли трудности. Такие, с которыми помочь смогу только я, — сказал старик, положив на плечо руку. — Не то, чтобы прям трудности… — Ичиго вдруг смутился и отвел взгляд от алых глаз. — Просто никак не получается заставить работать одно устройство. Мне сказали, что если я направлю в него свою силу, то оно создаст барьер. Вот только как бы я ни старался, у меня не получается, а у моих товарищей всё выходит без проблем… — Вот оно что? — мужчина жестом пригласил Ичиго опуститься, сам устроился рядом с ним на траве, вытянув ноги. Они сели, как два давних друга на пикнике, будто не существует вообще никакой вражды между «Черными» и «Белыми». Старик задумался, от чего некоторое время молчал, глядя в голубое живое небо. Затем он озвучил свою мысль: — Скорее всего, всё из-за твоей особенности. Твоя рейрёку слишком сложная, чтобы ею так легко заставлять работать сложные устройства. Она просто отличается от большинства других духовных сил, как если бы она могла замораживать или поджигать, как это могут некоторые талантливые синигами. — Ну и что мне с этим делать? — немного надулся Ичиго, посмотрев на собеседника. — Если я не смогу использовать это устройство, то девушка погибнет! — Я понимаю, — он спокойно кивнул. — Но выход проще, чем ты думаешь. Просто используй не свою духовную силу, а рейрёку окружения. — Окружения? — немного удивился Ичиго. — Да, — он вновь кивнул. — Ты ведь и сам знаешь, что всё в мире состоит из духовных частиц, сплетенных в разные формы. Так возьми их, и используй! Это сложно, и с первого раза вряд ли выйдет, но время на практику ещё есть. — Но как это сделать?! — воскликнул Ичиго, чуть привстав. Он был немного ошеломлен тем, с какой простотой его собеседник предложил выход из, казалось, безвыходной ситуации. — Ты много раз видел, как это делают твои товарищи. Принцип не отличается: дай свою силу источнику, дополни его, чтобы сделать его возможным для использования, а потом просто забери всю духовную энергию, и свою, и его, себе, и используй сам. Принцип работает и с занпакто, и с серьгами той рыжей малышки, и даже некоторые пустые пользуются этим. — И всё? То есть, так просто? — Куросаки вновь сел на землю, все еще пораженный простотой решения. — Это не было бы проблемой, будь всё так просто, — ответил Старик. — На словах всё легко и красиво, но пойми: тебе дан океан из духовной силы, поэтому ты без труда используешь его и не черпаешь силу извне. Другие так не могут, поэтому всегда делали то, чему тебе придется учиться, как если бы рыба училась летать. Но, в отличие от рыбы, шансов у тебя значительно больше, сын мой. — Почему ты назвал меня сыном? — смутился Ичиго, вновь уставившись на старика. Тот ласково улыбнулся, положил ему на щеку теплую ладонь и ответил: — Потому что у тебя мои глаза, — ответил он. — Ты доволен ответом на свой вопрос? — Д-да, — синигами вновь оробел, опустив взгляд. Старик рассмеялся, потрепал волосы мальчишки и встал, направившись к лошади. — Тогда, если вдруг снова возникнут вопросы, не стесняйся, спрашивай. Я отвечу на них, даже если мы снова станем врагами, — он казался радостным, хотя и сохранял спокойствие. Ичиго разделял эту радость, будто впервые за всю жизнь поговорил с родным дедушкой. Конечно, то, что тот до сих пор не назвал своего имени, немного печалило, но Куросаки поверил в его слова про «позже, когда придет время». Когда Старик уже собирался уехать, Ичиго встал с земли и на прощание помахал ему рукой. — Спасибо, Старик! Еще обязательно увидимся! — он давно так не улыбался. Ему впервые за долгое время было так хорошо. — Конечно, Ичиго, — мужчина взобрался на коня и махнул мальчику рукой. Ичиго проснулся в ту же секунду, как Старик коснулся второй рукой поводьев. Сон казался сладким, оттого Ичиго не сразу открыл глаза, все не желая мириться с мраком подвала, где его оставили тренироваться с лежащим на коленях шариком. Вот только сейчас он слышал шепот откуда-то со стороны. Пока Куросаки спал, в помещение вошел Ганзю, и продолжил учить заклинание запуска ядра из пушки. Набор слов был длинным, и казалось, его невозможно запомнить, но парень старался изо всех сил и, кажется, достиг куда больших успехов, чем Куросаки. Впрочем, сейчас Ичиго хотелось опробовать технику, о которой рассказал Старик из сна. Он зашевелился, чем привлек к себе внимание Ганзю, и снова стал пробовать мучить сферу. Ганзю его совершенно не замечал до момента, пока тот не подал признаки жизни, и порядком испугался. — Т-ты что тут делаешь?! — завопил Шиба, испугавшись незамеченного товарища. — Я тут с самого начала был, придурок, — сказал Ичиго недовольно, разминая шею. Внезапный вопль дальнего родственника его немного оглушил. В пустом зале звук слишком хорошо отражался от стен. Ганзю успокоился, а затем и вовсе заулыбался, получив еще больше пищи для издёвок над синигами. — Что, всё никак не можешь создать барьер? Видимо, для такого идиота, как ты, это непосильная задача. Может, тебе вообще не стоит соваться в Сейрейтей, а то там страшные дяди просто разорвут тебя на части, — она стал мерзко хихикать в ладонь. — Лучше заткнись и сосредоточься на своей мантре, — рыкнул Ичиго. Сейчас он не хотел ругаться с ним, ему нужно было сосредоточиться на тренировке. В противном случае, Куросаки рискует остаться и без завтрака. Шиба не стал дальше мешать. Он углубился в зазубривание текста заклинания, вновь начав бубнить. Старик сказал, что если сила, из которой состоит Ичиго, не подходит, то нужно просто взять другую. Вопрос: какую? Первой на ум пришла сила других людей, но едва ли имелось в виду это. Он упомянул, что сила есть и окружении. Пришлось вновь напрячь зрение, чтобы начать видеть духовные частицы. В этот раз их было видно куда лучше и ярче. Дело было не только в количестве. Похоже, зрение Куросаки немного обострилось, позволяя замечать более крохотные скопления частиц. Так, осмотрев сферу, он смог разобрать все её внутренние составляющие, которые и позволяли создать барьер. Вот только духовной силы в шаре или в воздухе было всё равно мало. Да и глупо пытаться активировать шар, используя его же силу, это может его просто сломать. На ум пришла другая идея. Отойдя к стене, Ичиго приложил к ней руку, ощупывая гладкую поверхность. Духовная сила, из которой состояла стена, была почти неотличима от материальной. Исключение составляло лишь то, что она стала рассыпаться, как только Ичиго направил в неё свою силу. Словно коррозия, его сила все больше разделяла частицы, позволяя направить их, как это было угодно Ичиго. Вскоре в стене образовалась уже заметная дыра, и тогда Куросаки перестал направлять свою силу на нее. Пыль, которую он получил в итоге, тускло светящимися частицами стала кружить вокруг его запястья, постепенно уплотняясь в тонкий браслет. Он был толщиной всего около миллиметра, и едва был заметен глазу, если исключить свечение. Ичиго попытался направить полученные духовные частицы в сферу, и та впервые за долгое время практики послушно отреагировала, приняв в себя силу, и сверкнула. Вот только этой силы было недостаточно, чтобы создать и держать барьер, который требовался для полета. Дыра же, оставленная в бетоне, ясно дала понять, что таким примитивным методом нужной реакции добиться будет очень сложно. Придется осушить весь район, превратив в пустошь, чтобы суметь собрать нужное количество духовных частиц. «Это не было бы проблемой, будь всё так просто». Была какая-то хитрость, на решение которой у него еще была уйма времени и сил. Стоило вспомнить, что именно делают его друзья, когда используют такой своеобразный метод «заимствования» духовной силы у предметов. Было что-то кроме «взять и использовать». Ночь Ичиго провел в ожидании, когда его друзья проснуться, чтобы спросить, как именно они активируют сферу. Благо, Орехиме сама пришла после пропущенного завтрака, принеся с собой еду для Куросаки. Она знала, что Ичиго из-за тренировки пропустил ужин, и не хотела, чтобы тот свалился без сил. Пусть её забота и была напрасной, это выглядело мило, и Ичиго оставалось только благодарить девушку за это. — Ой, Куросаки, — она внезапно заговорила в то время, как синигами собирал палочками рис в комочек, чтобы съесть. — А что у тебя с глазами? — А что с ними? — осёкся Ичиго, прекратив занятие. — Они у тебя красные, — она приблизилась, всматриваясь в рубиновые радужки глаз. — Как у вампира. — Наверное, от усталости, — ответил Куросаки, отведя взгляд. Девушка впервые была к нему так близко, это немного смущало. — Нет же! Когда глаза устают, они краснеют, но не так! Ты вампир? — спросила она. — Или демон? Или… — Хватит! — не сдержанно прикрикнул Ичиго, от чего девушка тут же отстранилась. — Извини, Иноуэ, я не спал всю ночь, пытаясь понять, как заставить её работать, — синигами взглядом указал на сферу, которая лежала рядом. — Вот как… Значит, ты так и не смог создать барьер? — она немного расстроилась. — Я уверен, что близок к цели. Вчера у меня почти получилось, не хватает мелочи. Ты можешь мне показать, как ты это делаешь? — спросил Ичиго у девушки. Она лишь весело кивнула, взяла мяч и отошла. Сложив на нем руки, она прикрыла глаза. Зачерпнув духовной силы из воздуха, она преумножила её, дополнив своей, а затем наполнила ею сферу. Барьер послушно появился, окружив девушку. Ичиго отчетливо разглядел движение каждой песчинки духовных частиц, которые она использовала. — Спасибо, Иноуэ, думаю, я понял, — сказал он, продолжив завтракать. Девушка выключила барьер и вернула сферу. — Я рада, если правда помогла тебе, — она улыбнулась, сев напротив. — Я побуду здесь, хочу посмотреть, как ты тренируешься. — Ладно, — сказал он, быстро доев завтрак и поднявшись. Орехиме собрала посуду на небольшой поднос и отставила её в сторону. Ичиго видел всё, осталось повторить. Старик не просто так сказал «отдай своё, дополни, и возьми всё вместе». Этот цикл постоянно происходит внутри его тела, когда духовная сила циркулирует в груди и нижней части живота. Заставить духовную силу циркулировать между двумя источниками, подобно вечному двигателю, приумножая количество в каждом круге. Ичиго представил этот цикл чётко и ясно, начав конденсировать между пальцев духовные частицы воздуха. Он собрал его в руке, закружив в небольшой торнадо на ладони, наполнил своей силой, сделав его видимым и ощутимым, а затем стал скручивать между пальцев зеленоватый поток, покручивая запястьем. Его контроль не был совершенен, созидаемая им рейрёку испарялась, но всё дело было в практике. Не с первой попытки, но Ичиго удалось закольцевать передачу силы между его рукой и воздухом, который он закружил вокруг пальцев. Из-за его воздействия воздух стал густым, как крем, отдавая тёплым зеленым свечением, если его сжать, то можно было бы даже опереться на него, как на выступ. Игра с плотностью воздуха немного затянулась, пока Куросаки осваивал эту странную технику переливания духовной силы туда-сюда, оттачивая её, чтобы снизить потери. Уже вскоре ему удалось заставить воздух, который он так долго вертел между пальцев, стать осязаемым шариком на ладони, а затем взял полученный концентрат силы и направил его на сферу, которую все это время держал в свободной руке. Сфера приняла полученную энергию, засветилась и создала барьер, пусть пока и не самый устойчивый. Духовная сила, которую Ичиго образовывал в правой руке, неумолимо заканчивалась, потому приходилось продолжать этот цикл, и даже увеличивать обороты, ведь духовных частиц едва хватало на поддержание сферического барьера. Тогда Ичиго сообразил, что может делать это не только одной рукой, но и всем телом, вбирая и отдавая частицы. Это было сложно, но его уже обретенные навыки контроля внутренней духовной силой пригодились в освоении. Концентрируемой всем телом силы хватало для поддержания стабильного барьера, оставалось лишь контролировать обороты этой циркуляции. При первой попытке просто прервать циркуляцию, Ичиго заработал несколько рваных ранений из-за внезапно схлопнувшегося воздуха: разница в давлении вызвала разрыв кожного покрова в определенных местах на теле. Орехиме, которая была рядом очень кстати, тут же вылечила обретенные ранения, не переставая спрашивать, что это такое только что было, почему Куросаки так странно двигался и создавал свечение. Ичиго кратко объяснил девушке проблему, почему сфера не хотела запускаться, и, кажется, та даже что-то поняла. Посочувствовав Куросаки, она лишь пожелала ему удачи и осторожности, после чего удалилась, чтобы отнести посуду на кухню: за это время рис, оставшийся на стенках тарелки, стал высыхать, и его нужно было смыть, иначе потом придется отмачивать тарелку. Ичиго стал изобретать способ остановить этот цикл, не вызывая разрыва. Самым простым решением нашлось затормозить движение духовных частиц, чтобы они просто не вызывали такой острой разницы между контролируемым и неконтролируемым пространством. Еще Ичиго заинтересовало, насколько он может так контролировать окружение, и не придумал ничего лучше, кроме как попробовать. Когда Орехиме пришла, Куросаки сидел на воздухе, причем буквально, уплотнив его своей духовной силой в что-то вроде платформы в нескольких метрах над землей. Эта платформа иногда искрила зеленоватым свечением, но в целом была относительно стабильной. Проблема была только в том, что заставить вот так держаться Ичиго мог только воздух, которого касался непосредственно, то есть создать воздушную лестницу в небо он мог только для себя. — Это невероятно! Как ты этому научился? — девушка стала бегать под висящим в воздухе другом, пытаясь понять, в чем же фокус такого необычного трюка. — Додумался, пока пробовал активировать сферу, — сказал Ичиго, приподняв сферу с колен. Он запросто запустил её, используя духовные частицы окружающего воздуха, от чего картина стала еще невероятней. — Это круто! Я знала, что у тебя получится! — она действительно была рада за друга. Ичиго смутился, выключил сферу и встал с невидимого сидения на невидимый пол. Стал, как ни в чем не бывало, бродить в трех метрах от пола, выбивая невысоким каблуком сапог зеленые искры. Девушка не придумала ничего лучше, кроме как создать треугольный барьер с помощью своей силы и подняться на его уровень, как на летающей доске, и начать кружить вокруг него, стараясь не терять равновесие. Тренировка превратилась в забаву, где Иноуэ летала на барьере, как на доске для серфинга, а Ичиго бегал за ней, опираясь на воздух руками и ногами, иногда стоял на потолке и прыгал из одного конца комнаты в другой, напрочь забыв о брошенной на пол сфере для тренировки. — Что за шум вы тут устроили? — в помещение вальяжно вошли Куукаку и Йоруичи, которых дети заметили не сразу. Они остановились и спустились с воздуха, сделав виноватые лица. — Господи, детский сад, — вздохнула Шиба, прикрыв лицо рукой. — Вам заняться больше нечем, кроме как устраивать гонки? — Простите, — провинившиеся произнесли это одновременно, синхронно склонив головы. — Куросаки, как твои тренировки? — спросила Йоруичи, запрыгнув на шар, с которым тренировался Ичиго несколько минут назад. Она балансировала на нем без каких-либо усилий. — Я смог, — ответил Ичиго с едва скрываемой радостью. — Иноуэ помогла мне разобраться, что я делал не так, — он подошел к сфере и поднял её вместе с кошкой. Та хмыкнула и спрыгнула с устройства, отойдя. — Ну так похвастайся нам, ловелас, — захихикала Шихоин, наблюдая золотыми глазами за мальчишкой. Ичиго чуть смутился и молча активировал сферу, уже набив руку на взаимодействии с воздухом, пока бегал за Орехиме. Сфера вновь создала прочный купол по велению руки Куросаки, и Йоруичи не постеснялась проверить его прочность. Попинав немного барьер, Шихоин и Куукаку убедились, что он достаточно прочный и стабильный, чтобы выдержать предстоящие перегрузки. Как они сказали следом, Ганзю закончил разучивать текст заклинания, а значит завтра утром состоится полёт. Никаких пробных запусков не предвидится, всё необходимо сделать идеально, а потому Куросаки и Орихиме было предложено отдохнуть до назначенного срока. Уровень сил и физическое состояние также важны для успеха операции. В обмен Ичиго попросил не распространяться об их дурачестве с Орехиме, на что Йоруичи многозначительно посмеялась, но ничего внятного не ответила. Иноуэ, впрочем, всё устраивало, и она весело пошла со всеми, предложив свою помощь по хозяйству. Как выяснилось позже по новой волне шуток от Ганзю, все уже были в курсе веселья, которые двое устроили в зале. Их смех привлёк каждого, кто обитал в этом доме, а потому Куросаки оставалось лишь смущенно отводить взгляд от странных, ни то поддерживающих, ни то осуждающих, глаз товарищей. Всё же, среди подростков Орехиме единственная девушка, и отношение к ней должно быть соответственным. Да, как читатель мог догадаться, осуждал в основном зануда-Исида, которому было всё равно на оправдания, да и оправдываться перед ним никто не стал. Ганзю же просто получил пару раз по роже, сперва от Ичиго, потом от сестры, потому прекратил свои глупые шутки. Вечер прошел в последних приготовлениях перед полётом. Все собрались в зале еще раз, для финальной тренировки: они должны были запустить сферу все вместе. Проблемы, конечно же, были, но не серьезные. Ичиго использовал силу товарищей, которые источали её в воздух в виде ауры, а остальные пытались держать свой баланс, перетягивая одеяло на себя. Йоруичи с самого начала задала ритм, которому каждый пытался следовать. У Куросаки получалось лишь до тех пор, пока его товарищи не стали гнать друг на друга, а затем на самого Куросаки, что тот, видите ли, вкладывает слишком много силы и они не поспевают. Отчасти это было правдой, вот только излишняя сила шла от самих товарищей, которые начинали нервничать, теряли хватку или, наоборот, перебарщивали с выпускаемой силой, от чего балансировать на ней было подобно балансу на качелях. Потребовалось некоторое время практики, чтобы все, наконец, нашли общий язык и создали хрупкий, но, всё же, баланс. На следующий день, утром, сразу после завтрака, команда приступила к осуществлению плана. Они вместе запустили барьер, Ганзю стал читать заклинание по памяти, также стоя среди группы вторжения. План пришел в действие. Теперь обратного пути не будет.