Временна́я петля

Покорно выполняя работу синигами в ожидании, когда девушка полностью восстановится, Ичиго в перерывах наблюдал за событиями во всех трёх мирах, исключая Дзигоку. Силы Короля душ позволяли ему видеть мельчайшие изменения в потоке душ и циркулировании духовной силы. Он сразу же заметил мерцание зеркальной ряби сил Айзена, давно уже ставшей для Общества душ своеобразной «нормой». В мире пустых его влияние также распространилось огромным масляным пятном, его эксперименты не навредили экосистеме Уэко-мундо, но и не прошли бесследно. На фоне бесчисленного количества следов, оставленных синигами-пожелавшем-стать-богом, едва ли вообще можно было бы заметить присутствие куда более могущественного существа. Манипулируя рейши с точностью ювелира, Яхве полностью скрыл своё существование от всего мира, и если бы Куросаки не знал о его существовании, то и не заметил бы отделённый от Общества душ карман, где прячутся сотни квинси. Рукия, как и положено ослабшему синигами, выкупила у старого знакомого торговца гигай, который, как она думала, поможет ей быстрее восстановиться. Целый месяц она провела в мире людей, инструктируя новоявленного синигами об элементарных правилах ведения боя и тактиках уничтожения пустых. Ичиго, впрочем, и без её наставлений уже давно знал, как себя вести и что делать, потому обычно снисходительно относился к её рассказам и каракулям, сопровождающим их. Что же не касалось работы, Рукия была обычной деревенщиной, не знающей элементарных вещей, присущих современному миру. Наблюдать за её попытками вскрыть пакетик сока, или то, как она залипает на витрины магазинов со всякой всячиной, было даже мило с какой-то стороны. Если бы Ичиго не наблюдал это уже в четвёртый раз… Единственным, кто мог понять чувства Куросаки, оставался его занпакто Зангетсу. Он любезно составлял компанию временному синигами по ночам, они могли часами сидеть на крыше Клиники Куросаки и молчать. Иногда Ичиго жаловался на происходящие вокруг обыденные события, или на вещи более тонкие, такие как незнание, что делать с Айзеном в недалёком будущем. Зангетсу ничего не оставалось, кроме как кивать, обнимать его за плечо и обещать, что рано или поздно они придумают выход из этой ситуации. Впрочем, большее от него и не требовалось. Зангетсу был поддержкой уже просто потому что существовал и помнил всё то же, что помнит сам Ичиго. И, пожалуй, не было бы большего кошмара для Куросаки, кроме как амнезия его единственного настоящего друга. Встреча с Великим Удильщиком была такой же предсказуемой, как и вся последующая жизнь. Вот только в этот раз простить нахальство пустого и отпустить его, позволив сбежать, не было ни капли желания. Когда он напал на Карин и Юзу, и Рукия получила очередной приказ об устранении пустого, Ичиго сразу же поменялся с Коном местами и рванул в бой. Их трагичный диалог о «твою мать убил пустой» состоялся точно так же, как и всегда, так что по пути ему приходилось слушать её извинения, в которых попросту не было необходимости. Куросаки и без этого всё понимал, к тому же, знал правду о случившемся в тот роковой день. Они сцепились так же, как и в первой битве: Удильщик искренне полагал, что глупый маленький синигами попросту преисполнен гневом за погибшего родственника, и что он станет самой лёгкой его добычей. Каким же большим удивлением для него было, когда «маленький синигами» вдруг едва не разрубил его надвое, оставив значительные повреждения. Удильщик сразу же попытался отступить, но Ичиго, желая хоть что-то в этой жизни сделать по-своему, попросту не отпустил его и добил вторым таким же ударом. Пустой выл, ныл и скулил что-то про «такого быть не может», «невозможно», «как я мог проиграть такому мальчишке», и лишь спустя минуту мучительного истекания кровью соизволил рассыпаться на частицы и отправиться в ад. — Невероятно, — огласил своё мнение синигами, пришедший забрать Кучики в Общество душ. — Да кто этот парень такой? — он обернулся на стоящую в немом шоке девушку, ожидая от неё ответ на свой вопрос. Однако она сама не знала, и потому стояла с открытым ртом и смотрела на мальчишку, победившего пустого, которого не могли поймать пятьдесят лет. Ичиго закинул меч на плечо, еще немного понаблюдав за тлеющим трупом монстра, а затем и вовсе убрал его за спину и направился к зрителям, прячущимся от ливня под деревьями. — Ичиго, как ты это сделал?.. — спросила тихо Рукия, только сейчас заметив скорость и навыки того, с кем провела месяц. До этого момента Ичиго ни разу не выкладывался чуть больше, чем просто «бить врага в лоб», и даже не старался показывать мастерство. — Как? Просто зарубил эту мразь, — ответил грубо Ичиго. — Я не могу простить ему то, что он сделал. Ты то как? У тебя кровь на плече. — Я в порядке, просто царапина, — она получила удар, пытаясь применить кидо против Удильщика. Впрочем, рана действительно не была серьезной, кровь уже свернулась. — Это радует. Пойду, найду Кона, — он хотел было направиться к храму, где должна была быть его семья, но перед ним снова встал тот синигами, дальний знакомый Рукии из академии. — Стой на месте, — приказал он, и Ичиго остановился, — Откуда у тебя такая сила? Ичиго обернулся на Кучики, будто спрашивая разрешение отвечать на вопросы. Столкнувшись с её взглядом и уловив аналогичный заданному вопрос, он вздохнул и, всё же, заговорил: — Какая разница? Победил, это главное, — задрал нос Ичиго, но такой ответ не удовлетворил синигами. — Мне просто кое-кто помог… — Помог? — удивилась Рукия, уставившись на него. — О чём ты? — Это, наверное, прозвучит очень глупо, — Ичиго изобразил смущение и неосведомлённость, отведя в сторону взгляд. — Я слышал голос, он сказал, что поможет мне победить, если я ему доверюсь. Правда, я не расслышал его имя, но он явно что-то со мной сделал… — Быть того не может… Ты что, слышал голос своего занпакто!? — удивилась она. — Как интересно, всего месяц в синигами и уже слышишь голос занпакто? Ты уникальный талант, мальчик, — посмеялся синигами. Они поверили в этот рассказ, так что напряжение немного спало. Ичиго пришлось продолжить изображать незнание и выслушать от Кучики лекцию о занпакто, крайне сжатую, но всё также сопровождающуюся картинками с Чаппи. Пока они обсуждали это, синигами, что должен был вернуть Рукию в мир духов, ушел, оставив их, а сама «парочка» добралась до храма. Ичиго вернулся в гигай, вернул Кона в рюкзак и сел на ступеньку рядом с отцом, ожидая, когда кончится дождь. У Рукии внезапно нарисовались важные дела, которые ну никак нельзя было отложить, так что она убежала прямо под дождь, прикрываясь панамкой и рюкзачком. Куросаки остались наедине, исключая сестёр, которые всё еще мирно спали на коленях брата и отца. — Зачем ты стал временным синигами? — не найдя лучшего времени для разговора, решил нарушить тишину Ишшин. Его беспокойство можно было понять, ведь только он и Кискэ знают о силе, которой на самом деле располагает душа, запечатанная в теле ребёнка. — Если я не сделал бы этого, последствия могли бы стать катастрофическими, — ответил Ичиго. — Я знаю, что будет в ближайшем будущем, и знаю, что Кучики Рукия должна выжить любой ценой. Я просто не могу допустить её гибели. — Но почему? Что в ней такого особенного? — спросил экс-синигами, сделав долгую затяжку сигареты. — Спроси об этом Кискэ, — ответил Ичиго, — Если он захочет, то расскажет сам, а я не смею. Ишшин задумался, тоскливо глядя на рябь образовавшихся луж. Он уже принял изменения, прошедшие в его сыне, но никак не мог ассоциировать сидящего рядом человека с болезненно-тоскливым взглядом с озорным мальчишкой, которого он ежедневно задирал. Мудрый, явно прошедший не один десяток битв, взлётов и падений, последнее из которых стало болезненнее смерти, он никак не был похож на пятнадцатилетнего школьника. При этом он крайне успешно создавал видимость задумчивого подростка, чем и смог провести абсолютное большинство в окружении. Вероятно, он мог бы провести и самого Ишшина, если бы не срыв духовной силы всего на минуту. — Прости, Ишшин. Я знаю, что тебе тяжело находиться рядом с таким мной, — повторно нарушил тишину Ичиго. Экс-капитан обернулся на него и, помолчав немного, сделал ещё одну затяжку, окончательно скурив сигарету. — Не беспокойся об этом. Я понимаю, что ты виноват, к тому же, я всё же чувствую некоторое родство с тобой. Будто бы ты не мой сын, но дальний-дальний родственник, наверное, — он затушил бычок и выбросил его в сторону. — Если ты думаешь, что так будет лучше, действуй, я не буду мешать. — Спасибо, Ишшин, — Ичиго слабо улыбнулся. — Я твой отец. Не будь так отстранён от меня, — сказал он, пихнув в плечо временного синигами. — Спасибо, пап, — тон смягчился до искренне доброго. Они улыбнулись друг другу, окончательно принимая существование друг друга. Ишшин наконец воспринял его, как сына, а Ичиго — как отца. Оба относились к этому, как «не родной, но это и не важно», от чего на душе обоих стало заметно легче. Даже Зангетсу отметил улучшение состояния своего хозяина, чем был безмерно доволен. Рукия сообщила Урахаре о том, что Куросаки становится всё сильнее. Она рассказывла о нем так, будто он – простой дурак, которому безмерно повезло выжить после столкновения с Великим Удильщиком. Знавший правду Кискэ с трудом скрывал улыбку веером, понимая, насколько же успешно Король ввёл девочку в заблуждение. Он поддерживал её возмущенные выкрики сочувственным угуканьем, с наслаждением понимая, что даже присутствие Короля душ не нарушит его планы. Ничего стоящего, кроме «этот дурак слишком безрассудный», от неё было невозможно услышать. Она просто была в недоумении, от того злилась то ли на мальчишку, то ли на себя, то ли на синигами, то ли на всех сразу. Урахара быстро её успокоил, рассказав весьма занимательную информацию о том, что они с Ичиго познакомились еще до того, как Рукия успокоилась и напилась чая, он отпустил её домой, отдыхать, подарив зонтик. Девушка убежала, оставив его вместе с помощниками размышлять о дальнейших действиях. Так прошел еще почти месяц. С каждым днем Кучики чувствовала всё большее волнение, понимая, что уже совсем скоро за ней придут. Каждый прожитый день в обстановке мирной человеческой жизни сказывался на её плечах тяжким грузом. Как только она почувствовала присутствие синигами, она сразу же сбежала из дома, оставив зашифрованное послание. Как только она осталась одна среди тёмной и пустой улицы, синигами сразу же вышли к ней. Лейтенант сразу же пригрозил ей смертью, напугав подругу. Он стал огрызаться на неё, угрожал расправой и даже ранил девушку, и всё это в попытке заставить её назвать имя того, кто украл её силы. Ичиго, знавший об этой встрече заранее, просто стоял за углом в облике синигами и слушал их разговор, решая, стоит ли ему сейчас вмешиваться. Он никак не мог позволить Рукии погибнуть, но и выходить против капитана было неразумно. Нет, не потому что Кучики-старший опасен и может его убить, вовсе не поэтому. Скорее наоборот: потому что на данный момент ни один капитан физически не способен ранить его против воли самого Ичиго. А позволять тому наносить себе ущерб Ичиго не хотелось вовсе. Однако ситуация постепенно стала выходить из-под контроля: Абараи вёл себя столь агрессивно, что даже знающий об истинных мотивах Ичиго стал верить, что он попросту зарубит свою лучшую подругу на месте, если та ничего не скажет. А Рукия и не собиралась говорить, она уже была готова принять смерть в любом её виде. К тому же, ни с того ни с сего, в их спор вмешался Исида, и едва не погиб от рук лейтенанта, так что не вмешиваться уже нельзя. Временный синигами вышел так, будто был героем аниме: эпично, в последний момент, бросая пафосную фразу «бесчестно нападать на безоружную девушку». Синигами обратили на него внимание сразу же, и первым взъелся именно лейтенант. Капитан, как и всегда, отличился удивительным хладнокровием и безразличием к происходящему. — А ты еще кто? — спросил хамовато Рензи, закинув катану на плечо. — Временный синигами, Куросаки Ичиго, — представился он. Абараи тут же заликовал, ведь перед ним тот, кто им нужен, тот, кого нужно убить, чтобы попытаться замолить за Рукию слово. Он не стал долго размусоливать, и напал на врага, и Ичиго обнажил собственный клинок, блокируя удар. Абараи нападал яростно, изо всех имеющихся сил, даже невзирая на наложенные на него ограничения. Он даже высвободил свой меч Забимару, и громко бахвалился тем, что ненастоящий синигами не знает имени своего меча. Ичиго же просто не пропускал удары, ушел в глухую оборону, наблюдая за Рукией и Бъякуей. Оба Кучики просто смотрели на распалившегося лейтенанта, ожидая, чем же закончится это сражение. В какой-то момент Ичиго специально открылся, и Рензи просто не мог не воспользоваться случаем. — Извини, лейтенант-как-тебя-там, мне надоело, — произнес безразлично Ичиго, голой рукой поймав Забимару за лезвие. Рензи впал в ступор от такого фокуса, он растерялся, на пару секунд застыв в нерешительности. — Какое интересное чувство… — незнакомый голос раздался откуда-то со стороны, будто бы из динамика. Ичиго не сразу сообразил, кого он услышал, но догадка сама пришла ему в голову. — Кто бы мог подумать, что мне доведётся сражаться со столь могущественным мечом… — Забимару? — мысленно предположил Ичиго. — Да, Ваша честь, — ответил клинок. — Ваше прикосновение честь для меня, но не могли бы вы меня отпустить? Мой хозяин погорячился, напав на вас, прошу простить его. — Не говори ему, кто я. Я стараюсь сохранить инкогнито, — Ичиго отпустил меч, и тот вновь собрал сегменты в единое целое. — Как пожелает ваше Величество… Ичиго чуть тряхнул головой, нарушая концентрацию между ним и занпакто. В ту же секунду Рензи заголосил, будто раненый кабан, «Да как такое возможно!? Кто ты такой!?» но его вопросы остались без ответа. Капитан уже положил руку на катану и собирался вмешаться, но не видя агрессии от противника, не спешил прикрывать лейтенанта. — А теперь давайте изобразим разумных людей, имеющих не только яйца, но и мозг, и поговорим, — предложил Ичиго, демонстративно закинув огромный меч на плечо. Кучики-старший раздумывал недолго, и почти сразу же отдал лейтенанту приказ отступить. — Так кто ты и откуда у тебя такая сила? — спросил Бъякуя, выйдя вперёд для диалога. Рензи отошел к Рукии, чтобы следить за ней, вдруг она додумается попытаться сбежать ещё раз. — Я уже представился. Куросаки Ичиго, шестнадцать лет, временно исполняю обязанности синигами по просьбе Кучики Рукии. Также, я её одноклассник, как и вон тот, с краю, - он указал на лежащего без сознания Исиду. Его жизни ничто не угрожает, так что о нем вполне можно было не беспокоиться. — Допустим… — он с натяжкой поверил рассказанной биографии и, из вежливости, представился сам. — Капитан шестого отряда Готей-13, Бъякуя Кучики. — Насчёт силы, ничего не могу сказать, — ответил на второй вопрос Ичиго. — Почему вы пытаетесь убить Рукию? — Она обвиняется в свершении серьезного преступления: передача сил смертному, — ответил за капитана Абараи. — Мы пришли забрать её в Общество душ для дальнейшего суда и казни. — Как сурово… И что, вот так казнить без разбирательств? Интересная система, — Ичиго усмехнулся. — Если ты позволишь прикончить тебя, то, вполне возможно, удастся и дело замять, — сказал лейтенант. — Я так и понял, — ответил Ичиго. — Но я не могу вам позволить сделать это. Последствия моей смерти могут быть столь же трагичны, как и смерть Рукии. У меня тоже есть семья, в конце концов. — Тогда ты полнейший придурок, — воскликнул лейтенант. — Тебе нужно было сидеть дома, а не влезать в чужие дела! Ты же понимаешь, что мы не можем теперь просто отпустить тебя? — Понимаю. Но вам это и не нужно, — сказал в ответ Ичиго. — Я, исполняющий обязанности синигами, сдаюсь и готов без сопротивления проследовать за вами. — Ичиго, ты совсем рехнулся!? — завопила Рукия. — Если ты сделаешь это, то они просто убьют тебя! — Она права, рыжий. Тебя никто слушать не станет, ты просто просидишь несколько дней в тюремной камере, после чего тебя в любом случае казнят, — подтвердил лейтенант. Кучики же просто слушал их диалог, пока не вставляя собственных комментариев за ненадобностью. — Я знаю. Но у меня есть, что сказать вашему командиру, — Ичиго вновь повернулся на Бъякую, ожидая реакции, и он её получил. На лице капитана отразилось некоторое непонимание. — Что ты хочешь ему сказать? — спросил капитан, насторожившись. — К сожалению, даже если я скажу это тебе, это не будет иметь для тебя никакого смысла. Мне нужно встретиться с ним лично. Я могу лишь сказать, что это очень важно, настолько, что я готов к немедленной казни на месте сразу, как только это произнесу. — Звучит, как полная чушь. Раз ты так уверен, что это важно, то почему не расскажешь это нам? А мы, так и быть, казним тебя и передадим твои слова командиру. — Ты в чём-то прав, но я более чем уверен, что ваш командир не обрадуется вашему поспешному решению, — ответил Ичиго. — Так и быть, мы арестуем тебя, — принял решение Кучики. — Но говорить с тобой или нет, будет решать сам главнокомандующий. Тебя устраивает такой расклад? — спросил он. — Да, — Ичиго кивнул, взмахом клинка запечатал его синими бинтами и протянул лейтенанту, позволяя себя обезоружить. Кучики применил связывающее кидо и повёл мальчишку вперед. Лейтенант же позаботился о девушке, добровольно сдавшейся и покорно последовавшей с ними. Рукия никак не могла понять, чего же пытается добиться Куросаки. Она даже попыталась спросить его об этом, но не получила толкового ответа. С приходом Куросаки в Общество душ началась некоторая суета. Кучики пришлось писать дополнительный отчёт касательно появления временного синигами и его заключения во временную камеру. Именно туда и поместили обоих заключенных, но, ради безопасности, в отдельных помещениях. К сожалению для младшей Кучики, поговорить им вряд ли удастся снова, потому она сосредоточилась на ожидании собственного приговора. Ичиго также вёл себя смиренно и покладисто, ожидая возможности встретиться с главнокомандующим, но с каждым проведенным в заключении часом такая возможность таяла, будто пена. В какой-то момент с сообщением пришел Абараи и со злорадством сообщил, что Ямомото отказался от встречи. Тогда Ичиго просто не оставалось выбора, кроме как самим лично встретиться с ним, а сделать это можно было только сбежав. На его счастье, примитивные устройства запечатывания силы легко поддались вскрытию путём аккуратного манипулирования рейши. Синигами даже не сразу поняли, что один из заключенных просто исчез из камеры, будто бы его там никогда и не было. Мгновенно объявив тревогу, они начали массово патрулировать территорию Сейрейтея, ища беглеца. Тот, в свою очередь, времени зря терять не стал, и направился прямиком в кабинет главнокомандующего. На счастье Ичиго, его кабинет пусть и располагался в не самом доступном месте Сейрейтея, но был с весьма большим и открытым балконом, позволяющим войти к нему снаружи, избежав беготни по лабиринту из коридоров и кабинетов. Ямомото, как и всегда, сидел за своим столом и разбирал документы. Он уже получил отчёт о побеге преступника, и отдал соответствующий приказ, потому не волновался о происходящих за окном событиях. Его удивлённое выражение лица можно было видеть довольно редко, и сейчас, в момент, когда к нему ворвался мальчишка в синем шихакушо, был тот самый редкий момент. Ичиго пробрался к нему в кабинет без особого труда и тут же ощутил на себе давление чужой рейатсу. Капитан первого отряда, мягко говоря, был недоволен подобным нахальством. Он сразу же понял, что перед ним сбежавший преступник. — Ты здесь главный? — для галочки спросил Ичиго. — Тебе не занимать наглости, мальчишка, — Ямомото встал, готовясь сражаться. — Вы так и не соизволили выслушать меня. Обидно, вообще-то! Поэтому я и здесь, — Ичиго выпрямился, взявшись за рукоять Зангетсу за спиной. — Раз уж ты пришел сюда, то говори, я, так и быть, выслушаю тебя и лишь затем казню на месте, — произнес Ямаджи, подняв свою трость. Её покров растворился, обнажая Рюджинджакку. Главнокомандующий взялся за катану, готовясь убить врага перед собой одним ударом, но терпеливо ждал последних слов. — Ванденрейх передаёт вам пламенный привет… — сказал Ичиго медленно, наблюдая за реакцией Шигекуни. Тогда произошло то, что по праву можно было считать ещё более редким, чем удивление главнокомандующего. Ямомото Генрюсай впал в самый настоящий шок…