Временна́я петля

Глубокую ночь пронзал отраженный серебристый свет лунного серпа. Листва деревьев уже начала окрашиваться золотом, темные сырые улицы освещали желто-оранжевые лучи высоких фонарей. Лишь шорох листвы и далёкий гул двигателей изредка проезжающих по центральному шоссе автомобилей нарушали покой Мира живых. Людей на улицах совершенно не было, и даже если они были бы, то едва ли смогли бы заметить ловкие тени, что передвигались, не касаясь земли. Жнецы, явившиеся в этот мир по приказу свыше, осторожно передвигались, оставляя на ключевых точках бумажные обереги, содержащие кидо. Их приказ — минимизировать количество потенциальных жертв, которые неизбежно возникнут при появлении арранкар. Своеобразные барьеры, основанные на техниках подавления, не смогут полностью заблокировать возможности пустых, но это положит начало в подготовке к встрече с Айзеном в декабре. Почти всю ночь они провели в бегах по городу, подготавливая будущие поля сражения. Каждый из них выверял точное положение на трехмерной оси координат, размещая обереги на точно заданной высоте и расстоянии. Передатчики, полученные ими от двенадцатого отряда, вполне могли послужить им своеобразной линейкой, однако кропотливая работа по размещению трехсот оберегов с сопутствующим чтением заклинания кидо быстро вымотало синигами. Лишь на рассвете они собрались в центральном парке Каракуры, где и доложили капитану об окончании работ. Это совершенно не значило, что они вернутся в Общество душ, потому им нужно было подыскать подходящее для жилья место. Разбившись на небольшие группы, они отправились в разные места, где предполагали обрести кров. Куросаки отправился к себе домой, Кучики Рукия и Минами Аяка увязались за ним, тихо перешептываясь за спиной мужчины. Рукия хвастала своими знаниями о мире живых и обещала новой подруге показать те прелести, которые сама знает. Девушки притихли лишь когда упёрлись в спину остановившегося мальчишки. — Что такое, Куросаки? Чего ты вдруг встал, как столб? — спросила яростно Кучики. Она выглянула за его плечо и посмотрела на дом, перед которым он остановился. Аяка немного замешкалась, наблюдая за товарищами-синигами. Дом перед ними украшала вывеска «Клиника Куросаки», в окнах было темно. — Это ваш дом, Куросаки? У вас есть собственная клиника в мире живых!? — удивленная девушка выглянула с другой стороны, от чего Ичиго оказался окружен. — Не у меня, а у моего отца, — он стал подходить к боковой двери, которая вела в жилую часть дома, и, приблизившись, позвонил в звонок. Спустя секунду на первом этаже загорелся свет. — Здесь живут мой отец и сёстры. — Ваш отец живой человек? — спросила Минами. — Ичиго, но не слишком ли безрассудно звонить в дверь? Он же не видит духов! — возмутилась Рукия. Но Куросаки ничего не ответил. Из дома раздались шаги взрослого, который приближался к двери. И вот, замок тихо шваркнул, ручка двери опустилась, и хозяин дома открыл дверь, с порога поднимая голос: — Кого еще принесло в такую рань!? — похоже, он вовсе не спал, а работал по какому-то делу, от которого его и отвлекли. Однако последующие возмущения застыли в его горле, когда он увидел стоявшего на пороге сына. Замявшись и не зная, что сказать, он уставился ему в лицо, будто видел призрака впервые. — Йо, — Ичиго поднял руку, сохраняя видимое хладнокровие, — Пусти домой, я тут не… — но договорить он не смог, ему в лицо врезался тяжелый большой кулак отца. Девушки прыгнули в разные стороны, пропуская отлетевшее тело Куросаки дальше от порога, Аяка взвизгнула, Рукия сдержалась. Ичиго отлетел аж на четыре метра, его нос был разбит в кровь. — Какого чёрта!? — завопил Куросаки-младший, подскакивая с земли. — Разве так встречают сына спустя почти три месяца!? Но Ишшин был серьезен, он совершенно не собирался шутить. Выпрямившись, он стёр с кулака кровь пострадавшего и, сделав глубокий вдох, лишь тогда набрался сил высказать всё, что хотел: — Это я должен тебя спрашивать, Ичиго! Ты хоть представляешь, как переживали Карин и Юзу, когда ты не вернулся!? Ты посмел просто так исчезнуть в Обществе душ, а сейчас, спустя месяцы, возвращаешься, как ни в чем не бывало!? — заорал он во всю глотку, совершенно не сдерживая эмоции. Теперь уже Ичиго застыл на земле, смотря на отца с растерянным видом получившего по заслугам хулигана. Переваривая услышанные слова, он медленно опустил голову, будто чувствуя резко возросшую тяжесть. — Прости, папа… — он стал подниматься, вытирая нос рукой. Поднял глаза на отца, который отвёл взгляд в попытке сдержать эмоциональную слезу. Наконец, сдержавшись, он снова обратил свой взор на сына, уже вставшего, но продолжающего закрывать нос рукавом. — Проходите, — он оставил дверь открытой, позволяя им войти. Первыми в дом вошли девушки, оборачиваясь и неуверенно поглядывая на оставшегося сзади парня. Ичиго вошел следом за ними, его рейатсу остановила кровотечение. Молчаливо прошел в дом, проследовал в гостиную, где за столом уже ждал отец, желающий поговорить с сыном лицом к лицу. Ичиго сел напротив него, девушки устроились на диване поодаль, наблюдая за развернувшейся сценой. — Прости, отец, я… Всего лишь хотел помочь защититься от Айзена. Ведь невольно я помог ему осуществить предательство… Но сейчас командир отправил меня и еще несколько синигами в мир живых, чтобы мы подготовились к будущим сражениям и… — стал торопливо оправдываться Ичиго. Ишшин фыркнул носом, слушая оправдания, и когда Куросаки замолчал, он не сказал ни слова. Шиба долгое время держал паузу, от чего напряжение становилось невыносимым, заставляя Ичиго нарушать его объяснениями о поиске крова. Однако и эта тема быстро исчерпала себя, и тишина стала неразрывной. Ичиго умоляюще смотрел на сурового отца, который всем своим видом говорил «Я не прощу тебя ни за что на свете!». — Господин Куросаки, прошу вас, выслушайте! — вдруг не выдержала давления Аяка. — Не знаю, что между вами произошло, и это, наверное, нетактично с моей стороны, но господин Куросаки Ичиго стал офицером одиннадцатого отряда и прекрасно справляется с работой! Он ответственный, сильный и умный, и сейчас его помощь в победе над Соскэ Айзеном незаменима! От ее крика в воздухе создалось ощущения эха от лопнувшего шара. Ичиго, Рукия и даже Ишшин застыли в недоумении, глядя на девушку. Она быстро засмущалась и осела, становясь бледнее трупа от стыда и страха. Вдруг по всей гостиной разнесся грохочущий смех старика Куросаки, сотрясающий стены. Ичиго, что впервые предстал перед девушками в образе нашкодившего котёнка, с удивлением смотрел на отца, не зная, что сказать. Рукия бегала взглядом по всем присутствующим, пытаясь понять, что происходит. — Ладно-ладно! — воскликнул развеселившийся Ишшин. — Хорошо! Значит, ты офицер? — он обратился к Ичиго. — Да, четвёртый офицер одиннадцатого, — ответил Ичиго тихо. — Твои друзья предупредили меня, когда вернулись, но подробностей не рассказали. И знаешь, Ичиго, — Ишшин усмехнулся. — Я не думал, что ты приползёшь сюда в таком жалком виде! — Заткнись! — оскорбился сын, — Я хотел попросить тебя позволить нам пожить здесь, пока наш отряд занимается защитой Каракуры. — И в итоге сидел передо мной, едва не плача, и умолял простить? — он рассмеялся вновь. — Ичиго, не так я тебя воспитывал, ты совсем раскис в этом Обществе душ! Ичиго смущенно опустил голову, понимая, что морально проиграл после первого же удара. Его стресс от ожидания плохого исхода сыграл плохую шутку, сделав его излишне нервным. С другой стороны, он действительно отвык от общения с отцом за прошедшие месяцы. К лучшему ли это, или худшему, оставалось неизвестно. А тем временем Ишшин продолжил: — Конечно же, вы можете остаться. Вот только, Ичиго, тебе придется уступить свою комнату девушкам. Будешь спать на диване в гостиной, а они – в твоей комнате на кровати и раскладушке, — сказал старик. Ичиго уже собирался согласиться, как вдруг возразила Рукия: — Постойте! Позвольте нам самим решить, где мы будем спать! — сказала она громко, заставив опешить мужчину. — Мы сами решим, кто из нас будет спать на диване. Спасибо за разрешение, господин Куросаки. — А, ну… — мужчина смутился. — Ладно, как хотите. Решайте сами. — Папа, что тут за шум? — из комнаты, сонно потирая глаза, вышла Юзу. Она обнимала подушку и, похоже, проснулась из-за излишне громкого смеха отца. — А, Юзу, извини, что разбудил. Иди спать, — сказал Ишшин. Девочка посмотрела на отца, а затем в одной ей ведомую точку, пытаясь разглядеть гостей. — Братик?.. — Она меня видит? — удивился Ичиго. — Или просто чувствует?.. — Папа, ты разговариваешь с братиком? Он вернулся? — она сразу же начала улыбаться. Ичиго посмотрел на отца, мелко кивнув. Ишшин передал его ответ девочке, чем заставил ту счастливо плакать. — Наконец! Я уже боялась, что он не вернется! Братик, пожалуйста, вернись в тело, стань снова видимым! — Скажи ей, что утром мы сможем поговорить, а сейчас пусть идет спать, — предложил Куросаки. Шиба так и передал ей, и она, улыбнувшись, покинула зал. Разумеется, вернувшись в спальню, она сразу же сказала своей сестре о событиях, которые и вызвали столь громкий хохот от их отца. Уже следующим утром девочки сидели в обеденной и ждали, когда их брат наконец спустится из своей комнаты. Так и произошло: в своей естественной манере хмурого хулигана Ичиго вошел на кухню и поздоровался с ними так, будто видел их каждый день. Однако сёстры, что давно заметили неестественное поведение брата и расспросили отца об этом, тут же бросились к нему и обняли. Ичиго мешкал лишь секунду, а затем опустился на колено и прижал девочек к плечам с теплом и любовью, которые уже давненько остыли в нем. В этот момент со второго этажа вышла Кучики, уже облачившаяся в гигай. Она не стала мешать воссоединению, и осторожно прошла к столу. Тогда-то ее и заметили девчонки, которые тут же отпустили брата и вернулись к обыденным делам: Карин села за стол, а Юзу начала готовить завтрак на всех. Лишь к моменту, когда завтрак был готов, к столу пришла и Аяка. Сонная, она совсем не привыкла к такому сбитому графику, и сна длиной в три часа едва хватило ей, чтобы чувствовать себя адекватно. Юные Куросаки без умолку спрашивали Ичиго о том, почему тот остался в Обществе душ и стал синигами вместо того, чтобы вернуться домой. Ложь складывалась сама собой: потому что Ичиго — очень сильный синигами, и им сейчас нужна его помощь, чтобы справиться с монстрами. Кучики и Минами поддержали эту версию, по большей части правдивую для них, и потому сёстры быстро приняли ее за истину. — А где Ишшин? — спросил Ичиго, доедая остатки риса из своей порции. — Он ушел по делам, но не сказал куда. Обещал скоро вернуться, — ответила Карин. — Он сказал, что это очень важно, наверняка что-то связанное с этими монстрами… — Монстрами? — переспросила Рукия. — Ты о пустых? — В последнее время их как будто становится всё больше, и папа вместе с еще кем-то пытаются защитить город от постоянных нападений. Даже Юзу заметила это, поэтому мы расспросили отца, и он рассказал нам, правда без подробностей. Ну а вы, получается, синигами, которые пришли, чтобы помочь сражаться с ними? — спросила Карин. — Да, — ответила Рукия. Ичиго и Аяка тоже кивнули. — Тогда почему вы пришли сюда только сейчас? — спросила она. — В Обществе душ кое-что произошло, поэтому мы так задержались, — ответил Ичиго, продолжая плести пелену. Карин приняла такой ответ, продолжив есть. Этот день был выходным, потому Ичиго не шел в школу. Вместо этого он попросту позвонил Иноуэ, Чаду и Исиде, предложив встретиться в парке. Первые двое согласились без вопросов и сразу же стали собираться для встречи, Исида был занят какими-то личными делами и не мог прийти. Наверняка пытался вернуть силу квинси, потому не появлялся на горизонте уже долгое время даже для друзей из мира живых. Ичиго не стал его убеждать, вспоминая принципы квинси и их ненависть к синигами, рассудил, что дело это в большей степени напрасное. На встречу с пропавшим в мире духов пришли не только эти двое. Услышав от Орехиме хорошую новость, Тацуки решительно присоединилась, и девушки прибыли в парк вдвоем. Она не знала о синигами, не знала у кого спросить, потому билась в беспомощных догадках о том, почему какая-то веселая кукла заменила её друга детства. Она не знала о Коне, но опыт общения с Ичиго в прошлом помог ей раскрыть того всего за пару дней. Она намеревалась задать эти вопросы лично Куросаки, тем более, он вернулся домой. За Садо же увязались Кейго и Мизуиро. Они, подобно Арисаве, догадались, что с их другом что-то не то, но вели себя естественно и непредвзято. Услышав от Чада немногословное, но вполне конкретное «Ичиго вернулся», они навязались с ним, нарушив собственные планы пойти в кино и попытать удачу в цеплянии девчонок. Куросаки, в общем-то, было все равно, сколько народу соберется с ним встретиться, но не ожидал увидеть целую толпу знакомых и друзей. Те же, в свою очередь, видели его с куда более привычной колючей аурой, во вполне обычной одежде и с сумкой на плече, поедающего мороженое с видом «мирские дела не касаются меня». Первым на него налетел Кейго, с разбега попытавшись наброситься на друга. Он привык, что Ичиго, как правило, пытается уклониться от него, и всегда успешно, но не в этот раз. Парень просто не стал уклоняться, а вместо этого подставил локоть так, что продолжал есть мороженое, отламывая зубами кусочек вафли, а сам Асано впечатался носом прямиком в острие локтя, что было больно, хотя и безвредно. Заверещав, он плюхнулся задницей на вымощенную плиткой дорожку парка. — Куросаки, ты что творишь!? — заорал он во всю глотку. К этому моменту остальные подошли, но все еще держали некоторую дистанцию. Орехиме была попросту рада видеть его вновь, Чад не стремился к телесным контактам, а остальные наблюдали. Наблюдали, желая получить ответы на собственные вопросы… — Еще скажи, что забыл об обещании! — Обещании? — Ичиго поднял бровь и покосился на остальных, будто надеясь получить ответ, но они предательски молчали. — Извини, уже забыл, — помахал рукой, мол, это и не важно. — Что!? Но как ты мог!? — продолжил поднимать шум Кейго. Тацуки нахмурилась и переступив через сидящего на земле парня, точным и отработанным движением схватила Ичиго за грудки одной рукой. Парень от такого нелестного отношения опешил, сопротивляться не стал, лишь поднял руку с мороженым, не желая испачкать подругу. — Какого чёрта, Куросаки Ичиго!? — спросила она грозно, злобно шипя, — Хватит вести себя так, будто всё в порядке! Что, мать твою, с тобой происходит!? Ичиго не нашелся с ответом, он вновь посмотрел на Иноуэ и Чада, безмолвно спрашивая, что происходит и что он пропустил. Однако ребята и сами не понимали, ведь до этого Тацуки лишь отдаленно интересовалась происходящим, и не говорила ничего такого, что могло бы выдать ее догадливость. — Погоди, Тацки, я… Отпусти, для начала, — попросил он, взяв ее за руку. Девушка послушалась и отпустила, но по суровому взгляду видно: сбежать не даст. — Давай ты сперва пояснишь, о чем ты, а потом я, может, отвечу на твои вопросы? — Не прикидывайся идиотом, ты прекрасно понял меня! — продолжила она давить. — Я о твоем странном поведении за последние три месяца! Тебя будто подменили! А сейчас ты внезапно «вернулся», что бы это не значило! Объясняй давай, и не пытайся сбежать! Ичиго вновь посмотрел на всех. Кейго уже отряхнулся и, как и все, ждал ответы на поставленные вопросы. У Ичиго не оставалось сомнений, что Кон был раскрыт, и сейчас его так просто могут отпустить лишь на Тот свет. Немного погодя, он засунул руку в сумку, начав говорить: — Вы меня раскрыли, поздравляю. Всё это время вместо меня был Он, — и выудил из сумки плюшевого льва. Друзья, кроме знавших, уставились на него, как на полного идиота, и Арисава уже хотела втащить ему, как плюшевая игрушка вдруг заговорила. — Приветик всем! Я Господин Кон, модифицированная душа плюс! — представился он, чем напугал не ожидавшую подвоха девушку. — К-какого чёрта?.. — спросила она, стараясь не орать. Остальные подтянулись ближе, рассматривая чудную игрушку. — Это правда? Всё это время вместо тебя была эта игрушка? — спросил Мизуиро, ткнув игрушку в нос. — Эй, держи свои руки при себе, Мизуиро! Я, между прочим, помню обещание сходить с вами в кино сегодня, но этот чёрт вернулся слишком не вовремя, — он указал лапой на Куросаки. — Ты кого чертом назвал, ваты кусок? — Ичиго стал мять его голову под истошные писклявые крики «хватит!», «больно!», «прекрати!». — Если это так, — заговорила Тацуки. — То где ты был всё это время? — Ну… Я не уверен, что могу рассказать вам, — он перестал мучить Кона и сунул того в сумку. — Я бы хотел, правда, но могу сказать только то, что устроился на работу. — На работу? — хором спросили непросвещенные. — Так или иначе, сейчас я смог вернуться в Каракуру, поэтому решил встретиться с друзьями, пока есть время на это. Не хотите прогуляться? — спросил Ичиго, предложив жестом пройтись по парку. Те дружно согласились. — Это как-то связано с призраками? — спросила вдруг Тацуки. — Я знаю, что я не одна их вижу! — Погоди, ты тоже видишь их? — спросил Кейго у нее. Они переглянулись. — Я думал, только мы с Иноуэ можем, — сказал вдруг Чад. Тогда они уже все переглянулись и уставились на Ичиго. — Думаю, да, — ответил Куросаки. — Только, в отличие от вас всех, я всегда мог их видеть. Из-за некоторых событий я помогаю тем, кто отправляет духов в Иной мир, то есть синигами. — Ого, так вот чем ты был занят! Но ты же не хотел рассказывать нам об этом, — заметил Кодзима. — Я просто не знаю, насколько сейчас осведомлены вы, — ответил Ичиго. — Если вы хотите получить всю информацию, то лучше обратитесь к Урахаре Кискэ, он расскажет вам ровно столько, сколько вы можете знать, и при этом не подставит вас. — А кто это? — спросил Кейго, на что получил ответ от Иноуэ с обещанием познакомить. Побродив по парку, они заняли две стоящие рядом лавки у небольшого фонтана, где продолжили разговор. — И как надолго ты здесь? — спросила Иноуэ, понимая, что пытаться выудить подробности жизни в Обществе душ бессмысленно. — Не знаю. Если ничего не произойдет, то до конца декабря, — ответил парень. — А как же школа? — спросила Тацуки. — Ты ведь вернешься в школу? — Лишь на время, пока буду здесь. Работа немного важнее, так что извините, — пожал плечами. — Что же это за работа такая? — спросил Асано, бормоча прикидывая варианты, что приходили в голову. Звучали варианты «медиум», «экстрасенс», «экзорцист» и тому подобные. Ичиго лишь рассмеялся, понимая, что парнишка близок к истине, но недостаточно. В ту же секунду откуда-то из глубины парка заметно громыхнуло. Ребята перепугались взрыва, Ичиго тоже вскочил, включая восприятие. «Что там за грохот!?» — этим вопросом задавались не только товарищи, но и посторонние люди. Они стали стекаться к источнику взрывного шума, где образовался глубокий кратер. Ребята поспешили туда же, Ичиго чуть затормозил и пришел последним, уже в шихакушо и с клинком за спиной. Абсолютное большинство людей не могли разглядеть того, что стало причиной шума, лишь шестёрка школьников заметили присутствие внизу странных людей. Едва похожий на человека гигант в странной белой одежде, отдаленно напоминающей кимоно, костяной челюстью и дырой в открытой на обозрение груди вызвал у них смесь непонимания и страха. Второй, что стоял чуть позади и едва был заметен из-за небольшого роста, но от того не менее жуткий, казалось, в мгновении ока порылся взглядом в душе каждого человека, что стоял у края обрыва. — Кон, Тацки, Кейго, Мизуиро, бегите отсюда так быстро, как только сможете, и уводите отсюда людей, — из-за этих слов ребята только сейчас заметили, что Куросаки стало двое. Они продолжали мешкать, разве что Кон попытался привлечь внимание людей и предупредить, чтобы держались подальше, но было поздно. Гигант, что злобно скалился внизу ямы, вдруг начал действовать. Будто вбирая воздух в грудь, он мгновенно осушал собравшихся вокруг обрыва людей, и если бы ни аура Ичиго, накрывшая товарищей, как щит, они бы вполне могли погибнуть. Душки стекались к нему со всего парка, но трапезу прервал напавший синигами. Ичиго вонзил ему меч на половину ширины клинка в плечо, нанеся несерьезную рану. Это заставило арранкара прекратить и отвлечься. — Ну что вы встали, бегите отсюда!!! — заорал истошно Ичиго, обращаясь к товарищам. Те, уже едва раздумывая, попытались взять с собой хотя бы кого-то из пострадавших в надежде спасти, и лишь Чад спустился в обрыв, желая помочь другу. Они стояли по разные стороны, Ясутора за спиной врага. Желая воспользоваться беспечностью и мнимой неповоротливостью арранкара, Садо попытался нанести тому в спину удар, но был легко остановлен рукой обернувшегося, и от поля боя разнесся громкий звук ломаемых костей и мужской болезненный крик. В ту же секунду в руке арранкара стало собираться серо, которым он намеревался разорвать посмевшего напасть мальчишку на атомы, но на парк неожиданно опустился туман… Он был не густым, все еще можно было сражаться, однако и люди, что пострадали от мгновенной потери рейрёку, но выжили, почувствовали некоторое облегчение, и серо вдруг рассеялось. Ичиго поспешил унести друга назад, наверх, где за него принялась Орехиме. Остальные уже были достаточно далеко, не видели боя, но пытались найти выживших в тумане. К счастью для них, это было не так сложно, выжившие жадно глотали воздух, пытаясь восстановиться от истощения. — Иноуэ, позаботься о нем, — Ичиго встал между девушкой и пустым, подобно стражу. Он не намеревался больше бросаться в бой первым, лишь защищался, и это сыграло на руку. Ямми тут же попытался атаковать его, и его удар был легко встречен занпакто. Они схлестнулись в бою, где Куросаки явно имел преимущество, умело держался за широкой спиной арранкара и наносил незначительные порезы, стараясь не провоцировать Улькиорру. Почему именно его? Да потому что если Сифер решит, что Куросаки опасен, то эта парочка перебьёт всех вокруг. — Мне надоел этот туман, — как на зло, его спровоцировало нечто иное. Не нужно быть семи пядей во лбу, чтобы догадаться, что туман вызван действием занпакто. Даже сквозь завесу он легко нашел владелицу меча, тем более, что она двигалась в их сторону. Подняв руку всего на секунду, он смог создать небольшое изумрудное серо. Оно громыхнуло разрядом молнии куда-то в неизвестность, осветив окрестности холодным зеленым свечением. И всего через пару секунд туман стал быстро оседать и рассеиваться, а рейатсу девушки-синигами мгновенно исчезла. Ичиго замешкал из-за увиденного и даже хотел попытаться помешать, но был схвачен здоровенной рукой второго арранкара. Тот ласково приложил его головой о камни и землю, а затем еще раз, а вот третьего раза не вышло, ведь рука его в этот момент уже не была присоединена к телу. Ларго завопил раненным мамонтом, сделал шаг назад, позволяя парню встать. — Какого черта… Как ты..? — он обращался к зеленоглазому пустому. — Кем бы ни был этот синигами, его навыки слишком слабы, — ответил он холодно. Его взгляд, будто иглы, вонзался в плоть Ичиго, заставляя даже спустя несколько жизней вздрагивать, будто в первый. Ичиго чувствовал, что одной лишь силой синигами он не сможет противостоять этому арранкару, однако использовать всю силу он также не мог. Остальные синигами уже собрались вокруг и, оценивая ситуацию, ждали подходящего случая для нападения. В их интересах скрывать собственные способности, также как это в интересах самих пустых. — Куросаки Ичиго, я наслышан о тебе, — продолжил говорить Сифер. — Мы здесь лишь для того, чтобы убить тебя. — Я польщен, — ответил Ичиго, плюнув песок, что попал ему в рот после удара Ямми. — Но я вам так легко не дамся. В этот момент за его спиной вновь оказался разъяренный Ямми. Он снова попытался нанести удар, и его вновь заблокировали. Вот только Ичиго совершил страшную ошибку, обернувшись на напавшего врага для блока. Ведь так он попросту подставил спину Улькиорре, которому только и нужно было секундное замешательство синигами. Ичиго попросту не успел защититься от второго удара, и тонкая бледная кисть пробила ему спину, раздробив позвоночник, часть легких и пищевод, его пальцы показались со стороны лица, образуя сквозную дыру. Дабы не оставлять шанса синигами на выживание — он видел, на что способна Орехиме даже сквозь туман — он тут же полоснул мечом во второй руке по шее врага, и голова того упала к его ногам отдельно от тела. И лишь затем с помощью серо испепелил тело, предполагая, что даже труп в теории она могла бы вернуть к жизни. «Почему так произошло? Почему он, не сдерживаясь, напал?» — вопросы бились в абсолютной тьме, пустоте пространства его собственного черепа, которого уже и не существует вовсе. Ответа на них не было, лишь догадки: он посчитал угрозой Минами из-за навыка подавления силы пустых, и Куросаки из-за… Чего? Ведь тот сражался вполне обычно. Может, его решению послужило его поведение в целом, может, он смог рассмотреть выгравированный символ кинмокусей на его душе, а может это чистой воды случайность. Так или иначе, но он оборвал его жизнь раньше положенного срока, и, естественно, окончательной эту смерть назвать нельзя. Ведь уже спустя секунду Ичиго снова открыл глаза в своей спальне, такой родной и теплой. На улице май, завтра к нему придет Кучики и снова сделает его синигами. Он оказался в следующем цикле…