Временна́я петля

Будучи внутри Лас-Ночес, создавалось стойкое ощущение, будто находится он не в мире пустых, а где-то в совершенно ином мире. Купол, что образует живое небо, откуда льется чистый солнечный свет, казалось, отделял всех живущих под ним существ от боли и отчаяния, которыми пропитался внешний мир. Ичиго часто стоял у окна и смотрел на плывущие нарисованные облака, когда не был занят игрой с Нелл. Из-за размера дворца, он редко мог пересечься с другими представителями Эспады. Лишь некоторые фрасьоны, что выполняли роль прислуги, приходили, чтобы навести порядок в комнатах и подать еду. Айзен попросил его подождать. В конце концов, ему нужно, чтобы кто-то устроил суету в Обществе душ, чтобы забрать Хоугиоку по-тихому. Он даже пообещал не полоскать мозги капитанам и обойтись без излишнего кровопролития. Затем он покинул Уэко-мундо, вернулся на рабочее место, чтобы не вызывать подозрений среди сослуживцев. Предоставленный сам себе Куросаки почти не выбирался за пределы своей территории. Пытаться знакомиться с кем-либо было для него неудобно, потому он старался больше времени проводить с девочкой. Однако неприятности нашли его сами, даже несмотря на замкнутый образ жизни. Прямиком в его крыло ворвался арранкар, чей голос сотрясал стены и окна, а рейатсу алым пламенем плющила всех слуг и фрасьонов, что занимались своими делами. Ямми, ворвавшийся в помещение, заорал во всю глотку «Куросаки Ичиго, выходи!», и тот сразу же явился на зов. — Да как ты посмел! Из-за тебя, паршивец, меня выгнали из Эспады! — он злился так сильно, что его духовная сила кипела и почти плавила стены. — Сочувствую твоей потери, — ответил хладнокровно Ичиго. — Хочешь сразиться, давай выйдем под купол. — Без проблем. Я размажу тебя по стенам этой башни! — он махнул рукой. Ичиго двинул вперед, здоровяк следом за ним. На улице они оказались довольно быстро. Ямми оказался на удивление терпеливым, когда дело касается драки. Его фрасьоны, а также Нелл с друзьями, стали наблюдать из окон за событиями, аки зрители в Колизее. Оба взялись за мечи, встали в стойки. Ларго отдаленно напоминал Зараки: стойка была простая и открытая, но при его жутком размере и беснующейся рейатсу образ был скорее страшным, нежели глупым. — Не знаю, что с тобой не так, псевдосинигами, но я тебя убью! — он напал первым. Ичиго не спешил выкладываться на полную, и потому лишь защищался. Ямми нападал со всей своей яростью и бил в полную силу, и этого едва хватало, чтобы сдвинуть Ичиго с места. Куросаки, обученный опытом, опасался наносить удары, он помнил о подвохе в прошлых жизнях. Но сейчас же нет никакого подвоха? Стоило ему так подумать, как в окнах других башен стали мелькать тени других арранкар. Среди них Ичиго быстро узнал Гриммджоу, Ннойтору, Сифера, а чуть позже появились Заэльаппоро и Зоммари. То ли остальным не было дела, то ли были они слишком далеко и не хотели тащиться, но поглазеть собралось довольно много арранкар. Куросаки сдерживался еще какое-то время, а затем, наконец, нанес свой удар. Ямми был в ярости, и совершенно не стал пытаться защититься от удара. Если бы не его иеро, то черный клинок попросту разрубил его надвое, а так остановился, вонзившись глубоко, но не смертельно. Ямми затормозил, получив ранение, и тут же отступил. — Ах ты… Ты не так прост, как кажешься! — рявкнул он. — Разъярись, Ира! — заорал Ямми. Его форма сразу же изменилась, и он заметно вырос в размере. На плече, где когда-то был номер эспады, сейчас оставался лишь шрам, оставленный Айзеном. Даже десятки там не было, чего уж говорить не появившемся о нуле, что лишь подтверждало его исключение из состава Десяти мечей. Ямми высвободил свою форму гиганта, от чего его мощь заставила трястись дворец. — Ты что творишь, идиот? — Ичиго пришлось подняться на уровень его головы, чтобы арранкар мог слышать его. — Ты хочешь весь дворец порушить!? — Молчи, козявка! — его голос был столь громким, что из окон со звоном повылетало стекло. Ичиго не стал высвобождать свой меч, в этом совершенно не было смысла. Он и без этого был в десятки раз сильнее, и потому просто пробежался на огромной скорости вокруг Ямми, создавая Гетсугу. Его бег был столь быстрым, что Ямми успевал лишь вертеть головой. Чёрная линия, что осталась от конца его меча, висела в воздухе тонким кольцом, целясь в ноги гигантского пустого. Ларго рассмеялся и попытался нанести удар огромной лапой, в тот же момент Ичиго «спустил курок» своей Гетсуги, заставив её выстрелить по всем лапам Ямми одновременно. Вот только он немного переборщил, и потому пустому попросту оторвало ноги взрывом. Арранкар заорал от боли и рухнул на брюхо. — Ямми, я не хочу тебя убивать, Айзен этому не обрадуется. Сдавайся, — он направил меч на гиганта. — Ах ты гадина… Ты сильнее, чем кажешься, сопля… — он опустил голову. Ичиго немного опешил от того, что его противник так легко сдался. Ямми вернул себе человеческий облик, правда его ноги чуть ниже колена остались лежать поодаль, отрубленные Гетсугой. — Эй, ты так кровью истечешь насмерть, — воспользовавшись сонидо, Ичиго в мгновении ока оказался рядом с ним. — Давай помогу… — А могёшь? — спросил озадаченно арранкар. Ичиго вместо ответа подтащил отрубленные конечности, приставил их к местам, где они должны быть, и стал залечивать раны, используя свою силу. Едва ли это можно было назвать кидо, скорее он просто соединял частицы с частицами, как бы сшивая их. — Да, могу, — стал он говорить, когда закончил соединять кость. — Прости, не рассчитал силу удара. Я думал, твой иеро крепче… — Господин Айзен сказал, что ты с подвохом, но я не ожидал, что ты можешь двигаться так быстро даже без воскрешения меча, — заговорил Ямми. — Опытный боец всегда знает, когда может победить, а когда нет. — Тогда зачем ты вообще припёрся? — спросил грубо Ичиго. — Посмотреть, какую такую тварь поставили на мое место, — он стал пытаться встать, но Куросаки остановил его. Он еще не закончил лечение. — Мое место в Эспада досталось тебе авансом, так что поверь, скоро к тебе наверняка придут и другие. — Спасибо за предупреждение, — ответил Ичиго. — И хватит дёргаться, сшивать твои ноги тот еще геморрой. — Будет тебе, — он махнул рукой. — Я поражен, что Господин Айзен смог найти такой наивняк в глуши Уэко-мундо. — «Наивняк»? — переспросил он, подняв голову. В эту секунду Ямми вдруг схватил его за шею, надавив пальцами в попытке переломить тому позвоночник, но ничего не выходило. — Умереть захотел? — Ичиго положил руку поверх его и ласково, будто гладил, провел по указательному пальцу, что лежал у него на ухе. Мимолетное движение, и сустав пальца оказался выломанным. Боль от травмы не сразу пронзила руку, и Ямми взревел вновь, скорее от неожиданности, убрав руку. — Понял-понял, прости! — Он вполне терпел боль, но со скрипом зубов. Естественно, его болевой порог значительно выше обычного человека, и потому даже боль от отрубленных конечностей была для него вполне терпимой. — В любом случае, я вернусь в Эспаду. Тебя сместить мне не выйдет, но у меня есть еще парочка кандидатов на устранение, — он вправил палец, на его счастье это было возможно. — Если посвятишь хотя бы немного своего времени тренировке интуиции, тогда Айзен наверняка примет тебя в Эспаду вновь. — Ха! И ты туда же? Не тебе меня учить, сопля, у тебя то вообще рейатсу нет! — он ткнул пальцем, который только что починил, в грудь псевдосинигами. Ичиго хмыкнул, в этот раз решив не калечить здоровяка. Он покачал головой, понимая, что объяснять гиганту что-то бессмысленно. Закончив лечение, Куросаки поднялся и, махнув на прощание рукой, исчез в сонидо. Ларго, что остался сидеть на песке с пришитыми заново ногами, какое-то время восстанавливал чувствительность конечностей, после чего и сам покинул поле боя. Всё же, он дурак, но не полный: одного полученного удара вполне хватило, чтобы вдребезги разбить иеро, пробить толстенный слой брони, кожи и даже кости. И это был даже непрямой удар, ведь если бы Куросаки хотел, запросто мог бы превратить арранкара в здоровенную кучу плоти. Ичиго не желал устраивать кровопролитие с самого начала, однако и строить из себя слабака было бессмысленно и даже глупо. Ямми сам нарывался на грубость, и потому Куросаки просто нанес удар ему по ногам, желая травмировать, правда немного перестарался. Он вообще в последнее время стал мало сдерживаться в бою: постоянные попытки скрывать истинную силу от синигами довели его занпакто до невроза, и тот просто визжал звоном металла всякий раз, как появлялся шанс пролить чью-то кровь. Ему не хватало настоящих сражений на грани жизни и смерти: предоставить возможность такой битвы могли только Яхве Бах и Соскэ Айзен, а за последние несколько жизней он так и не смог дожить до встречи с ними в прямом конфликте. Это типа-сражение с Ларго оставило в его сознании лишь грязное пятно неудовлетворенности, потому в свои покои Ичиго вернулся смурной и даже немного грустный, и с тем же настроем рухнул на широкую, будто рассчитанную на двоих, кровать. Совсем недавно она принадлежала Ямми, и тот мог поместиться на ней целиком. Для Ичиго же такая кровать была роскошью, но против он не имел ничего. Огромное панорамное окно с видом на лунный пейзаж внешней стороны дворца было очередной иллюзией, с внешней стороны стена была совершенно монолитной и такой толщены, что вполне могла конкурировать с Ба-Синг-Се из знаменитого мультика. Само же оформление комнаты было более чем скучным: серые стены, серый пол и потолок, серое постельное бельё и вообще всё в этом крыле было серым. За пару дней, что он пребывал в этом дворце, серый цвет успел ему надоесть настолько, что хотелось сбежать из Лас-Ночес, и останавливало его лишь осознание, что там, снаружи, всё еще более серое, нежели здесь. Его раздумья прервал очередной стук в дверь. Хрупкая женская ручка девушки-служанки, что приходила к нему едва ли не каждые три часа, звучала уже более чем узнаваемо для хозяина комнаты. Буркнув ей разрешение войти, Ичиго поднялся с кровати. Арранкар действительно вошла, и в руках у нее был поднос с какими-то инструментами. — Господин Куросаки, я пришла нарисовать вам ваш номер, — она подошла к нему и поставила поднос на прикроватный столик. — Что-то вы долго, — он почесал затылок, демонстративно делая вид отсутствия интереса. — Мы только сейчас смогли получить прямой приказ от Его Величества. Из-за срочного отбытия в Общество душ, Его Величество не успел отдать четких распоряжений касательно присвоения вам номера. А затем нам потребовалось некоторое время, чтобы подготовить чернила и кисти, — ответила она. — Где бы вы хотели нанести свой номер? — А где порекомендуешь? — спросил Ичиго в шутку, но девушка серьезно задумалась. — Вы не похожи на того, кто хотел бы светить своим номером всем и каждому, так что… Наверное, где-то на плече или спине, как это делают почти все. Одежда у вас закрытая, так что никто не увидит, пока сами не покажете, — предложила она. Ичиго, в общем-то, было всё равно, куда ставить нарисованное число, но фраза «почти все» его зацепила. — А что, я могу попросить нарисовать его где угодно? То есть прям вообще где угодно? — спросил он уже с большим интересом, не скрывая иронии. —Да, но учитывайте, что номер — это не просто татуировка, и если вам понадобится предъявить его, то вам будет неудобно это делать, будь он на заднице, — она приняла шутку со всей серьезностью. По-видимому, слишком многие акцентируют на этом внимание. — Но, если вам интересно, номер господина Ннойторы расположен на языке, так что я могу начертить его где угодно. — А зачем его предъявлять то? — спросил уже искренне Ичиго. — Номер для Нумероса — это вроде его визитной карточки. По ним определяется допуск в разные части дворца, например: в зал совещаний могут войти только представители Эспада, а в лабораторию только господин Заэлаппоро и все, кого он лично пригласит к себе. Также и вы можете ограничить допуск в свои покои, тем самым если кто-то ворвется к вам, как сегодня утром, он будет наказан. — Вот как? Тогда я понял, — Ичиго задумался. Раз уж номер действительно так важен, то лучше не шутить с его расположением. Потому он просто попросил разместить число на груди справа, чуть выше дыры. Девушка послушалась и, взяв инструменты, принялась вырисовывать контур ноля, делая специальным карандашом ровные и четкие линии. Процесс напоминал нанесение татуировки, разве что вместо иглы с чернилами была кисть и особая краска на основе духовных частиц и крови. Заняло это около часа, включая время, когда рисунок высох. Все это время девушка присутствовала в комнате и переговаривалась с новоиспеченным клинком. Лишь убедившись в окончании своей работы, она покинула комнату, забрав с собой и инструменты. Напоследок она лишь дала рекомендацию попробовать познакомиться с другими членами Эспада. Предложение было полезным, ведь знакомство с ними могло бы помочь в будущем, да и после встречи с Ямми Куросаки немного уверовал в эту необходимость. Он уточнил у служанки место и время, когда и с кем он мог бы встретиться, и выяснил, что большинство из Эспада предпочитают находиться в свое свободное время в своих покоях, как и он, но ежедневно собираются в центральном зале, где при Его Величестве или без делятся новостями. Какими бы скучными будни в их дворце ни были, темы для разговоров находились всегда: будь то ссора Ннойторы и Халибел, очередная драка фрасьонов или самих Эспад, или фрасьонов с Эспадой в попытке занять место, или даже новости из дальних частей дворца или даже других миров. Как Ичиго понял из пояснения девушки, она имеет персональное разрешение пребывать в этом зале и пару раз слышала переговоры верхушек власти, пока подавала чай, и потому могла дать новичку представление об этих собраниях. Куросаки решил в этот раз не пропускать такую уникальную возможность пообщаться с собратьями, и потому, потратив несколько минут на приведение себя в порядок после конфликта с Ямми, направился в тот самый зал. Найти его оказалось несложно, если использовать чутье, да и коридоры были устроены таким образом, что заблудиться можно было только если ты слепоглухонемой инвалид-колясочник с синдромом Альцгеймера. Все трудности иной жизни с ориентированием на местности явно были проделками Айзена и его свиты, тем более, что коридоры всего дворца можно двигать почти как угодно, меняя архитектуру за минуту-три. Перед дверьми в нужный ему зал Ичиго остановился. Он уже чувствовал присутствие в нем Джагерджака, и даже слышал, как тот бурно что-то доказывал Ннойторе и совсем заскучавшему Койоту. Их было всего трое, но даже так Ичиго чувствовал некоторое неудобство, и потому сомневался, будто школьник перед учительской. — Что ты здесь делаешь? — внезапный голос за спиной заставил его вздрогнуть. Так сосредоточившись на своей нерешительности, Ичиго совершенно не заметил беззвучно подошедшего Улькиорру. Он уже был одет в привычную для Куросаки белую форму, совсем новую. — А, это ты… Прости, я просто… — он засмущался, понимая, что любое его слово будет звучать глупо, и, растерявшись, не произнес больше ничего. Сифер сверил его пронзительным взглядом и направился в зал, легко толкнул дверь, и та сама открылась, впуская гостей. — Хватит орать, секста, — приказным тоном сказал Сифер, войдя в зал вальяжно, будто в собственную комнату. — Тебя в коридоре слышно. — Но как же так! — возмутился Гриммджоу. — Ты же сам видел эту атаку! Говорю тебе, это было серо! — Да не было это серо, — возразил Ннойтора, скрестив руки на груди. — Это какая-то персональная атака его меча, серо не бывает такой формы. — Пусть он сам вам и разъяснит, — Улькиорра указал на стоявшего в дверях Куросаки, проходя к своему месту. Он занял одно из кресел и устроился на нем. Ичиго опешил от такого резкого повышения внимания и осторожно вошел в зал. Двери за его спиной захлопнулись, заставив вздрогнуть вновь, правда уже скорее нервно. — Привет, — все собравшиеся, даже Сифер, молча сверлили его взглядами, от того Куросаки чувствовал себя в высшей степени неуютно. — Ну, давайте знакомиться, чтоль?.. Я Куросаки Ичиго. — Куросаки Ичиго, — медленно, будто издеваясь, прошипел Джагерджак. Его выражение лица было отнюдь не дружелюбным, да и Ичиго слишком привык видеть в нем врага. — Скажи нам, ягодка, что это всё-таки было? Серо или не серо? — А? Вы о той атаке, что я против Ямми применил? — Дабы побыстрее отделаться от гнетущего ощущения, Ичиго занял одно из сидячих мест. У них явно не было какой-то принадлежности, и, судя по отпечаткам духовной силы, все сидели так, как захотят. Получив на свой вопрос утвердительный ответ, он продолжил говорить. — Это моя способность, Гетсуга Теншоу. Она во многом похожа на серо, но потенциал и форма отличаются. — Та штука выглядела чертовски мощной, — сказал Ннойтора. — Я бы хотел проверить её пробивную мощь. — Я немного переборщил, когда атаковал в тот раз. Хотел сдержаться, но не вышло, — ответил Ичиго, намекая, что Джилга бы не выжил. — Теперь понятно, как тебя пустили в эспаду без предварительной проверки, — заговорил Старк. — Странно, что при такой мощи мы не можем почувствовать твое присутствие. — Честно? Я и сам не до конца понимаю, как это работает, но похоже, что только Айз… то есть господин Айзен может чувствовать мою силу. Видимо, для вас я слишком силён, по крайней мере сейчас, — Ичиго сразу же прошелся взглядам по лицам присутствующих, пытаясь понять, не появится ли у него новых врагов, но все были на удивление спокойны. — Ладно тебе понтоваться, мы уже поняли, что с тобой лучше не ссориться, — ответил Джагерджак. — Лучше расскажи, откуда ты такой вылез, откуда столько силы и так далее. Я тоже хочу! — последнее он выкрикнул, будто ребенок, просящий угощение. — Не знаю. Правда, не знаю. Сразу после смерти в мире живых я стал Васто-лордом. До этого жил человеческой жизнью, поэтому ничего сказать не могу… — такое объяснение разочаровало слушателей. — Печалька, — Гримм в наглую откинулся на спинку кресла и поднял ноги так, что уперся коленями в столешницу. — Азя, наверное, не скоро появится, так что придется нам тут еще долго пухнуть. — Азя? — переспросил Ичиго. — Некоторые называют господина Айзена «Азей», за спиной, разумеется, — пояснил Сифер хладнокровно. — Я привык, хотя и не одобряю. Надо ли объяснять, что с тобой будет, если господин Айзен узнает? — Он же и так знает, — посмеялся Ичиго. Двери в зал вновь отворились, и на этот раз туда зашел немолодой мужчина с костяной короной. Прежде Куросаки лишь слышал краткий рассказ о Баррагане, и единственное, в чем он был уверен — его имя просто невозможно запомнить целиком. А, ну и еще что он второй номер в Эспаде. — Здаров, старик, — подал голос Ннойтора, приободрившийся с его появлением. — Есть новости по фронту? — Нет, — ответил он хмуро, и Джилга вновь притих, насупившись. Экс-король прошел к одному из мест и расположился прямо рядом с Куросаки. — Здравствуй, юноша. — Здравствуйте, — Ичиго немного смутился, но натянул дружелюбие на лицо. — Барраган, верно?.. — Барраган Луизенбарн, всё верно, — он кивнул. — Тебя я уже знаю, как и все здесь. Добро пожаловать к нам в состав. — Спасибо, — он вновь улыбнулся, но затем отвернулся, понимая, как растерянно он сейчас выглядит со стороны. — Ты довольно вежливый молодой человек, — посмеялся Барраган добродушным старческим смехом. — Такие, как ты, долго не живут. — Да, я в курсе, — теперь ему стало обидно. Он и без этого знал, что времени у него максимум года два с половиной, от того слова старика давили на больное. Не желая развивать эту тему, он больше ничего не сказал, и мужчина оставил его в покое. Между остальными членами Эспады продолжился разговор о том самом «фронте». Как оказалось, именно фрасьоны Луизенбарна занимаются слежением за миром живых и поставкой информации оттуда. Он же и повелевает пустыми в отсутствие Айзена, и именно по его воле те нападают на людей чаще или реже. Ичиго слушал их диалог, прикидывая в голове значение и статус каждого из присутствующих и пытаясь понять их: вроде как, перед ним сидят пустые, которые не терпят и малейшего проявления человечности в своем мире, а с другой стороны все они такие же люди, пусть и с символичными дырами в груди. — Куросаки, твоя улыбка вызывает подозрения, — заговорил вновь Сифер, заставив Ичиго отвлечься от мыслей. Он уставился на зеленоглазого арранкара с недопониманием, а затем тихо рассмеялся. Улькиорра лишь отвернулся, делая отстраненный вид, но тоже улыбнулся, пусть на секунду. — Какие же вы всё-таки лжецы, — сказал с усмешкой Ичиго, чем обратил на себя внимание присутствующих. — Говорили мне, мол, нет у пустых ни души, ни сердца, ага, как же. — О чем ты? — все смотрели на него, как на умалишенного. Сифер поднял бровь, услышав подъем интересующей его темы. — Да о вас же и говорю. То ли это из-за того, что Айзен сделал вас частично синигами, то ли просто от того, что вы похожи на людей, но всё, что я слышал о вас, оказалось полной чушью, — пояснил размыто Ичиго, вновь понимая, что привлек слишком много внимания. — Ты веришь в существование души? — спросил Улькиорра. — Да, — не стал отрицать Ичиго. Джагержейк, а затем и некоторые другие рассмеялись, кто-то громко, кто-то сдержаннее. Не смеялись разве что Сифер и Старк, которым предмет разговора был ближе, нежели шутка. — С чего же ты так уверен в её существовании? — спросил серьезно Сифер. Даже его взгляд переменился, став столь пронзительным, что казалось, они вновь встали на поле боя. — С того, что могу её видеть, — ответил также уверенно Ичиго, не отводя взгляд от изумрудных глаз. Несколько секунд длилось их молчаливое противостояние, и, наконец, Улькиорра отвернулся, тихо фыркнув. — Чушь какая, — он сделал вид, будто потерял интерес. — Такие наивные дети, как ты, очень быстро становятся жертвами синигами. — Может быть, — не стал спорить Куросаки. Остальные не стали рисковать дразнить его, ведь, все же, пусть и наивный, но он нулевой Эспада, и потому вполне имел право отсечь башку непонравившемуся собеседнику. — Полагаю, мы должны посвятить тебя в распоряжения господина Айзена, — решил быстро сменить тему Барраган. — Как ты уже знаешь, господин Айзен сейчас работает под прикрытием в Обществе душ и притворяется одним из капитанов Готей-13. Он хочет заполучить артефакт великой мощи, который позволит ему низвергнуть синигами и захватить Общество душ. Он хочет превзойти пределы способностей синигами и, получив великую силу, изменить мир. Мы — инструменты в его руках, не рассчитывай, что он станет беспокоиться о тебе, если ты погибнешь на поле боя. Тем не менее, он оставил некоторые распоряжения. Первое… — Не перебить друг друга, — перебил его Джагерджак. — Нам можно сражаться, но не насмерть, и это писец как скучно. — Не перебивай, — попросил старик. — Но он прав, нам можно сражаться лишь со строгими ограничениями. Второе — это поиск соратников среди пустых. Не обязательно делать это каждый день, как правило Заэлаппоро сообщает нам, если находит кандидата. — Я понял. Еще что-то? — спросил Куросаки. — Запрещено использовать Гран Рей Серо в пределах купола Лас-Ночес, — заговорил уже Улькиорра. — Захочешь потренироваться — покинь дворец перед этим. Ремонт разрушенных башен всегда то еще «удовольствие», да и искусственное пространство под куполом может не выдержать и схлопнуться, что приведет к уничтожению дворца. То же самое относится к высвобождению ресурекшиона для всех Эспада с номерами от нуля до четырёх, то есть включая тебя. — Я понял, — повторил Ичиго, кивнув. — Если уж на то пошло, нам запрещено попадаться на глаза синигами, — сказал скучающим тоном Старк. — Если захочется выйти подышать в мир людей, то обратись к Заэльаппоро, он предоставит тебе устройство, скрывающее присутствие. Он расскажет, как им пользоваться. Затем они пояснили о плане дворца и расположении крыльев, куда ходить можно, куда можно, но не стоит, а куда нельзя. Рассказали немного о фрасьонах, как личных для каждого Эспады, так и «нейтральных», которые подчиняются всем без разбору и просто выполняют работу полотёрок и посудоносок. Они же готовят еду на всех, шьют униформу — разработка дизайна для каждого арранкара всё еще в процессе, поскольку этот приказ был отдан недавно, и пошив занимает много времени и ресурсов. По этой же причине Сифер лишь сейчас обзавёлся собственной униформой, которая все еще казалась ему излишне вычурной, хотя и была вполне обычной. — Ладно тебе, нормально смотрится, — сказал Гримм на замечание Сифера о дискомфорте. — Ты привыкнешь. — Тебе идёт, правда, — добавил комментарий Ичиго. Улькиорра от похвал смутился и притих, делая вид, что ему всё равно. Больше в зал никто не пришел, потому компания стала постепенно рассасываться. От нечего делать, первым ушел Джагерджак, сетуя на то, что его униформу не сшили до сих пор — он был в таких же тканевых обносках, как и Улькиорра до этого. Следом ушел Луизенбарн, сославшись на какие-то там дела, а затем и остальные, включая Куросаки. Последний просто вернулся в свои покои, где его уже заждалась взбешенная долгим отсутствием друга Нелл. Она ждала перед дверьми, ведущими в личное крыло сэро эспады, там же были Пеше и Дондочакка. — Какие-то люди вошли туда и выгнали нас! — закричала обиженно девочка. — Мы сказали, что ты придешь и оторвешь им головы, но они нас не послушали! Выслушав вопли малышки, звучавшие сквозь слёзы и сопли, он подошел к дверям и толкнул, дабы открыть. И те действительно открылись, хотя он и ожидал обратного. Вот только вместо скучного серого он увидел вполне приличный коридор, обставленный небольшим количеством мебели и даже украшенный декоративными растениями. Несколько комнат фрасьонов наконец отличались своими табличками с именами хозяинов, а его личные покои стали уж слишком напоминать его родную спальню: даже тот шкаф, в котором пряталась Рукия, был вмонтирован в стену. Правда, панорамное окно осталось, пусть и с иным видом — в этот раз на мир живых. Вид за окном соответствовал времени суток, так что Куросаки вполне мог насладиться рассветом или закатом. Сами же «вторженцы» выстроились вдоль стены, встречая владельца апартаментов. — Мы переделали ваши апартаменты согласно указаниям Его Величества. Просим вас оценить работу, — сказал арранкар, что руководил группой строителей. Ичиго же стоял с открытым ртом и смотрел на помещения с шоком. Прошло ведь всего около пары часов, как его не было, а его покои, да и вся часть башни, принадлежащая ему, преобразилась до неузнаваемости. Новый цвет стен, пола и потолка казался куда более уютным, нежели прежний сухой дизайн. — Что-то не так? — арранкар напрягся от того, что не получил ответ. Ичиго наконец обернулся на него. — Нет, всё изумительно! Просто я не ожидал, что вы так быстро всё переделаете, — он подошел и протянул руку фрасьону. — Спасибо. Мне всё нравится. — Рад это слышать, — он робко пожал руку эспаде, — Вы можете обращаться к нам в любое время, если захотите изменить дизайн комнат. Затем они удалились. Надо ли говорить, в каком восторге были Нелиэль и ее товарищи. Так или иначе, Лас-Ночес наконец принял Куросаки в своих стенах, и он понял, почему это место называют «Жемчужиной»…