***
Сон парня был нарушен настойчивым стуком во входную дверь. Разлепив глаза, Луи посмотрел по сторонам. Казалось, будто реальность искажается: комод стал меньше, шкаф чуть больше, а окна и вовсе во всю стену. Протерев глаза руками, Луэллин снова услышал стук. Осознав, что он не спит, ему пришлось медленными шажками идти в прихожую. Не посмотрев в глазок, парень открыл дверь, увидев на пороге Дьюи и Госалин. — Госалин? — полностью проснувшись, воскликнул радостно Лу. — Привет, Луи, я привёл к тебе гостя. Она всё это время бродила по улицам, а я её нашёл, — весело рассказывал Дьюфорд. — Говоришь так, будто подобрал меня, как щенка, — недовольно буркнула Гос, ткнув парня локтем. Схватившись за ушибленное место, Дьюи извинился, опустив глаза в пол. — Чего же вы тут стоите, проходите, — отошёл Луи, дабы гости прошло в квартиру. Дью замотал головой в разные стороны. — Прости, но мне надо бежать, срочные дела, — затараторил Дак, толкнув Гос в квартиру, а сам закрыл за ними дверь. Два зелёных напуганных глаза смотрели в самую душу Луэллина, который пытался найти тему для разговора. — Чай будешь? Отказавшись от всех напитков в мире, Луи повёл девушку в гостиную, усадив на зелёный диван, а сам сел рядом, сунув руки в карманы. — Знаешь, я пришла сюда не просто так, — теребя ткань куртки, начала рыжеволосая. — Ты ведь единственный, кому я тогда открылась, и мне очень стыдно, что все мои проблемы обрушились на тебя. Ты же тоже их имеешь, но рассказать никому не можешь. Я бы могла тебя послушать и чем-нибудь помочь. Рассказать свои проблемы человеку, который несколько часов назад сам жаловался на свою жизнь? Луи не хотелось нагружать и без того измученную Гос. — Да ну брось, всё хорошо, не беспокойся, — отмахнулся Дак, раскинувшись на диване. — Я и сам смогу разобраться со всем этим. Рыжеволосая, глубоко вздохнув, кивнула. — А та девушка, которая чуть не убила меня, — хихикнула Госалин, — она тебе кто? Блондина передёрнуло только от одного упоминания Саблекрыл. — Да одна сумасшедшая, что влюблена в меня, — высунув язык и сунув два пальца в рот, рыкнул Лу. — Но ты не обижайся на неё. Гос рассмеялась, посмотрев на скривившееся лицо Луэллина. Луи было спокойно в компании рыжеволосой: она не выпендривалась, не скрывалась за масками идеального человека, была совсем простой. — Ладно, раз ты не будешь мне ничего рассказывать, то я, наверное, пойду, прости, что побеспокоила. Когда дверь за девушкой закрылась, Лу почувствовал себя ещё хуже, чем тогда, когда вернулся домой.***
Город, в которым жил Лу, был настолько маленьким, что он уже и не удивился, когда увидел Скруджа возле психиатрической больницы, в которой сам лежал. Дак и сам не мог никак понять, зачем с утра пораньше пошёл именно к тому самому зданию, которое так пугало его. Но, заметив чёрный цилиндр, в сердце Луэллина словно выстрелили. Скрудж хотел открыть дверь, как из больницы вышел врач, который лечил Луи. По телу блондина пробежали неприятные мурашки отвращения и ужаса. Макдак пытался схватиться за ручку двери, но мужчина запретил, отведя писателя в сторонку. Луи, подойдя чуть ближе, услышал диалог. — Вы меня можете пустить к племяннице? — раздражённо спросил писатель, оттолкнув от себя мужчину в белом халате. — Тогда для чего вы меня вызвали? Врач пытался успокоить Макдака лёгкими похлопываниями по плечу. — Мистер Макдак, ваша племянница, — врач долго подбирал слова, но Скрудж схватил его за грудки, агрессивно рыкнув: — Что с ней? Мужчина в халате, нервно сглотнув, выпалил ужасающую новость как для Макдака, так и для Луэллина, который подслушивал, стоя за столбом. — У Вашей племянницы совсем стала ехать крыша: она кричала, плакала, разговаривала с умершим мужем так, будто он и правда был рядом, — врач сделал паузу, чтобы перейти к самому страшному. — Делла Дак выколола себе глаза ложкой и скончалась от болевого шока, но на прощание сказала, чтобы Вы не волновались. И у Скруджа, и у Луи был противный писк в ушах, который до безумия хотелось убрать. Макдак, отпустив врача, стал шататься от шока в разные стороны. — Это ш-шутка? — дрожащим голосом спросил Скрудж, присев на первую попавшуюся скамейку. К Макдаку прибежали медсёстры, подавая ему воды, но тот отрицательно мотал головой, посылая каждую к чертям собачьим. Мужчина в халате присел рядом, приобняв Скруджа, который пялился в одну точку. — Мистер Макдак, примите мои соболезнования, мы и правда не можем понять, как такое произошло. Был обед, она была у себя в палате, — он кашлянул. — Мы не знали, что такое может произойти, у нас даже полиция была. Луи трясло, эта новость казалось ему безумной, словно сценарий треш-хоррора. — Где она сейчас? — потирая холодный лоб широкой ладонью, тихо спросил селезень в шляпе. — Вы, к сожалению, узнали об этой новости самым последним, Мистер Макдак. Ваша сестра попросила не рассказывать, пока тело было тут, — доктор видел, что писатель слушает его, всё ещё не веря в произошедшее, но должен был рассказывать всё, что знает. — Мне очень жаль, Мистер Мак… — его перебил Макдак, который вскочил и побежал куда глаза глядят. Дак тоже, не теряя ни секунды, побежал за своим врагом (?). Макдак был зол: на сестру, на врачей, на себя, на весь мир. Мужчина, схватив палку, стал бить ею ветки и деревья, шипя и рыча от боли, обиды и лютой ненависти к своей жизни. Прохожие с осуждением смотрели на селезня, даже не подозревая, что он носил за своей спиной. — Мужчина, вы что творите, а если заденете кого-нибудь? — вдруг воскликнула какая-то молодая девушка, держа в руках банку энергетика. Это взбесило Макдака ещё больше. Он так хотел выбить у молодой дамочки этот напиток, но понимал, что безнаказанным не останется. Ничего не ответив, он побежал дальше бить деревья палкой, которая уже была готова разломаться на две части. Забежав в безлюдный двор, Скрудж со всей силы замахнулся, дабы ударить дом, но его палка разломалась, ударившись о чьё-то тело. Услышав вскрик боли, селезень резко выбросил палку, отвернувшись. Ну всё, сейчас его точно накажут за эту выходку. — Ты что делаешь, больно-то как! — стонал Луи, держась за живот обеими руками. Макдак, узнав голос, медленно развернулся, шокировано спросив: — Ты? На смену испугу пришла ярость. — Рвать мои килты, что ты здесь забыл? Дак, всё ещё держась за больное место, честно признался: — Я гулял возле психушки. Я всё слышал. Вернувшись в воспоминания о племяннице, Скрудж снова сжал кулаки, отвернувшись от парня. На этот раз разговаривать не хотел селезень в пенсне. Наплевав на присутствие Луэллина, Макдак стал стучать кулаком по дому, забыв о последствиях. Он пыхтел, шипел, рычал, а Дак с ужасом смотрел на действия Великого писателя города, которому так хотел помочь. — Скрудж, — прошептал Луи, подойдя к селезню, но тот не услышал его, упав на колени. Костяшки на его левой руке ныли, истекая кровью. Лу совсем растерялся, не зная, что делать. Видеть Макдака таким убитым, растоптанным в песок, было для него в новинку. Он мог воспользоваться его беспомощность и высмеять, но не мог. Во-первых, причина его состояния была дикой; во-вторых, Луи просто не мог себе этого позволить. Макдак сидел на холодном тротуаре, а из глаз лились огромные капли слёз. В голове у Скруджа было туманно, ничего не хотелось делать, кроме как остаться здесь и реветь перед юным писателем, который сто процентов будет с него смеяться и мстить за все обидные слова из прошлого. Луэллин, присев на корточки, смотрел Макдаку в спину, желая прикоснуться к ней, но всё никак не решался. Вдруг Луи почувствовал сладковатый запах вперемешку с могильной землёй. — Не хочешь себе тоже глаза выколоть, а? Хоть это и был Чёрный человек, но голос был, как у настоящего дьявола из самого́ Ада. Блондин не на шутку испугался, неожиданно для обоих мужчин обняв Скруджа со спины.