***
Оказавшись напротив двери своих приёмных родителей, Луи затрясло. Скрудж положил руку ему на плечо, слегка его сжав. Дак тут же повернул голову в его сторону. — Что-то мне страшно узнать правду. Я всё ещё не могу отойти от того, что услышал пару минут назад, а теперь меня ждёт продолжение, — проговорил Луи, смотря печальными глазами на Скруджа. Макдак погладил парня по голове, клюнув его в нос. — Пока я рядом, всё будет хорошо, — радостно ответил Скрудж, ещё раз взлохматив Луэллину волосы. Лу, немного успокоившись, всё-таки постучал в дверь. Спустя какое-то время дверь открыла женщина, мачеха Луи. Увидев на пороге своей квартиры сына, блондинка лучезарно улыбнулась, воскликнув: — Луи, мальчик мой, как я рада тебя видеть! А вы, должно быть… — Я Скрудж Макдак, — закончил её предложение мужчина. Женщина, поправив свои косы, впустила гостей в квартиру. Дома было тихо, спокойно и вкусно пахло пирогами. — Чай будете? — робко спросила утка, обняв Луэллина. — Нет, мам, мы по делу пришли, а точнее я, — сразу начал Дак, сделав шаг назад. Женщина наклонила голову вбок, непонимающе уставившись на сына. — Что-то случилось? Тут из кладовки, с отвёрткой в руках, вышел отец Дака. Он изумился, увидев сына у них в гостях. — Луи, парень, я удивлён, что ты заглянул к нам в гости, да ещё и с… — он запнулся, не зная имени Макдака. — Меня зовут Скрудж Макдак, — вновь повторил Великий писатель, поклонившись уткам, что вырастили его любимого Лу. — Приятно познакомиться, я Стив, — усмехнулся селезень в клетчатой фланелевой рубашке, приобняв Скруджа за плечи. Луи нервничал, ведь не хотел портить такую идиллию, но он хотел докопаться до правды. — Мам, пап, мы можем серьёзно поговорить? Только пообещайте, что не будете увиливать от ответов, — спрятав руки за спиной, произнёс блондин в зелёной толстовке. Да, эта сцена напоминала ему тот день, когда его мать пришла сознаваться в том, что она ему неродная. Напряжение нарастало. Муж с женой переглянулись, осторожно друг другу кивнув. — О чём ты хочешь с нами поговорить, сынок? — спокойным голосом спросил Стив. Они всё ещё стояли в коридоре, но никого их них это не смущало, без разницы, где выяснять отношения. — Я знаю, что вы мои приёмные родители. Не только мама, но и ты, пап, — Лу сделал акцент на двух последних словах. В квартире повисла гробовая тишина. Лу был готов сбежать прямо в эту секунду, ведь родители стали заметно нервничать, постоянно переглядываясь друг на друга. Они общались глазами, и это было понятно, но непонятно, о чём именно они переговаривались. Дак взял Скруджа за руку, крепко её сжав, потому что следующее, что он произнёс, было: — Моего настоящего отца зовут Фетри, а ещё он сидит в тюрьме, но я не знаю, почему в этом винят меня. Супруги ахнули, не имея понятия, что ответить Луи. Мачеха Луэллина и вовсе ушла в их с мужем спальню, чтобы сесть в кресло. У неё закружилась голова и подкосились ноги. — М-мам, всё в порядке? — запаниковал Лу, подбежав к их спальне. Утка отмахнулась, приводя себя в порядок: — Не переживай, я в полном порядке, просто неожиданный ты разговор с нами начал. Стив всё ещё стоял столбом, перебирая множество вариантов ответов в своей голове, но всё никак не мог прийти к одному единственному. — Луи, а кто тебе это рассказал? — задала вопрос блондинка. — Дядя Глэдстоун. Тут мать писателя совсем раскисла, спрятав лицо руками. Она горько заплакала. Стив начал вертеть в руках отвёртку, которую всё это время держал. — Мама, — позвал её Лу, но из-за рыданий она его не услышала. Скрудж подошёл к Стиву и щёлкнул у него перед лицом пальцами. — Мистер Дак, вы нас слышите? Мужчина кивнул, но язык словно проглотил. Селезни стояли в полной растерянности, ведь никто так и не объяснил Луэллину, что вообще с ним происходит и почему его обвиняют в преступлении. — Л-луи, мы не можем тебе этого рассказать, правда, — наконец-то заговорил Стив. — Мы просто не хотим, чтобы ты знал эту мрачную правду. Лу от услышанного нахмурился и топнул ногой. Скрудж напрягся. — Нет уж, я столько лет жил во лжи, к тому же, что может быть хуже моей попытки убить себя? Наверное, уже ничего! — его голос был злым. Мать ещё громче стала рыдать, периодически шмыгая носом. Стив подошёл к Луи, положив руку ему на голову. — Прости, сын, но мы не скажем тебе ничего, так будет лучше для всех нас. Юный писатель принял этот ответ в штыки, отчего и оттолкнул от себя отчима, направив свой путь к входной двери. Макдак пошёл за ним, попутно извиняясь за такое враждебное поведение Лу. — Я всё равно узнаю правду! — воскликнул Луи, открывая дверь. — Да-а-а, Луи Дак, ты на правильном пути, правда вот-вот откроется, и тогда тебе станет всё понятно, — вдруг послышался голос Чёрного человека. Лу подпрыгнул от испуга, вытаращившись на Скруджа. — Ты чего? — осторожно спросил он у него. Лу ещё раз окинул отца взглядом, задав ему вопрос: — Ты точно мне ничего не расскажешь? Мать всё ещё надрывно ревела, а Стив лишь отрицательно покачал головой. На этом их разговор и закончился, а входная дверь закрылась. Оказавшись на лестничной клетке, Лу обнял Макдака, уткнувшись ему в грудь. Чёрный человек и вся эта чертовщина, о которой умалчивали родители, скорее всего, связаны между собой. Дак устал, безумно устал от постоянных новостей и кошмаров, связанных с этим существом. — Прошу, пойдём домой, я устал всё это слушать, — пробормотал Лу, устало прикрыв глаза. — Надо было сразу идти домой. — Да, хорошо, дорогой, — ласково проведя рукой по спине юного писателя, ответил Скрудж.***
Луи сидел за столом, нервно перебирая свои волосы. Он был под сильным напряжением после услышанных новостей. Ничего дополнительного от родителей он не узнал, хотя ему и так было достаточно, чтобы сидеть в шоковой оболочке. Макдак носился возле парня, как курица с яйцом, не имея понятия, как привести Лу в чувства. Он то обнимал писателя, то целовал в макушку, то бормотал успокаивающие слова, но Дак всё равно был разбит, как корыто. Скрудж сел возле Луи, тяжело вздохнув. За этот день произошло слишком много событий, начиная с браслета на руке селезня. Кстати об этом, браслет с новой силой сжимал руку Луэллина, из-за чего Дак шипел и вгрызался в аксессуар, пытаясь его снять. Но всё было тщетно, как и утром. Чёрный человек дал ему чётко понять, что браслет с ним до конца жизни, как и преступление, которого он не помнил. — Луи, я тут подумал, может, в детстве что-то произошло, чего ты не помнишь? Ну не могут же все вокруг твердить одно и то же, — протерев лоб рукой, воскликнул Скрудж. Лу покосился на мужчину, сглотнув мерзкий ком в горле. — Ты что же, думаешь, что я убийца, да? — раздражённо рыкнул блондин. Макдак тотчас стал махать руками, отрицательно мотая головой. Он совершенно не считал своего Луи убийцей, он просто рассуждал. — Нет, что ты, я просто спрашиваю, не более. — Скрудж, я такой проблемный парень, — внезапно начал Дак, вновь схватившись за волосы, — неужели тебя не пугает и не отталкивает то, что со мной происходит? Я сам уже себя боюсь, потому что…я не помню, что произошло в прошлом. Нет, я не отталкиваю тебя, я просто боюсь, что могут навредить тебе. Луи застонал, стукнув кулаком по столу. Макдак сочувственно на него посмотрел, приобняв за плечи. — Я не один раз говорил, что принимаю тебя таким, какой ты есть, потому что я люблю тебя, — ответил мужчина в пенсне, поцеловав Луэллина в щёку. Дак смутился, криво улыбнувшись и отведя взгляд в сторону. Этот селезень смущал его до чёртиков и успокаивал не хуже любой валерьянки, но сравнивать Макдака и валерьянку не совсем правильно. Лу тяжело вздохнул, облокотившись на Скруджа. — Несколько дней я хочу посидеть дома, не посещая никакие литературные вечера, хотя эти вечера наши превратились уже в какую-то секту, — печально проговорил Луэллин, прикрыв глаза. — К тому же я не хочу вновь сталкиваться с Хьюи, он меня пугает по понятным нам обоим причинам. Макдак понимающе кивнул, прошептав: — Я тоже пока не хочу туда возвращаться, там сейчас самый настоящий мрак. — Кстати, я всё спросить тебя хотел, — Дак выпрямился, посмотрев Скруджу в глаза, — а Джайро нашёлся? Умиротворённое лицо Великого писателя сменилось грустным выражением лица. Лу понял, что Гиарлуз ещё не найден. — Нет, Луи, Джайро ещё не найден, но после того, как пропал ты, я, честно сказать, даже не интересовался, нашёлся ли он. Мне даже стыдно, — опустив голову, виновато произнёс Макдак. — Фентон с ума сходит, боюсь я за него. Луэллин шмыгнул носом, рвано вздохнув. Кабреру и правда было жаль, ведь он сходил с ума точно также, как и Скрудж, когда пропал Луи, но Фентон мучается уже слишком долго, даже не зная, жив ли петух. Макдак хотя бы мог пригрозить Хьюберту, дабы тот вернул его бойфренда в целости и сохранности, что он и сделал, не считая того, что психика Луи стала ещё хуже, но он хотя бы вернулся живым. Крякшелл же не мог встать напротив Хьюи с ножом в руке, нет, он переживал не за свою жизнь, он боялся, что этим сделает хуже Джи. — Но ведь ты смог меня найти, давай надавим на Хьюи, чтобы он вернул и Джайро. Как ты на это смотришь? — предложил ему Лу, вдруг обрадовавшись своей идее. Макдак отрицательно покачал головой, сердито посмотрев на Дака. Он был в ярости от такой тупой идеи. — Луи, ты в своём уме? — воскликнул мужчина, приблизившись к растерянному Лу. — И что тогда от тебя останется, а? Я больше к этому сектанту клоунскому не подойду ни на шаг, а тебе и вовсе запрещаю в его сторону смотреть. Кто знает, на что он ещё способен? Луи нервно хихикнул, обняв Скруджа за шею, чтобы тот немного успокоился. Кажется, Лу переоценил свои возможности, разозлив Макдака. Нет, он тоже больше не подойдёт к Хьюберту. — Не парься, я шучу, — отмазался Дак, погладив Скруджа по щеке правой рукой. Селезень в цилиндре вновь обратил своё внимание на браслет парня и взял его руку в свою. Щёки Лу стали моментально алыми. Скрудж рассматривал украшение, проводил по надписи пальцами, вчитывался в текст. Что делать с этим недоразумением, он не знал. Луэллину было неприятно из-за стягивания, но он старался не жаловаться, чтобы не беспокоить и без того нервного Скруджа. Тут Макдаку пришла к голову странная идея, но он решил её проверить. — Признайся, Луи, рука болит? — поинтересовался он, наклонившись к ней, что чувствовалось его горячее дыхание. — Д-да, — смущённо ответил Дак. Лу хотел держать это в секрете, но физический контакт со своим парнем выбил из него все мозги. Следующее, что сделал селезень, это поцеловал браслет. К квартире повисла давящая тишина, а Луи и вовсе выпал из реальности. Макдак сию же секунду порозовел, отпустив руку парня. — Я, э-э-э, Луи, я, — затараторил писатель в цилиндре. Луэллин дотронулся до браслета, куда касались губы Скруджа. Почему-то этот жест с его стороны был таким смущающим и мальчишеским. Лу не совсем понял, для чего он поцеловал золото. — Что это было? — робко спросил Дак, взъерошив свои волосы. — Я просто хотел узнать, будет ли болеть рука после этого, или нет, извини, это было крайне внезапно, — оправдывался Макдак. Луэллин по-прежнему чувствовал боль. — Увы, боль в руке никуда не ушла. Оба обречённо вздохнули.***
Дьюи стоял в какой-то разноцветной комнате. Цвета были яркими, вырвиглазными, вызывали некое беспокойство. Дьюфорд был в солнцезащитных очках, держа в руке яйцо. Воздух был спёртым, что хотелось открыть окно настежь, однако окон в помещении не было. Дак в синем подошёл к канализационному люку, который находился прямо в ярко-жёлтом полу. Открыв крышку люка, парень уловил оттуда запах сырости и разлагающего мяса. Он встал над дырой в полу и разбил яйцо об угол рядом стоящей тумбы. Как только показался желток, в нём стал виднеться и Луи. Луэллин был подавленным, с красными и опухшими от слёз глазами. Он смотрел сквозь Дьюи, которого всю жизнь считал другом. Дьюфорд загадочно улыбнулся, сняв очки. Тут глаза Луи округлились, а рот приоткрылся от испуга. Вместо глаз у Дьюи были две чёрные розы. Когда желток полностью покинул скорлупу, он упал во тьму канализационного люка. Дью ничего не сказал, лишь улыбнулся, помахав на прощание рукой. Лу вскочил, схватившись за сердце, и стал тяжело дышать. Макдак разлепил сонные глаза, приподнявшись на локтях. На часах давно было восемь часов утра, а утренние лучи солнца давно проникли в квартиру. Луэллин приводил в норму сбившееся дыхание, потирая лицо ладонями. — Что случилось? — прохрипел Скрудж, дотронувшись рукой до ссутулившейся фигуре на второй половине кровати. Дак, наконец-то уняв быстро бьющееся сердце, перевёл взгляд на обеспокоенное лицо писателя. — Дьюи приснился, всё в порядке, — он умолчал о яйце и о чёрных розах вместо глаз. — Мне тут недавно племянница снилась, тоже был немного удивлён, — усмехнулся мужчина, поднявшись на ноги. Луэллин многозначительно хмыкнул, упав обратно на подушку. Он выспался, но бодрствовать совершенно сегодня не хотелось. Макдак остановился у выхода из комнаты, повернув голову к Даку и спросив: — Я ведь могу в твоей квартире хозяйничать на кухне? — Да, конечно, мог даже не спрашивать, — молниеносно ответил Лу, улыбнувшись. Скруджу было чертовски жалко Луи: он был таким помятым, перепуганным и беззащитным котёнком, которого хотелось охранять и оберегать. Селезень решил приготовить для Дака чего-то особенного, чего-то, от чего он завизжит от радости, и его настроение вмиг поднимется. А Луэллин, в свою очередь, решил проваляться в постели целый день.***
Фентон лежал в кровати в обнимку с подушкой. Он медленно сходил с ума из-за пропажи Джайро. Шатен даже представить себе не мог, что столкнётся с подобным. Его горячо любимый Джайро Гиарлуз всегда был рядом с ним, а сейчас Крякшеллу остаётся только плакаться в подушку, пропитанную запахом петуха. Фентон до сих пор винит себя в исчезновении Джи, ведь если бы он тогда попытался остановить парня, или пошёл бы вместе с ним, ничего бы не произошло. Кабрера закрылся от внешнего мира, от людей и даже от самого себя. Он потерял всякую надежду на возвращение Гиарлуза, а что-либо спрашивать у Хьюи, он больше не мог: бессмысленно. Тот ни за что не сознается, куда упрятал блондина. Фентон мало спал, плохо ел, перестал за собой ухаживать и даже смотреться в зеркало. Он не видел смысла. Смысл, ради которого он просыпался по утрам, ел, стирал одежду и мыл посуду, исчез. Нет, селезень не собирался вешаться или прыгать с крыши, он просто медленно умирал в своей кровати от «обезвоживания».***
— Ч-что это? — дрожащим голосом произнёс Луи, смотря на блюдо, которое было подано на стол. На тарелке лежало блюдо, похожее на рыбу-каплю, отчего у Лу чуть не случился рвотный позыв. Макдак стоял с вилкой в руке, радостно приглашая Дака отведать его стряпню. — Это хаггис — национальное шотландское блюдо из бараньих потрохов, угощайся! — воскликнул он, протянув Луи вилку. Лу вывернуло наизнанку, когда он услышал название и из чего данное блюдо сделано. Когда Скрудж только успел всё это купить и приготовить? Возможно, Луи и правда проспал весь день, даже не заметив, что Макдак выходил из дома. Юный писатель взял в правую руку вилку и подошёл к блюду. Понюхав хаггис, лицо парня скривилось, что хотелось зарыдать. Он наигранно улыбнулся Скруджу и, вонзив зубцы вилки в его сегодняшний ужин, закинул кусочек в рот. Глаза заслезились, а рот наполнился вязкой слюной. Скрудж изогнул бровь, заинтересованно уставившись на Луэллина. Лу совершенно не хотелось расстраивать Макдака и выблёвывать только что сделанный хаггис. Набравшись мужества, он проглотил столь неприятный кусок своего ужина и вновь наигранно улыбнулся. — Ну как? — скрестив руки на груди, задал вопрос мужчина, подойдя к Даку чуть ближе. Глаза блондина забегали, а руки дрогнули. — Ну ты не стесняйся, ешь, сколько влезет, — ухмыльнулся Скрудж, сев за стол. Подперев голову рукой, он прожигал в своём бойфренде дыру. Луи хотелось просто взять и разрыдаться, ну вот совершенно ему не хотелось есть эту гадость. Или…это была проверка? Сможет ли Луи сознаться в том, что ему не понравилось то, что ему приготовил его любимый человек? Повертев вилку в руках, Дак растянуто проговорил: — Знаешь, Скрудж, мне, это, хаггис твой совершенно не понравился. В квартире повисла тишина, а глаза Макдака широко раскрылись, показывая, что он в шоке. Лу почувствовал себя сразу же виноватым. Скрудж пододвинул к себе тарелку с бараньими потрохами, щенячьими глазками посмотрев парню в душу. — Да? А я так надеялся, что тебе понравится, — проскулил селезень, драматично сжав руку в кулак. Дак стал прыгать вокруг Макдака, пытаясь исправить ситуацию: — Нет-нет, я просто пошутил, я сейчас всё съем, это самое лучшее, что я когда-либо ел, честно! Мужчина в пенсне громко рассмеялся, облокотившись на спинку стула и хлопнув ладонью по столу. Луэллин закусил щёку изнутри, шокировано уставившись на Макдака. — Не понял, — единственное, что сказал он, сердито отбросив от себя вилку. — Ты что, разыграл меня? — Ой, Луи, извини, но оно того стоило! — хихикал шотландец, меняя позу, чтобы ему было удобно сидеть. — Я просто решил проверить, сможешь ли ты отказаться от этого блюда, я на сто процентов был уверен, что оно тебе не понравится, но ты сразу же раскусил меня, потому и сознался, но тогда я решил разыграть драму, мол, как же так, тебе не понравилось, а я так старался. Он снова засмеялся, и от этого смеха у Луи невольно расплылась улыбка на лице. На него сердиться было просто невозможно. — Получается, что ты сделал его для себя? — проговорил вполголоса Лу, сунув руки в карманы толстовки. — Само собой, но ты не подумай, что я эгоист, я приготовил поесть и тебе, — воскликнул Макдак, подходя к холодильнику. Когда Скрудж достал из холодильника его настоящий ужин, глаза Луи заискрились от радости. На стол был подан черничный пирог. После плотного ужина Луи отправился в душ, а Скрудж пошёл в комнату парня, дабы поправить постель. Тут на телефон Макдака позвонили. Удивившись такому позднему звонку, он стал рыться в карманах сюртука. На экране мобильного телефона высвечивалось имя «Фентон». — Алло? — неуверенно произнёс селезень в красном. — Алло, Скрудж, прости, что звоню так поздно, мне просто пару минут назад звонила Вебби, сказала, чтобы завтра все были в нашем здании литераторов. Хьюи что-то хочет сообщить. Скрудж недовольно цокнул языком после упоминания этого демонического имени. — Я не знаю, смогу ли придти, Луи буквально на днях вернулся, мне страшно оставлять его одного или идти в зал вместе с ним, кто знает, чего хочет Хьюи. На другом конце провода повисла тишина. Макдак напрягся, кашлянув в телефон, надеясь, что это «разбудит» Крякшелла. И это сработало. — Луи вернулся, но как? — голос шатена надломился, казалось, что он сорвётся в любую секунду и расплачется. — Долгая история, мне пришлось надавить на Хьюберта, с трудом, но я добился того, чего хотел. — Я рад за тебя, — голос становился хриплым и тихим, — извини, мне пора, до завтра. На другом конце провода послышались гудки. Луи, только что вышедший из ванной, робко спросил: — Кто звонил? Всё в порядке? Скрудж понимал, что Фентону было горько и обидно, возможно, он даже позавидовал Макдаку, потому и закончил разговор так быстро. Мужчина не мог его винить, он прекрасно понимал это мерзкое чувство, когда ты не знаешь, где находится дорогой тебе человек. — Фентон звонил, сказал, что завтра Хьюберт ждёт нас всех на литературном вечере, — холодно ответил Скрудж, стоя к парню спиной. — Ты, надеюсь, не пойдёшь? Луэллин почесал подбородок, задумчиво посмотрев на люстру. Он мог отказаться, но мог и согласиться. А вдруг в этот раз Хьюи попробует навредить Скруджу? — Я пойду с тобой! — воскликнул Дак, гордо вздёрнув подбородок. Макдак развернулся к писателю лицом, отрицательно покачав головой. — Луи, это может быть опасно. — А я за тебя волнуюсь, вдруг он навредит и тебе? Давай-ка лучше будем держаться вместе, — предложил ему Луи, успокаивающе похлопав Скруджа по плечу. Макдак взял блондина за руку и поцеловал тыльную сторону его ладони. Тело Луи покрылось мурашками. — Только пообещай, что если тебе станет дискомфортно, ты сразу же сообщишь об этом мне, и мы уйдём домой, — ласково попросил его Скрудж, поглаживая большим пальцем ладонь Дака. За окном находился Чёрный человек со своими светящимися глазами, держа в одной руке нож, а другой указывая на этот предмет пальцем. Луи перекосило, но он старался не подавать вида. — Д-да, как скажешь. Словами не передать, сколько же страха было в глазах этого юного писателя.