Время Евы, освещенной красной луной

В гостиной было необычайно тихо, лишь потрескивание дров в камине разбавляло густую, словно патоку тишину, царившую в комнате. Братья разбрелись по разным углам зала, будто старались спрятаться от других, скрыть свое состояние. Однако напряженные лица и пальцы, до побеления сжимающие поверхности рядом стоящей мебели, выдавали их с головой. Казалось, даже самый равнодушный из братьев слишком нервно выстукивал мелодию песни, доносящейся из наушников, на подлокотнике. Тишину нарушил звук открывающейся двери. Как будто забыв о своей природе, самый младший из обращенных подбежал к Сакамаки и выжидающе уставился на одного из братьев в поисках ответа. За ним в комнату прошли и остальные Муками. — Как невежливо врываться в чужой дом без стука, – второй Сакамаки презрительно хмыкнул и пододвинул очки ближе к переносице. Бывший аристократ лишь холодно взглянул в ответ. Отношения этих двоих оставались загадкой для остальных вампиров: они смотрели друг на друга с презрением и неприязнью, но тем не менее каждый взгляд выражал уважение и признание. Странное, необъяснимое сочетание. Первым не выдержал Аято. Он подскочил с кресла, уронив на пол бокал, из которого потекла густая багровая жидкость, окрасив изумрудный ковер ярким маревом крови. — Её нет! Блинчика нет! Эти мерзкие крысы увели её прямо из-под носа у Великого Меня. Чёрт! Когда найду не оставлю в их теле и капли крови! На этих словах глаза младших вампиров загорелись красным светом: все были согласны с буйным вампиром и уже мысленно видели картины ужасной расправы над древним родом. — Аято, тебе не следует так вести себя, – Рейджи коротко вздохнул. – Тем более твои слова не имеют оснований. — Рейджи-куууун, разве ты не считаешь, что их стоит проучить, за то, что украли нашу дорогую Сучечку, ммм? – несмотря на обычный слащавый тон, который использовал младший сын Корделии, каждый мог отчетливо услышать в нем нотки угрозы, которую породила жгучая ненависть. Изумрудные глаза пылали. — Я согласен с этим, – бывший аристократ внезапно заговорил. – В данный момент мы не можем связать исчезновение Евы с основателями. Аура, что ощущается здесь, похожа на их, но тем не менее это не она. Если бы за Евой пришли братья Тсукинами, вы бы услышали их запах. Но здесь… Как будто носитель запаха и вовсе не обладает телом. Я никогда прежде не ощущал подобного. — Что скажешь… Шу? Все взоры обратились к старшему Сакамаки. Тот лежал на своем излюбленном месте и продолжал делать вид, что все происходящее не касается его, но, когда в воздухе повис вопрос, заданный родным младшим братом, он резко сел и сделал серьезное лицо. — Я знал одного вампира, который умел проворачивать такой трюк… Сейчас он мертв. Едва ли кто-то из живущий, кроме Того Сакамаки способен на такое. А если и способен… Во время полной красной луны мы не выстоим против него. Один щелчок пальцев этого существа, и стены особняка будут украшать десять трупов. Шу никогда не шутил, поэтому в гостиной повисло напряженное молчание. Разом в ладонях сжали браслеты, волосы бывшей укладки, перчатку и кожаный переплет старой, затертой книги. — И всё же, – продолжил блондин, – он не напал. Имея такую силу, даже сейчас ему не составило бы труда отобрать девицу, значит у него нет цели убивать нас. — Он наш друг? – спросил Руки, задумчиво смотря на огонь в камине. — Он нам не враг. – в тон ему ответил Рейджи. — И что это, чёрт побери, значит?! Вы можете уже нормально объяснить?! Раз он нам не враг, зачем украл Хавронью? Сомневаюсь, что он хочет помочь нам! – несколько прядок вылезло из хвостика, а цепочки издали тихий лязг, когда Юма тряхнул головой. — Я тоже не понимаю! Мазохистка-котенок где-то далеко, а вы так спокойны! – айдол нервно поправил фенечки на руке. Правый глаз его подозрительно сверкнул красным. — К-кровь Юи-сан будет пить кто-то другой… Кто-то другой будет ранить её... – казалось, что мешки под глазами Канато увеличились, а глаза заблестели: юный вампир будто был готов заплакать в любой момент. Шу вновь лег на диван и закрыл глаза – кажется, он снова погрузился в сон. Однако через минуту неожиданно гостиная наполнилась звуками его бархатного голоса: — Он сам придет через время. Сейчас своими силами мы вряд ли сможем найти её, как бы не старались. Если ему ничего не стоило забрать её прямо у нас из-под носа, значит, спрятать – тоже пара пустяков. Через время комната погрузилась в тишину: Муками исчезли, будто и не было их вовсе, а Сакамаки разбрелись по своим комнатам. И лишь Аято остался неподвижной статуей сидеть на своем кресле, смотря, как последние капли пролитой крови, капают на ковер. Проснулась Юи ближе к часу ночи и внимательно принялась рассматривать предоставленную ей комнату, осмотреть которую раньше она не смогла из-за сильной усталости. Комната была выполнена в светлых тонах. Мебель в комнате, начиная с пуфов рядом с кроватью и небольших полочек и заканчивая туалетным столиком и довольно массивным платяным шкафом, была выполнена из белого дерева. Сама кровать была заправлена нежно-голубыми простынями. Позже Юи заметила балдахин, со смешком подметив, что вампиры очень любят изыски, независимо от их статуса и характера – в каждом особняке он был частью её ложе. Неожиданно из раздумий девушку вывел громкий звук, который она услышала совсем рядом. Оказалось, этот звук издал уже знакомый мальчик, плюхнувшись на край кровати блондинки. Малыш мило улыбался, дрыгал ножками и забавно щурился, будто играя в одному ему понятную игру. Юи улыбнулась ему в ответ. Мальчик вскочил с кровати и громким, смеющимся голосом сказал: — Завтракать! Пойдем скорее, мама приготовила мнооого еды! – на этих словах мальчик раздвинул руки на всю длину и встал на носочки. – Надо торопиться. Затем он исчез также быстро, как и появился. Отчего-то у Юи было прекрасное настроение, а потому, не мешкая, она надела приготовленное для неё нежно-розовое платье с длинными рукавами и поспешила спуститься вниз. На половине пути её схватили маленькие ручки, обладатель которых, ярко улыбнувшись, поторопил гостью. Очень скоро они оказались в столовой. Она была меньше в размерах, чем в особняках братьев, однако горящий камин и теплый свет ламп, отражающийся на лакированной поверхности мебели, делали эту комнату до безумия уютной и домашней. Мальчик подвел Юи к одному из стульев и отодвинул его, приглашая сесть. После он задвинул стул, затем прошел к своему месту. Юи отметила, что несмотря на шаловливый характер, мальчик хорошо воспитан и соблюдает этикет. Маленький джентльмен. Спустя минуту в комнату прошла женщина с подносами. Кохэку была одета в домашнюю одежду, состоящую из рубашки, штанов и кардигана. И хоть одежда отличалась скромностью, блондинка безошибочно могла бы сказать, что сейчас перед ней представительница древнего династического рода. Девушка выглядела изящно и грациозно даже в подобном одеянии. Вампир поставила один поднос на стол, перекладывая с другого блюда и параллельно разговаривая с гостьей. — Вам хорошо спалось? — Да, большое спасибо, – почему-то сейчас Юи засмущалась. Основательница вдруг приобрела в её глазах яркое свечение. Свечение невероятного человека, которого не достичь, к которому не прикоснуться. Юи поспешила отогнать эти неуместные мысли. Хозяйка особняка улыбнулась. Поставив все блюда на стол, основательница убрала подносы в сервант, стоящий в конце комнаты. После все приступили к трапезе. За столом никто не говорил, но Юи четко ощущала разницу между трапезой основателей и ужином в доме Сакамаки. Братья не разговаривали друг с другом, потому что для них это не имело значение, было глупой тратой времени. В то время, как основательница с названным сыном лишь соблюдали этикет: изредка они обменивались улыбками, иногда подавали другому нужные блюда. За столом царила идиллия – пусть, она была молчаливой и интимной, но тепло, зарождающееся от неё, грело девушке душу. Юи наслаждалась незатейливыми блюдами, приготовленными девушкой. После трапезы мальчик, которому разрешили погулять, мигом обратился маленьким волчонком и, словно по волшебству, исчез, оставив после себя лишь небольшой ветерок. Кохэку пригласила её в свой кабинет-лабораторию на чашечку чая. После небольшого отдыха у себя в спальне Юи зашла в уже знакомую комнату. Хозяйка особняка стояла рядом со столом, на котором находились колбы с разнообразными жидкостями. На её лице покоились круглые очки в тонкой золотой оправе на цепочке, а волосы закалывало всё тоже золотое украшение. Сама девушка просматривала записи в лежащем рядом дневнике: лениво водила пальцем по строчкам, иногда утвердительно хмыкала и следом переворачивала страницу. Заметив гостью, она, загнув краешек страницы, закрыла книгу, убрав её на одну из многочисленных полок, пестрящих разнообразием различных обложек. Юи села на диван, и вскоре перед ней на столике появилась фарфоровая чашка с ароматно пахнущим зеленым чаем. Основательница опустилась в кресло напротив неё. — Юи-сан, скажите, знаете ли вы своё происхождение? Я не нашла ни одного упоминания о вас в записях церковной библиотеки. Что вам сказали, когда отправили в особняк? – лицо основательницы было предельно серьезно – разговор был очень важен, а значит девушка должна сказать всё, что сможет вспомнить. Немного замявшись, девушка честно ответила: — М-мой отец сказал, что должен уехать ненадолго и попросил меня пожить в том месте. — Ваш отец? — П-позже оказалось, что он не родной. Этот мужчина просто вырастил меня. Лицо вампира стало задумчивым: она закусила губу и скосила взгляд к полу. — Хм… Возможно, это не имеет значения… Тем не менее, вы должны знать, что являетесь человеком лишь на половину. Возможно сейчас вы не чувствуете этого, но ваше сердце отнюдь не такое, как сердца людей. Сердце демона сильнее, опаснее, властнее… Но вы можете любить. Испытывать все человеческие чувства наравне с представителями этой расы. Это очень ценно для вампира. Для существ, что ищут живую душу, что останется с ними навсегда, вы – человек, который может перенести обращение, стать вампиром и жить вечно… За вас будут драться. Драться насмерть, лишь бы забрать себе. Юи внимательно слушала и все равно не понимала. Основательница вновь продолжила: — Плод любви человека, который может жить вечно, и вампира, что смог ощутить человеческие эмоции… Карл Хайнц хочет, чтобы один из его сыновей или приемников повторил то, что сделал король основателей много веков назад… Юи-сан, скажите, у вас есть возлюбленный? Юи покраснела и опустила голову. Есть. Ужасно наглый, эгоистичный вампир, который почему-то в последнее время смотрит добрее, кусает нежнее, после аккуратно заливая маленькие ранки… и обнимает. Приходит под утро, ложится сзади и обнимает. Аккуратно обхватывает талию, прижимая к себе, и зарывается носом в светлые волосы, заставляя сотни мурашек бегать по коже. Каждое утро Юи просыпается, надеясь застать своего ночного гостя рядом, все еще чувствуя большие ладони на хрупкой талии, и посмотреть в глаза, но… Она просыпается одна в пустой постели. И лишь смятые на другой стороне кровати простыни подтверждают, что происходящее не было сном. Из раздумий блондинку вывел понимающий хмык. Юи робко подняла взгляд. — Кохэку-сан, а вы… Влюблялись? Улыбка основательницы чуть померкла и стала грустной. Она задумчиво посмотрела в окно. — Да… Влюблялась… Думаю, я могу вам рассказать. Помните, я говорила, что когда я была ребёнком, у меня были друзья. Милые, забавные мальчишки. Я встретила их во время прогулки близ берега. Была лунная ночь, и вода озера переливалась ярким свечением – отражением блеска луны. Ребята бегали по берегу, брызгались и веселились. Мне стало любопытно, и я решила подойти ближе. Один из мальчишек заметил меня, но несмотря на мою звериную форму не испугался. Он подбежал ко мне и положил руку на холку, и стал гладить, ярко улыбаясь. Затем, заметив, что я не огрызаюсь, начал теребить уши. Вскоре подбежал и второй. Они продолжили гладить меня, переговариваясь и смеясь. И мне захотелось посмеяться вместе с ними. Я обратилась. Мальчишки от неожиданности плюхнулись на траву. На лицах их вдруг пропали и улыбки. Я испугалась и побежала. Но неожиданно меня схватили за руку. На меня смотрел тот самый мальчик, с которым мне захотелось поиграть. Его волосы почти полностью выбились из хвостика, на рубашке остались зеленые пятна от травы, на которую они свалились недавно, а щечки ярко горели красным маком: — П-прости мы не хотели тебя обидеть. Просто э-это было неожиданно. И мы испугались... Но мы испугались не тебя! Эм... Мальчик с голубыми глазами взял за вторую ладонь и улыбнулся: — Пожалуйста, останься с нами. М-мы хотим поиграть вместе. Один мальчик был вампиром, а другой человеком. Я почувствовала это немного позже. Сначала я думала, что аура первого мальчика очень слабая, или же он её прячет, как я. Но вскоре поняла: он отличается от нас. Он был человеческим ребенком. Простым деревенским мальчишкой, который из-за наших статусов просто смотреть на нас право не имел. Но несмотря на это, мальчишки общались на равных, будто не было никаких правил и рамок. Будто наша дружба была единственным, что было по-настоящему важно. Каждый день я сбегала из дома, чтобы поиграть с Эдгаром и Шу. Каждый раз они улыбались мне так ярко и солнечно… – глаза основательницы увлажнились и слегка заблестели в свете ламп. – Но однажды… Эдгар не пришёл. На нашем месте, под раскидистым дубом на лесной опушке, меня ждал только Шу с остекленевшими глазами. Я не знаю, как это объяснить, но чутье словно подсказало мне - случилось страшное. Я бросилась в деревню, Шу молча последовал за мной. Я… Мы стояли и смотрели с холма на пепелище, что еще пару дней назад было деревней, где поздними вечерами раздавался задорный детский смех и громкий крик зазывал, танцующих возле костра. Так мы остались вдвоем – стали отдушиной друг для друга. Мы проводили все своё свободное время вместе, обещая всегда быть рядом. Со временем наши приветственные объятия стали мягче, взгляды дольше задерживались друг на друге – границы личного почти стерлись. В одну из ночей, когда землю окрашивали первые лучи солнца, он поцеловал меня. Мой первый поцелуй, который и за поцелуй нельзя считать, был самым ярким и потрясающим воспоминанием за всю мою жизнь. Шу, сильно зажмурившись, сжав в пальцах рукава своего пиджака и привстав на носочки, легко коснулся моей щеки. – её уста тронула улыбка. – До сих пор этот поцелуй остается самым ценным моим воспоминанием. — Н-но почему вы сейчас не вместе? — Та ночь была последней. Больше мы не виделись. Прихоти брата не давали мне и каплю свободы, забирая у меня последние крупицы счастья. Поэтому встречи с моим маленьким возлюбленным стали невозможны. Это было опасно для него... Но сейчас это неважно. Думаю, совсем скоро мы свидимся… – её печальный лик обратился к окну. Юи опустила задумчивый взгляд в чашку. Где-то вдалеке раздавался веселый ребяческий смех маленького волчонка.