Штуша-Кутуша

Будильник зазвонил уже во второй раз и Паша застонал недовольно, снова откладывая его на десять минут. Развернулся на другой бок, обнимая подушку и зарываясь в нее носом. Вроде даже похмельем несильно прибило, хоть он и накатил вчера хорошо так, но открыть глаза всё равно было сложно. Очень хотелось застрять в этой полудреме и не думать ни о чем. В идеале задрыхнуть еще на часик-другой, чтобы наверняка выспаться. Только голову уже заполонили мерзкие мысли, от которых вообще никак не избавиться. Корпоратив вчера прошел нормально. Выступали они на какой-то весьма шикарной свадебке: им даже выделили отдельную гримерку, пусть и размером с кладовку. По запутанным объяснениям от девочек Паша понял, что жених — кто-то вроде недобандитского авторитета, вот ему и захотелось цыганской непотребщины. От этой новости стало совсем страшно: подумал, если накосячит, точно пиздюлей дадут. Девочки еще и нарядили его непонятно: в блестящую рубашку и потертую шляпу, накрасили глаза как обещали. На цыгана Паша больше походить не стал, но хотя бы не выделялся теперь, вполне вписался в общую атмосферу коллектива. Он поначалу нервничал пиздец: репетировали два дня упорно, но этого казалось мало. Перед выходом на сцену думал блеванет, его девочки по очереди успокаивали, обещая, что все пройдет нормально. Потом подвалил Юра, которому надоело смотреть на этот спектакль, накапал в чайную кружку коньячка, стало немного попроще. Отыграли хорошо, хоть и не сказать, что совсем без косяков: пару раз Паша путался и ошибался, но народ вроде ничего не заметил. И его так поперло после выступления, пиздец музыка огнем зарядила. Ну, не только она: еще и алкашки в процессе всем подливали, чтобы выпили за здоровье молодых, в голове начало хорошо шуметь. После того, как раскланялись, девочки остались помогать тамаде с какими-то конкурсами, а Юра утащил его курить на улицу. Застряли у черного выхода, обсуждали со смехом выступление, Паша все пытался объяснить, как охуенно играть после длительного перерыва, благодарил за что-то невнятно. Стояли близко друг к другу, Юра смотрел понимающе, но слишком уж пристально: явно планировал проделать в Паше дырку взглядом. И это ведь не смущало нисколько, наоборот, еще сильнее заводило. Через минуту из-за дверей послышались вопли и на улицу вывалилась пьяная компания: ну какая свадьба без драки. Паша приуныл: шансов незаметно слиться не было, а в такой заварухе пизды раздают всем без разбора. Он выбросил быстро сигарету, подсобрался немного, готовясь отхватить по роже. Драки так и не случилось: Юрка сразу пошел вперед, приобнимая за плечи одного из дебоширов. Разрулил все мигом, будто бы проходил какие-то специальные курсы по усмирению пьяных конфликтов. С тем пошутил, другому что-то объяснил — через пару минут ругавшиеся мужики уже расцеловали друг друга в щеки, возвращаясь в ресторан в обнимку. Потрясенный свидетель долго тряс Юре руку в благодарность и даже вручил втихаря приятную хрустящую бумажку. Юрка снова оказался рядом и лыбился слишком самодовольно: Паша не удержался и расхохотался в его счастливую рожу. Ехидные комментарии в голове отдавали какой-то двусмысленностью, озвучивать их не хотелось. Закинул вместо этого руку ему на плечо и потащил обратно в здание, а Юрка и не сопротивлялся, травил все какие-то байки о том, сколько он уже драк на свадьбах повидал. В темной и пустой гримерке Паша чуть не наебнулся о чемодан, стоявший у порога. Выругавшись, он взмахнул резко руками и неловко сделал широкий шаг назад, натыкаясь на Юру. А тот не спешил отходить: перехватил вместо этого за талию, помогая устоять на ногах. Прижал к себе слишком близко, Паша развернулся и вцепился в его плечо, невольно проводя второй ладонью вниз по спине, почувствовав, какой тот взмокший и горячий. Напряжение между ними можно было ножом резать. Паша завис на месте, приоткрыв тупо рот, переводил взгляд с Юриных глаз на губы и обратно. Нужно было что-то сказать, чтобы разрушить всю эту неловкость, пошутить, рассмеяться — подошла бы любая нелепица. Вместо этого он замер будто под прицелом, даже не дышал, следя за тем, как Юра быстро облизал большой палец и аккуратно вытер размазавшуюся под глазом подводку. Скользил мягко по коже, едва задевая кромкой ногтя, смотрел при этом неотрывно на губы. Паша вздохнул шумно, сильнее сжимая пальцы на его спине, качнулся вперед, совсем не понимая, что он сейчас сделает. Будильник под подушкой снова зазвенел, и Паша выругался, неохотно открыв глаза и вырубая орущий телефон. Перевернувшись на спину, он изучал пустым взглядом потолок, хотя это ни черта не перекрывало картинки в голове. Яркие и сочные, такие запретно-вкусные, даже член заинтересованно дернулся. Поддаваться самому себе не хотелось, но Паша все равно не удержался: откинул одеяло и, поджав губы, стянул трусы на бедра, принимаясь лениво себе дрочить. Вытащил только салфетку из упаковки, которая лежала рядом на тумбе, и закрыл глаза, пропадая в воспоминаниях о прошедшем вечере. Вчера он первым полез целоваться; старался не думать ни о чем, просто зажмурился крепко и впился в Юркины губы. Даже не пытался себе врать, что во всем виноват коньяк или что-то еще, засосал голодно, будто бы живого человека до этого год не видел. Юрка ответил ему сразу: толкнул к стене, впился пальцами в волосы на затылке, наклоняя к себе, чтобы было удобнее. Держал руками крепко, не давая вырваться, словно Паша хотел сбежать. И это даже на поцелуй не особо похоже было: Юрка буквально трахал его рот языком, действуя жестко и нагло. Прикусывал губы, шептал какие-то пошлости, просунул бесцеремонно коленку между бедер, а Паша только и мог, что стонать тихо и потираться размеренно о его ногу. И даже не пытался перехватить инициативу, вообще ничего не делал, думая, что раньше его так никто не целовал. Властно, уверенно, слизывая с губ остатки контроля и заставляя мечтать о том, чтобы отдать себя другому человеку целиком. Через минуту в коридоре послышались голоса девочек, и Юрка оторвался неохотно, засосав напоследок с шумом нижнюю губу. Отстранился, щелкая выключателем и принимая беззаботный вид, а до Паши только доперло, как он выглядит со стороны. Щеки полыхнули огнем, он присел на колени перед своим рюкзаком, роясь в нем бездумно, надеясь на то, что никто не заметит, насколько сильно он успел возбудиться. Дрочить на поцелуй, пусть и очень горячий, было так себе, Паша начал крутить в голове картинки того, что могло произойти, если бы девочки не вернулись так рано. Представил, как Юрка надавливает ему на плечи, заставляя опуститься на колени, как проводит горячей пульсирующей головкой по губам. За свои фантазии невольно стало стыдно, но он знал, что приоткрыл бы послушно рот и попытался спрятать зубы. Вряд ли получилось взять до конца, но облизать хотя бы по всей длине, и чтобы Юра держал его за волосы крепко. Наверное, глотать кончу Паша даже в мечтах был морально не готов, но вот лицо бы подставил, и… Застонав глухо, Паша спустил себе на живот, прикрывая глаза ладонью. Провел еще раз несильно пальцами по члену, испытывая удовлетворение напополам со стыдом. Совершенно точно сейчас понимая, что оказался в какой-то невообразимо глубокой жопе. Вылез из постели и матюгнулся себе под нос, потому что наступил прямо на ремень штанов, которые почему-то лежали на полу. Рядом валялась футболка и носки. Наверное, не стоило все-таки догоняться коньяком по приходу домой. Забравшись под душ, Паша намывал уныло тело мочалкой. От утренней дрочки не полегчало: желания в голове были вполне однозначными; проще от этого не становилось. Вроде бы кризис ориентации он благополучно пережил два года назад — опять же спасибо Юре. На фоне маячило расставание с Анечкой, и после того поцелуя на студии он провел небольшой гомогейский опыт со знакомым с третьего курса. Ничего серьезного: подрочили друг другу пару раз. Паша тогда с каким-то каменным спокойствием убедился, что он все-таки не совсем гетеро и смирился. Тянуло иногда еще поэкспериментировать, но удачной кандидатуры не подворачивалось, поэтому гомосятина ушла на задний план. В конце концов, найти доступную девочку было куда проще и не так палевно. Сейчас в его жизнь вернулся Юра, а вместе с ним и постыдные желания, о которых он старался не думать в последнее время. И вот по идее казалось, что дальше — проще: он отыграл корпоратив, помог, — все, можно было вычеркивать снова этого гада из своей жизни. Только Паша прекрасно помнил, как вчера по пьяной лавочке пообещал, что будет заменять Стефана летом на время больничного, а это как минимум два месяца тесного контакта с Юрой. С этим мерзким и вредным засранцем, который одновременно невероятно бесил и заставлял мечтать о всякой срани. После душа немного полегчало, захотелось сожрать чего-нибудь жирного и не особо полезного. Пашиной фантазии хватило только на омлет с колбасой, под сладкий кофеек зашло вполне неплохо. Сидел за столом, листал лениво новостную ленту в телефоне. Почувствовав себя неожиданно одиноким, надо, наверное, хоть какую-нибудь животину завести. Вот был бы рядом Муха — он бы точно выслушал внимательно все Пашины проблемы, сопроводив их презрительным «мяу». Только Муха после расставания жил у Анечки, а Паша его лишь изредка навещал. Привозил вкусняшки и игрушки — этакий непутевый папаша, который пытается купить внимание ребенка подарками. Наверное, правда стоило переговорить с хозяйкой квартиры и завести себе пушистого друга, чтобы не свихнуться дома одному. Хрен его знает, сколько придется куковать в поисках нормальной работы. На вечер была назначена репетиция, на которой Юра почти ласково обещал разобрать все косяки. Ехать никуда не хотелось, но Паша знал, что дома остаться не сможет. Перемкнуло у него чего-то в мозгу, вообще не мог со своими мыслями справиться. Думал, что зря в это говно ввязался и пытался найти отмазки; через секунду фантазировал о том, что произойдет, если они с Юрой снова вдвоем останутся. И так по кругу. Паша даже на секунду почувствовал себя капризным мудлом: самого себя заебал с этим хочу-не хочу. На точку Паша пришел последним, причем опоздал вполне сознательно: пока вообще был не готов оставаться с Юрой наедине. Тот, впрочем, вел себя так, будто ничего не произошло: пожал руку быстро, почти не отвлекаясь от экрана телефона. Паша с трудом сдержал разочарованный вздох. За репетицию засели без лишней болтовни: быстро разобрав все косяки, решили повторить программу. Юра всех загонял как строгий репетитор, вообще не давая продохнуть. В гримерке было жарко, на улице — не лучше, еще и ни хрена не проветривалось. Паша уже через сорок минут жалобно попросил о пощаде, стянув с себя насквозь промокшую футболку. — Какой ты тоже изрисованный весь, — Оля протянула ему бутылку с водой и пробежалась быстро пальцами по забитому предплечью. — Ну так Юрке спасибо, — криво улыбнулся Паша, жадно прижимаясь губами к горлышку и с трудом сдерживаясь от того, чтобы не вылить оставшуюся жидкость себе на голову. Душно было капец: жопой чуял, что к ночи гроза разгуляется. Еще и похмелье не отпустило до конца, так тянуло сейчас выпросить перерыв подольше и сбегать до соседнего супермаркета за пивком, все равно ведь сегодня не на машине приехал. — Хули я опять крайний? — лениво возмутился Юра, обмахиваясь бумагами. — А кто меня на всю эту срань подбивал? — хмыкнул Паша и поскреб ногтями одну из татух. Поймал заинтересованный взгляд девочек, решил им пояснить. — Юра капец по этой теме перся: мертвого мог заставить на себе что-то набить. Вас еще не развел? — Даже не предлагал, — растерянно ответила Оля, изучая глазами Пашины рисунки. — А Анечка — это кто? Твоя девушка? — Бывшая, — поморщился Паша и поспешил сменить тему. — Как же так, Юр? Хватку потерял? И сам вон какой чистенький, ничего нового не видно. Бить на себе имя все-таки было тупой идеей, каждый раз задевало, когда видел это нелепое сердце. Накрывало кучей воспоминаний, как правило, не очень хороших. Постоянно обещал себе, что пойдет и перекроет чем-нибудь, но все было лень. Казалось куда проще прятать рисунки за плотной тканью одежды. — Так теперь за новые татухи денежку платить надо, — Юра улыбался как-то натужно, видать, не особо ему тема заходила. Вертел в руках телефон нервно, чуть не уронил его на пол. — А за эти художества ты не платил что ли? — со скепсисом спросила Оля, окинув взглядом забитые Юрины руки. — Почти все на халяву, у меня раньше студия своя была. Пашка, пошли перекурим? Хер ли зря штаны протирать? Юра вскочил с колченогого стула, выуживая из толстовки сигареты; выглядел непривычно растерянным и не особо в себе уверенным. Паше очень хотелось замять тему и помочь, но он пока был не готов идти куда-то с Юрой вдвоем. — И канал же у вас на Ютубчике был, скольких мастеров вы развели на татухи за бутылку водки? — поспешно влез Паша. — Канал остался, только без меня. Мы курить-то пойдем? — Юра почесал нервно запястье, в глаза не смотрел. — Так ты и блогером был, Юрочка? Сколько новостей за день. Что же ты от нас это скрывал? Не хотел, чтобы к ста просмотрам еще один добавился? — с неожиданным ехидством спросила Оля, подойдя к Юре ближе и повиснув у него на плече. — Да какие сто, — тут же заступился Паша. — Они в свое время хорошо раскрутились, у них там известные ребята мелькали, которые сейчас миллионники. — У меня старший сын тоже мечтает блогером стать, у подростков теперь это считается круче, чем космонавт, — вмешалась неожиданно Юля, которая раньше молча возилась с обрезами ткани. — А что за известные ребята? Юрочка, ты можешь нас со звездами какими свести? — продолжала подкалывать Оля. — Ну, а что ж ты раньше не попросила? Сейчас звякну своему братану Филиппу Бедросовичу и поедем вместе с ним чесать по всей России, — Юра огрызнулся не особо уверенно, покосившись на шкаф. — Все, заебали, я курить и продолжим. — Да погоди ты, я с тобой пойду. Паша вскочил с дивана, поспешно натягивая противно липнувшую к телу футболку. Чуть не запнулся о собственный аккордеон, выругался тихо, немного смутившись под насмешливыми взглядами девочек. Догнать Юру не успел: тот улетел вперед по коридору на второй космической. У Паши получилось напрочь забыть о своих пиздостраданиях, расстроился даже немного: доперло, что поднял какую-то неудобную тему. Он знал, что Юра с девочками работал почти год, но за все время так и не рассказал о прошлом. Наверное, были какие-то причины для этого, а Паша просто влез и сдал его — некрасиво, с какой стороны ни посмотри. Юрка нашелся на углу здания: стоял, хмуро разглядывая экран мобилы, сгорбился весь. — Чего ты убежал? Я лишнее спизданул? — спросил осторожно Паша, пристраиваясь рядом и опираясь спиной прямо на стену: все равно вспотел и футболку надо будет стирать. — Да нет, нормально все. Просто я подумал, что сейчас попрут всякие тупые расспросы, — Юра окинул его растерянным взглядом, спрятал мобильник в задний карман джинсов. — Как КликКлак раскрутился мне только ленивый мозги не ебет. — Ты же должен был у них сниматься? — Ну должен, но не срослось. Мы разругались тогда сильно, поэтому мое место Саня занял. Я-то никому не нужен стал после того, как «Бэкстейдж» закрыли: снимать негде и пошел я нахер. Выбросив бычок в урну, Юра тут же достал из пачки вторую сигарету. Все пытался безразличие изображать, но Паша прекрасно видел, как тот злится: все движения стали нервными, угловатыми, в голосе проскальзывало агрессивные нотки. Да и в глаза Юра не смотрел, видать, знал, что Паша не особо поверил в то, что кинули его из-за отсутствия студии. Паша хорошо помнил, каким говном был запойный Юра и как он со всеми срался — проблема была не только и не столько в месте для съемок. — Жалеешь об этом? — поинтересовался Паша, двигаясь немного ближе, потрепал неуверенно по плечу. Обычный жест дружеской поддержки, никакой голубизны. — Они, наверное, хорошие денежки сейчас на этом рубят. — Есть много вещей, о которых я жалею гораздо сильнее, — скривился Юра, поворачиваясь к нему лицом. Смотрел еще с таким вызовом, будто бы ждал обвинений. Паше сразу стало совестно, он же правда не пытался сказать что-то плохое. Просто прятал за этими вопросами свою неловкость и тупые сомнения. Рука с Юриного плеча соскользнула, с трудом получилось удержаться и не провести по спине кончиками пальцев. Погладить потом ласково от поясницы до шеи, зарыться в отросшие волосы. Утащить с улицы, затолкать в какой-нибудь укромный уголок и поцеловать наконец нормально. — Аня мне зато постоянно это припоминает, — хриплым голосом продолжил Юра, заметив, как Паша нещадно на него залипает. — Каждый раз повторяет, какие возможности я проебал. Типа это все только моя вина, будто она не знает, что мужики тоже себя как говно повели. — А ты ни с кем из них не общаешься сейчас? — Паша понимал, что тему лучше было закрыть, но больше на ум ничего не шло. — Даже с Кикиром? — Почему «даже»? — возмутился Юра. — Нас с ним ничего, кроме бухла, не связывало. А сейчас он в мою сторону и не глянет, охренеть звезда. У него же татуха с Ильичом на жопе — без пизды знак качества. — Повезло тебе, что ты слился вовремя, а то бы сам с разукрашенной жопой ходил. — Да уж, пиздец я везунчик. Рассмеявшись неестественно, Юра поджал губы зло и отвернул лицо. Потушил с силой недокуренную сигарету о край урны, обернулся с какой-то кривой улыбкой. Видно очень уж ему не нравилось о прошлом вспоминать. И, наверное, Паша мог его понять: если бы он проебал такую возможность, тоже потом об этом жалел. Может, на сцену его не тянуло особо, но ведь дело не в известности, а в бабле. Всем хотелось жить нормально: не считать каждую копеечку и не откладывать по сотенке на отдых в Турции. Душа просила размаха, а получала Туапсе. — Пойду сбегаю до магаза за водичкой, а то мы все выхлебали, — Юра быстро собрался, так и не скажешь, что недавно на его лице была вселенская печаль. — Тебе взять чего? — Возьми пивка пару бутылочек, я еще от вчерашнего не отошел, — неуверенно улыбнулся Паша. Проводил Юру долгим взглядом и полез в карман за телефоном. Просто из любопытства прочекал канал КликКлака: просмотры там, конечно, были пиздец какими вкусными. Можно понять, почему тот бесился от одного их упоминания. Юра вернулся через пятнадцать минут. Уже бодрый и веселый, ни следа от бывшего раздражения. Вручил Паше пару бутылок светленького и не из дешевых; а девочкам неожиданно досталось по шоколадке. То ли своеобразные извинения, то ли еще что, копаться в этом не хотелось. Паша приложился к горлышку жадно, нахлебавшись с удовольствием холодного пивка. Девочки через сорок минут засобирались домой: обе были дамы семейные, при мужьях и детях, сидеть на репетициях до бесконечности не могли. Паша, как только понял, что они с Юрой сейчас вдвоем останутся, обрадовался неимоверно. И испугался, занервничал как тупая малолетка. Со своими желаниями вроде разобрался, а принять их все равно не мог. К вечеру стало прохладнее: солнышко спряталось за тучами. Под внимательным Юриным взглядом очень захотелось одеться. Поставив аккордеон на пол, Паша все трепал в руках влажную футболку. — Устал? — Юра хмыкнул и подтащил к дивану стул, устраивая его напротив и садясь верхом. — Давай я тебя с расписанием познакомлю. — Хорошо бы, а то я даже не понял, на что подписался, — заулыбался в ответ Паша, немного нервно разминая пальцами шею. — Не ссы, ничего страшного нет, на стадионы пока не зовут. Из серьезного только фестиваль в соседней области в июле — вот там должно быть до пизды народу, у них какой-то праздник крупный, — обернувшись, Юра взял со стола телефон, что-то задумчиво в нем листая. — По будням — кабаки изредка, по выходным — свадебки и юбилеи. Свободных дней до жопы, на самом деле, что обидно. — А на корпоратах всегда так наливают? Я чего-то капец вчера убрался, — поинтересовался осторожно Паша, вспоминая, как часто их просили пить за здоровье молодых. — Почти всегда, — серьезно кивнул Юра. — Без этого вообще никак. Откажешься — обидятся пиздец. Так что или закусывай нормально, или таскай фляжку с чаем как я. Замерев, Паша уставился на него во все глаза. Тот продолжал копаться в телефоне, ничего не замечая, теребил пальцами нижнюю губу. А Паша вспоминал, что вчера Юрка только к фляжке и прикладывался, ни разу ничего другого не выпил. — Так у тебя в ней чай? — растерянно спросил он, прикончив залпом свое пиво. Вскочил с диванчика, дошел до двери в два широких шага, выкидывая бутылку в пакет с мусором. — Ну, я так-то в завязке уже полгода, — Юра посмотрел на него, откладывая телефон и тоже поднимаясь со стула. — Мне Серговна условие поставила: или я зашиваюсь, или она мне дочь увидеть больше не даст. Сам понимаешь, выбора у меня особо не было. — Понимаю, — отозвался Паша. Охлопал карманы в поисках сигарет, потом вспомнил, что выложил их с зажигалкой на стол. На тот самый стол, перед которым стоял Юра. Если бы не это, Паша бы так и сбежал курить с голым пузом. — А что такое? Думал, это отличным оправданием будет? — Юра мгновенно считал его настроение, подобрался ближе, бессовестно вламываясь в личное пространство. — Никто ни о чем не помнит, пососались и забыли? — Почему нет? — беспомощно сказал Паша, чувствуя, как от его близости кожа на руках мурашками пошла. — В первый раз отлично сработало. — В первый раз нам бы это проблем до пизды принесло, Пашенька, — с какой-то удивительной серьезностью отозвался Юра, притянув за ремень джинсов к себе еще ближе. — А сейчас хер там, никаких тебе оправданий. Одной рукой Юра сжимал его бок, вторую положил на затылок, наклоняя к себе. Паша смотрел на него как завороженный, даже пошевелиться не мог: больно уж прихуел от новости, что тот тоже помнит о пьяном поцелуе на студии. Был уверен, что только в его голове это и отложилось. Губы обжигало горячим дыханием: Юра стоял совсем близко, но давал шанс затормозить. Будто бы тут был какой-то выбор, будто Паша мог отказаться. Он закрыл глаза, потянувшись вперед и вжимаясь в чужой рот крепко; по телу пробежала нервная дрожь желания. Юра целовал его медленно и тягуче, совсем иначе, чем вчера в гримерке. Водил пальцами по скуле, спустился на шею, и Паша сдался: застонал глухо, тесно притираясь бедрами и вцепившись пальцами в футболку на спине, начал отвечать жадно. Разом растеряв все сомнения и позабыв о всем на свете. Думать больше не хотелось, только растянуть до бесконечности момент, о котором он два года мечтал. Целовались долго, Юрка действовал осторожно, видать, боялся напугать. Потому что Паша, несмотря на свои откровенные желания, зажимался и не спешил падать на диван, раздвигая ноги. Мозги затуманивало возбуждением, но страшно было капец как. Поцелуев, пусть и очень горячих, все равно было мало. Паша водил неразборчиво руками по его спине, прижимаясь крепче, вздрогнул, когда Юрка не сдержался и вцепился пальцами в его задницу. — Ну ты чего? — прошептал тихо Юра. — Страшно немного, Юр, — честно признался Паша обреченным голосом. — Нам еще работать как-то вместе, а я никогда не… — Да ничего не изменится, Паш, — перебил его Юра, снова уверенно сжимая пальцы и потираясь пахом о Пашино бедро, можно было почувствовать, как крепко у него стоит. — Как дружили, так и будем дружить, просто бонусом пойдут восхитительные минеты. — Прям восхитительные? — невольно фыркнул Паша. — Хочешь проверить? Юра облизнулся похабно, начал подпихивать его к окну, не прекращая целовать и не давая теперь даже возможности подумать. Под коленки ударило, и Паша рухнул на диван, тихо засмеявшись и вытаскивая из-под жопы бумаги. Юра теперь ни секунды не терял, опустился перед ним на колени и потянул с Паши поспешно штаны вместе с трусами. Насадился ртом на крепко стоящий член — Паша не смог сдержать тихий стон и аккуратно опустил руку на Юрин затылок, но тут же убрал, закусив ребро ладони, чтобы не орать слишком громко. Юра обрабатывал его пиздец как умело: облизал головку быстро, забрал в рот до половины, второй рукой осторожно наминая яйца. Смотреть было страшно, не смотреть — почти преступление. Юрка глядел снизу вверх похабно и когда их глаза встречались, возбуждением до кончиков пальцев пробирало. Даже если бы Паша захотел, сдержаться бы не получилось: уже через пару минут почувствовал, как подкатывает то самое. Положил одну руку ему на шею, надавливая несильно, а Юра вместо того, чтобы дососать, поспешно утер губы и спустился ниже, вылизывая мошонку. — Хочешь мне в рот спустить или на лицо? — деловито поинтересовался он, забирая снова головку внутрь. — Бля, — только и смог простонать Паша. Толкнулся невольно бедрами вверх, от одних слов в животе отдавалось горячо. Он не удержался, схватил Юру за волосы, потянув к себе и целуя голодно. Впервые перехватывая инициативу: забирался языком глубоко, прикусил за нижнюю губу. — В рот, — тихо выдохнул Паша, разрывая поцелуй с влажным звуком, получив в ответ сумасшедшую улыбку. Юра тут же заглотил его член почти до горла, задвигался быстро. Одной рукой помогал себе, а второй вцепился в Пашину задницу, больно впиваясь ногтями. Кончить хотелось от одной этой картинки: губы у Юрки покраснели и припухли, растянулись кольцом вокруг члена. Глаза закрыты, ресницы влажные, а сосал он не то, что восхитительно, а просто, блять, волшебно. Застонав глухо, Паша зажмурился, дергая несильно за волосы. Кончил прямо внутрь, подаваясь пахом вперед и вжимая в себя Юркино лицо. Было охуенно и непривычно: ни одна девочка раньше не позволяла себе в рот спустить, вообще ему не везло с любительницами орала. А тут горячо, мокро, тесно — кукуха хорошо так отлетела. Юрка еще продолжал гипнотизировать этим своим невозможным взглядом, облизал губы медленно, будто бы вкус смаковал. Стыдно уже давно не было, только очень хорошо. Паша чувствовал себя почти пьяным, хоть и выпил всего одну бутылку пива, думал, что зря страдал и ныл, надо было просто сразу попробовать. Стоило кончить в чужой рот и сомнения все сами собой рассеялись. Забравшись на диван рядом, Юра поцеловал его быстро. Паша глаза так и не закрыл, видел, как тот возится с ремнем на своих штанах. Потянулся вперед несмело — Юра тут же убрал свои руки и отодвинулся немного в сторону. Пальцы слегка дрожали, он разнервничался пиздец, расстегнул пуговицу только с третьей попытки. Юра все это время ждал покорно, не поторапливал совсем, лишь облизывался бесконечно. Пуговица поддалась, Паша потянул за язычок молнии вниз, расстегивая ширинку — звук показался неожиданно громким. Он потер несильно пальцами головку через трусы, не совсем понимая, что от него сейчас Юра хочет. Надо, наверное, тоже было отсосать: услуга за услугу. Только Паше было капец как ссыкотно, он провел рукой по члену, вообще не представляя, как эта дубина может поместиться в его рот. — Бля, подрочи мне, Пашуль, пожалуйста, яйца сейчас лопнут, — тихо попросил Юра, легко считав все его сомнения. Стянул сам штаны с трусами ниже, придвигаясь чуть ближе и целуя влажное плечо. Не давил, не уговаривал, жался теснее. Паша огладил осторожно его напряженный член: на сухую шло не очень хорошо, и он облизал быстро ладонь. Юрка впился в его губы, целуя несдержанно, а Паша только был рад поводу закрыть глаза: не готов был смотреть на то, как надрачивает чужой ствол. Крепкий и большой, головка влажная, Юра еще толкался беспорядочно бедрами, почти не отвечая на поцелуй. — Вот так, бля, какой ты хороший, — прошептал тихо он, уткнувшись губами в Пашин подбородок. — Давай только быстрее немного. Задвигав послушно рукой резче, Паша получил в ответ громкий и откровенный стон. Который совершенно точно нужно было признать незаконным, ведь он не то, что пропагандировал гомосексуализм, он бы любого натурала геем заделал в секунду. — Пиздец, надо было еще тогда тебя поиметь, — выдохнул возбужденно Юра, дергая бедрами и уже не контролируя то, что говорит. — Ты бы мне без вопросов дал, да, Пашуль? На все был готов, подставлялся как сука, такой ты, бля… Замычав глухо, Юра спустил ему в ладонь, вжавшись лбом в плечо. А Паша замер, растирая между пальцами вязкую сперму и бесконечно прокручивая в голове его слова. Потому что звучало хуево, но возбуждало от одной мысли. Пусть он и «подставлялся как сука», но ему именно этого и хотелось сейчас. Ткнувшись коротким поцелуем, Юра подскочил с дивана, на ходу натягивая штаны. Нашел в ящике стола бумажные полотенца, аккуратно вытер Пашину испачканную ладонь и обсосал быстро пальцы. — Ну как? Сойдет минет за восхитительный? — игриво спросил Юра, бросив грязную салфетку прямо на пол. — Даже не знаю, — Паша задумался показательно, сжимая пальцы на его бедре. — Я чего-то не распробовал. Надо, наверное, еще разок или два, чтобы я точно убедился. — Да без проблем. Мне понравилось у тебя сосать, ты пиздец какой горячий, — хмыкнул Юра, снова садясь рядом и проводя ненавязчиво от груди вниз, Паша невольно живот поджал. — Поделюсь опытом заодно. Больно у тебя рот красивый, грех его не выебать. — Устроишь мастер-класс? — Паша провел языком по пересохшим губам, задирая голову вверх и давая шею себе вылизать. — Я думал, что нужно просто зубы спрятать и сосать, пока рот не устанет. — Да хер там. Головку обработать, яйца приласкать, а потом горло расслабить — прям настоящее искусство, тебе тренироваться придется до пизды. Захохотав через стон, Паша прижался телом, растеряв напрочь все мысли. Недавно кончил, а снова затянуло внизу живота: больно его взбудоражили эти перспективы. Вроде уже и школу с институтом закончил, а впервые появилась настоящая тяга к учебе. Очень ему хотелось этот опыт перенять. Чтобы Юра сорвался по-настоящему и завелся так, что даже на пошлую болтовню сил не осталось. — Будто бы я против, Юр, — сдавленно ответил Паша, поймав в ответ какой-то сумасшедший взгляд. Юра подмял его под себя, прижимаясь горячим и влажным телом. Потирался так медленно и хорошо, впиваясь пальцами в шею. Паше даже делать ничего не нужно было, он выгнулся послушно, подаваясь бедрами вверх, чувствуя, что член дернулся в предвкушении, хотя он кончил только пять минут назад. Его сомнения вообще ничего не стоили, пока Юрка был так близко. Наверное, утром должно было стать стыдно, сейчас Паша заранее выписывал себе индульгенцию и разрешал любую херню.