Штуша-Кутуша

— Чего ты нервный такой? — Не нервный я. Паша говорил спокойно, на остатках выдержки, даже голос не дрогнул. Вот руки выдавали: тряслись нервно, не получалось засунуть аккордеон в чехол. Психовал и торопился: репетиция закончилась пять минут назад, за девочками только захлопнулась дверь, и он спешил сбежать вслед за ними. — Поэтому ты полчаса назад матом наорал на Юлю за то, что она тебя случайно иголкой ткнула? — с ехидцей спросил Юра, подойдя со спины и положив ему мягко ладонь на плечо. — Она о тебе позаботиться решила, чтобы не ходил как бомж с разорванной футболкой, а ты… — Блять, я десять раз уже извинился, что ты еще от меня хочешь? — вспыхнул Паша, сбросив с себя его руку и разве что не подпрыгивая на диване. — Букетик ей купить, серенаду под окнами спеть? Вряд ли ее муж сильно этому обрадуется. — Я тоже не обрадуюсь, ты так-то мне серенаду должен, — Юра не отступал, положил теперь обе руки на спину, массируя аккуратно и умело: точно знал, куда надо нажать, Паша поплыл сразу. — Схуяли? — нехотя возмутился он. Опустил голову ниже, пряча лицо за волосами, разве что не застонал от приятных ощущений. Юрка так хорошо мял ему пальцами уставшие мышцы. Каждое прикосновение посылало в мозг сигналы удовольствия, заставляя забыть о нервах, злости — обо всем на свете. — А херли ты мои фоточки с природы проигнорил? — Юра остановился, наклоняясь ниже и заправляя Паше волосы за ухо, провел кончиком носа по скуле. — Я только на сосну не забрался, пытаясь связь поймать. И что в итоге получил? — Я отправил тебе смайлик, — фыркнул Паша, оборачиваясь и непроизвольно улыбаясь в ответ. — Один жалкий стикер за все мои старания! — пожаловался Юра, ткнувшись ласково губами над бровью. — А если б я наебнулся с этой сосны, тебя бы совесть не грызла? — Тебя бы девочки загрызли, если бы ты наебнулся и что-то себе сломал по примеру своего друга-цыгана. Надо было как-то отшутиться, но Паша пялился на его приоткрытый рот. Только минуту назад хотел сбежать, сейчас сам осторожно потянулся вперед. Мигом забывая о своих мыслях, когда Юра ответил, облизывая губы и притягивая за шею ближе к себе. Целовались неторопливо и ласково, Юрка явно пытался его расслабить. Паша ведь правда всю репетицию вел себя как мудак и зря наорал на Юлю, которая просто хотела помочь. Столько разного говна навалилось, ничего с собой поделать не мог. — Блять, — громко выдохнул Паша ему в губы, удивленно раскрыв глаза и отшатываясь в сторону. Он слышал до этого перестук каблуков в коридоре, но надеялся, что это не к ним. Оля распахнула дверь с милой вежливой улыбочкой, уверенно направляясь к столу. — Телефон забыла, — пожаловалась она, подхватывая мобильник. Посмотрела на них долгим внимательным взглядом, задержавшись глазами на Паше, который очень заинтересованно изучал ноты. Они с Юрой обменялись парочкой фраз, после чего Оля помахала им пальчиками и скрылась за дверью. — Пиздец, — выдохнул Паша, отбросив бумаги и уткнувшись лицом в ладони. — Она же заметила, да? — Я думаю, она специально за этим вернулась, — пожал плечами Юра, закрывая дверь на ключ. — Давно всякие тупые намеки кидала. — И тебе норм что ли? — Вообще насрать. Чего она нам сделает-то? Простое бабское любопытство. Забей и не парься. Подойдя ближе, Юра погладил его по волосам, делая вид, будто бы ничего не произошло; так хотелось ему за это по роже дать. — Ну чего ты надулся? — спокойно спросил Юра, пытаясь притереться бедрами. — Не расскажет она никому. Поехали лучше гульнем в клуб? Меня позвали на один концерт, проходочку обещали, там… — Не хочу я ни в какой блядский клуб, — грубо перебил его Паша, оттолкнув от себя. — Если так приперлось поебаться, давай я отсосу по-быстрому и поеду домой. Нахмурившись, Юра отступил на шаг, изучая его тяжелым взглядом из-под густых бровей. На лице уже ни следа от беззаботной улыбки, смотрел очень внимательно. — Хули ты говнишь весь вечер? Что я тебе такого сделал? — Юра скрестил руки на груди, больше не пытаясь потрогать. — Я… бля, прости, — Паша впился пальцами в переносицу, прикрывая глаза. Понял, что перегнул палку, стало немного стыдно. — День какой-то херовый, башка трещит. Может, просто к тебе поедем? — Точно концерт не осилишь? — А тебе прям так туда хочется? — Хочется, — кивнул Юра, шагнув ближе, погладил по руке. — Сколько можно уже сидеть в этой засранной подсобке или по хатам? Как в тюряге, блять, давай хоть куда-нибудь выберемся? А будешь хорошо себя вести — отсосу в туалете. — Мало тебе палева сегодня было, Юр? — хмыкнул Паша. Ехать никуда не хотелось, вообще ничего не хотелось. Только отказать ему сейчас тоже не мог. — Да хер ты с ним, там группа такая прикольная выступает. Попрыгаем, я тебе пивка куплю. Ну поехали, Пашуль? — Ладно, но давай ненадолго. Последнее Паша выдавил уже почти обреченно. Ругая себя бесконечно за то, что снова поддался, хоть и пришел на репетицию с твердым намерением уйти домой одному. Потому что сколько бы он не врал самому себе и Юре, тот все-таки был на сто процентов виноват в этом дерьме. Все началось три дня назад: Юра пообещал приехать к нему в шесть, уладив какие-то проблемы с корпоратом. Паша честно прождал два часа, прежде чем начать бомбить сообщениями, которые тот напрочь проигнорировал. Только в половину десятого соизволил ответить на звонок, забухтел недовольно, типа нахрена его отвлекать. Напиздел что-то невнятное о том, что пришлось заехать к Ане по какому-то делу, извинился и сбросил вызов. От тупой ревности и злости даже в висках застучало, Паша начал ему перезванивать, когда щелкнуло что-то в голове. Претензии все как на подбор были бабские, стыдно за себя стало. Что он Юре мог предъявить? Тот решал серьезные денежные вопросы, потом занялся семейными. Паша никаким боком не вписывался в перечень важных проблем. Сразу же вспомнил один из первых разговоров, когда Юра весьма точно охарактеризовал их отношения: только друзья, пусть и с, прости господи, восхитительными минетами. Ничего серьезного, вместе работают и ебутся, потому что удобно, комфортно и так просто, что даже смешно. Пашу от этой мысли сильно переебало. Он, конечно, не успел придумать имена детишкам и помечтать о счастливой семейной жизни. Но что уж врать самому себе, он реально вляпался в какое-то говно с чувствами, втюрился как малолетка. Перло его от Юры, ничего не мог с этим поделать. И ладно, если бы только трахаться с ним было хорошо, дело ведь совсем не в этом. Паше просто нравилось рядом с ним находиться, болтать, песни репетировать и целоваться без конца. От осознания, что они всего лишь друзья, хоть и с привилегиями, внутри затянуло противно. Как два года назад, когда поначалу Юра тоже смотрел на него так, будто бы Паша был особенным, постоянно говорил о том, какую охуенную музыку они делают. Чтобы через месяц задвинуть подальше, забыть обо всех планах и обещаниях. И Паша прекрасно понимал, что не в одном бухле там было дело. Он решил, что надо спасаться бегством: у него последний месяц крутился вокруг Юры. Постоянные репетиции и выступления, вечерами тоже где-то вместе ошивались. Паша напрочь забыл о своих друзьях, избегая встреч с ними и придумывая тупые отмазки — куда сильнее хотелось провести ночь с Юрочкой и потрахаться. Поэтому Паша послал нахер Юркины извинения, когда тот попытался вызвонить его на следующий день. Завалился вместо этого к друзьям на вписку, даже не интересуясь, по какому поводу бухают. Главное, что наливали, остальное Пашу особо не беспокоило. Он надирался с чистой совестью, искренне наслаждаясь компанией. О Юре даже не вспоминал, хорошо проводил время, пока на квартиру не явилась девочка с Пашиной прошлой работы. Она тоже уже была не особо трезвая и с ходу поделилась неожиданными новостями про то, как их обоих недавно уволили. Паша тогда во всем винил смену начальства, оказалось, что все куда интереснее: та грымза была вообще не причем. Снова стало тошно от самого себя. Как месяц назад, когда на него навалилось разом много дерьма, но сейчас было даже хуже. Потому что все, чего Паше в эту секунду хотелось — это припереться к Юрке, выпить чаю с какими-нибудь мерзкими сладостями и пожаловаться; чтобы его успокаивали, целовали до одури — обычные такие вещи, которые ты ждешь от отношений и от человека, в которого ты влюбился. Вроде всё просто, но Паша сразу вспомнил, что не было у них никаких отношений. Дружба с привилегиями, нечего выпрашивать и не стоило надеяться на большее. На следующий день Юра отправился с друзьями на природу. Не говнил, слал милые фоточки. Лес, речка, шашлыки — красота. Отвечать Паше не хотелось, боялся посыпаться. Он только смог за этот месяц прийти в себя, перестать загоняться по поводу и без, а тут прибило мощно так. Проигнорил его сообщения, подумывал даже пропустить репетицию, но собственную совесть переспорить иногда слишком сложно. Клуб, в котором проходил концерт, был на другом конце города; попали еще в самый час пик, в метро не протолкнуться. Паша висел на поручне, стараясь не ненавидеть себя за то, что опять купился на Юркино дерьмо, хоть и обещал себе совершенно другое. Народу было много, Пашу вжимало в дверь, поэтому он удивился, когда его за жопу кто-то ущипнул с силой. — Ты охуел? — одними губами спросил он, повернувшись к Юре. Тот отвечать ничего не стал, подмигнул только развязно и будто бы случайно прижался теснее, очень захотелось дать ему по роже за такую наглость. Паша поджал губы и отвернулся, совершенно точно понимая, что вся та ложь, которой он кормил себя несколько дней, вообще не сработала. Насрать ему было на то, что и как между ними происходило, плевать, как оно называется. От осознания, что он просто и по-человечески соскучился, стыда не испытывал. Хотелось быть рядом хотя бы ради того, чтобы показательно злиться, это очень помогало. Когда вышли из метро, Юрка принялся долго дозваниваться до какого-то старого знакомого. И, к Пашиному удивлению, внутрь клуба их провели просто так, минуя небольшую очередь на входе. Юрка все пытался его расшевелить: шутил не переставая, приставал с какими-то вопросами. Сам отвел к бару, усадил на стульчик и купил пива, как обещал, себе взяв бутылочку холодной воды. Паша невольно начал оттаивать, уже почти смирившись со своими заскоками и улыбаясь в ответ. Через пять минут к ним подскочил какой-то мужик, приобнимая Юру за плечи и бурно радуясь встрече. Обсудили чего-то громко и сразу двинулись по направлению к сцене — Юра только успел пообещать, что «вот щас он быстренько перетрет и вернется через секунду». Клуб постепенно наполнялся людьми, Паша успел выцедить первый бокал пива и взять себе еще один. Народу набилось прилично, хоть он сам до этого никогда не слышал название группы. Впрочем, Питерская сцена всегда была богата андеграундными коллективами, которые пользовались популярностью в узких кругах. На часы даже смотреть не хотелось, прошло уже минут двадцать с Юркиного исчезновения. Настроение у Паши, только начав приходить в себя, снова бухнуло куда-то в минус, вызывая в мозгу поток сомнений и ненависти к себе. Прикидывал, насколько тупо будет, если он свалит без предупреждения. Было даже плевать, что это напоминало бабские обидки, типа полчасика подождать не смог. Уже собирался уйти, но потом подумал, что нажираться дома одному — еще более унылая программа на вечер. Выпрямившись на стуле, Паша окинул взглядом толпу у бара, высматривая одиноких девчонок. Решил, что он не настолько спидорасился, чтобы не подкатить к какой-нибудь симпатичной особе. С Юрой они ничего друг другу не обещали, так что вполне можно было угостить милую девочку с намеком на продолжение. Отвезти к себе домой, порезвиться вдоволь. Он зацепился за одну блондиночку, которая стояла со скучающим видом у бара. Красивая, пусть и не совсем его типаж, а еще фигуристая, глазастая, грех было не познакомиться. Паша опустился взглядом на ее грудь — вырез у кофточки был глубокий, хоть и оставлял некоторый простор для фантазий. В мозгу закрутились пошлые картинки; через секунду Паша снова загрустил, потому что вместо бессовестных фантазий про незнакомую девчонку он вспоминал, как Юрка его неделю назад ебал на кухне. Разложил прямо на столе, который чудом не сломался под их весом. К коже липли крошки — после завтрака никто не убрался, — уронили к херам кружку с недопитым кофе. В спине тянуло, но Паша ничего не замечал, пропадая в ощущениях, стонал только, невнятно умоляя. — Бляха, прости, чего-то я затрынделся, — Юрка подлетел сзади, устроил удобно руку на плече, разворачивая его к себе; свободных стульев рядом уже не было. — Этот мужик еще для прошлой нашей группы концерты организовывал. — Ага, — невнимательно ответил Паша, подзывая к себе бармена. — Ну вот и сейчас у нас вроде неформат, но я подумал, вдруг выгорит… Особо не слушая, Паша заказал себе шот егеря, расплачиваясь картой. Бахнул его, даже не поморщившись, и стек со стула. — И куда ты? — растерянно спросил Юра, перехватив за локоть. — Пойду отолью. В эту же секунду из колонок загремело интро и группа выскочила на сцену, так что Паша не был уверен, что его услышали. Повторять не хотелось, вырвал руку и пошел, не торопясь, в сторону туалетов. Крепкая алкашка поверх пива хорошо легла: Юрка вдруг взбесил неимоверно и Паше очень захотелось устроить истерику. Потом умылся холодной водой, понял, что одного егеря для скандала было маловато, но покрыть хуями эту усатую рожу всё еще казалось отличной идеей. Какого, собственно, хера, Юра вообще притащил его в этот клуб, если слился сразу на полчаса? Выбравшись из туалета, Паша попер уверенно к барной стойке, понадеявшись, что Юра еще был там. Выискивая этого засранца, столкнулся случайно с каким-то лысым мужиком и выбил у него из рук стакан с пивом. — Ты охуел? — шумно возмутился тот, уставившись на свою мокрую футболку. — Смотри куда прешь, мудила. — Ты сам не охуел? Нехер стоять на проходе. Паша завелся мигом, настроение было подходящим для драки. Мужичок был ниже на целую голову, но в плечах широкий, да и вообще раскачанный, не рохля, вполне бы мог выдать нормальную ответочку. Мужик явно засомневался, видать, не хотел устраивать сцену при охране, и Паша шагнул ближе, нависая над ним. Уже открыл рот, собираясь использовать свой исключительный поэтический талант, чтобы оценить его мать несколькими матерными эпитетами, но не успел: со спины выскочил Юрка, вставая между ними. — Вот ты где, братан, — Юра говорил наигранно весело, но зыркнул на Пашу очень злобно, крепко вцепившись пальцами в ворот футболки. Повернулся к мужику, уже переключившись на добрую улыбочку. — Слушай, прости, его баба сегодня бросила, вот и решил нажраться и залупаться на всех. Сейчас я его проветрю, без обид, лады? — Быдло ебанное, — недовольно отозвался тот, но отвернулся в сторону. Стало очень обидно, Паша решил, что все-таки стоит дать ему по роже, но не успел: Юрка ткнул больно кулаком в бок и потащил на улицу. У дверей толпилась не особо трезвая компания, Юра оттолкнул его в сторону урны, которая стояла дальше на несколько метров. Хотя и так бы никто ничего не услышал: музыка даже через стену гремела от души, Паше тут же захотелось забуриться в толпу, лишь бы избежать этого тупого разговора. — Ну так и какая же баба меня бросила сегодня, Юр? Ты что ли? — издевательски фыркнул Паша, доставая из заднего кармана джинсов смятую пачку сигарет. — Не хочешь просто спасибо сказать за то, что я не дал тому мужику рожу тебе разукрасить? — недовольно спросил Юра, подкуривая свою сигарету и протягивая зажигалку. — Что за хуйня с тобой творится? Херли ты такой бешеный? — Все у меня заебись. — Да пизди больше, я слепой что ли? Ты с самого утра огрызаешься, я думал, хоть на свиданку тебя свожу, и ты успокоишься. Паша, который до этого был очень увлечен изучением рельефа стены, перевел на него удивленный взгляд. Осмотрелся, убедившись, что никто их услышать не может, облизал нервно губы. — А это должно типа свиданием быть? — с неуверенным смешком спросил он, затягиваясь глубоко. — А чем еще? Ну, блять, прости, что я застрял там, реально же по делу общался. Я так-то соскучился, Паш, — Юра говорил уже мягче, хоть по его лицу и было видно, что немного злился. — Сначала Серговна мозг ебала, потом уехать пришлось на пару дней, а ты даже на сообщения мои отвечал через раз. — Я… — Паша замялся, в мыслях была каша. — Не знаю, капец как много говна навалилось. Он махнул неопределенно рукой, застыдившись своих тупых капризов. Правда как баба себя повел, немного времени ему не уделили и уже посыпался. Да что уж там говорить, на душе от Юриных слов разве что бабочки не залетали, радугу рисуя. Свидание, едрить, надо же было такое придумать. — Какого, например? Я снова виноват? — тихо поинтересовался Юра, вставая немного ближе. — Нет, ты не при чём, — соврал Паша, прекрасно зная, что сейчас правду сказать не сможет. — Помнишь, я рассказывал, что меня поперли с работы из-за смены начальства? Я выяснил на днях, там иначе все было. — Помню, ты материл ту пафосную дамочку, которую Стефан соблазнил. — Ага, не он один ее соблазнил. Друг у меня был в универе, учился на курс младше — разнылся как-то на вписке, типа бабла нет и скоро с хаты выселят. Ну, я и решил помочь пацану, устроил его к нам, должность похуже, но какая разница? — Паша говорил устало, искренне жалея, что на улице недостаточно темно и нельзя было обнять Юру нормально. Теребил края футболки, чтобы руки не тянулись куда не надо, смотрел исподлобья. — А этот говнюк, как только начальство сменилось, захотел на мое место. Вот и подсидел, еще и бабу свою туда же пропихнул. — Вот пидорас! — шумно возмутился Юра. Негромко фыркнув на такое замечание, Паша потер устало уголок глаза пальцами, поймав через секунду ласковый Юркин взгляд и напрочь в нем пропадая. — А я еще думал, чего это он на мои звонки не отвечает последний месяц. Решил, что проебался где-то, извиняться хотел. Такой он мудила, конечно. — Да забей, Пашуль. Сто пудов просто звезды так сошлись, чтобы мы встретились и играть снова вместе начали. — Звезды? Может еще нашу совместимость по гороскопу проверишь? — Так я уже, стопроцентная, хули там. Поехали ко мне? — Ко мне ближе намного, — у Паши губы горели от желания целоваться, он заулыбался как дурак, мигом забывая о прошлых обидах. — Только давай сначала посмотрим на этот твой концерт? Не зря же тащились через полгорода. — Не будешь больше беситься? — Юра, не смущаясь нисколько, повис у него на плече, потащив за собой. — Точно не нужен успокоительный отсос в туалете? — Очень нужен, но до дома потерплю. Люблю, знаешь ли, в кровати сексом заниматься. — Еще на столе, на полу и на балконе. Когда уже тачку твою опробуем, а? Внизу отдалось горячей волной возбуждения. Паша засмеялся тихо, выбираясь из-под его руки, зашел обратно в клуб. Двинулся там уверенно к бару, но пива решил больше не брать, прихватил вместо этого холодной водички. В последнее время рядом с трезвым Юрой и самому хотелось держаться. Напрыгались от души, Паша не думал, что ему так понравится концерт незнакомой группы. На улицу выбрались разгоряченными и потными, замерзли сразу: лето хоть и было теплым, но моросил неприятный мелкий дождик. Поэтому решили шикануть и ехать на такси, благо, до Пашиной квартиры и правда было не особо далеко. Юра в машине жался к нему боком бессовестно, не обращая никакого внимания на водителя. Шутил пошло, показывал какие-то видюшки с телефона. Паша залипал на него как дурак, чувствуя себя так, будто в клубе успел хорошо накатить, хоть и протрезвел полностью час назад. Спать легли под утро: все не могли друг от друга отлипнуть, но проснулся Паша рано. Сходил отлить по-быстрому и хлебнул водички, на этом полностью исчерпав запас сил, залез обратно в постель. Юрка заворчав сонно, обхватил его за талию и притянул ближе к себе под бок, уткнулся уютно носом в шею — Паша вырубился сразу. — В холодильнике хоть шаром покати, жрать вообще нечего, — завопил Юра с кухни, вырывая из какого-то особо приятного и интересного сна. Завозившись в кровати неохотно, Паша прикрыл глаза рукой, надеясь доспать еще немного. — Слушай, даже хлеб заплесневел. Чем ты питаешься вообще? — Юра залетел бодро в комнату, стащив с него одеяло и усаживаясь на бедра. — Юрка, будь другом, дай поспать, — заворчал Паша, спихнув его с себя и заворачиваясь в одеяльную пельмеху. В холодильнике и правда было пусто: он последние три дня в магазин ходил только за пивом и закуской, доев стратегические запасы пельменей и бичпакетов. Все планировал скататься в Ашан и набрать продуктов подешевле, но был слишком занят жалостью к себе. — Половина двенадцатого, поднимай давай жопу, — Юра не отступал, пытаясь вытащить его из кокона, в чем особо не преуспел, решил бить с козырей. — Я почистил зубы твоей щеткой. — Пиздец ты мерзкий, Юр, — возмутился Паша. Проснулся тут же, обернувшись резко. Юрка лежал рядом, смотрел немного насмешливо, красивый такой. — Ты ведь тоже так делал, — хмыкнул он в ответ, целуя жадно и забираясь с ходу языком в рот. — И это было мерзко, — согласился Паша, спинывая одеяло с кровати, вдвоем под ним было жарковато. — До магаза сбегаем или пиццу закажем? — Давай пиццу. Там погода капец хорошая, солнышко жарит, поехали за город, а? На озеро какое-нибудь, искупнемся, поваляемся на бережку. — А как же репетиция? — В пизду репетицию. Когда еще такой денек погожий выдастся? Поспорить с таким сильным аргументом было сложно, тем более, когда Юрка целовал нежно, облапывая при этом бессовестно за жопу. Паша за ним на край света был готов сейчас податься, в аду бы уютно повалялся на каком-нибудь лавовом берегу. Пиццу заказали минут через сорок, Юра все время отбирал телефон, жался настойчиво со вполне очевидными намерениями. Заказать, а потом подрочить было бы более логично, но он все не унимался, пока не спустил Паше в рот. Тянуло пошутить о том, что после такого завтрака уже и пицца не нужна. Паша вместо этого сбежал в душ. Юрино «соскучился» явно приобретало какой-то серьезный постельный размах, они так могли вообще без еды остаться. В ванной Паша внимательно изучил светлую щетину, которая вылезла на подбородке, решил, что пора бы побриться, застрял в итоге на полчаса. Услышал звонок в дверь, когда голову намывал, удивился даже, что доставка так быстро приехала, ускорился. — Пиздец я жрать хочу, ты хоть догадался чайник вскипятить? — Паша завалился на кухню, низко опустив голову вниз и растирая влажные волосы полотенцем. — Ты хрен ли трубку не брал, Паш? — раздался ему в ответ знакомый женский голос. Замерев на пороге как дурак, он поднял голову, увидев очень странную картинку: Аня сидела за столом, вертя в руках полупустую сахарницу, пока Юра маячил у окна босой и в Пашиных шортах. Паша мог поспорить, что под ними даже трусов не было, вместо этого сам мелочно порадовался, что не вышел из душа в одном полотенце. — Звук вырубил на репетиции и включить забыл, — сипло отозвался Паша, даже не пытаясь нервозность спрятать, смотрел только на нее удивленным взглядом. — Ты чего приехала? — Мы договаривались, что ты будешь кормить Муху, — спокойно сказала она. Но, уловив непонимание на его лице, закатила показушно глаза. — Я уезжаю на пять дней, ты обещал присмотреть за котом, пока меня не будет в городе. Я привезла ключи от квартиры. Про договор получилось что-то смутно вспомнить: Анюта писала ему в один из вечеров, а Паша по пьяной лавочке быстро с ней согласился. — У меня же есть твои ключи? — осторожно спросил Паша, опускаясь на соседний стул. — Я замки меняла месяц назад, — поморщилась Аня. — Ты хоть что-нибудь помнишь? Бросив быстрый взгляд на Юру, он почесал плечо, пытаясь придумать хоть какое-нибудь оправдание. Потому что на самом деле забыл обо всем на свете. От неловких объяснений его спас звонок домофона — пицца приехала. — Я открою, это пожрать привезли, — Юрка сорвался с места, плотно закрывая за собой кухонную дверь. — Прости, Ань, вообще из головы вылетело… — неуверенно начал Паша, в глаза не смотрел. — Чего он тут делает? — довольно грубо спросила она. Очень сильно захотелось провалиться сквозь землю, давно он себя так неловко не чувствовал. Вчера, когда в гримерку вломилась Ольга, было что-то похожее, но он поверил Юриным словам и хер на это положил. Что бы она им сделать могла? Только плоские шутки отпускать, чего и так хватало: у нее явно был на Юрку зуб, Паша даже догадывался по какой причине. Анюта же была родным человеком — сколько они всего вместе пережили. После говнистой ситуации с потерей работы она, наверное, осталась для него единственным настоящим другом в Питере. — У Юрки на съёмной хате живность какая-то завелась, тараканов вроде травят, — Паша начал врать бодро, пытаясь вложить в это максимум искренности. — Ну он и напросился ко мне переночевать, а мне не жалко… — Пиздец, — перебила его Анюта, тихо при этом засмеявшись. — Ты с ним спишь, да? — Чего ты придумываешь? Ты же знаешь, что мы работаем вместе. — И когда это началось? Не говори, что еще два года назад, когда ты залипал на него в театре. Я ведь видела, как ты его глазами пожираешь. Вот только скажи, что ты мне тогда изменял… — Не изменял я тебе! Это сейчас завертелось, не спал я с ним тогда. Паше так хотелось отмазаться, что говорил не особо думая. Тут же понял, что ляпнул, но уже было поздно: проболтался как дурак, купился на очевидное дерьмо. Аня смотрела выразительным и насмешливым взглядом, так стыдно перед ней стало. Потому что может он ей тогда и не изменил в физическом плане, зато в мечтах оторвался по полной. — Ты же понимаешь, что хорошим это не закончится? — уже совсем другим тоном спросила Анечка, погладив его по запястью. — Анют, давай я сам разберусь? — попросил Паша, переплетая осторожно их пальцы. — Музыченко же пропащий давно, ты сам видел, что он творил по синьке. — Он не пьет уже полгода. — И чего? Это срок, что ли? Забухает, снова кинет тебя и… Аня замолчала резко, услышав шаги в коридоре. На кухню вернулся Юрка, держа в руках коробку с пиццей. От него ощутимо несло сигаретами, видать, успел перекурить на балконе, давая им больше времени на разговор. И даже нацепил свои джинсы и помятую футболку, чтобы голым пузом не сверкать. — Не ленись и заезжай каждый вечер, понял? — строго сказала Аня, поднимаясь со стула. — А то опять этот дурак пушистый заскучает и начнет обои драть. — Понял, — кивнул послушно Паша. — Кормить, любить и беречь. Точно на чай не останешься? — Точно, — отрезала она. — Пока, Юр. — Пока, Ань, — отозвался Юра, делая вид, что очень занят изучением пейзажа за окном. В коридоре Анюта еще успела отчитать его шепотом, материлась как сапожник, не стесняясь покрывать хуями. Паша уже понял, что по возвращению его ждал очень серьезный разговор, другого от нее и не ожидал. Все равно захотелось поменять номер телефона, лишь бы не объясняться за эту херню. — Пиздец, прости, я даже в глазок не посмотрел, — быстро начал говорить Юра, когда Паша вернулся на кухню. — Думал, что это жратва приехала, нацепил твои шорты и пошел открывать спокойно. — Да в порядке все, я сам виноват. Вообще забыл, что она заехать должна, — отмахнулся Паша. — Я ей соврал, что меня соседи затопили и я к тебе напросился, пока там стояк перекрыли. — Соседи затопили, ну да. Паша не сдержался, захохотал в голос, закрыв лицо руками. Как же тупо все-таки вышло, хуже чем в трэшевых комедиях. Все время боялся, что их кто-то заметит, и так спалился два раза подряд, хер его знает, как теперь с этим разбираться. — Пашуль? Ты чего? — растерянно позвал Юра, подойдя ближе и положив руку на спину. — Ничего, — с трудом проглатывая смех, Паша чмокнул его звонко в губы. — А я ей сказал, что у тебя тараканов травят. Понятно зато, как она доперла сразу. — Блять, реально? И чего теперь? — Думаю, меня ждет куча нотаций о том, что ты хуесос и мудила. Впрочем, ничего нового: она сейчас всегда ведет себя как заботливая мамочка. — Ах ты ж едрить, я еще и неподходящая партия для такой принцессы? Говорил Юра расслабленно, шутил почти естественно, но по глазам у него все считать легко можно было — распереживался сильно. Его не беспокоило, что их могли спалить девочки на работе, но тут прям занервничал. Конечно, Паша не раз говорил, что отношения у них с Аней очень для него важные, но все равно удивился такой реакции. — Тебе обидно, что ты можешь отбор не пройти? — погладив его по волосам мимолетом, Паша дернулся к плите, спеша сменить тему. — Чего ты чайник не поставил? Пицца остынет, пока он вскипит, будем опять холодное дерьмо жрать. — Да залип в телефон, — отмахнулся Юра, прижимаясь со спины и крепко обхватывая руками. — Точно проблем не будет? — Точно, Юр. Все нормально. Паша обернулся через плечо, улыбаясь ободряюще. Уверенно делал вид, что все в порядке, сам себе не верил. Ведь прекрасно сейчас понимал, что нормально у них никогда не будет.