Evergreen

О том, что что-то не так, стало известно не сразу. Это происходило постепенно. Медленно, но верно. Сначала выскочили мелочи. Больше поздних ночей в клинике, более сложные случаи с пациентами. Несколько пропущенных обязательств, несколько сомнительных решений относительно планов на выходные — когда они были. Клара ни разу не жаловалась и не оспаривала его невероятную преданность работе. На первом месте всегда будет его призвание. Еще на ранней стадии их отношений Доктор прямо сказал ей, что ничто этого не изменит. Работа была довольно серьезным препятствием, которое мешало ему построить длительные отношения в прошлом. Все-таки, никому не нравилось быть на втором месте. Но Клара ценила свою свободу и независимость и предупредила об этом. Ей нравилось иметь личное время, заниматься своими делами. Они с Доктором никогда не обсуждали вариант съехаться вместе. Хотя в основном и проводили все свободное время у Клары, дом Доктора был определенно больше и мог с легкостью вместить их обоих, да еще и место бы осталось. Они так же никогда не упоминали о совместном отпуске, однако с этим возникли бы проблемы из-за их непрактичных графиков. Спустя пять месяцев — и даже учитывая все, это были очень счастливые пять месяцев, без сомнения, — Доктор подумал, что все же было бы неплохо подвести итоги ситуации. Джек, конечно же, быстро заметил, что мужчина не просто так решил сделать это именно в этот день. — Ты странно себя ведешь с тех пор, как мы узнали, что Эми родила. — Вовсе нет, и мы уже несколько месяцев знали, что она собирается рожать. Его офис. Время обеда. Доктор ест ссобойку от Клары за своим столом. А его друг снова делает вид, что диван придумали для того, чтобы на нем сидеть. — Возможно, но это не отменяет того, что новость заставила тебя задуматься. — О чем же? — О том, какого это вести нормальную жизнь. За те девять месяцев, что ты знаешь Клару, Эми успела выйти замуж и родить ребенка. — Нам не нужно жениться или заводить ребенка, чтобы быть счастливыми, — возразил Доктор. — Я и не говорю этого, я говорю, что это ломает твои шаблоны. Всю свою жизнь ты ставил свое призвание — помощь животным — на первое место. А Эми — одна из самых преданных делу интернов, работающих здесь. Ты безоговорочно доверяешь ей своих пациентов, а она делает все, чтобы спасти их. И при этом она умудряется вести жизнь вне клиники. — У меня есть жизнь. — Пауза. — В последнее время, по крайней мере. — И большую часть недели ты все равно продолжаешь уходить после полуночи, — верно подметил Джек. — Нас это устраивает. — Но как долго? Как долго, по-твоему, вы сможете продолжать так жить? Доктор пожал плечами, ему пришлось подумать, прежде чем дать подходящий ответ. — Думаю, до тех пор, пока один из нас не скажет, что надо что-то менять. — И этого никогда не случится, потому что вы оба слишком упрямы. К сожалению, тут Джек был прав. Он провел достаточно времени в обществе Клары, чтобы знать это. — Так к чему ты клонишь? Что я должен сделать предложение? — фыркнул Доктор, он уже почти расправился со своим блюдом из макарон. И тем не менее издавал много лишнего шума своей вилкой, царапая ею по тарелке. — Ты, женатый? Вот на это я бы с удовольствием посмотрел, — Доктор притворился оскорбленным. И, к своему удивлению, он действительно чувствовал себя немного обиженным. — Нет, — добавил Джек, — но, возможно, тебе пора хорошенько подумать над своими приоритетами. — Я знаю, где мои приоритеты. Они здесь, в клинике. Клара тоже это знает. Вот почему ее устраивает то, что у нас есть. — Ты хоть понимаешь, насколько тебе повезло? — тон Джека сейчас был почти агрессивным. Доктор отпрянул в удивлении. — Она кормит тебя, позволяет спать в своей постели и, я полагаю, многое другое, — мрачный взгляд от его босса, — не прося ничего взамен. — Ей ничего не нужно. — А ты спрашивал? Молчание. — Ты хоть что-нибудь к ней чувствуешь? — Отъебись, конечно чувствую! — Когда тебе приходится оставаться допоздна и ты не видишь ее несколько дней, ты скучаешь? — Господи, да что с тобой такое? Конечно скучаю! — этот разговор с каждой минутой приносил в душу Доктора все больше и больше дискомфорта. — Ты чувствуешь вину, когда это происходит? Когда приходится решать: остаться здесь или пойти к ней, и ты выбираешь первое? — Нет! Но Доктор сказал это слишком быстро. На автомате. Все же это был интересный вопрос, ответ на который давался ему нелегко. Потому что Доктор не был уверен, что обрадуется результату. То, что он должен был делать и то, что он хотел делать, — две разные вещи. Так было всегда. Всю его жизнь. Джек поднялся. Он выглядел побежденным. — Есть только один вопрос, который ты должен задать себе. Доктор внимательно смотрел на него, слушал. Это было важно. — Если ты упадешь замертво сегодня в два часа ночи за операционным столом, будешь ли ты о чем-нибудь сожалеть? На это нельзя было ответить “нет”, поэтому в этот раз Доктор промолчал.

***

Чтобы доказать, что его коллега неправ — и потому что их разговор встревожил Доктора больше, чем он готов был это признать, — мужчина постарался прийти к Кларе до того, как она ляжет спать той ночью. В последнее время она работала над каким-то утомительным проектом, и зайдя в дом он застал ее за этим занятием. — Освобожусь через полчаса, потом можем поужинать. Умираю от голода, работала целый день! — Я что-нибудь приготовлю. Клара оторвалась от своих экранов. Приподняла брови. — Я умею готовить, — сказал в свою защиту Доктор. — Я и не говорила, что не умеешь. Пожалуйста, готовь, что захочешь, ты знаешь, где все лежит. Это был сарказм? — Кстати, огнетушитель у лестницы. Тогда это точно был сарказм, ну да, что вполне справедливо. Доктор не планировал вызываться готовить в тот вечер. Но он нервничал и хотел занять себя, пока не сможет поговорить с Кларой. И да, возможно, меткие обвинения Джека его все-таки подкосили. За сэндвичами и салатом, — его способности были такими, какими были, — Доктор не мог придумать, с чего начать разговор, о котором думал весь день. К счастью, Клара спасла его. — Что случилось? Ты почти не ешь и выглядишь обеспокоенным. В клинике что-то произошло? Доктора должно было расстроить то, что она сразу пришла к такому выводу. Но, с другой стороны, вся его жизнь вращалась вокруг пациентов. Когда что-то было не так, это никогда не касалось его. Не совсем. — Нет, сегодня все было спокойно. — Эми присылала тебе фотку Ривер? Она очаровательна! С этими круглыми щечками и крошечными кулачками. Доктор кивнул и попытался что-нибудь съесть. Клара еще немного поговорила о малышке Эми, а затем перешла к рассказу о своем текущем проекте по переводу. — Я закончу его завтра. Если хочешь, мы можем пораньше лечь спать. Время уже приближалось к полуночи, но для двух сов было весьма рано. А Клара, казалось, продолжала что-то подозревать. — Ты счастлива? — внезапно спросил Доктор, пока они загружали посудомойку. Он мог бы подождать более подходящего момента, но мужчине только что удалось сформулировать то, что правда было у него на уме. Клара повернулась к Доктору, наполовину хмурясь, наполовину улыбаясь, словно не могла решить, что она чувствует. — Почему ты спрашиваешь? — Ну, это важный вопрос, тебе так не кажется? — Конечно. — Я чувствую, что должен убедиться, что это так. — Ты чувствуешь ответственность за мое счастье? — перефразировала она, и усмешка окончательно выдала отношение Клары к происходящему. Доктор заворчал, а она успокаивающе провела руками по его груди. — Отвечая на твой вопрос, раз уж тебе так внезапно важно его задать, да, я счастлива. А теперь скажи мне, что на самом деле тебя беспокоит? Он посмотрел на нее сверху вниз. Ее теплые карие глаза и розовые губы, которые он умирал от желания поцеловать. Вес ее пальцев над его сердцем. Ощутимый. Значимый. Почему вообще Джек спросил, чувствует ли он к ней что-нибудь? Как он не мог не чувствовать? Оглядываясь назад, Доктор понимал, что это было подходящее время, чтобы развить тему. Чтобы попросить Клару хорошенько подумать над его вопросом. Ты счастлива сейчас, но будешь ли ты счастлива через полгода? Через год? Именно это имел ввиду Джек в том своем высказывании. — Ничего, — ответил вместо этого Доктор, улыбаясь безмятежной улыбкой влюбленного человека. Его поцелуи вскоре отвлекли Клару от ее подозрений.

***

Словно решив доказать, что его друг ошибается по всем статьям в своих доводах, следующим утром Доктор предложил Кларе уехать куда-нибудь на выходные. Он расчистит свой график от операций, и в их распоряжении будет целых два дня. Клара удивилась, но была явно рада новости, а Джек выглядел, мягко говоря, потрясенным, когда Доктор объявил ему о своих планах. Но это не остановило мужчину и следующие три дня он усердно работал, чтобы осуществить свой замысел. Единогласно решив, что ехать далеко не нужно, Клара и Доктор остановились на поездке по побережью Восточной Англии и загрузили в машину собак и планы насладиться последними деньками лета. Так они и поступили: бегали по песку с Тардис и Майкрофтом, ели рыбу с картошкой фри, пока Доктор жаловался, что в Шотландии блюдо намного вкуснее, затем выпили слишком много пинт сидра в пабе, где остановились субботним вечером, и проснулись с больной головой, занимались любовью, когда прошло похмелье, потерялись на обратном пути, ругались на навигатор, в последний раз искупались в уже довольно холодном море, а после приняли заслуженную ванну у Клары дома. К сожалению, эти счастливые воспоминания были омрачены уже на следующее утро жизнерадостной школьной учительницей на пенсии, которая привела в клинику своего девятилетнего Йоркшира для замены коленного сустава. — Она очень красивая, ваша девушка. — Моя девушка? — переспросил Доктор, осматривая собаку и мыслями находясь очень далеко от всего, что не связано с хрящами, мышцами и суставами. — Возможно, немного молода для вас, но очень красива! На фотографиях вы выглядели очень влюбленными. Вернулся к реальности. — На каких фотографиях? — Я прочитала статью в Дейли Таймс. Они не назвали ее имя, но сказали, что она, возможно, одна из ваших клиентов. Это правда? Я ни в коем случае не осуждаю. И в конце концов, вы заслуживаете повеселиться. Вы так много работаете! Когда Доктор попросил взглянуть на упомянутую статью, старушка сказала, что уже ее выбросила. Но у него не заняло много времени, чтобы найти ее в интернете в обеденный перерыв.

“ЗНАМЕНИТЫЙ ВЕТЕРИНАР ИЗ НОРФОЛКА НА ОТДЫХЕ СО СВОЕЙ ДЕВУШКОЙ”

Статья явно не претендовала на Пулитцеровскую премию — все-таки газета называлась Ист Англиан Дейли Таймс, давайте будем реалистами, — но несмотря на то, что в ней не было подробностей о “таинственной брюнетке”, издание, безусловно, предлагало весьма красноречивые фотографии. Четыре в общей сложности, все сняты на одном из пляжей, которые Клара и Доктор посетили в выходные. На одной они целовались, на других он держал ее за руку или обнимал. Так что, притвориться, что Клара просто его друг, явно не получится. — По крайней мере они не запечатлели нас в купальниках, выходящими из холодной воды, ты должен быть благодарен, — сказала Клара с легкой улыбкой в тот вечер, когда он показал ей статью. — Тебя это не беспокоит? — надавил Доктор. — Почему это должно меня беспокоить? Мне все равно. Может, ты и знаменит, но тебе разрешено иметь девушку, верно? Мы не делаем ничего неприличного. Клиенты не будут звонить и жаловаться. И правда, не звонили. Но не в этом дело. — Вопрос в том, почему это беспокоит тебя? Конечно, она была права. Это правда беспокоило его. Сильно. Но он никак не мог понять почему. И снова его друг и правая рука был рядом, чтобы объяснить ему это в середине гребанной операции. Ворча и ругаясь, медсестры и интерны принимали на себя всю тяжесть характера Доктора во время сложного вмешательства на позвоночнике — что было весьма необычно. Крикливый и склонный к сквернословию, да. Но показывать свое раздражение подчиненным — никогда. — Не говори мне, что все еще злишься из-за той статьи, — сказал Джек, который был единственным из всего персонала, кто осмеливался говорить с Доктором в таком тоне в операционной. — Прошла уже неделя, никто не умер. “У местного ветеринара есть девушка”, Великобритания и монархия выдержат. В хирургической маске было трудно показать свое раздражение, но Доктор очень старался. — Мне не нравится, когда люди судят меня. Не за это. Они должны судить только о моей работе как ветеринара. — Ты не монах. Не столь сдержанный смех опытного анестезиолога на заднем плане — ей нечего было бояться своего босса, она была свидетелем и худших перепалок между двумя друзьями. — Люди ожидают, что у тебя есть жизнь вне работы. Это нормально. Ты же не хочешь, чтобы они думали, что ты какой-то сумасшедший трудоголик, кем ты и являешься. На самом деле, ты должен быть благодарен за статью. — Но на мне лежит ответственность, — возразил Доктор. — Да, и именно поэтому ты сейчас здесь, оперируешь парализованного лабрадора, который, если операция пройдет успешно, снова будет бегать по полям благодаря твоему таланту и преданности делу. Не говори мне, что этого недостаточно. Больше ворчания от Доктора, который просто хотел вернуться к операции и престать слушать Джека. — Ты уже делаешь все возможное и невозможное, — произнес его коллега, когда они закончили и остались наедине, проверяя послеоперационные рентгеновские снимки, — тебе не нужно все время играть мученика. Поживи немного, жизнь слишком коротка, и мы всё равно скоро умрем. Чего ты достигнешь к тому моменту? Доктор повернулся и поднял руки. — Этого, — ответил он, указывая на стены вокруг, — эта клиника. Мои интерны, мои студенты, все то, чем я смог поделиться и чему смог научить. Я хорош в этом. И не так хорош во всем остальном, — медленно выдохнул он, чувствуя, что поделился слишком многим. — За исключением того, что ты неправ, Доктор. Ты хорош и в остальном. Просто ты не хочешь принимать это, вот в чем проблема.