Evergreen

Хотя накопившаяся куча мелких проблем и стала главной причиной развала их отношений, все пошло прахом только после того, как Эми принесла в клинику своего новорожденного малыша. Вот тогда была достигнута точка невозврата. Это должно было быть счастливое событие. В пятницу днем его самый любимый и почитаемый интерн решила представить команде ТАРДИС свою дочь. Все собрались на празднование в комнате для персонала, и никто не смог сдержать охов и ахов при виде новорожденной малышки. Конечно, Клара тоже присутствовала, вместе с пирожными. А Доктору выпала честь первым подержать в руках маленькую Ривер. Он поразился тому, какой верткой и увесистой уже была девочка. — Попробуй удержи ее, а? Думаю, пора дать попробовать и другим, — сказал мужчина, сраженный крошечным человечком в его руках. Доктор мог справиться со щенками. Но дети — совсем другое дело. — Посмотрим, что ты скажешь про своего ребенка, — пропела Клара под громкий смех персонала. Доктор застыл и даже не заметил, что Марта теперь забрала младенца из его осторожной хватки. Казалось, никто не обратил внимания на не такие уж и невинные или безобидные слова Клары. Никто, кроме них двоих. Она выглядела испуганной. У Доктора ушло несколько минут, чтобы понять, что напугали Клару не сами слова, а то, что она произнесла их вслух в его присутствии, — это большая разница. Он не запомнил, как прошла вторая половина дня. В какой-то момент Клара, должно быть, ушла домой, и только когда спустя несколько часов он оказался в операционной, на него снова навалились мысли о том разговоре. Что она имела в виду? Говорила в шутку? Предлагала что-то? Или, что еще хуже, сообщала ему о чем-то? Господи, он надеялся, что нет. Он не был готов. Они не были готовы. Чем бы они ни были в данный момент. — Доктор, все хорошо? Нет, они были осторожны, ведь так? И все рассмеялись. Ее фраза была одной из тех, что просто произносились людьми без какого-либо подтекста. — Доктор? Но почему тогда она выглядела такой потрясенной? Если это просто слова, зачем было так реагировать? И она ушла не попрощавшись, чувствовала себя виноватой. Виноватой в чем? — Доктор, мне позвать на помощь? Они никогда не говорили о детях или о чем-то подобном. Конечно, он никогда не был против их. Но, очевидно, его жизнь просто была с ними несовместима. Это было бы жестоко. Ему всегда придется ставить работу на первое место, и это было бы нечестно по отношению к детям или к их маме. — Доктор! Пациент! Черт. Вернулся в реальность. Он едва не перерезал артерию. Громко выругавшись, Доктор, к счастью, успел вовремя среагировать и избежать ужасной катастрофы. Спустя два часа после окончания операции, мужчина со злостью сорвал перчатки, продолжая проклинать себя. Именно этого он хотел меньше всего — отвлекаться. Если Доктор не мог сосредоточиться, пациентам угрожала опасность. До сих пор ему удавалось балансировать между Кларой и клиникой, но только что он пересек невидимую черту, которую не так уж и неосознанно провел для себя перед тем, как отправиться с Кларой в это путешествие. Вот и настал конец. И Доктор не мог представить, что осознание этого будет настолько физически болезненным. И груз этих мыслей угрожал сломать его по дороге в офис. Мужчина лег на пол и закрыл глаза. На сей раз виной тому была не только больная спина, и все же тихие слезы, что скатывались по его щекам, все равно удивили его. Оставив горько-сладкий осадок. Получается, я все еще могу чувствовать это. В субботу утром Доктор пришел домой, все еще не представляя, что скажет Кларе. Несомненно, этот разговор не понравится никому из них, но им придется это сделать. Чем раньше, тем лучше. К сожалению, сегодня этого не случится — мужчина заметил, что машина Клары исчезла с парковочного места, и после нескольких неудачных звонков в дверь, он прибег к помощи своего ключа. Девушка оставила ему записку на кухне, где говорилось, что она уехала к друзьям в Лондон на выходные. Но в холодильнике он сможет найти немного еды. Доктор громко рассмеялся от нелепости ситуации — что-то определенно было не так между ними, и сейчас Клара решила избегать любой попытки это обсудить (он не мог ее в этом винить), но, только посмотрите, он хотя бы не будет голодать в ее отсутствие. Доктор вздохнул и упрямо отказался открывать холодильник. Он надеялся, что они смогут обсудить то, что произошло. Откладывание разговора только ухудшит ситуацию. Зарывшись в работе, он не заметил, что уже наступил понедельник, прошло 48 часов, а от Клары все еще не было никаких новостей. Она ведь позвонит? Или, может, ему надо позвонить? Они не могли оставить все как есть, Доктору приходилось физически заставлять себя работать на этих выходных, а каждая операция и консультация отнимали у него удивительное количество сил. Запрещать себе думать о Кларе, чтобы оставаться сосредоточенным, было утомительно. Когда днем у него наконец зазвонил телефон, это была не Клара, а госпиталь Королевской ветеринарной школы. Они просили Доктора провести на этой неделе курс CertVR в Кембриджской ветеринарной школе. Он был сертифицированным специалистом по ветеринарной радиологии и научным сотрудником факультета, поэтому звонки с просьбами о лекциях поступали достаточно часто. Обычно, мужчина вежливо отказывался от предложения из-за плотного графика. Но в этот раз, по необъяснимым причинам, он согласился. Часть его была раздражена тем, что Клара решила сбежать от их необходимого разговора, а другая часть решила, что девушка была права — возможно, бегство было лучшей стратегией. Возможно, их проблемы исчезнут сами по себе. И возможно, однажды Тардис проснется и скажет ему, на чистом английском, что он невиданный идиот. За те несколько дней, что Доктор провел в Кембридже, от Клары не было ни сообщений, ни звонков, а к выходным у него накопилось столько операций, что мужчина успевал прерваться только на поход в ванную или недолгий сон. Поздним воскресным вечером, усталый и взвинченный, Доктор приехал домой. У Клары в окнах горел свет, а это могло означать только то, что она еще не спит, поскольку Майкрофт теперь был достаточно здоров и мог спокойно передвигаться в темноте. Доктор знал, что идти к ней в таком состоянии скорее всего было плохой идеей, но он хотел избавиться от накатывающего чувства обреченности, что преследовало его повсюду. Он хотел вернуться к своей жизни. К операциям, которые не вселяли в его душу страх того, что он сделает ошибку, если будет думать о том, что значит для него Клара, и о том, как сильно он злится на себя за то, что не мог побыть с ней еще немного. Разве он слишком многого просил? Отношений, которые продляться дольше шести месяцев? Звонит ей в дверь. Он не хотел использовать свой ключ. Не для этого. Клара открыла дверь, такая же встревоженная, как и он. Вообще-то нет. Она выглядела такой же прекрасной, как и всегда, и Доктор почувствовал, что его решимость пошатнулась. Может, если он обнимет ее все снова станет хорошо? Но нет, Клара уже повернулась к нему спиной и пошла в гостиную. Они собирались поговорить. Сейчас. С опозданием в десять дней. — Как ты? — очень милая попытка завести разговор с ее стороны. — Хорошо. Я уезжал в Кембридж на этой неделе, чтобы провести пару лекций, вернулся только вчера. — Да, Джек рассказал мне. — Ты говорила с Джеком? — Да, звонила ему. Доктор прикусил внутреннюю сторону щеки, сильно. Клара позвонила его коллеге, но не ему? Какого хрена? Она настолько сильно не хотела с ним говорить? Клара, похоже, не считала это чем-то неправильным. Как она могла поверить, что это нормальная реакция? Со стороны могло показаться, что они очень серьезно поссорились. Но нет, в этом и была проблема. Возможно, если бы они все обсудили раньше, сейчас все было бы по-другому. Вместо того, чтобы позволить своему разочарованию взять верх, Доктор глубоко вздохнул, стараясь придумать, что ему сказать. Но это было сложно, а он слишком устал, поэтому сразу перешел к делу. — Что ты подразумевала в прошлую пятницу? Когда я держал ребенка? По ее реакции было понятно, что дальнейших уточнений не требовалось. — Ничего, я просто пошутила, — ответила Клара, не глядя на него. — Тогда почему ты так отреагировала? — надавил Доктор. — Как так? — Словно ты чувствовала вину за сказанное. Словно пожалела об этом. — Ты надумываешь. — Нет! — теперь он злился. — И ты знаешь, что нет, иначе бы не исчезла в прошлые выходные. — Это я исчезла? Кто бы говорил. — Я читал лекции! — Да, а я поехала навестить друзей на два дня! Доктор яростно почесал затылок постучал ногой по ковру. Теперь пути назад не было. — Ты беременна, в этом дело? — спросил он, возможно громче, чем следовало бы. — Что? — ее глаза расширились от удивления. — Это простой вопрос, — защищался Доктор, настала его очередь опустить глаза в пол. — Если ты пришел сюда, чтобы задавать дурацкие вопросы, то можешь уходить прямо сейчас. — Но он не дурацкий. То, что ты сказала в комнате отдыха... — ...было шуткой! Думаешь, я бы сообщила о чем-то подобном таким способом? На глазах у всех? Ты правда думаешь, что я на это способна? Что я буду настолько беспечной? Тишина. — И самое худшее то, что я знала, что ты так отреагируешь. Я знала, что ты придешь к такому абсурдному выводу. Вот почему я уехала. Вот почему мне нужна была пара дней, чтобы остыть. А не гребаная неделя! Доктор был в абсолютной растерянности. Что он должен был сказать? Может, ему признаться, что крошечная, крошечная его часть была огорчена тем, что Клара не забеременела? Нет, лучше вернуться к сарказму, так безопаснее. — Ну извини, что я настолько предсказуем. Клара невесело рассмеялась и мельком взглянула на него, прежде чем перевести глаза на потолок. Стены. Пол. На что угодно, только не на него. Ее щеки порозовели, и она переступила с ноги на ногу. Неуверенно. Даже раскаянно. Было что-то еще. Что-то, что ей было тяжело произнести вслух. — Я не думала, что это будет так. Не ожидала, что все произойдет так быстро. И ты предупреждал меня. Ты и правда предупреждал меня, что все пойдет наперекосяк. А мне хватило глупости верить, что все будет нормально. Смотрит на свои ноги. Бормочет. Что, черт возьми, она несет? — Помнишь, несколько недель назад ты спросил счастлива ли я? Доктор кивнул, его охватило очень плохое предчувствие. — Я не соврала. Облегчение. Но тогда почему... — Только вот я знала это уже тогда, и я должна была что-то сказать. И сейчас мы бы не оказались в такой ситуации, — усталая улыбка, медленный выдох. — Ну, нет, мы бы просто поговорили об этом раньше. — Клара, о чем ты говоришь? — спросил Доктор настолько тихо, насколько возможно. Она пугала его. — Я люблю тебя, — ее глаза пронизывали его насквозь. Сердце Доктора колотилось, как бешеное. Взгляд девушки сместился. — Господи, я даже смотреть на тебя не могу, это глупо, — фыркнула она. Доктор не заметил, что Клара начала беззвучно плакать. Он словно прирос к полу. Конечности отяжелели и не слушались. — Клара... — Пожалуйста, ничего не говори, просто слушай. Доктор и так не знал, что он хочет сказать. Он не мог думать. Клара сделала глубокий вдох. Сглотнула. Решительно направила взгляд куда-то поверх его плеча. — Я не планировала влюбляться в тебя, но я влюбилась. И мне жаль. Потому что это не должно было случиться. Во всяком случае, не так быстро. Не тогда, когда прямо заявил, что твоя работа всегда будет на первом месте. И я понимаю, что так и должно быть. Это твоя жизнь, и ты настолько талантлив в своем деле, что, с моей стороны, просить тебя измениться было бы просто эгоистично. Ты каждый день спасаешь животных. А я просто... О, Клара, ты не просто кто-то. Ты гораздо больше... Но слова не шли. А она еще не закончила. — Может, какая-то часть меня думала, что твои приоритеты со временем изменятся, или что мы сможем как-то найти компромисс и быть счастливыми. И мне кажется, мы нашли. Мы были. Счастливы. Да? Доктор кивнул. Это было единственным, что он мог сделать. — Очевидно, я ошибалась, потому что мы не можем продолжать в том же духе, и это нормально. Джек рассказал мне, что в последнее время ты злился и был рассеян, и я чувствую в этом свою вину. Надо было рассказать тебе, я не должна была позволять этому длиться так долго. Это нечестно. Чем дольше я ждала, тем больше понимала, что будет больно. И Боже, это и правда больно. Его глаза заслезились, а горло сжалось. Почему он не мог ничего сказать? — Но как бы ни было больно, это все равно лучше, чем не чувствовать ничего. Или возненавидеть тебя. Что, я думаю, очень даже может случиться, если мы останемся вместе. Он не бросился к ней. Не обнял ее и не сказал ей, что нет, они смогут все исправить. Он изменится. Он научится, как говорить то, что, как он знал, чувствовал в глубине души, но просто не мог произнести вслух. Клара была той, кто подошел к нему. И положила свою правую руку прямо на его сердце. Теперь уже Доктор не мог поднять взгляд на девушку. С ее сверкающими глазами и мокрыми щеками. Ты сделал это. Ты заставил ее плакать. — Я уеду ненадолго. Один из друзей в Лондоне предлагает мне работу переводчика, так что я останусь там на пару недель. Будет лучше, если мы перестанем видеться. До тех пор, пока... Но она не закончила предложение. До каких пор? Пока она не перестанет чувствовать, то, что чувствует к нему? Пока он не придет в себя и не попросит у нее второй шанс? — Мне тяжело смотреть на тебя, и меня не будет здесь какое-то время. Может быть, довольно долгое время, — в конце концов добавила она. — Так что пообещай, что будешь заботиться о себе. Ее рука мертвым грузом лежала у него на сердце. Держала его. Дрожащая, но такая теплая, такая настоящая. А затем Клара оставила его там. Поднялась наверх, и Доктор знал, что не мог подняться следом. Знал, что не должен был ничего говорить. Просто уйти. Так он и сделал. Онемевший, потерянный. Стоит перед своей дверью. Его пустым домом. Его пустой кроватью. Тишиной.

***

Он не мог вынести этого. Покой казался смертью. Два часа утра, и он решил сделать то, чего не делал уже давно. Надел старую пару джинсов и свои док мартинз. Надел куртку, перчатки и шлем. Подошел к гаражу и завел свой Triumph Bonneville T120. При этом, наверное, разбудив всю округу. На мгновение задумался, что бы подумала Клара. Затем уехал. Оставляя Хорси Корнер и Норфолк позади. Доктор не знал куда направляется. Просто хотел ехать, пока не устанет. Он не был против темноты или пустых дорог — наоборот, это означало, что единственное, на чем ему нужно было сосредоточиться — ехать прямо и держать мотоцикл ровно. А рев двигателя не даст ему заснуть. С полным баком, он остановился на дозаправку только рано утром. Доктор не сильно интересовался, где находится, — где-то на севере, но все еще в Англии, — затем продолжил свой путь, держась подальше от автострад. Он не хотел думать о случившемся. Не хотел думать ни о чем. Наконец, Доктор остановился, когда стали открываться первые магазины. Он начинал вилять по дороге — бороться со сном было труднее. Прямо на другой стороне дороги, мужчина нашел паб, который соответствовал его настроению. Старый, дряхлый и неприветливый. Акцент местных был сильнее, чем у него, но никто не побеспокоил Доктора, когда тот заказал себе кофе и вскоре заснул, положив голову на скрещенные руки. Когда он проснулся, напиток уже остыл, однако без лишних вопросов ему налили новую порцию. Удивительно, Доктор не был здесь единственным посетителем. Парочка завсегдатаев сидели за барной стойкой, наслаждаясь их первым, — а может последним, — раундом. За дальним столиком пожилая женщина разгадывала кроссворды. Через несколько минут напротив него тяжело опустился пожилой мужчина, который, казалось, был хозяином этого места. Доктор надеялся, что не нарвался на нудную лекцию о смысле жизни. Он уже порядком от них устал и просто хотел спокойно подумать. Что ему делать, когда он вернется к своей жизни? Он не мог бежать вечно. В висках пульсировало, и Доктор уже подумывал вернуться домой на поезде, а байк просто оставить здесь. Все-таки он становился слишком стар для этого. Боль в коленях и спине убивала его. — Ты не здешний. Доктор мысленно спросил себя, не все ли бармены в мире начинали разговор с этой фразы. Как ты проницателен, приятель, хотелось ответить ему. Но Доктор сдержался. Он устал, но все еще понимал, что мог быть и нежеланным гостем даже несмотря на то, что ему позволили подремать в покое. — Нет. — О, но шотландец, верно? Кивок. — Значит, не все так плохо. Доктор улыбнулся. — Чем занимаешься по жизни, парень? Парень? Никто не называл его так уже десятки лет. Но хотя, мужчина был достаточно стар, чтобы быть его отцом. — Я ветеринар, — ответил Доктор, слишком уставший, чтобы придумать правдоподобную ложь. — О, да? Славно. Значит, любишь собак, а? — Конечно. Старик свистнул, и из-за стойки бара прихрамывая вышла немецкая овчарка, которая выглядела такой же старой и больной, как и ее хозяин. — Это Стелла. Разве она не прекрасна? Доктор снова небрежно кивнул. — Дай угадаю, проблемы с твой дамой дома? Доктор открыл рот, чтобы ответить, но старик поднял руку. — Не утруждайся, сынок, я уже столько слышал об этом. Хватит на несколько жизней, если спросишь. Теперь Доктор знал, что ему придется вытерпеть любой жизненный урок, который собирался преподать ему этот старик. Тот гладил свою собаку, которая спокойно сидела рядом со своим хозяином. Немецкие овчарки — невероятно преданные существа, и Доктор мог сказать, что это было взаимно. — Если спросишь мое мнение, парень, тебе не нужна женщина в жизни. О, Боже, он не хотел выслушивать это. Ему все еще надо было позвонить в клинику и попросить перенести все свои консультации. А затем продумать семичасовую дорогу обратно. Последнее, о чем он хотел говорить, это о месте женщины в его жизни. И не просто любой женщины, а Клары. — Что тебе нужно, так это немецкая овчарка. Ты не найдешь более преданную и любящую. Посмотри на меня, мне 74 и я никогда не нуждался в женщине в своей жизни. То есть, да, они красивые и греют твою постель по ночам, но и моя Стелла тоже. — Дай угадаю, она тебе и завтрак готовит? Старик рассмеялся, показывая отсутствующие зубы. — Этого она не делает, парниша, тут согласен. Но ей нужна только еда, прогулки и объятия. Она даже не раздумывая закроет тебя от пули. И всегда молчит. Собаки не могут сделать ничего плохого. А если сделали, то их всегда можно от этого отучить. Попробуй провернуть такое со своей дамой, и увидишь, как ей понравится. Что Доктор действительно пробовал сделать, так это не заострять внимание на том, как регрессивно и сексистски звучала речь старика. Прежде всего, Доктора это расстроило. Неужели ему тоже суждено стать таким человеком? К этому он должен стремиться? Один среди своих питомцев? Защищенный уверенностью, что никто из людей не сможет причинить ему боль? Неужели он проехал 400 миль, чтобы выслушать лекцию от владельца паба в какой-то глуши? Это было слишком банально на его вкус. Но такое завершение идеально подходило для его отстойного дня. Только жаль, что это приключение не смогло заглушить слова Клары, что все продолжали крутиться в его голове. Доктор не был уверен, что они когда-нибудь исчезнут оттуда. И возможно, только возможно, он не хотел, чтобы они исчезали.