Вожделение

      Драко не может точно сказать, когда это началось, знает лишь, что продолжается не меньше полугода. Он снова подбрасывает Грейнджер записку, на которой написано время и место, и точно знает, что она придёт.       Драко не помнит, когда именно это началось, но прекрасно помнит как. Тогда он отчаянно хотел доказать что-то отцу, решения которого вдруг прекратили казаться правильными, а она страдала от очередной ссоры с Уизли. Они напились в «Кабаньей голове», разболтав друг другу половину своих секретов, а утром проснулись в одной постели. Банальная история, достойная какого-нибудь любовного романа.       С тех пор, они всегда приходят друг к другу за утешением, когда сил выдерживать натиск реальности больше не остаётся.       Драко трёт предплечье, на котором красуется Тёмная метка, и думает о том, что с каждым разом хранить её в тайне становится всё сложнее. Так же, как их с Грейнджер регулярные встречи. Иногда он мечтает, чтобы об этом знали все.       Грейнджер ждёт его в назначенное время в назначенном месте, и Драко слегка улыбается и шепчет себя под нос: «Мисс Пунктуальность». Она произносит пароль, как только он оказывается в двух шагах от неё, и входит в открывшийся проход.       Ванная старост встречает их привычной духотой из-за обилия пара и запахом ароматных масел. Вода слегка розоватая, из-за добавления в неё каких-то солей, и укрытая слоем густой пышной пены с лёгким клубничным ароматом.       Драко смотрит, как Грейнджер, грациозно перекинув волосы через плечо, опускает руку в воду и слегка водит ей, пуская волны.       — Тёплая, — говорит она, полуобернувшись к нему. — В самый раз.       Драко сухо сглатывает и мягкой поступью приближается к Грейнджер, садится рядом и жадно припадает к её полуоткрытым губам. Она с жаром отвечает на поцелуй, слегка прихватив его нижнюю губу, на что он глухо рычит. Грейнджер тихо хихикает.       Драко, не разрывая поцелуй, сдвигается к краю бортика и осторожно спускается в воду, утягивая Грейнджер за собой. Одежда мигом промокает, становится тяжёлой и липнет к телу, задевая чувственные точки.       Грейнджер стонет ему в губы, когда Драко прижимает её к себе сильнее и упирается эрекцией ей в бедро. Она обхватывает его ногами и запускает руки в волосы.       — Малфой... — шепчет, отстранившись, и кусает его за мочку.       У Грейнджер такой восхитительно сексуальный голос, что Драко готов слушать его вечно.       Он осторожно проводит по её позвоночнику, задирая мокрую рубашку, и слышит в ответ мелодичные стоны, переходящие в тихое мурчание. Кошка…       Он заслушивается всего на мгновение, а Грейнджер, чертовка, успевает каким-то чудом расстегнуть его рубашку и брюки. Драко чувствует её тёплое дыхание на коже, она невесомо скользит по ней губами, дразнит, ведьма. И он ведётся на это. Надавливает на её спину, чтобы она прижалась сильнее, ближе, чтоб влажные поцелуи оставались на светлой остывающей коже.       Грейнджер и вправду кошка — хитрая и изворотливая. Она прячется от его руки под воду и зубами стягивает с него боксёры, специально задевая плоть. Драко едва не падает, с головой погружаясь в омут. Перед глазами пляшут точки, раскалённая магма бежит по венам, и ухает куда-то вниз, туда, где и так слишком жарко.       Драко рычит от гнева и возбуждения. Грейнджер смеётся.       Рывок, и он прижимает её к бортику и кусает тонкую шею. Она шипит, царапает его французским маникюром.       Он смеётся.       Она злится.       — Мал... ах... фой, — Грейнджер пытается говорить серьёзно, тем самым «учительским» тоном, но частые стоны рушат весь образ.       Драко целует её быстро, жадно, чтобы успеть как можно больше, пока инициатива не перешла в другие руки.       Мокрая одежда липнет к её телу и никак не хочет сниматься, Драко злится. Он хочет её разорвать, или убрать магией, но не может. У них с Грейнджер спор, и проигрывать он не хочет.       Она стонет чуть громче, когда он, чуть погрузившись под воду, целует в пупок. Он сминает юбку и задирает её вверх, стягивает трусы и думает, что победа какая-то слишком лёгкая.       — Я… — он замирает на полуслове, когда Грейнджер резко закидывает ногу ему на бедро и притягивает к себе. Шаловливые руки тянутся к члену.       Они стонут почти синхронно. Его пальцы в ней, её — на нём.       Ничья.       Говорят друг другу в губы.       Они продолжают своё соревнование, пытаясь растянуть удовольствие другого на максимум.       Скользят и гладят, надавливают и сжимают. Снова и снова.       Драко чувствует разрядку. Свою и её. Она бежит по телам, передаваясь от одного к другому, и возвращается с удвоенной силой.       Грейнджер испуганно охает, когда Драко неожиданно утаскивает её под воду и входит до упора.       Медленно выходит и вытаскивает на воздух, давая время вдохнуть.       Толчок. Погружение. Вдохнуть. Всё сначала.       Драко теряет момент, когда они меняются местами. Помнит только, что у Грейнджер глаза в темноте светятся, как у кошки.       Грейнджер снова его толкает под воду и насаживается на член.       Драко от этого ловит кайф.       Он не может дышать, и ему стоит бояться, но когда член в Грейнджер, как-то плевать на остальное.       Драко даже нравится это жжение в лёгких. Оно смешивается с жаром в паху, бежит по телу, разнося ток, и возвращается обратно. А в голове туман и ни грамма мыслей, только обрывки, слоняющиеся между необходимостью дышать и желанием, чтобы Грейнджер двигалась быстрее.       Она даёт ему короткую передышку на вдох — даже короче, чем прошлые, — и ныряет под воду вслед за ним, жадно целуя.       Они, кажется, забывают, что людям нужно дышать. Доводят друг друга до разрядки на грани фола, словно хотят узнать, что произойдёт раньше — они потеряют сознание и умрут от утопления или кончат. И это, наверное, безумно, но им плевать. Им нравится быть сумасшедшими.       Драко насаживает Грейнджер резче, кусает её губы едва не до крови. Шум крови и воды смешивается в ушах, перед глазами плывут разноцветные разводы, и тело такое лёгкое-лёгкое…       Их буквально выталкивает из воды защитным заклинанием, которое должно предотвращать утопление студентов.       Они жадно глотают необходимый кислород, и вместе с ним приходит разрядка.       Драко дрожит. У него в теле словно взорвались тысячи бомбард и фейерверков, начиная с паха и по всему телу. Он всё не может отдышаться и не знает почему: то ли из-за слишком долгого нахождения под водой, то ли из-за накатывающих снова и снова волн оргазма.       Грейнджер рядом дышит так же громко и тяжело, то и дело вздрагивает. Драко чувствует это по руке, сжимающей его запястье.       Они лежат так ещё долго, не беспокоясь ни о чём.       Грейнджер выводит узоры на предплечье Драко, а он, прикрыв глаза, отслеживает эти прикосновения. Движения её пальцев ему что-то напоминают, но он не сразу понимает что. А когда понимает…       — Грейнджер, — испуганно схватывается на ноги, отступается и заваливается обратно в ванную, едва не ударяясь затылком о дно.       Драко выныривает, пытается отдышаться, давится кашлем и страхом.       Грейнджер видела её.       Тёмная метка зловеще чернеет на предплечье, которое пару мгновений назад ласкала Грейнджер.       Он прижимает руку к себе и смотрит затравленно, словно животное, попавшее в капкан. Он не знает, что сказать. Он вообще ничего не знает.       Просто ему страшно.       А Грейнджер только хитро щурится, на четвереньках подползает к бортику и смотрит пристально-пристально.       — Драко. — Он замирает — она впервые зовёт его по имени. — Я знаю, что ты не хотел этого. Я не буду тебя ненавидеть.       Она тянет к нему тонкую руку, и Драко бы посмеяться над её словами и сказать что-то вроде: «Мне плевать на мнение жалкой грязнокровки», — но это будет такой отвратительной ложью, что ему захочется проблеваться. И поэтому он тянется в ответ.       Они обнимают друг друга крепко-крепко. И будто говорят без слов. Хотя, они уже давно привыкли говорить без них, рассказывая всё телами.       Они расходятся под утро, и Драко долго смотрит на удаляющуюся Грейнджер.       Он вдруг осознаёт, что уже ждёт следующую встречу.       Ему слишком много нужно рассказать.