Школа для чудовищ

      День 7.       Сегодня с самого утра шел сильный дождь и Умгал отменил проведение разведки. Небо затянуло тяжелыми стального цвета тучами, изредка в них мелькали далекие молнии. Шумел сильный ветер, колыхая деревья и срывая с них ветки.       Рейнджеры оставались внутри, предаваясь вынужденному безделью. Часовые по-прежнему стояли на вышках, укрытые от дождя и ветра толстыми стеклами наблюдательных кабинок. Остальные бойцы занимались, чем попало — играли в карты, беседовали, читали книги или слушали музыку на смартфонах.       Кая украдкой прошла мимо зала, где собралась большая часть отряда, и направилась к лестнице на второй этаж. Она прихватила бутылочку с собственноручно сваренным напитком из фруктов с добавлением выцеженного из некоторых растений сахара — такая вот суррогатная замена вину. Кая надеялась, что Салливану понравится. Лисичка надеялась, что городской парень не будет против ее компании, все равно ей скучно, да и в своей комнате делать нечего — только лежать на кровати и слушать, как за тонкой стенкой воркуют Лин и Умгал. Лин быстро растаяла от ухаживаний и комплиментов, и позволяла Умгалу приходить к ней в комнату, обниматься, целоваться и гладить ее почти во всех местах по мягкой пушистой шерстке. До большего пока не доходило, но Кая была уверена, что рано или поздно Умгалу перепадет. О, ирония! Подруга, которая предупреждала ее быть осторожнее с городским мажором, сама же первая закрутила интрижку с вышестоящим офицером, своим непосредственным командиром. Это было несправедливо! И сегодня Кая была полна решимости наверстать упущенное.       Когда она постучала и вошла, Салливан стоял у окна, задумчиво глядя на улицу. За пару дней отдыха он немного пришел в себя, отмылся, расчесал колтуны, вытравил блох и жучков. Теперь к парню вернулись его лоск и немного самоуверенности. А вот щегольское поведение пропало без остатка, путешествие по лесу имеет свойство быстро лечить подобные вещи.       — Привет, не помешаю? — спросила Кая.       — Привет. Ну-ка, посмотри! — он махнул ей рукой, подзывая к окну.       Кая подошла к окну и посмотрела, куда показывал пальцем Салливан. Там, на опушке леса медленно крался один из высших хищников лесов Карвонны — осьминог. Зеленая чешуйчатая туша легко сливалась с зарослями, но монстр вышел на открытое пространство и наблюдатели в форте могли легко его рассмотреть. Осьминог напоминал очень длинного крокодила, чье пятнадцатиметровое тело поддерживали восемь когтистых лап. В отличие от крокодила, у существа была длинная шея, чтобы дотягиваться пастью до добычи, и длинный хвост с утолщением на хвосте, которым можно было отбиваться от атаки сзади. Тварь рыскала по лесу, а часовые не считали нужным поднимать тревогу. Дождь не позволит уловить запах живых существ, а даже если такое и произойдет, то толстые стены и стальные двери надежно защитят временных обитателей форта.       — Впервые вижу одного из них, да еще так близко, — задумчиво сказал Салливан. — В Угодьях возле Датиана такие, понятное дело, не водятся. Сколько еще новых, увлекательных и жутких вещей мне предстоит увидеть в этом походе.       — Ты в джунглях первый раз? — Кая смотрела на лицо Салливана, стремясь распознать его настроение и реакцию. Осьминога она уже видела когда-то, и даже варила зелья из его компонентов.       — Да, и только потому, что очень нужно.       — Эта тварь опасна, — сказала Кая, глянув в окно на осьминога, который ничего не нанюхал и заторопился обратно под укрытие деревьев, чтобы укрыться от плотного холодного дождя и грозы. — Она бронирована ос всех сторон, но видишь ее желтоватое брюхо? Только его чешуя не закрывает вообще. Такой зверь готов жрать без остановки все, что только увидит, пока не свалится не способный сдвинуться. А живот у него растягивается, словно резиновый, надувается, словно шарик, чтобы вместить все, что тварь сможет проглотить, потому-то и защитить его невозможно. В бою с осьминогом нужно целиться ему в живот в первую очередь. Выпустишь ему кишки метким ударом — и огромная туша станет твоим трофеем.       — Это наверняка не так-то просто сделать, учитывая, что у него восемь когтистых лап, и ударить по тому, кто осмелился приблизиться к нему, он может любой из них.       — Поэтому, если есть возможность — кидай ему под ноги бомбу! Взрыв наверняка серьезно ранит существо, чтобы его проще было добить.       — Хорошо, приму к сведению. Хотя, на самом деле, намного полезнее будет совет как от него убежать, — хохотнул Салливан.       — А ты от того, кто на восьми ногах, не убежишь, — улыбнулась Кая.       — Но все равно спасибо за подсказки. И за все, что ты для меня делаешь. Если бы не ты — меня бы уже несли сейчас. Хорошо, если просто, а не на погост. Спасибо!       — Не за что! Для меня в радость помогать тебе!       — Почему?       — Потому… — Кая замялась, но затем решительно прижалась к Салливану, обняв его обеими ручками. — Потому, что ты славный парень, и я не хочу, чтобы с тобой что-то случилось. Я хочу, чтобы ты был счастлив… и чтобы тебе было хорошо со мной…       Через пару мгновений они уже целовались — в антропоморфной форме строение лица позволяло это делать. Салливан был совсем не против.       «Добилась-таки своего. Но так ли уж это плохо? Хочет меня использовать? Блин, да все хотят, а она на фоне остальных еще так даже ничего…»       Регулярное употребление приворотных зелий, щедро вливаемых в жертву лисой, сильно снизили подсознательное сопротивление молодого оборотня, которое он часто испытывал, распознавая попытки девушек влезть к нему в штаны ради денег. Кая стала одной из немногих, у кого это получилось.       День 8.       Отряд отправился дальше, когда Умгал счел, что дальнейшая разведка в одном месте бесперспективна. Рейнджеры опять законсервировали оборудование, убрали все следы своего пребывания, после чего снова начался марш через джунгли.       Салливан плелся практически последним, проклиная все и всех. Чуть отдохнувшие за пару дней ноги снова начинали гудеть от непривычной нагрузки, но оборотень упрямо переставлял их шаг за шагом. Иначе все снова будут над ним смеяться, а он не хотел выглядеть смешно перед Каей. При мысли о веселой, доброй и красивой лисичке сердце Салливана начинало биться быстрее, в голову лезли всякие пошлые мысли. В последнюю ночь перед выходом ему снился сон, в котором они были вместе, жили в большом просторном доме в элитном районе Датиана, вместе со своими тремя… нет, пятью детишками.       Опасность, как это обычно бывает, пришла внезапно. Рация Умгала зашипела тревожными голосами ушедших вперед разведчиков:       «Радио: Беда, капитан! Дикари сели нам на хвост! Их много, мы отходим назад, нужна будет ваша помощь, прием».       Салливан навострил уши, его глаза расширились от ужаса. Дикари? С тех пор, как они прошли мост тролля, Умгал постоянно выдвигал вперед небольшой отряд разведки, обычно пантаура и двух-трех оборотней. Они шли перед отрядом налегке, и проверяли дорогу на предмет опасностей и засад. И вот, получалось, что они действительно чуть не попали в засаду, наткнувшись в джунглях на группу дикарей. Теперь разведчики отступали назад, чтобы соединиться с основным отрядом, а дикари преследовали их, не собираясь отпускать так просто.       Все начали суетиться, готовясь к бою, побросали на землю рюкзаки, достали мечи, луки и алебарды, затем принялись торопливо накидывать на себя латные жилеты и надевать поверх них защитные амулеты. Лин и Кая кинулись к мешкам со своим добром и извлекли из них посохи и сумки с зельями. Гедеон и Бурый выкрикивали команды бойцам, приказывая вооружаться и строиться по отделениям, пока Умгал выспрашивал у разведчиков ориентир и примерное количество противника.       «Радио: Это дикие орки, капитан! Мы не совсем уверены сколько их, но не меньше десятка. Мы отходим к поляне, на которой лежит бревно. Вы его увидите чуть впереди, если пройдете по нашим отметкам. Там есть пространство для стрельбы, и хватит места, чтобы затеять рукопашную!»       — Вы слышали? Вперед! Соединимся с разведкой и встретим врага всеми силами!       Салливану показалось, что он ослышался. Сражаться? Здесь, в лесу? Посреди чужой территории с неизвестной численности противником?       Но рейнджеры уже бежали вперед двумя группами. Салливан поискал глазами Каю и увидел, что она идет со вторым отделением, решительно, не оглядываясь назад.       Сейчас будет бой. Настоящий бой, понял молодой оборотень. Ему стало страшно, сердце бешено заколотилось в грудной клетке.       — Капитан Умгал! — выкрикнул он.       Спешивший за своими бойцами Умгал оглянулся.       — Мы же не можем сражаться с ними! Мы не для этого сюда пришли!       — Некоторые сражения не выбирают. Мы должны спасти разведчиков и перебить дикарей, если хотим выжить и добраться до Таронна!       — Я-я-я… Я не знаю, смогу ли я…       — Еще как сможешь! А не то они перебьют весь отряд, а тебя выследят в этих джунглях и захватят в плен! А знаешь, что они делают с пленниками прежде, чем их съесть? Для начала выщипывают всю шерсть, волосок за волоском…       — Довольно! Всего этого не случилось бы, если бы мы просто проехали до замка Таронна на поезде, как предусматривал первоначальный план!       — Ты что, хотел в окно поезда демонов выслеживать, придурок? Кабинетный охотник! Заткнись и шагай!       Умгал подскочил к опешившему оборотню и, рванув его к себе за шиворот, прошипел в лицо:       — И не вздумай отлынивать от боя! Пойдешь в драку, как все! Если мне хотя бы покажется, что ты не участвовал, а отсиделся где-то в кустах — ты до замка Таронна не доживешь. Изуродую, как боги крипсов!       И Умгал толкнул Салливана вперед, заставляя идти первым, и они вдвоем побежали следом за ушедшими вперед рейнджерами.       Когда через две минуты они появились на условленной поляне, Гедеон уже расставлял бойцов, переговариваясь по рации с приближающимися разведчиками. Он неодобрительно глянул на опоздавшего Умгала, но увидев рядом с капитаном Салливана все понял и только молча оскалился.       Выходило, что они прибыли раньше разведчиков и их преследователей. Шум ломившихся через чащу тел уже был слышен чутким ушам хищников. Дикари, к тому же, и не пытались соблюдать скрытность — они галдели, перекрикивались, переругивались и улюлюкали, уверенные, что встретили лишь немногочисленный отряд, который будет легко сокрушить. Какая глупость!       — L-образное построение! Стрелков за деревья — стрелять по команде. Остальные прячемся за бревном. После луков выскакиваем и рубим их на куски!       Наги укрылись за толстыми стволами деревьев, выставив из-за них луки с наложенными стрелами. Остальные бойцы присели за упавшим поперек поляны бревном, притихнув, чтобы обмануть врага. Салливан попытался последовать их примеру. Он тоже присел, но чья-то рука дернула его за шиворот.       — Ниже, придурок!       Салливан постарался выполнить этот резкий приказ, согнувшись почти пополам и уткнувшись носом в траву. В этом положении он ничего не видел, но слышал как сидящие рядом Лин и Кая бормочут заклинания. Вокруг Салливана прошла легкая воздушная волна. Он не понял, что случилось, но, повернув голову, увидел, как Кая ободряюще улыбнулась.       Крики и топот приближались. Кусты на дальнем конце поляны разошлись, и из них выскочили четверо разведчиков — пантаур и три оборотня.       — Вперед, не останавливайтесь! По сигналу свернете в сторону бревна, мы за ним укрылись! — торопливо проговорил Умгал в рацию.       Разведчики с готовностью послушались и побежали вперед, стараясь как можно больше увеличить отрыв от преследователей, которые все еще пробивались через заросли у них за спиной.       Они пробежали лишь десяток метров, когда за их спинами возникли первые преследователи. Пятеро орков выскочили на поляну, размахивая оружием. На Карвонне орки вовсе не считались сильным врагом — они были ростом с человека, и в большинстве случаев заметно сильнее людей. На этом их преимущества кончались. Отставание от местных хищных видов эти пришельцы из других миров компенсировали количеством и свирепостью, атакуя других даже когда не охотились, и удивительной способностью объединяться с такими же, как они варварами, продолжавшими отвергать цивилизацию. Противники были вооружены грубо коваными железными мечами и одеты в самодельную кожаную броню.       Умгал слышал, как рейнджеры рядом с ним тихонько зарычали, погоня за их товарищами будоражила кровь, инстинкт требовал вмешаться, вступить в бой. Но Умгал выжидал — нужно дать противнику пробежать хотя бы несколько шагов по открытому пространству, чтобы втянуться в засаду. Наги уже наверняка готовы стрелять, и ждут только его сигнала. Командир вдохнул поглубже и сосчитал до трех. Время пришло.       — Сейчас! В сторону! — рявкнул Умгал в рацию, и бегущие разведчики свернули к бревну, открывая лучникам обзор для стрельбы.       Раздались крики, и Умгал поднял голову, чтобы выглянуть из-за бревна и посмотреть, что происходит. Дружный залп из луков пережили не все. Двое орков валялись на земле, один со стрелой в черепе, другой — в груди. Еще двое лежали, держась за ноги, в которые воткнулись стрелы пущенные ниже. Лишь один сумел отреагировать и увернуться от внезапно вылетевшей из-за деревьев стрелы. Но что делать дальше орк не знал, растерянно стоя посреди поляны.       Злорадствовать было рано, эти орки просто бежали слишком быстро и немного обогнали своих товарищей. Не прошло и трех секунд, как на поляну высыпала основная масса преследователей — почти два десятка зеленокожих варваров! И это еще не все — через заросли все еще кто-то шумно ломился, следующая волна врагов прибудет через несколько мгновений! Увидев поверженных приятелей, новоприбывшие дружно заревели и устремились в сторону развернувшихся к ним разведчиков и показавшихся из-за деревьев лучников.       — Пора! — заорал Умгал, поднимая свой отряд на перехват.       Рейнджеры дружно закричали, испустив боевой клич, и принялись перепрыгивать через бревно, на ходу оборачиваясь в верформы. Салливан тоже заорал во всю глотку, крепко сжимая меч. Он ощутил, как дыбом встает шерсть, как трещат, разрываясь, камуфляж и берцы, как пробуждается инстинкт хищника, рожденного драться и убивать. Его тело стало больше, сильнее, быстрее, выносливее. Так он сможет сокрушить жалких орков! Они не намного сильнее, чем Зеленые или Желтые! Он готов к драке! Готов, мать их всех растак! И Салливан вслед за всеми перемахнул через бревно и побежал на врага.       Подлетев к ближайшему орку, Умгал с размаху рубанул его мечом. Дикарь не сумел парировать удар, и острое лезвие из композитной стали разрезало кожаную броню и плоть под ней, словно бумагу. Брызнул фонтан крови и орк, вскрикнув, повалился на землю.       С оглушающим ревом две группы бойцов сшиблись посреди поляны. К воинственному реву хищников присоединились лязг мечей, крики ярости и боли, ругань, короткие отрывистые команды.       Рядом с Умгалом бился один из вооруженных алебардой пантауров. На него насели сразу двое противников, один из которых сумел зайти сбоку. Под их ударами защитный щит амулета полыхнул голубыми вспышками несколько раз и исчез. Пантаур отскочил назад, а Умгал тут же вклинился в освободившееся пространство, чтобы забрать на себя одного из противников. Рядом с ним с ревом возник Бурый, размахивая двуручной булавой. Вдвоем, Умгал и Бурый несколькими ударами опрокинули ближайших двух орков, прикрыв товарища и на пару мгновений очистив пространство вокруг себя.       Казалось, стычка снова безоговорочно оборачивается в пользу датианцев. Умгал и Бурый вдвоем рассеяли врагов на правом фланге, остальные рейнджеры теснили орков повсюду. Даже пятнистый гуччифляж Салливана мелькал среди однотонных зеленых цветов сражающихся — салага махал мечом, а его боевой клич сильно напоминал истеричный визг. Оркам приходилось туго — первобытная ярость и кустарное оружие не могли сравниться со строевой выучкой, индивидуальным мастерством, лучшей экипировкой и верформами рейнджеров. Всего за несколько секунд рукопашной схватки дикари потеряли убитыми и ранеными одиннадцать бойцов — половину вступивших в бой сил!       Но из кустов, наконец, вывалилось подкрепление — полдюжины здоровенных огров, вооруженных дубинами. Эти твари напоминали здоровенных человеков ростом более трех метров, густо заросших волосами везде, кроме огромных круглых животов, в которые добыча проваливалась целиком, словно в бездонную бочку. Сила огров была настолько велика, что амулет рейнджера мог выдержать максимум один удар дубиной. Огры возбужденно ревели, бросаясь в бой.       Лин и Кая с тревогой наблюдали за появлением новых противников. До этого момента они могли лишь наложить несколько благословений на бойцов отряда, и дальше ожидали наготове, на случай, если кому-то понадобиться помочь магией. Но теперь стало очевидно, что пришла пора вмешаться.       — Скорее, Кая, готовь огненные шары — попробуем поддержать наших огнем!       Перепрыгнув через бревно лисички побежали к сражающимся, на ходу творя в ладонях волшебное пламя.       Салливан старался держаться за плечом о более опытных товарищей. Но в какой-то миг он увидел, как один из орков сражался сразу с двумя рейнджерами. Дикарь отбил мечом атаку одного, отскочил от удара другого, оказавшись боком близко к Салливану. Молодой оборотень уловил этот момент и, сделав шаг вперед, взмахнул мечом, распоров не заметившему угрозы орку бок. Лезвие окрасилось кровью. Кровью первого врага, которого он поразил в настоящем, а не учебном бою. Орк заревел, пошатнувшись, и Салливан тут же отскочил от него назад, одновременно торжествуя и опасаясь ответного удара.       Не выдержав напора, орки стали отходить, пытаясь соединиться с прибывшим отрядом.       — Не разрывайте строй, держитесь вместе! — крикнул Умгал, зычным голосом перекрывая шум битвы.       Огры уже почти добрались до сражения, а за их спинами с треском ломающихся кустов на поляну выбрался последний, самый медлительный из участников сражения. Похожий на огра, только огромный, пяти метров ростом, дикарь тащил в качестве дубины целый ствол небольшого дерева с оборванными ветками.       — Дворф! Будьте осторожны!       Орки отступали, ожидая, пока дворф и огры добегут до них. Даже сквозь застилавшую рассудок ярость до них доходило, что на сильного врага лучше нападать толпой. Умгал понимал, что именно так и произойдет, и вместе с Гедеоном выкрикивал команды, выстраивая рейнджеров для новой сшибки.       Один из огров, оказавшийся ближе всего к Умгалу, подскочил и замахнулся дубиной. Умгал попытался поднырнуть под удар, но не успел. Дубина опустилась, но тут же отскочила назад, когда встретилась с невидимым щитом, проецируемым амулетом командира рейнджеров. Только голубая вспышка позволила понять, что произошло.       Умгал в ответ рубанул мечом. Огр попробовал отскочить, но поскользнулся на траве, и лезвие полоснуло его по животу. Хлынула кровь и монстр упал, а Умгал торопливо отошел назад в строй, чтобы не подставить себя под удар других врагов.       Два ряда бойцов на пару секунд замерли напротив друг друга, угрожающе рыча на оппонентов. Раненый Умгалом огр медленно поднимался с земли, не обращая внимания на хлещущую кровь.       Противостояние прекратилось, когда дворф добрался до места сражения. Ослепленный первобытной яростью, он, не задерживаясь, кинулся на строй рейнджеров, и дикари, издав боевой клич, последовали его примеру. В атакующих полетели стрелы и огненные шары, кто-то бросил в набегавшего врага бомбу, которая, впрочем, разорвалась не причинив серьезных ранений. На близкой дистанции врага встретили ударами алебард и мечей.       Подбежавший огр замахнулся дубиной на Салливана, но тот успел первым ударить мечом и… промахнулся, не дотянувшись до врага нескольких сантиметров. Оборотню пришлось испуганно вскрикнув присесть, чтобы увернуться от намного более длинной дубины, которая прошла у него над головой. Казалось, следующий удар сверху придется городскому по макушке, пробив защиту амулета и раскроив череп, но один из товарищей пришел на помощь. Рейнджер-пантаур подскочил, изящно приземлившись на все четыре лапы и опустив на шею огра лезвие алебарды. Дикарь рухнул как подкошенный.       Раненый Умгалом враг приблизился, желая отомстить. Капитан парировал удар его дубины мечом, сумев удержаться на ногах. Лезвие глубоко вошло в дерево, но оборотню удалось его выдернуть и сильным пинком оттолкнуть от себя раненого противника. На их фланге ситуация развивалась не в пользу защитников — Умгал, Бурый и один из пантауров, чей амулет уже не светился, оказались окружены с трех сторон, отчаянно отбиваясь от наседавших дикарей.       Нужно было срочно что-то делать, и Умгал ринулся на дворфа, занесшего над одним из рейнджеров свою дубину. Командир засадил меч ему в живот, куда дотянулся, и тот взревел от боли так, что перекрыл шум боя. Умгал тут же пырнул его еще раз и отпрыгнул назад, уворачиваясь от удара огромной дубины. Следующий удар оборотня не достиг цели, зато очередной замах дубины прошел всего в нескольких сантиметрах от его лица, отчего защитный амулет снова вспыхнул остатками своей энергии и затем окончательно погас. Но за ту секунду, пока гигант заносил дубину для нового удара, Умгал изо всех сил всадил меч в его живот в третий раз, вогнав лезвие по самую рукоятку и несколько раз повернув. Захрипев, дворф выронил бревно и повалился на траву, чуть не утянув оборотня за собой.       Этот момент стал завершающим в битве. Первые несколько мгновений нападавшие теснили датианцев, которые были вынуждены отступать под яростным напором. Лучники и маги уже не могли поддерживать их, опасаясь задеть своих в толкучке боя. Но постепенно рейнджеры начинали брать верх. Огры оказались выносливей своих союзников-орков, но получали все больше ранений, постепенно слабея. Защита рейнджеров держалась, а бойцы наносили врагу удар за ударом, демонстрируя отличную боевую выучку. Волна дикарей начала откатываться назад, а победа Умгала над огромным дворфом поставила окончательную точку в разгроме. Дикари, наконец, дрогнули и пустились в бегство, оставив на поляне более двадцати убитых и раненых собратьев.       Возбужденные победой и запахом крови бойцы хотели преследовать врага, но окрик одного из командиров остановил их — преследовать орков было опасно, уцелевшие могли завести в засаду.       Вместо этого рейнджеры стали собираться в центре поляны вокруг Умгала. Капитан тяжело дышал — ему пришлось выложиться по-полной, чтобы удержать свой фланг строя и победить дворфа. Желтый камень в его амулете померк и более не светился магической энергией, а это значило, что Умгала больше не защищает невидимый щит. На это первым делом обратил внимание Гедеон, выйдя из строя к своему командиру. Он смерил Умгала оценивающим взглядом.       Враг разбит, рейнджеры не понесли потерь, лишь у нескольких бойцов аналогично пробита защита амулетов, да пара оборотней легко ранены, но эти раны заживут через несколько минут. Настал ли тот момент, которого Гедеон так долго ждал? Командир без защиты, он устал. Рука лейтенанта крепче стиснула рукоятку меча.       Но не все так просто. Рядом с Умгалом встала Лин, спокойно глядя на Гедеона. Она не призывала заклинаний, не рычала, оскалив зубы, но Гедеон знал, что это напускное спокойствие, которое может в один миг развеяться. Бурый стоял посередине между командирами. Медведь-оборотень, казалось, даже не запыхался, несколько минут неистово размахивая своим молотом. Оружие все еще было при нем, а на чью сторону он встанет было по-прежнему непонятно.       Кая растерянно переводила взгляд между старшими: с Лин на Умгала, затем на Гедеона и Бурого.       Остальные рейнджеры заволновались. Все знали о соперничестве между командиром и его заместителем. Все знали, как такие соперничества разрешаются — сильный хищник уничтожает слабого и по праву победителя получает все, что имел проигравший. Командование только вздохнет и выпустит приказ, утверждающий новое положение дел. Но сейчас не время! У них есть важное задание, которое до сих пор не выполнено, отряд находится посреди враждебного леса полного врагов.       Среди бойцов послышался ропот. Большая часть из них ценила Умгала, который, к тому же, прямо сейчас проявил недюжинную отвагу в бою, что вызывало невольное уважение у каждого из рейнджеров.       — Лейтенант, сейчас не время выяснять отношения, — подал голос Бурый, озвучив недовольство всего отряда.       Гедеон понял, что сейчас не тот момент, которого он ждет. Слишком много свидетелей, слишком многие не оценят его поступка. Он криво ухмыльнулся и вложил меч в ножны.       — Я всего лишь жду дальнейших приказов от капитана. Что нам делать? Командуйте, сэр!       Строй снова зашумел, на этот раз облегченно выдыхая. Разборка опять откладывалась до лучших времен.       — Добейте раненых, но оставьте хоть одного, которого можно допросить. Выставьте дозор. Собирайте рюкзаки — нужно быть готовыми покинуть это место по первому же сигналу. И пусть Кая осмотрит раненых!       Бойцы заторопились выполнять полученные распоряжения. А Лин, улучив момент, сунула Умгалу в ладонь один из запасных амулетов.       — Спасибо.       — Будешь должен, — загадочно улыбнулась лисичка в ответ.       Вдруг среди бойцов послышался ржач. Смеялись почти все и, пройдя через строй, Умгал увидел Салливана. Теперь, когда бой закончился, тот выглядел просто жалко. Его модный камуфляж, сделанный для человека, оказался недостаточно эластичен, чтобы пережить превращение в верформу, то же касалось и берцев. Сейчас салага выглядел словно оборванец в зеленых пятнистых лохмотьях и в драных ботинках. Умгалу стоило немало силы воли, чтобы не начать ржать вместе с остальными. Впрочем, капитан заметил кровь на лезвии меча новичка.       — Надеюсь, это ты не в один из трупов меч воткнул, пока я не смотрел?       — Что? Нет, нет! Это в бою было, честное слово! Спросите остальных — все видели!       — Ладно, ладно, верю. Выдайте ему запасной комплект формы и обуви, а это тряпье пусть выкинет.       Умгал пошел дальше, а к Салливану подбежала Кая.       — Салли, милый, ты как? Ты в порядке? Не ранен?       — Все хорошо.       — Ты у меня такой храбрый! — лисичка обняла волка, уже не стесняясь окружающих. — Я так тобой горжусь!       — Погляди на эту тварь! — Салливан указал концом меча на труп дворфа. — Она же просто огромная! Но ведь слово дворф означает карлик, так почему же эту тварь так назвали?       — Ну, все правильно! Дворфы — карликовые великаны, самые маленькие из великанов!       — Капец…       Умгал, Гедеон и Бурый тем временем обступили пленного орка, которого посадили возле бревна, наскоро замотав тряпкой колотую рану в груди. Остальных раненых добили, несколько минут на поляне стояли ругань, крики, стоны и звон металла. Нашли всех, кто не успел уковылять или уползти с поляны, дальше в лес командир распорядился не уходить.       — Рассказывай! — потребовал Умгал у пленника. — Сколько вас?       Пленник тяжело дышал, но лишь угрюмо молчал.       — Ну? — Умгал начал терять терпение и замахнулся рукой с выпущенными когтями. — Отвечай!       — Молчит, сука? Командир, позволь я его сожру, гада! — выкрикнул Бурый.       — Слышал? Колись и я не разрешу ему тебя сожрать!       — Здесь только деревня наша! — закричал в ответ орк. — Пара сотен охотников! Мы просто добываем пропитание здесь и все!       — Ага и нападаете на представителей закона. Откуда вы пришли?       — С юга!       — Почему? Из-за демонов?       В ответ орк выпучил свои маленькие свинячьи глазки.       — Вы знаете?!       — Что ты знаешь про демонов? Говори!       — Ничего не знаю!       — Врешь, собака! — снова загремел Бурый.       — Про демонов на юге никто наверняка не знает! Они всегда приходят по ночам, вырезают целые деревни, убивают тех, кто заходит на юг слишком далеко! Никто из тех, кто попал к ним в руки, не вернулся. Никто не видел их вблизи. Про то, что это они делают, узнают только от тех немногих, кому удалось убежать. Их оружие — гром и молнии. И они не знают пощады! Жители юга бегут либо на север, либо к свободному городу Лискат, правители которого собирают ополчение, чтобы попытаться разбить врага.       — А вы почему не пошли в Лискат?       — А нашу братию там не привечают.       — Понятно… — пробормотал Умгал и задумался.       — Я тебе все сказал, отпусти, гражданин начальник!       — Предать его мечу, — огрызнулся Умгал на этот скулеж.       — Эээ! Это по беспределу! Ты обещал, что отпустишь!       — Нифига подобного. Я обещал, что не дам медведю тебя сожрать, и только. Гедеон.       Умгал и Бурый отошли, а Гедеон, кровожадно улыбаясь, вытащил свой меч…       — Значит так, — сказал Умгал на импровизированном совете, собранном через пару минут, — нам надо срочно валить! Сейчас выжившие орки побегут поднимать лагерь, а это сотни три-четыре дикарей, пленник наверняка преуменьшил их численность. Если хотим жить, то нужно как можно скорее добраться до земель Таронна, туда дикари не сунутся! Гедеон, Бурый — стройте отделения на выход. Пусть бросают все дела, нам тут делать нечего! Лин, Кая — дайте Салливану какой-нибудь отравы, чтобы мог идти как ужаленный и без привала. Остановок делать не будем, пока до пограничной крепости не доберемся! Выходим!       Еще через несколько минут отряд рейнджеров исчез среди зарослей леса в юго-западном направлении, торопясь как можно скорее увеличить дистанцию между собой и разъяренными орками.