***
Когда рейнджеры покинули земли Таронна, Умгал и Гедеон почти целиком положились на своего проводника. — Я достаточно походил между замком и Лискатом, — сказал кобольд. На первом же привале, пока готовилась пища, Умгал и Гедеон собрались рядом с Рорком, внимательно слушая, что он говорил. — Есть несколько путей, по которым можно добраться до Лиската, — продолжал Рорк. — Обычно я вожу караваны торговцев по одному устоявшемуся маршруту. Он длиннее, но безопаснее. Есть другая дорога, по которой может пройти ваш отряд. Ее преимущество в том, что она намного короче. Подводы или машины торговцев не могут двигаться через непролазные джунгли или по пересеченной местности. Вы сможете это сделать. — Это безопасный маршрут? — уточнил Гедеон. — Вполне. Я многократно проходил его один. Обойдем все злачные места, разбойников не будет точно — они будут ловить жирный торговый караван и никто не станет ждать малочисленный отряд из сильных бойцов. — А как насчет поселений дикарей? Они могут повстречаться? — Всех, кто мог бы угрожать торговле между замком Повелителя и Лискатом давно уже повыбили. Причем сделали это в основном ополченцы Лиската, это в их интересах, для нашего замка торговля с ними не представляет особого интереса. Умгал, который уже разобрался в том, что именно нужно триумвирату от Лиската, отнесся к этому заявлению скептически. — Сейчас с юга бежит много дикарей. Может оказаться как с теми орками, лагерь которых появился поблизости от заселенных земель, и никто достаточно быстро этого не определил. — Мы не застрахованы от такого и на основном пути, — парировал Рорк. — Однако по основному пути до сих пор движутся караваны, и нападений до сих пор не было, — резонно указал Гедеон. — Ну, это вам решать, каким путем вы хотите попасть к Лискату: медленно, но верно, или быстро, но резко. — Быстро, — сказал Умгал, подумав. — Только не подведи нас. — Можете на меня положиться. Вот так после привала отряд двинулся не на запад, где проходивший торговый путь позже сворачивал на юг, а на запад-юго-запад, идя к Лискату практически по прямой. Нагруженные оружием и припасами рейнджеры двигались довольно медленно, в то время как их проводник отправился в поход налегке. Из снаряжения на нем был только кожаный доспех и короткий меч, небольшой рюкзак с припасами. Кобольд этой породы отличался от многих своих собратьев. Вместо массивного тела, напоминающего прямоходящего крокодила, у Рорка были длинные руки и ноги, толстый короткий хвост. Чешуя оказалась пепельного цвета с несколькими темными полосами, но все равно не выделялась на фоне листвы. Морда у него также была длинной, как у крокодила, а не короткой, как у ящерицы. В таком виде Рорк шел впереди отряда, ловко перепрыгивая упавшие поперек едва заметной в зарослях тропы бревна. Иногда он стремительными рывками взбирался на деревья, помогая себе когтями, и с высоты осматривал лежавшие перед ними леса. Закончив осмотр, проводник спрыгивал с ветки на ветку, словно геккон, на которого отдаленно походил. Изменение маршрута оправдало себя — первый же дневной переход закончился буквально в трех часах пути от границ Лиската. Пока бойцы разбивали лагерь для ночевки, Умгал удовлетворенно думал, что уже завтра утром, выступив пораньше, они окажутся в пределах видимости города. Об этом он довольно сообщил Лин, с которой делил теперь палатку. — Это хорошо, — ответила лисичка, копошась в своем рюкзаке в поисках особых приправ для мяса, две порции которого полагались им на ужин. С Лин у Умгала все наладилось настолько, что они стали жить в одной комнате, и теперь в одной палатке. Лисичка была счастлива, и рассчитывала, что у нее с капитаном отряда что-то да получится. Она впервые за время службы задумалась о создании семьи и даже против ее воли мысли об этом возникали все чаще. Умгал же пока не думал о семье, полагая, что столь отдаленные в текущих условиях вопросы лучше решать по возвращению в Датиан. Пока же в лице Лин он добился магической защиты от происков Гедеона, которые наверняка опять начнутся, раз уж они в очередной раз покинули цивилизацию. Присутствие Лин вселяло уверенность, что в случае стычки за главенство над отрядом, она поддержит Умгала своими заклинаниями. Это ощутимый перевес над Гедеоном и его сторонниками. Лейтенант так и не смог привлечь на свою сторону Бурого, который уклончиво отвечал, что самое важное — это выполнить задание и не умереть при этом. Не заинтересовал он и Каю, которая влюбленными глазами смотрела на Салливана и ничего вокруг не замечала. В таких условиях Умгал чувствовал себя достаточно уверенно. Открытого мятежа не произойдет, и стоит опасаться только удара исподтишка. Но проживая в одной палатке с Лин, он хотя бы ночью будет застрахован: хотя лисичка не спрашивала своего возлюбленного о конфликте, она, тем не менее, все понимала. Поэтому, закончив вместе с Каей окружать лагерь рейнджеров сторожевыми заклинаниями, она не поленилась добавить еще несколько и вокруг их с Умгалом палатки. — Салливан вроде тоже молодцом, — добавил Умгал, прожевав первый кусок ужина. — шел весь день прям как рейнджер, и даже не ныл. — Марку держит перед Каей, — ответила Лин. — Она сказала, что ей даже не пришлось растирать ему ноги сегодня. — После первого перехода как бы еще рано, — хмыкнул Умгал. — Уверен, после отбоя она ему все остальное растирать будет, если ты понимаешь, о чем я. — Дело молодое, — улыбаясь, согласилась лисичка. — Думаешь, у них все серьезно? — Всякое может быть, — уклончиво ответила Лин, вспомнив, что Кая не забывает подогревать любовь городского парня приворотами. Видя ее нежелание отвечать прямо, Умгал не стал углубляться в тему. Но его любопытство было отнюдь не праздным. Заметив еще в замке, что дела у этой парочки наладились, капитан сильно сбавил наезды на молодого оборотня. Обрадованный Салливан посчитал, что он потихоньку вливается в коллектив, на самом же деле до настоящего рейнджера ему было еще очень далеко, Умгал просто не хотел вызывать недовольство колдуньи, которая уже считала Салливана «своим», и превращать ее из нейтрала в противника, способного в решающий момент примкнуть к Гедеону.***
Ночь прошла спокойно и утром, еще до рассвета, взбодрившись завтраком и горячим чаем, отряд продолжил свой путь, и всего через пару часов вышел на окраину большой долины, окруженной холмами. С вершины одного из них и был виден Лискат, расположившийся неровным полумесяцем вдоль излучины реки. — Вот и Лискат, — сказал кобольд, обводя рукой открывшуюся панораму. — Речное русло изгибается так круто, что образует практически остров посередине, отделенный от земли лишь тонким перешейком. На нем располагается крепость местного князька и самый богатый квартал. На другом берегу — обычные кварталы, где живут граждане победнее и основная масса Зеленых. Он тоже обнесен стеной, но только полуостров считается неприступным — соединяющий его с землей перешеек хорошо укреплен, а мосты легко контролировать, кроме того, они разводные. — Как разводные? — удивился Гедеон. — Река во-о-он какой ширины, мосты такой длины они не смогли бы развести. — А они большей частью и не разводятся, — возразил Рорк. — Но ближе к полуострову одна секция каждого моста может подниматься на цепях, проходящих через башни ворот. Это хуже для атакующих, ведь им будет сложнее собрать мост или штурмовые лестницы на узком месте над водой. — А вот это, я так понимаю, беженцы? — мрачно спросил Умгал, обводя рукой видневшиеся рядом с городскими стенами палаточные лагеря. — Да, это они. И в прошлый раз их не было так много. Лискат не пускает чужаков внутрь, разрешает только разбивать лагеря в пределах видимости со стен. — А почему тогда они рассчитывают на его защиту? Да и разве у города хватит припасов, чтобы прокормить целую ораву, если дойдет до осады? — Ну, правители решили, что сила в числе, и собираются поставить всех беженцев, способных держать оружие, в строй. За стенами они планируют укрыть только семьи, это должно стать достаточной мотивацией для отцов защищать город с оружием в руках. — Лискатийцы предлагают драться против демонов вместе, но оставляют себе подстраховку на всякий случай, чтобы дикари не повернулись против них. А у дикарей-то и выбора нет: или бежать без оглядки, или положиться на слово правителей Лиската, — проворчал Гедеон. — А после победы надеяться, что лискатийцы эти семьи отпустят, — поддакнул Умгал. — Отпустят, — возразил Рорк. — Ведь уцелевшие в битве могут сбежать в джунгли и начать мстить оттуда, да и разнесут весть о вероломстве городских по всем окрестным землям. Устраивать войну на ровном месте, поставив под угрозу и без того жиденькую торговлю никто не захочет. Город, окруженный дикарями со всех сторон, не станет делать ничего, чтобы заставило их биться с ним насмерть, кроме того, зависит от них, ведь они тоже часть его экономики. — Ты прямо профессионал в том, что касается Лиската… — Не первый год хожу сюда с караванами, — пожал плечами кобольд. — Поневоле начнешь разбираться, что к чему. — Так что насчет припасов? — Ну, очевидно, город готовится к осаде. Они загнали внутрь почти весь свой скот, который с началом боевых действий, когда охота прекратится до минимума, начнут забивать на прокорм солдат. Но… если осада затянется, то им придется начать есть своих Зеленых, а без них чахлая экономика будет подорвана окончательно. — Негусто, — подытожил Умгал. — Весь план строится на том, чтобы собрать большую толпу и одолеть противника одним ударом, разбить в генеральном сражении. Слабина этой стратегии в том, что противник может и не захотеть вступать в это сражение, или взять в осаду всю долину. — На это нужно нереально много войск! — возразил Рорк. — Мы пока ничего не знаем о враге и его возможностях. Утверждать, что они чего-то не могут сделать — довольно опрометчиво. — Давайте, что ли, пойдем? Чем быстрее доберемся до города, тем быстрее сможем приступить к опросу беженцев, — предложил Гедеон. — Двинем прямо вперед? — Нет, сначала дойдем до пограничной заставы, и там договоримся о проходе. Помните! Лискат и Датиан хоть и не враги, но не сильно любят друг друга, а из-за сложившейся обстановки там сейчас все сплошь нервные будут. Обязательно нужно спросить разрешение на проход и, возможно, проводника. Если мы так не сделаем, то когда на нас наткнутся в долине, результат может оказаться самый печальный. Застава располагалась на вершине соседнего холма, контролируя значительную территорию вокруг себя. Подобраться к ней было практически невозможно — на внешнюю сторону долины пологая площадка на холме оканчивалась крутым обрывом. К заставе вела только одна, хорошо просматриваемая дорога, дозорные на сторожевых башенках могли следить как за теми, кто приближается, так и за теми, кто движется по долине. Крупный отряд не смог бы прокрасться в долину незамеченным. Рейнджеров, которые и не пытались скрываться, заметили сразу же, как они оказались на виду у заставы, задолго до того, как отряд смог бы до нее добраться. Когда датианцы приблизились, то с беспокойством увидели, что вся застава поднята по тревоге, а им навстречу вышел многочисленный отряд пехоты. Умгала кольнуло нехорошее чувство, намного более сильное, чем тогда, когда они ожидали приближения броневиков с тароннцами. Тогда предводитель рейнджеров хотя бы был уверен, что это — свои. Сейчас же к ним приближались потенциальные враги, город которых находился в политической конфронтации с союзным Датиану замком Таронна. Результат встречи с таким отрядом предсказать очень трудно. Умгал благоразумно поступил, как в прошлый раз, приказав отряду оставаться на месте, не делать лишних движений и ожидать приближения представителей местных властей. Он все-таки принял пару предосторожностей, разместив Лин и Каю в тылу отряда и наказав быть готовыми на всякий случай. Сам же отряд находился на опушке густого леса, откуда только что вышел. В случае острой нужды, в лес можно будет отступить, частично нивелируя численное преимущество противника, который на открытом месте может просто смять датианцев числом. — Их не меньше двухсот, — с беспокойством сказал Гедеон. — Я знаю. — Нужно было, что ли, хоть парламентера заслать сначала… — Я знаю. Умгал не стал так поступать, потому что идти договариваться пришлось бы самому, рискуя быть схваченным. Гедеон уж точно не стал бы пытаться его освобождать. — Если они нападут, то нам крышка. — Гедеон, я знаю! Отряд лискатийцев, тем временем, добрался до опушки, на которой их ждали рейнджеры. Пехота в кожаных доспехах и с простым оружием построилась в шеренгу напротив них, готовая к любому повороту событий. По оценке Умгала, с такой экипировкой они не намного опаснее орков, встреченных тогда в лесу, но, блин, их действительно была пара сотен, в десять раз больше, чем рейнджеров. Из рядов лискатийцев вперед выступил один из воинов, матерый волк с поседевшей шерстью. Он один носил кольчугу, двуручный меч, и знаки различия капитана. Этот командир местного отряда внимательно осмотрел построившихся перед ним рейнджеров. — Датианцы, — глухо прорычал он, закончив осмотр. — Что вы забыли здесь? Далеко забрались от земель своей Защитницы. — Приветствую вас, господин капитан. Я — капитан Умгал, командир этого отряда датианских рейнджеров. Мы посланы нашей Защитницей со специальной задачей — собрать сведения об угрозе демонов, которая приближается с южной стороны нашей Безопасной Зоны. — А чего хотите от нас? Умгал расстроенно подумал, что гостеприимство им определенно не спешат оказывать, раздраженный голос капитана лискатийцев не оставлял в этом сомнений. — Мы просим разрешения на проход через ваши земли, и на опрос свидетелей в лагерях беженцев, которые могли бы предоставить ценные сведения о неизвестном противнике. — Это невозможно! — отрезал лискатиец. — Наш город не допустит на свои земли военные отряды других городов, тем более, враждебных Лискату! — Капитан, я понимаю, что отношения между вами и Таронном довольно напряженные в последнее время, однако мы здесь не для того, чтобы извлекать из этого какую-либо выгоду. Мы хотим лишь только узнать про демонов, чтобы легче было их победить! — Хотите узнать про демонов? Демоны на юге, здесь их нет. Поворачивайте на юг и вперед — ближайшая атакованная деревня находилась уже в трех днях пути! — Всего в трех днях… Офигеть… — еле слышно пробормотал Гедеон. — Я не собираюсь вас пропускать! — продолжал бушевать капитан лискатийцев. — Со всем уважением, капитан, но разве столь категорический отказ находится в вашей компетенции? — продолжал терпеливо увещевать Умгал, — Мы хотели бы попросить… ээ… более вышестоящее командование решить этот вопрос. Возможно, вы могли бы послать известие в Лискат, чтобы они приняли окончательное решение. — Это и есть их окончательное решение. Я действую на основании приказа, который не меняется уже много месяцев и запрещает вхождение военных представителей триумвирата на нашу территорию, а попытка скрытного или насильственного проникновения может быть приравнена к объявлению войны! Но я вижу, что у вас хватило ума уважать наши правила, и вы прибыли к нашей заставе с мирными намерениями, потому-то я и даю вам возможность спокойно уйти. Если вам нужно к демонам на юг, обойдите наши земли и отправляйтесь дальше. В Лискате вас ждут только неприятности. — Вы думаете, если их попросить они не изменят своего решения, учитывая сложившиеся обстоятельства? Все-таки демоны наши общие враги, и нашим городам следовало бы сотрудничать для отражения угрозы. Это особенно касается вас, ведь Лискат примет на себя первый серьезный удар. — Именно поэтому, капитан Умгал, и появился этот запрет. Лискат не хочет, чтобы триумвират следил за ситуацией или получил возможность влиять на развитие конфликта, чтобы воспользоваться им к своей выгоде в ущерб нашим интересам. Если вы попадете в поле зрения властей города, то отправитесь в темницу как вражеские шпионы, и будете наблюдать за битвой с демонами через решетки на окнах камер! Умгал подавленно замолчал, на такое возразить было нечего. Уж если на пограничной заставе их встречают так неприветливо, то страшно представить, как отреагируют те, кто обладает всей полнотой власти в Лискате. Экономическое и политическое давление Таронна сильно достало лискатийцев, желавших во что бы то ни стало сохранить независимость. — Я понял вас, капитан. Прошу прощения, если слишком резко высказывался при вас. Мы покинем ваши земли и будем искать демонов сами. — Это разумное решение. А теперь уходите. И не пытайтесь пробраться к городу или еще какую-нибудь такую глупость сотворить. — Благодарю, мы уходим с миром. Умгал вежливо поклонился на прощание, получив в ответ скупой кивок, после чего махнул рейнджерам рукой, давая сигнал уходить. Лискатийцы еще некоторое время смотрели, как удаляется датианский отряд, затем свернули строй и отправились обратно в сторону заставы. — Уходим, капитан? — поинтересовался Бурый. — Да, отправляемся прямо сейчас, никаких остановок! Первое что сделает лискатиец — отправит донесение в город, а оттуда вышлют разведывательные группы, проверить, действительно ли мы одиночный отряд, или в окрестных лесах прячется армия из Датиана. К этому моменту лучше отмахать как можно дальше на юг, чтобы у них не возникло соблазна все же послать погоню. И рейнджеры двинулись дальше на юг, в обход земель Лиската. Сделав небольшой крюк назад, по дороге, по которой пришли, они расстались с проводником-кобольдом, отправившемся обратно в замок Таронна. Умгал отпустил его со спокойно душой, Рорк заверил капитана, что с легкостью обгонит охотников из Лиската, если оттуда все-таки выйдет погоня. Он же станет и подстраховкой рейнджеров — в случае чего, Рорк под магической клятвой сможет подтвердить, что рейнджеры были в Лискате, и рассказать о том, как их там встретили. Свой же отряд Умгал повел на юг, тщательно запутывая следы. Рейнджеры совершали странные переходы в разные стороны, непредсказуемо меняя направление движения, ходили кругами, пересекали встреченные ручьи, проходя значительное расстояние по колено в воде. Умгал и Гедеон опасались вероломства со стороны лискатийцев. Их капитан отпустил рейнджеров, зная, что в Таронне отлично знают куда отправились их воины, и не желая давать повод для агрессии. Но теперь он сможет с чистой совестью показать на любом расследовании, что рейнджеры покинули Лискат и отправились на юг, искать демонов. Если они не вернутся из этого похода, то никто и не узнает, демоны их съели, или перебил ударом в спину отряд из Лиската. Правители Лиската могли рассуждать точно также, замышляя подобное предательство, поэтому Умгал и Гедеон предприняли все возможные усилия, чтобы сбить со следа погоню. В результате они прошли намного меньшее расстояние, чем обычно, да еще и сделали большой крюк в сторону, чтобы отдалиться от Лиската подальше. Уже под вечер Умгал приказал разбить лагерь в хорошо спрятанном укромном углу леса. Здесь когда-то росло большое дерево с толстым стволом, его корневая система заглушала всю крупную растительность вокруг, образовав проплешину в зарослях. Теперь дерево, вероятно сгнившее внутри, рухнуло, завалившись на бок, вывернувшись с корнями. Его теперь ствол лежал кроной на юг, словно стрелка часов, указывающая на полшестого, а освободившееся место хорошо подходило для стоянки. Под вечер небо затянуло тучами, начал моросить мелкий дождик, а солнечный свет стремительно померк, поэтому Умгал решил воспользоваться подвернувшейся поляной и приказал разбивать лагерь. — Ну, вот, — грустно сказала Лин, когда они с Умгалом остались вдвоем в их палатке, — я-то рассчитывала еще на пару деньков спокойствия, но, похоже, нам предстоит погрузиться в приключения с головой. — Мы знали, на что шли. Будем надеяться, что все закончится хорошо, — последовал мрачный ответ. — Будем надеяться, — согласилась лисичка. — Я не хочу пропасть в этих джунглях, мне есть, ради чего жить, особенно теперь, когда я встретила… тебя. Это… это крайний раз, когда я иду в поход в качестве рейнджера. Умгал задумчиво глянул на нее. Лин нервно теребила край туники, ожидая ответа. — Лин… А как же карьера? Или возможность обеспечить будущее для своих детей? — Я на гражданке лучше магазин зелий открою — заработаю ничуть не меньше, чем за опасную службу. А еще, я хотела бы, что дети, которым нужно обеспечить будущее, были бы нашими… Если, конечно, ты не против. Последние слова она произнесла чуть слышно, страшась услышать ответ. Ведь здесь, на Карвонне, пусть они оба хищники, сильные опасные существа, способные постоять за себя, но все равно всегда есть что-то, что невозможно сделать одному — завести счастливую семью. Хоть для войны достаточно желания всего одной стороны, для семейного союза нужно желание обоих. И сейчас Умгалу предстояло сказать свое слово. — Лин, я… Кристалл на конце мирно лежавшего возле рюкзака посоха Лин вдруг осветился ярким красным светом. — Сторожевой закл! — воскликнула лисичка. Умгал тут же отреагировал — он задрал голову и протяжно завыл, поднимая лагерь по тревоге. Затем быстро нацепил амулет, схватил оружие и выскочил наружу, вместе с Лин, схватившей посох. В лагере царила суета, рейнджеры торопливо выскакивали из своих палаток, готовясь к бою. Четверо дозорных, оставленных в первую смену, уже построились в линию, обнажив мечи и развернувшись в ту сторону, откуда через заросли леса к лагерю ломилось что-то большое. «Определенно не лискатийцы», — с облегчением подумал Умгал. Встретить отряд из вражеского города означало бы верную смерть в бою, а с какой-то тварью есть шанс справиться. Остальные бойцы поспешно присоединились к дозорным, обернувшись в верформы и взяв оружие наизготовку. Лин и Кая остались позади, приготовившись поддерживать мечников заклинаниями. Рядом с ними расположились наги-лучники. Повисла тягучая пауза, пока продолжался треск ломаемых веток, а рейнджеры ждали своего врага в полумраке под дождем, вглядываясь в лес ночным зрением. — Осьминог! — крикнул Гедеон, первым разглядевший приближавшуюся опасность. Умгал чертыхнулся про себя, осьминог — один из крупных хищников-одиночек, злобный и упорный, испугать или отогнать которого трудно. Через пару секунд после крика Гедеона кусты смялись, и на поляну выскочил сам монстр — все та же длинная туша с восемью когтистыми лапами, и крокодильей пастью на длинной шее, которую Салливан и Кая видели тогда под дождем из окна аванпоста. Вот только сейчас, когда существо было совсем рядом, и от него не отделяла толстая железобетонная стена, он казался куда более страшным. Салливан струхнул в этот момент, но заставил себя стоять на месте, чтобы не ударить лицом перед Каей. Существо замедлило свой бег, нерешительно остановившись примерно в десяти метрах перед строем рейнджеров. Оно не ожидало, что добыча будет столь многочисленной, и не будет проявлять страха, явно готовая к бою. Как и большинство хищников-одиночек, осьминог все же предпочитал нападать на одиноких жертв, желательно со спины или из засады, опасаясь ранений. Осьминог вытянул длинную шею в сторону добычи и угрожающе зарычал, широко раскрыв пасть. Рейнджеры не остались в долгу — они дружно зарычали в ответ, проявляя решимость. Даже Салливан присоединился, хотя его рык слегка напоминал перепуганный скулеж болонки перед ротвейлером. Обмен угрозами продолжился. Тварь зарычала снова, рейнджеры ответили. Но на этот раз их строй дружно качнулся вперед на пару шагов, лезвия мечей взлетели вверх в замахе. Осьминог отпрянул, снова оценивая обстановку. Датианцы снова рванули вперед с торжествующим рыком, и хищник отскочил назад еще дальше. Чудовище уже собралось было убраться прочь на поиски более легкой добычи, но вдруг в нем зашевелилась первобытная ярость оскорбленного хищника, которого запугивают и унижают более слабые существа. Зверь находился на своей территории, и считал себя полновластным хозяином окружающих земель. Чтобы какая-то мелочь… Взревев, он бросился на строй рейнджеров, собираясь смять, нагнать ужас и разогнать своего противника, а самого медленного догнать и схватить себе на ужин. Рейнджеры, готовые к такому повороту, разбежались в стороны, чтобы охватить монстра в полукольцо и предоставить возможность лучникам стрелять. Шесть наг спустили тетивы, и стрелы полетели в атакующую чешуйчатую тушу. Пара из них скользнула в сторону, срикошетив от чешуи, три другие впились в тело, не причинив особого вреда. Зато шестая пробила чешую, и глубоко воткнулась в плоть, задев какой-то важный орган. Тварь споткнулась, замедлив свой бег, и оглушительно взревела от боли, забыв про нападение. Рейнджеры тут же увидели в этом свой шанс. — Вперед! — рявкнул Умгал, и весь отряд бросился на монстра стрех сторон. Он вложил в удар всю свою силу, но меч предательски скользнул по коже монстра, срезав лишь несколько чешуек. Умгал выругался страшными ругательствами, которые, впрочем, потонули в шуме усиливавшегося дождя, реве раненого осьминога и криках остальных сражающихся. Шквал ударов повалил осьминога на землю, и подняться существу уже не дали. Тролли и пантауры, вооруженные алебардами и клевцами, использовали их, чтобы пришпилить противника к земле, пока мечники рубили его в капусту. Тварь ревела и безуспешно махала шипастым хвостом, цели которого находились вне досягаемости. Но когтистые лапы, которыми сучил бьющийся в агонии монстр, зацепили пару бойцов — мигнула голубая вспышка амулета, принявшего на себя удар, и один из оборотней отлетел в сторону. Еще удар, и один из троллей заревел от боли, схватившись за рассечение на руке. Но все это уже не могло спасти поверженного хищника. Рейнджеры продолжали пинать, рубить и колоть его до тех пор, пока туша не перестала дергаться. А когда это произошло, Умгал поднял голову к затянутому тучами дождливому небу и торжествующе завыл, а ему вторили вой и радостные крики его бойцов. Сильные руки взметнули вверх окровавленные клинки в торжествующем жесте. Победа без потерь над таким свирепым чудовищем будет достойна отметки в личном деле, когда они вернутся в Датиан. Позволив бойцам минуту торжества, Умгал восстановил порядок, выкрикнув несколько резких приказов. Лин и Кая поспешили помочь пострадавшим бойцам, остальные быстро сгруппировались, прочесав окружающие кусты на случай, если скоротечная схватка привлекла кого-нибудь еще. — Ну, вот, теперь у нас здоровенная окровавленная туша посреди лагеря, — недовольно проворчал Гедеон, когда они с Умгалом навели порядок. — Скоро запах крови привлечет всех падальщиков в округе. — Я могу скрыть его с помощью иллюзий, — предложила Лин, бинтовавшая руку тролля (которая, впрочем, уже не кровоточила и начала заживать), — запах не будет распространяться, пока мы не уйдем. — Сделай это, — согласился Умгал и вместе с Бурым и Гедеоном зашагал прочь. Когда он отвернулся, Лин пригорюнилась. Их так неудачно прервали. Но ничего — впереди еще много дней похода, в течение которых еще будет возможность развести Умгала на откровенный разговор и подтолкнуть к принятию правильного решения. С этими мыслями лисичка угрюмо продолжила бинтовать пострадавшего рейнджера, как вдруг… — Хватит с меня, — долетели до нее слова Умгала, обращенные к его лейтенанту. — Вот, что я тебе скажу, Гед: это — мой крайний поход… И командир пошел дальше, оставив изумленного лейтенанта хватать воздух ртом. Губы лисички против воли растянулись в счастливой улыбке и она легонько погладила свой живот…