Школа для чудовищ

      Умгал сбился со счета дней, прошедших с момента побега от «демонов». Той ночью, когда противник отказался от дальнейших поисков возможных уцелевших, рейнджер воспользовался затишьем, чтобы убраться как можно дальше от проклятых мест. Инстинктивно чувствуя опасность, он бежал через лес всю ночь и часть следующего дня, остановившись только тогда, когда совсем выбился из сил. Для отдыха Умгал выбрал самое укромное место, которое только мог отыскать, укрытое от взглядов с любой стороны, чтобы его можно было заметить только, если подобраться совсем близко. Отдохнув совсем немного, он продолжил свой изнурительный бег, стремясь увеличить разрыв между собой и противниками, чувствуя себя обычным волком, которого гонит по лесу цепь загонщиков.       В некотором смысле так и было. Умгал быстро научился замечать противоестественных птиц, которые никогда не махали крыльями. Они несколько раз пролетали высоко в небе. Рейнджер не был знаком с беспилотными летательными аппаратами, но древние инстинкты выживания кричали об опасности, а они еще ни разу его не подводили. Неизвестное — опасно, его нужно уничтожить. Нет возможности это сделать? Значит, нужно избегать, стараться не попадаться на глаза. Ты либо силен, и действуешь открыто, либо ты слаб, а слабые должны жить в постоянном страхе.       Так прошло несколько дней — длительные дневные переходы, ночлег в укромном месте, и утром все заново.       Все снаряжение отряда было либо потеряно в бою, либо осталось на последней стоянке, вернуться на которую Умгал не рискнул. У рейнджера осталось только то, что он нес с собой в ту ночь — меч, нож, кевларовый жилет, защитный амулет, две склянки с лечебным зельем и аптечка с бинтами, жгутом и несколькими препаратами, поясная сумка со всякой мелочью и запасным амулетом. Жилет Умгал сбросил, оставив только амулет, чтобы дальше передвигаться налегке, дополнительный вес только замедлял беглеца.       На третий день, решив, что ушел достаточно далеко, Умгал занялся выживанием. Голод уже давал о себе знать, на спешное перемещение по лесу расходовалось много энергии.       Первым делом Умгал нашел несколько подходящих деревьев, из которых с помощью меча выстрогал импровизированное копье и несколько дротиков. С их помощью в тот же день он, незаметно подкравшись, добыл небольшое травоядное копытное, ранив жертву броском дротика, и затем догнав и добив мечом.       Утащив тушу в укрытие, рейнджер освежевал ее, сохранив шкуру. Первым делом он утолил голод, поскольку при виде и запахе кровоточащей плоти желудок уже буквально рычал и скручивался. После того, как Умгал наелся, оставалось еще предостаточно мяса, хватило бы на несколько дней. Большую часть остатков рейнджер наскоро закоптил на костре, соорудив для переноса мешок из шкуры убитого животного. К утру Умгал был готов выступать дальше, уверенный в том, что шансы на выживание в лесу заметно возросли — у него имелось оружие и мешок с едой, сам рейнджер не был ранен и мог легко преодолевать в день значительное расстояние. Осталось только добраться до Датиана, и рассказать руководству города и Защитникам о том, кто им противостоит. Задача трудная, но для имеющего кое-какое снаряжение, хорошо подготовленного опытного хищника, вовсе не невозможная.

***

      Следующие пять дней Умгал двигался в сторону Датиана, отказавшись от возвращения по прежнему маршруту, и обходя город Лискат по широкой дуге, рассудив, что направление удара вражеской армии идет как раз в ту сторону.       Джунгли Карвонны считались опасными по меркам исследователей из других миров, которые в сопровождении хищников осмеливались выбираться в непродолжительные и хорошо вооруженные экспедиции, чтобы проводить изучение местной флоры и фауны. Но для Умгала, не просто выросшего в этом мире, но и избравшего своей профессией постоянный риск в землях Защитников и за их пределами, опасности не казались такими уж страшными. Он давно уже приспособился заботиться о себе, даже оставшись один, обладал довольно высоким навыком выживания в джунглях, знал обо всех животных и растениях, которые могли бы представлять опасность, или же, наоборот, оказаться полезным ресурсом. В путешествии Умгал иногда останавливался на «подножный корм», чтобы дольше растянуть запас вяленого мяса в сумке из шкуры. Рейнджер собирал питательные плоды мясного дерева, похожие по виду и вкусу на сочную белую курятину, метал дротики в мелких травоядных, которые копошились в траве. Попасть в мелочь было трудно, и после промаха они стремительно убегали и прятались. Умгал не тратил время на их преследование — охотиться придется только через несколько дней, когда текущий запас провианта начнет подходить к концу.       Лишь один раз за эти несколько дней один из местных хищников приблизился к нему. Обнажив меч, Умгал встал в стойку и глухо зарычал, демонстрируя решительность защищать себя. Противник, крупный кот-бегемот, не охотился — их встреча оказалась простой случайностью. Двухтонная, покрытая короткой черной шерстью туша, замерла, принюхиваясь и поводя треугольными ушами. Распознав в противнике опасного хищника, и безошибочно определив по запаху, что противник готов к драке, кот-бегемот решил не связываться, и поискать добычу полегче. Тем более, что время охотиться еще не настало — в огромном брюхе до сих пор слабо трепыхалась недавно съеденная косуля, которую казавшийся неуклюжим охотник с легкостью поймал на водопое, выскочив из-под воды, когда стадо пришло напиться. Развернувшись, здоровенная черная туша отправилась другим путем, исчезнув в зарослях бесшумно и грациозно, как настоящий кот.       Вздохнув, Умгал продолжил свой путь.

***

      На восьмой день путешествия рейнджер вышел на берег реки, протекавшей через лес. Умгал специально выбрал маршрут таким образом, чтобы выйти к реке в том месте, где она пересекала пологую долину. Здесь будет проще найти брод, или какую-либо переправу. Хотя река может оказаться мелкой, она, скорее всего, также будет и довольно широкой, разливаясь по низинам и заболачивая берега.       Достигнув берега, Умгал длительное время шел вдоль кромки воды, стараясь выбрать наиболее подходящее место. Он держался поодаль от самой реки, зная, что она постоянно привлекает к себе различную живность. Как травоядные, так и хищники приходили сюда на водопой, и в любое время дня можно было увидеть стада животных, бредущих по заросшим травой берегам. Стада занимали целые десятки метров береговой линии, жадно и гулко утоляя жажду. Хищники пили по-другому. Одиночки осторожно лакали живительную влагу, держа ушки на макушке, готовые отреагировать на любую опасность. Стаи волков и диких собак носились с шумом и лаем, либо тихо лежали в траве, если охотились на травоядных животных.       Умгал шел в поисках переправы так долго, что уже начал отчаиваться и подумывать о том, чтобы начать подыскивать место для ночлега и продолжить поиски утром. О том, чтобы пересечь реку вплавь, не могло быть и речи — она кишела опасной живностью так же, как и заросли джунглей. В воде прятались, ожидая подходящей по размеру или численности добычи, коты-бегемоты, огромные крокодилы, плавали стаи хищных рыб. Время от времени вода вспенивалась перед мордой у кого-то из ланей или коров, пришедших напиться, и зубастая пасть хватала животное за голову или шею. Копытное ревело и пыталось вырваться из захвата, пока его сородичи в ужасе шарахались во все стороны. Крокодилы были упорны, жертвы постепенно ослабевали, падали на колени, и хищники медленно, но верно утаскивали их под воду. Там жертвы тонули, и победитель получал огромную кучу свежего мяса, которой хватит не только ему, но и нескольким другим крокодилам.       И тут, совершенно внезапно, Умгал заметил подходящее место для переправы! Ближе к краю низины, где начинались скалистые склоны ближайшей гряды холмов, река сузилась, и ее русло проходило через каменистый участок. Всю почву отсюда давно вымыло, и получился каменный желоб, шириной около двадцати метров, через который на неравных промежутках друг от друга шли каменные островки, выступая из воды примерно на метр. Всего таких островков Умгал насчитал четыре. По ним можно было перебраться на другой берег, перепрыгивая с одного на другой — промежутки между островками казались достаточно маленькими. Но все же…       Умгал наклонился и заглянул в воду. Здесь, в более быстром потоке, илистой мути было меньше, и рейнджер увидел притаившиеся на дне силуэты крокодилов. Вероятно, удобное место для переправы регулярно использовали травоядные, да и не только они. Косули, олени, и другие легкие на подъем копытные, которым не нравилось купание в реке полной хищников, наверняка пересекали реку здесь, перескакивая с одного островка на другой. И время от времени они наверняка падали в воду, ломая конечности, после чего либо течение быстро выносило их в долину, либо пиршество притаившихся крокодилов начиналось прямо здесь.       Подойдя к участку берега, находившемуся рядом с одним из островков, рейнджер оценил сложность задачи: перед ним находился провал шириной два метра, который можно легко перескочить. Последующие островки, впрочем, не обещали быть такими же простыми для преодоления. Подумав некоторое время, датианец все же решился попробовать — даже найдя брод, реку все равно пришлось бы пересекать вплавь, так почему бы не использовать шанс обойтись без этого?       Умгал стащил с себя сумку с провизией, и с помощью лиан примотал к ней большую часть своего оружия: меч в ножнах, копье, дротики и каменный топор, где лезвие из острого камня крепилось к рукоятке такими же лианами, залитыми засохшей, словно клей, древесной смолой. При себе он оставил только нож, и поясную сумку, в которой прятал самый ценный скарб: аптечку, зелья, запасной амулет, огниво, карту и компас. К сумке Умгал прикрепил еще одну длинную лиану, другой конец которой обмотал вокруг своего запястья, чтобы можно было выдернуть сумку обратно, если вдруг он промахнется.       Размахнувшись, рейнджер перекинул сумку через расщелину. Кожаный мешок гулко шлепнулся на другой стороне, примотанное к нему оружие загремело. Но, в целом, все осталось на месте, теперь дело за самим Умгалом.       Снова оценив расстояние, оборотень пригнулся, приготовившись… и одним махом перепрыгнул на другую сторону расщелины, оказавшись на первом из четырех островков.       — Есть! — удовлетворенно прошептал рейнджер себе под нос.       Подойдя к сумке со снаряжением, он поднял ее с земли, и побрел по островку в сторону противоположного края. Подойдя к нему, он присвистнул. Здесь ширина пропасти уже составляла около трех метров. Конечно, легкие лани или горные козы, привыкшие к прыжкам, по-прежнему могли преодолеть подобное препятствие без усилий. Что же касается Умгала…       Волк пнул носком ноги мелкий камушек, лежавший на краю. Тот с шорохом и стуком покатился по склону и бултыхнулся в воду. Река тут же вспенилась, на мгновение показалась чья-то полная зубов пасть. Природа Карвонны не прощала ошибок — заметив движение на привычном месте переправы, крокодилы собрались вокруг островков, незаметно подплыв под поверхностью воды. Теперь они терпеливо ждали, допустит ли ошибку очередной желающий пересечь реку, покатится ли вниз, беспомощно бултыхнувшись и оказавшись среди целой мешанины голодных пастей.       Выбора не было, переправа вброд, скорее всего, была бы так же опасна. Умгал вздохнул и перебросил мешок на другую сторону. После чего, разбежавшись, без особых проблем перепрыгнул за ним.       Подойдя к следующему краю, Умгал чертыхнулся про себя, чувствуя, как в груди закипает раздражение — третий островок оказался совсем маленьким. Каменный пятачок диаметром примерно в пять метров потребует от Умгала точности при броске сумки. Конечно, сумка крепится к запястью лианой, но до края островка было большее расстояние, чем до поверхности воды. И если при броске Умгал промахнется мимо островка и сумка упадет в воду, то крокодилы могут разодрать ее в клочья раньше, чем он успеет выдернуть мешок за лиану.       Перед этим броском Умгал долго примеривался, покачивая сумку на руках, чтобы лучше прочувствовать ее вес. Наконец он метнул сумку на другой край, с замиранием сердца следя за ее полетом. Сумка успешно перелетела над водой и шлепнулась на остров, откатившись довольно сильно влево, и замерла в полуметре от края. Облегченно вздохнув, рейнджер перепрыгнул за следом за ней — совершать рискованные прыжки самому оказалось проще, чем рисковать столь нужным для путешествия и выживания добром.       К последнему прыжку он готовился тщательно — расстояние между островком и противоположным берегом реки уже больше пяти метров! Чтобы выполнить такой прыжок, нужно как следует разбежаться на крошечном пятачке, а места для разбега практически нет! Рейнджер встал для разбега на самом краю островка, чувствуя, как под пяткой осыпается галька. Разбег! Прыжок! Перелетев через пустоту, волк шлепнулся на поросший травой противоположный берег реки. Одна нога предательски соскользнула, повиснув над водой. Чувствуя, что начинает сползать, Умгал ухватился руками за пучки травы, и сумел удержаться. Грязный, в подранной форме, перемазанной травой, злой как черт, датианец подхватил мешок со скарбом, и поковылял прочь, бормоча под нос ругательства и проклиная все на свете.       Тем вечером он устроился на ночлег пораньше, чтобы поспать дольше, и возобновить путь с новыми силами. Отойдя достаточно далеко от реки, чтобы шастающие на водопой животные не беспокоили его, Умгал нашел подходящее место для ночлега посреди плотных зарослей кустов, где обычно ночевали травоядные. Наломав подсохших веток, рейнджер свалил их в кучу так, чтобы костер перегораживал вход. Волк извлек из поясной сумки огниво, состоявшее из двух брусков — кремниевого трута и кресала из миксметалла, связанных прочным шнуром. Понадобилось чиркнуть ими друг об друга всего раз, чтобы получить целый сноп искр, от которого затлели сухие ветки. Умгал осторожно раздул огонь, который всю ночь будет служить ему сторожем и источником тепла, после чего наскоро поужинал копченым мясом и улегся спать.

***

      Умгал заметил признаки жилья задолго до того, как собственно достиг деревни. Хотя дикари умело скрывали свои поселения среди зарослей, опытный рейнджер мог заметить следы, которые неизбежно оставались в тех местах, где часто кто-то проходил.       Последовав вдоль обнаруженной в джунглях едва заметной тропинки, Умгал вскоре оказался в низине среди холмов, небольшой долине, плотно заросшей большими деревьями. Волк осторожно продвигался вперед, держа ушки на макушке, и принюхиваясь, стараясь уловить хотя бы какой-то запах, который указывал на то, что поселение все еще обитаемо. Но так и не сумел учуять или услышать хоть что-то — лес был полон обычных звуков, шума листвы, пения птиц, скрипа древесных стволов.       Окончательно он убедился в том, что никого нет дома, когда вышел из леса в небольшой сад. Плодовые деревья уже оплетали шипастые сорняки, которые высосут из домашних растений все соки, высушив стволы, чтобы разрастись до предела и расцвести душно пахнущими цветами. В кроны заплетались лианы-птицеловы, подстерегавшие неосторожных птиц, которые попытаются полакомиться плодами деревьев. Едва птица окажется в пределах досягаемости, лиана резко распрямится, чтобы схватить пернатую добычу и затолкать в ротовое отверстие растения. Сорняки надлежало старательно удалять, иначе те немногие овощи или фрукты, которые дикари выращивали для себя или для прокорма невольников из Добычи, непременно пропадут и не дадут достаточный урожай.       Перепрыгивая через колючие сорняки, рейнджер достаточно уверенно добрался до самой деревни. Как и большинство из них, она представляла собой около десятка домиков, расположенных по кругу, с небольшой площадью в центре, и окруженных замаскированным листьями частоколом. Сюда растения еще не добрались, и когда Умгал перелез через частокол, то увидел просто заброшенные дома.       Некоторое время рейнджер продвигался по деревне осторожно, опасаясь, что она пала жертвой «демонов», и что враги могли оставить ловушки из своей смертоносной машинерии. Но вскоре стало ясно, что дикари просто ушли, испугавшись слухов о приближающейся армии врагов.       Умгал обыскал каждый из домиков, в надежде найти какие-нибудь припасы или средства связи. Может, радиостанцию, или телефон с мощной антенной, который в хорошую погоду мог бы принимать сигнал сотовых сетей одного из городов Триумвирата. Но эти дикари оказались совершенно нищими — у них не было ничего из современной техники, обитатели джунглей по-прежнему жили в средневековье, охотясь и ведя натуральное хозяйство, иногда выменивая или отбирая что-то у встреченных в лесу путников, или торгуя с караванами крипсов, относительно безбоязненно шнырявших по лесу.       Бесплодно обшаривая постройки, Умгал пытался найти хотя бы еду, какое-то оружие, которое можно было применить. Но обитатели забрали всю свою утварь, все металлические инструменты или изделия, всю еду. У них наверняка были и пленники на съедение, но их забрали не всех — двоих, которые, вероятно, не могли выдержать переход, попросту убили. Никто из дикарей не пощадит чужака, побывавшего в деревне, ведь залог выживания — скрытность, которая может оказаться нарушена, если пленник сбежит и расскажет своим соплеменникам, где живут хищники. В сарае с решетками на окнах, в котором содержались пленники, Умгал нашел два костяка, начисто обглоданных падальщиками, сделавшими подкоп под частоколом.       Единственной добычей оборотня оказалось несколько кусков необработанной железной руды, которые он теоретически мог бы расплавить на костре, и отлить в выдолбленные из дерева формы, чтобы получить лезвие для топора или железные наконечники для копья и дротиков. Решив попробовать при случае, Умгал запихнул в мешок несколько кусков, а остальные бросил.

***

      Неприятная встреча произошла еще через несколько дней путешествия. Провизия уже почти закончилась, и Умгал понимал, что вскоре придется остановиться для того, чтобы поохотиться день или два, пополнить свои запасы и отдохнуть.       Внезапно чуткие уши хищника уловили шорох кустов. Звук быстро приближался. Мгновенно развернувшись, Умгал встал в стойку, перехватив копье для метания. Несколькими приставными шагами рейнджер сдвинулся назад, не сводя глаз со стены зарослей, пока между ним и ближайшими кустами не оказалось метров пятнадцать свободного пространства, достаточно, чтобы большинство хищников не смогли бы достичь его одним прыжком из кустов, и чтобы у него было достаточно времени отреагировать и защитить себя.       Шорох приближался, рейнджер хорошо видел, как шевелятся ветки кустов, когда кто-то торопливо прорывался через них, не заботясь сильно о скрытности. Через несколько секунд на поляну выскочили четыре диких волка — не таких, как Умгал, а обычных животных.       — Вот же демоны их забери! — чертыхнулся Умгал.       Животные были возбуждены и агрессивны. На Карвонне волки относились к хищникам низшего порядка, Желтого ранга. Это означало, что любой способный держать оружие может справиться хотя бы с одним. Свою относительную слабость в этом мире волки компенсировали многочисленностью и способностью сбиваться в большие стаи, агрессивно защищавшие свою территорию. Умгалу крупно повезло встретить всего четверых, но наверняка он забрел в охотничьи угодья их стаи.       Волки залаяли и зарычали, и Умгал снова выругался, в этот раз про себя. По запаху они распознали в нем оборотня, и в своем животном скудоумии приняли просто за еще одного волка, забредшего на их территорию. С большинством других животных в этих джунглях Умгалу было бы проще сладить, но с волками, похоже, предстоит драка.       Умгал заревел, обращаясь в верформу, покрывшись шерстью и значительно увеличившись в размере, рассчитывая запугать противника, отпугнуть хотя бы ненадолго, чтобы он мог пуститься в марш-бросок и постараться выйти из их земель. Дикий устрашающий рев несколько поколебал решимость волков, но они находились на земле, которую считали своей и привыкли биться за нее до конца. Иначе выжить на Карвонне не представлялось возможным.       Волки снова зарычали и залаяли на Умгала, а один из них подскочил ближе, изображая готовность броситься. Умгал угрожающе поднял копье, примеряясь метнуть его в наглую тварь. Волк отскочил, но лишь на пару шагов, и снова зарычал.       Пару секунд Умгал целился и замахивался, безуспешно пытаясь отпугнуть волка, пока не понял, что остальные трое разделились и заходят сбоку, стараясь окружить жертву с нескольких сторон.       Более не мешкая, рейнджер метнул копье в одного из двух волков перед собой. Промелькнув в воздухе, оно воткнулось в землю перед зверем, который просто отскочил немного назад.       В ту же секунду, словно по команде, все четверо кинулись на оборотня. Умгал отскочил назад, выхватывая из ножен меч. Защитный амулет по-прежнему висел у него на шее, и он в целом не боялся нескольких диких волков. Нужно только не дать им прорвать защиту амулета своими атаками и повалить рейнджера на землю, хватая за ноги. Описав мечом полукруг, Умгал покрепче ухватил его обеими руками, приготовившись встретить первого волка, который на него бросится.       Самый наглый волк, который отвлекал Умгала, подбираясь ближе всех, вероятно, вожак стаи, первым рванул вперед. Рейнджер взмахнул мечом, попытавшись разрубить зверя пополам, но волк снова отскочил.       Остальные волки воспользовались открывшейся возможностью, и тут же кинулись на Умгала с трех сторон. Один из них прыгнул на рейнджера, но Умгал успел отступить назад и в сторону и зверь пролетел мимо, ловко приземлившись на лапы. Прыжок следующего волка, третьего из четверых, Умгал встретил занесенным для нового удара мечом. Оборотень ударил наотмашь, сбив врага в воздухе. Волк упал на землю с диким воем — острое лезвие оставило в боку длинную рану. Перекатившись, животное сумело вскочить на лапы, а Умгал успешно отскочил и от последнего, четвертого волка.       Теперь врагов осталось трое. Раненый волк резко перехотел продолжать рискованную охоту, и заковылял в сторону кустов, намереваясь убраться с места боя подальше. Решив развить успех, Умгал перешел в нападение. С яростным рыком он бросился на ближайшего волка, замахнувшись на того мечом. Этот противник не успел увернуться и тоже получил страшную рану во весь бок, рухнув на землю и задрыгав лапами в агонии.       Оставшиеся двое волков в последний раз попытались добиться успеха — слепой стайный инстинкт все еще мотивировал их сражаться. Умгал едва успел выдернуть меч из поверженного врага, как рядом уже раздавалось дыхание очередной твари. Волки, не сговариваясь, решили изменить тактику — теперь они больше не пытались повалить жертву, а принялись хватать ее за руки и ноги. Но Умгал вовремя отдернул ногу, и зубы одного из волков клацнули в воздухе. Второго, который попытался сомкнуть пасть на руке с оружием, рейнджер поймал на встречный удар. Провернув кисть с мечом красивым финтом, он, казалось, небрежным движением перерубил нападавшему волку шею, и животное рухнуло на землю, захлебываясь кровью.       Оставшись один, последний волк мигом растерял всю храбрость. Он был готов биться за стаю до последнего вздоха, но вот вся его стая мертва — он остался один, и сражаться насмерть больше нет причины. Скуля и поджав хвост, он кинулся наутек в кусты, догонять сбежавшего раненного сородича. На поляне остались лежать две туши — мертвый волк, под которым из разрубленного горла натекала лужица крови, и раненый, который еще молча шевелился, шумно дыша.       Умгал быстро добил раненого волка, чтобы его скулеж не побудил сородичей снова приблизиться к этому месту. Взвалив одну тушу на плечо, рейнджер поспешил ретироваться. Волка он освежует и выпотрошит позже, сначала требовалось покинуть территорию стаи, уйти подальше и найти укромное место для ночлега. Он бежал легко, скоротечная схватка не успела отнять сил. Опытный и хорошо вооруженный боец не получил ни царапины, запросто разделавшись сразу с несколькими хищниками низшего порядка.

***

      Первый караван крипсов, встреченный Умгалом после столь долгих скитаний, приподнял рейнджеру настроение, показав, что еще не все разумные существа в этих лесах перебиты или сбежали от наступающих «демонов». Мелкие мохнатые уродцы обычно не вызывали каких-то особенных чувств, но сейчас он так был рад видеть даже их, что не мог заставить хвост перестать мотаться из стороны в сторону.       В своей обычной неторопливой манере, крипсы показывали и рассказывали ему, какой в наличии имеется товар, растягивая слова со странным акцентом.       — Ээээ, слющай! Налетай, покупай, пока подешевело! Повезло тебе, брат, считай, на последний караван попал!       — А что такое? — насторожился датианец.       — Дык все уже, ходить нэзачем в эту сторону! — состроив грустную мордочку, ответил крипс. — Больше и не живет почти никто. Кто-то съехал в сторону Датиана, кто-то в Лискат отправился. Некому товар возить, будэм на другом маршруте работать!       — Это на каком же, если не секрет? — полюбопытствовал рейнджер.       Крипсы находили способы медленно, но верно обмениваться информацией среди своих сородичей. Практически вездесущих и неприкасаемых, мелких торговцев можно было обнаружить в любой части региона, да и вообще по всей Карвонне. То, что узнавал один караван, разносилось из уст в уста, и рано или поздно достигало ушей на другом конце континента. Именно так когда-то власти Триумвирата и узнали о начавшейся миграции дикарей и причинившей ее угрозе. Разведывательные службы некоторых Безопасных Зон держали целые отделы, занимавшиеся поиском информаторов среди крипсов, покупкой интересных данных и последующим их анализом.       — Раз поселений к югу от Лиската больше нэт, савсэм нэт, то перенесем маршруты севернее. Будэм активнее торговать между Лискатом и Датианом, глядишь, перед лицом общей угрозы их отношения потеплэют. На запад будэм ходить, в Сибеле. На сэвер тоже — в Орсану и дальше…       — А у вас есть что-то для связи? — нетерпеливо спросил Умгал, в этот раз даже из вежливости не глянувший первым делом выкаченные перед ним коврики с товарами. — Рация какая-нибудь, или телефон?       — Нэт, брат, то товар дорогой, в лесу не продашь — только на заказ носим.       — Может, я могу пойти с вашим караваном до ближайшего поселения?       — Вай, зачэм тебе, брат? Мы мэдленно идем, тащим скарб, драться за тебя нэ будэм — нэ умэем, да и нэльзя… Ты лучше сам иди.       Умгал призадумался. Крипсы действительно не сражались. Статус-кво, которым они обладали делал их неприкосновенными, нападать на караван крипсов будут только совсем отмороженные, а такие в Диких Землях долго не живут. Торговцы соблюдали нейтралитет, никогда не вставали ни на чью сторону — дикари могли глотать друг друга у них на глазах, но никто из крипсов не шевельнул бы и волосатым пальцем. В случае если же на караван нападали, то среди клади карликов внезапно оказывались вполне себе эффективные средства защиты, которых было достаточно, чтобы отбиться даже от крупных хищников, или хотя бы обеспечить свой побег. Караваны ползли проверенными, десятки раз хожеными маршрутами, практически не боясь нападения и обычных опасностей Карвонны.       — Хорошо, а вы можете подсказать, как мне добраться до поселений, где может быть связь? Хоть кто-нибудь еще здесь остался? Только, чтобы информация была надежная, моя миссия очень важна!       — Вах, обижаешь! — деланно возмутился торговец.       Последовал горячий торг, где стороны наперебой старались убедить друг друга, били себя кулаками в грудь, призывали в свидетели всех святых, что вот нужно кормить не менее одиннадцати (да-да, одиннадцати!) голодных детей, несчастных маленьких мохнатых комочков, которые умрут от голода все до единого вот прямо сейчас, если их папа уступит клиенту хотя бы еще одну крону.       Но Умгал хорошо знал, как торговаться с этими мелкими шкодными вонючками. Противный запах, кстати, — одна из основных причин, из-за которых на них брезговали охотиться любые обладающие обонянием существа. На втором месте шел противный вкус крипсов. Нужно как можно дольше не светить деньги, пока торгаш не покажет товар лицом, чтобы убедиться в его наличии, и пока не будут обговорены все условия и окончательная стоимость. У крипса, оказывается, была карта, которую Умгал купил бы за любые деньги, но следовало убедиться в надежности и актуальности предоставляемой информации, ведь хитрые торгаши запросто могли приврать.       Только внимательно рассмотрев карту, обсудив каждый нанесенный на нее населенный пункт, вытребовав торговый журнал каравана, чтобы посмотреть, какие из отметок на карте караван посещал в обозримом прошлом, Умгал согласился с тем, что карта имеет определенную ценность.       Только тогда Умгал достал из поясной сумки кошелек с датианскими деньгами, и отсчитал требуемую сумму — часть в бумажных кронах, часть в золотых ангелах. У предводителя каравана чуть не случился обморок, когда он увидел, сколько на самом деле мог бы запросить. Грязная истрепанная походная униформа, порванная в нескольких местах, самодельные оружие и мешок не давали никаких намеков на истинное финансовое положение их владельца. Но Умгал никогда не обижал крипсов, помня о несомненной полезности мохнатых коротышек. Он прикупил еще всяких товаров у других торговцев каравана, вызвав на мордашках радостные улыбки и благодарные возгласы. Что-то пригодится в походе, что-то Умгал взял просто из вежливости. И везде, включая карту, накинул процентов десять. Так-то одиннадцать малышей точно останутся живы, и вполне себе сыты! Для жителя Датиана, да еще с высокой зарплатой офицера, ценники крипсов, торговавших в основном с нищими дикарями, казались смехотворными. Умгал всегда сам приплачивал, и отряду советовал (когда у него еще был отряд), чтобы поддерживать в коротышках хорошее мнение о рейнджерах, и рассчитывать на мелкую помощь или уступки при торговле.       Караванщик деловито попробовал золото на зуб, и просиял благодарной улыбкой.       — Эээ, помни, слющай, ходы строго на сэвер, к троллям! — затараторил он, став разговорчивым после того, как сделка была завершена. — Тут по прямой совсэм нэдалэко! Они пока не съезжали, как добраться подскажут тэбе!       — Спасибо, ребята, — с улыбкой поблагодарил Умгал, и на этом оборотень и караван разошлись своими путями.       Крипсы принялись не спеша собираться, сворачивая развернутые шкуры с пристегнутыми к ним товарами в тюки, а Умгал заторопился на север, не желая терять ни одной лишней минуты.       Из полезных приобретений у него теперь было несколько армейских пайков, чтобы меньше времени тратить на охоту и собирательство, наконечники для стрел, которые он нацепит на дротики, карта, компас, и всякое такое.       Карта у крипсов имела вид книги с квадратными страницами. Крипсы не просто «читали» карту, а делали это чуть ли не буквальным образом. Каждая страница показывала часть местности, на ней давались расстояния, обозначения, ориентиры и примечательности, описывались существовавшие поселения и особенности местности. К самому рисунку, на котором метки указывали расположение объектов наглядно, прилагалась обширная легенда с описанием всего. Координат не было, вместо них маршруты через ориентиры, с указанием направления по компасу и расстояния, которое нужно пройти — обычная ориентировка по азимуту, только здесь этим навыком владел, возведя его в ранг исскуства, целый лесной народец, для которого путешествия через непролазные джунгли являлись смыслом существования.       Понятное дело, караванщик не отдал Умгалу столь ценную книгу — он просто перерисовал схемы сектора, в котором они находились и, на всякий случай, нескольких соседних, переписал к ним легенды, и позволил Умгалу сравнить результат с оригиналом. Все детали совпадали до мелочей, и довольный рейнджер тронулся в путь с новыми силами, уверенный, что заблудиться ему не грозит.

***

      Запах сводил Умгала с ума. Чистый, вкусный, божественный аромат свежего живого тела Добычи бил в ноздри с силой молота. Это кролик, даже издалека рейнджер мог определить принадлежность аппетитного жителя Диких Земель. Все существо волка бесновалось, желудок урчал и скручивался болезненными спазмами, нос безостановочно вдыхал воздух, вбирая аромат. Инстинкт пробудился. Он бился и выл внутри оболочки из цивилизованного существа, и Умгал был не в силах его унять. Еще бы — последний раз желудок оборотня знакомился с добычей, когда отряд выходил из замка Таронна, и прошло уже несколько недель. Рейнджер знал, что сопротивляться своему естеству бесполезно, что дальше будет только хуже. С каждым новым днем тело будет требовать своего, давая знать о себе мучительными спазмами, несуществующими запахами, беспокойными снами, наполненными погонями и пожираниями.       Вздохнув, волк бросил мешок, припрятав его среди корней крупного дерева. Провизия, и большая часть снаряжения будут дожидаться у этого заметного издали ориентира, пока рейнджер не вернется с охоты за ними, проследовав обратно по запаху собственных следов, или найдя дерево визуально. На охоту следовало ходить налегке, и Умгал оставил только все ту же поясную сумку, которая удобно пристегивалась на бок за ремень штанов. Из оружия все по-прежнему короткий меч, на случай, если придется вступить в схватку.       Подобно человеку, которому очень хочется в туалет, волк едва вытерпел необходимость проводить приготовления. С каждой секундой становилось все хуже, запах будоражил все сильнее, и едва только с оборудованием тайника для снаряжения было покончено, Умгал сорвался с места и побежал в ту сторону, откуда запах исходил. Он несся некоторое время, практически полностью выпав из реальности. Запах становился сильнее, но вместе с тем Умгалу удалось взять себя в руки, контролировать Голод стало легче. Инстинкт больше не спешил, добыча теперь близко и никуда не уйдет, хозяин идет за ней, и скоро начнется праздник живота…       Вернулись, казалось бы, забытые охотничьи навыки, как врожденные, так и приобретенные. Умгал прильнул к земле, чтобы скрыться в траве, осторожно крался, стараясь не шуметь, чтобы кролик его не услышал. Ветер дул от добычи к охотнику, и значить учуять угрозу будущая еда не сможет. При мысли о еде, трепыхающейся живой еде, барабанящей руками и ногами в стенки желудка, извивающейся, напрасно пытаясь выбраться или, хотя бы, увернуться от жгучей кислоты, желудок снова призывно заурчал.       Все так же крадучись, Умгал тихонько обернулся в верформу. Картинка мира вокруг сильно изменилась, он стал видеть и слышать по-другому, запахи усилились многократно. Бесшумно перебирать лапами стало легче, кости изменились таким образом, что оборотень больше походил на огромного волка, чем на антропоморфа. Охота началась.       И длилась она недолго. Буквально через полсотни шагов трава резко ушла вниз, открыв перед Умгалом небольшую низину, по дну которой бежал ручеек. В земле оставалось много влаги, и берега ручейка поросли различными травами и растениями. Среди них сидела на корточках девушка-кролик, одетая в простую грубую одежду дикарей, сотканную из растительных волокон. Ее длинные уши настороженно торчали, но Умгала она не заметила, сосредоточенно продолжая выдергивать за стебли какие-то корешки.       Умгалу захотелось нервно хихикнуть. Она собирает свою еду, а он соберет свою. Рейнджер сдержался, теперь уже полностью контролируя свое тело — решив провести эту охоту, он достиг согласия со своим внутренним естеством, и оно больше не бунтовало.       Следовало скрываться до последнего момента. Умгал тихо спустился в низину, надеясь, что журчание ручья скроет его приближение. Пока все шло по плану, до жертвы оставалось менее тридцати метров! Умгалу казалось, что он слышит, как девушка напевает что-то себе под нос, продолжая деловито укладывать корешки в небольшой льняной мешок, лежавший на земле. Впрочем, время от времени она прерывалась, шевеля ушами, прислушиваясь и оглядываясь, не забывая, где находится. В такие моменты Умгал замирал и старался даже не дышать. Затем кролик возобновляла свое занятие, снова дергая корешки, отряхивая с них землю и засовывая в мешок. У нее за спиной уже образовался чистый пятачок метров пятнадцать в поперечнике, там, где она уже повыдергивала большую часть свободных корнеплодов. И через это чистое пространство, проглядывая меж стеблей, ее спину сверлил голодный взгляд хищника…       В какой-то момент кролик почувствовала неладное. Возможно, ее собственный инстинкт жертвы подсказал ей, что она превратилась в добычу, что ее выслеживают и собираются съесть. Может быть, она услышала что-то за журчанием ручья — шелест травы или тихое дыхание. Девушка не стала тратить время на то, чтобы оглядываться, ведь это — первейшая ошибка любой добычи, дающая охотнику целую секунду, чтобы понять, что его заметили, и отреагировать первым. Вместо этого, зайка доверилась своим инстинктам, научившим ее бежать без оглядки, даже если ей просто ПОКАЖЕТСЯ, что за спиной кто-то есть. Кролик сорвалась с места на бег буквально одним прыжком, мощные задние ноги-лапки распрямились, бросая ее вперед!       Умгал чертыхнулся и ринулся следом. Приглушенное ругательство, шаги и тяжелое дыхание подсказали кролику, что она не ошиблась — за спиной действительно был хищник! Зайка взвизгнула так, что слышал, наверное, весь окружающий лес, и припустила вдоль ручья еще быстрее.       В верформе рейнджер мог бежать куда быстрее человека, и быстрее себя самого в обычном антропоморфном образе. Но множество животных предков, с которыми кроликам доводилось скрещиваться чаще, чем с людьми или антропоморфами, оставили зайке хорошее наследие — строение ее ног напоминало одновременно ноги обычного кролика и человека. Ниже колен начинались покрытые шерстью крепкие лапы, приспособленные для сильных толчков и быстрого бега. Зайка неслась через заросли, не сбавляя темп. В одних местах она отталкивалась лапками, словно обычный кролик, в других — бежала как человек. Умгал едва поспевал за ней даже в более мощной форме, приспособленной для сражений и погонь. У девушки был шанс сбежать, если бы имелось достаточное расстояние, но расселина уже заканчивалась, впереди виднелся склон, из которого бил ключ, ставший истоком ручья, в сезон дождей превращавшегося в небольшую речку.       Девушка приложила отчаянное усилие, чтобы взобраться по склону. Она прыгнула вверх, покрыв почти треть расстояния, затем принялась торопливо карабкаться наверх. Отталкиваться от рыхлой земли, осыпавшейся под ногами, больше не получалось, и потому приходилось двигаться только так. Этого, конечно, было недостаточно, чтобы обогнать нагонявшего ее оборотня. Умгал несколькими мощными прыжками покрыл расстояние, которое зайка успела преодолеть, и нагнал ее. Рейнджер со спины сгреб завизжавшую девушку в охапку руками и ногами. Охотник и жертва покатились вниз по склону, вновь оказавшись на дне балки.       Кролик оказалась под ним, лежа лицом вниз на земле. Она отчаянно вырывалась, но Умгал схватил ее одной рукой за уши, второй захватил за шею. Ногами оборотень оплел ее ноги, чтобы кролик не могла попытаться резко оттолкнуться и вырваться из захвата.       — Нет! Нет! Пусти! Пусти! — кричала несчастная, с ужасом осознавая беспомощность своего положения. — Не ешь меня!       Волк хрипло и злобно рассмеялся. Пустить? Ага, как же! Он уткнулся носом ей в плечо, вдыхая божественный запах, попка вырывающейся девушки была прижата к его паху, который возбуждающе щекотал ее короткий, просунутый в специальный вырез юбки, хвостик. От этого пробуждалась еще одна потребность, тоже требовавшая удовлетворения.       — Тише, тише, глупая зайка! — невнятно промямлил ей Умгал, оттянув голову девушки назад за уши. От предвкушения трапезы у него началось мощнейшее слюноотделение, отчего он через слово сглатывал слюну и шлепал губами. — Конечно же, я тебя съем! Ведь ты такая вкусная, молодая, здоровая и красивая! Ты просто предназначена для моего живота! Но сначала…       Умгал навалился на нее всем телом, проведя рукой по голой лодыжке девушки.       — Но сначала я тебя ОГУЛЯЮ!       — Не надо! Не надо! ПОЖАЛУЙСТА!!! — рыдая от ужаса, умоляла несчастная.       Умгал хрипло рассмеялся и запустил когтистые пальцы девушке за ремень юбки, после чего одним резким движением сорвал юбку. Теперь девичьи прелести, которые находились под хвостиком, оказались у рейнджера на виду. Умгал привстал, крепко держа кролика за уши, уткнув ее лицом в траву и сидя у нее на ногах, а второй рукой зашарил по поясу, нащупывая застежку ремня собственных штанов. Зайка заплакала навзрыд, все еще слабо дергаясь, но слезы не могли разжалобить монстра, который провел всю жизнь, пожирая таких, как она.       Просвистев в воздухе, стрела клацнула по вспыхнувшей голубым отблеском магической защите амулета рейнджера и, отскочив, упала на землю. Умгал отреагировал мгновенно, вскочив на ноги, выхватив меч из ножен, и угрожающе зарычав. При этом кролика он продолжал держать на весу за уши.       Неподалеку оказались еще два кролика — парни, которые стерегли ареал обитания их стаи. У каждого в руках был лук, а за спиной виднелся колчан со стрелами. Тот, кто выстелил в Умгала, уже наложил вторую стрелу, и оба лучника настороженно замерли, оценивая противника.       Рейнджер потянул носом воздух и уловил отчетливый резкий запах яда. Пущенная в него стрела была отравлена! Если бы амулет не защитил его, то сейчас он уже мучился бы в агонии, и только огромная живучесть оборотней, возможно, помогла бы ему пережить действие яда и не умереть.       Противники замерли друг напротив друга. Кролики не стреляли, опасаясь попасть в девушку, которую пытались спасти и смущенные тем, что у хищника оказалась магическая защита. Умгал же размышлял, как ему поступить — отпустить девчонку и кинуться в атаку, или драться одной рукой, удерживая добычу, или попытаться отступить, унося добычу с собой.       Морду Умгала перекосил раздраженный оскал. Рейнджер злился не только на кроликов, но и на себя тоже, за то, что проспал их приближение, позволив увлечься охотой, что опытному рейнджеру было непростительно.       Заминку разрешила сама пленница. Воспользовавшись тем, что внимание хищника отвлечено, она незаметно сунула руку в сумку на поясе, а когда достала ее, то резко хлопнула волку ладошкой по морде. Находясь внутри защитного пузыря магии, который обеспечивал амулет, она могла непосредственно коснуться своего врага и причинить ему вред. Глаза оборотня обожгло резкой болью, ладонь девушки была перемазана какой-то жгучей мазью. Умгал взвыл и затряс головой, его хватка ослабла. Воспользовавшись этим, кролик изо всех сил оттолкнулась ногами-лапами от живота хищника, ее уши выскользнули из руки Умгала, и добыча сумела вырваться, сразу пустившись наутек со всей возможной скоростью.       Лучники тут же воспользовались ситуацией, вскинув луки. Просвистела стрела, и вновь голубая вспышка волшебной защиты остановила наконечник всего в дециметре от головы рейнджера.       — Убью! — взревел, выходя из себя, Умгал, взбешенный резью в глазах и потерей с трудом доставшейся добычи.       Ухватив меч обеими руками, волк ринулся на лучников, увернувшись в сторону от стрелы, выпущенной вторым стрелком. Он принялся взбираться вверх по склону балки, но кролики не стали дожидаться, пока волк сумеет к ним залезть. Они могли бы выстрелить еще по паре раз, но уже не были уверены, что защиту хищника удастся пробить. Вместо этого оба лучника одновременно, не сговариваясь, развернулись и бросились наутек.       Умгал вскарабкался наверх, и погнался за ними. Глаза слезились, но с каждой секундой все меньше — физиология оборотня позволяла практически мгновенно залечивать мелкие раны, и то же самое касалось и подобных раздражающих эффектов. Кролики бежали быстро, и не оглядываясь. На этот раз догнать добычу Умгал не мог, кролики знали здесь каждый метр, и на ровной поверхности легко опережали разъяренного оборотня. Растительность впереди вдруг начала редеть — похоже, там намечается еще одна расселина, и довольно глубокая. Умгал радостно оскалился, похоже, скоро ушастым нахалам некуда будет бежать. Прижатые к краю пропасти, они не смогут от него увернуться, и хотя бы одного кролика он таки поймает. Тогда нужно будет сразу убегать с добычей в укромное место, и уже там разбираться.       Однако хоть край обрыва и становился все ближе, кролики вовсе не собирались сбавлять темп. Наоборот, они еще поднажали и, разбежавшись как следует, сиганули через край.       «Безумцы!» — промелькнула мысль в голове у волка.       Умгал резко затормозил, ему вовсе не улыбалось прыгать куда-либо вслепую. Осторожно приблизившись к краю, рейнджер заглянул в расщелину и заскрежетал зубами. На другой стороне в склоне расщелины имелась кроличья норка с выступающим деревянным языком. Она, вероятно, специально была вырыта здесь как раз для вот таких прыжков. Кролики точно знали, где она находится, и приземлились четко на эту площадку. Знали они и то, что хищник, который охотится тут впервые, будет вынужден затормозить — прыгать в пропасть, рискуя покалечиться или убиться, не станет никто.       Умгал в бессильной злобе наблюдал, как лучники скрылись в норе, затворив за собой деревянную дверцу, замаскированную ветвями. Теперь со стороны нора была практически незаметна, сделавшись похожа на обычный выступ в стене обрыва, на котором растут кусты.       Рейнджер понимал, что охота закончилась неудачей. Прыгать за кроликами следом было рискованно. Даже если он не сорвется и не упадет на дно расщелины в двадцати метрах внизу, бесполезно искать добычу в кромешной тьме запутанных подземных ходов, рискуя провалиться в какую-нибудь ловушку с кольями. Представив на секунду, как долго и мучительно будет умирать сверхживучий оборотень, напоровшийся на вбитый на дно ямы кол, оборотень, Умгал содрогнулся и отказался от мысли продолжать погоню. Инстинкт внутри него бесился в бессильной ярости, понимая, что добыче, которая была уже буквально у него в лапах, удалось вырваться и сбежать, и что сделать с этим ничего невозможно.       Задрав морду к небу, огромный черный волк завыл от досады, мучаясь от неутоленного голода.

***

      До Датиана оставалось совсем чуть-чуть. Местность уже менялась, становясь более «обжитой» — чаще встречались тропинки, по которым проходили путешественники, рейнджер замечал места стоянок караванов, натыкался на заброшенные хижины или работающие технические строения, обеспечивавшие инфраструктуру вокруг Охотничьих Угодий. Благодаря этой инфраструктуре, работоспособность которой обеспечивала специальная техническая служба, обходившая узлы в сопровождении охраны из рейнджеров, в некоторой близости от земель Датиана еще сохранялась мобильная связь, можно было ловить телевизионный сигнал, подключаться к городской интернет сети в терминалах, расположенных в некоторых зданиях. Здания либо охранялись, либо были так хорошо укреплены, что проломить толстые стены и ворота без осадных машин не получилось бы.       Умгал пожалел, что у него нет с собой рации, по которой он мог бы связаться с командованием уже отсюда. Оставалось только дойти до Угодьев города пешком, встретить своих, и оттуда как можно скорее доложить командованию о том, что он узнал.       Оставалось совсем чуть-чуть… но яростный рев за спиной возвестил о том, что Умгала ждут новые неприятности, совсем рядом с целью, к которой он стремился столько дней.       Огромная туша ломилась через заросли, сметая все на своем пути. Осьминог, без сомнения! Это одна из тварей, настолько неуязвимых, что такие просто не заморачиваются осторожностью. Нет никаких сомнений, что существо его учуяло, и теперь преследовало в своей обычной манере — так, что жертва за километр слышала погоню.       Умгал побежал, обернувшись в верформу, лихорадочно стараясь придумать, куда бы ему скрыться, чтобы тварь не достала. Но подходящих укрытий на пути не попадалось, а расстояние с преследователем неумолимо сокращалось. Все-таки рейнджер бежал на двух, максимум на четырех конечностях, в то время, как у осьминога их было, соответственно, восемь.       Хруст ломаемых веток становился все ближе, и Умгал понял, что убежать не получится — придётся принять практически безнадежный бой, надеясь на чудо. Во время похода им удалось завалить одного из осьминогов целым отрядом, благодаря удачному выстрелу лучника. Но сейчас оборотень совсем один, и в такой схватке был обречен. На мгновение сердце сдавила горечь от близости смерти, и от того, что проделав такой длинный и трудный путь, все же не удалось выполнить возложенную на него задачу, и принести Защитнице ценные сведения, в которых город так нуждался, если хотел выжить и победить. Но в следующее мгновение рейнджер усилием воли подавил любые эмоции или сожаления, развернувшись лицом к опасности и выхватив из ножен меч.       Он отказался от бесполезных копья и дротиков, которые при броске не пробьют толстую чешую, а во время боя сломаются буквально через пару секунд. Вместо этого рейнджер положился на сделанный в Датиане меч из легированного композитного сплава, с отлично заточенным лезвием. На рукоятке имелась петель, которую волк обернул вокруг запястья, чтобы не потерять самое лучшее оружие в горячке сражения. Мешок из шкур, частично полный мяса, Умгал швырнул на землю между собой и хищником — еще оставалась слабая надежда, что монстр соблазнится содержимым мешка, которое можно съесть без драки, и у рейнджера появится еще один шанс сбежать.       Вот, наконец, кусты раздвинулись, теряя часть веток, и на тропинку выскочило кошмарное существо, напоминавшее бескрылого дракона с длинным, словно у змеи телом, которое перемещалось на восьми когтистых лапах. Существо проигнорировало мешок и, повернув голову в сторону оборотня, открыло полную зубов пасть и оглушительно заревело.       — Благая Богиня, я вверяю тебе свою судьбу, — зашептал Умгал молитву, крепче сжимая рукоятку меча обеими руками. — Благослови же меня на сражение и победу над противником, достойным ратного подвига! Не позволь мне стать его добычей, но сделай его — моей! Наполни мои мускулы силой, дабы я мог сразить его…       Осьминог не дал рейнджеру закончить, бросившись вперед. Одна из его лап попросту раздавила мешок со всем тем скарбом, который Умгал сумел собрать за время своего путешествия. Подняв меч, оборотень приготовился встречать грозного противника.       Животное с ревом ринулось на рейнджера, занеся правую лапу для удара. Умгал увернулся, сделав шаг в сторону, и когти осьминога взрыхлили землю там, где он только что стоял. Рейнджер взмахнул мечом и ударил в бок существа, стараясь попасть чуть ниже — туда, где чешуя начинала истончаться, и начинался живот, прикрытый лишь тонкой кожей. Осьминог, который поворачивал голову вслед за Умгалом, ни на секунду не выпуская цель из виду, парировал удар передней левой лапой, с легкостью отбив заточенное лезвие — чешуя существа, казалось, имела твердость металла. Лапа монстра парировала удар с такой силой, что отбросила меч в сторону, и Умгал с трудом удержался на ногах, слегка развернувшись вслед за мечом.       Взревев, волк тут же нанес новый удар, снова целясь в живот. Тварь отскочила от него боком, подпрыгнув сразу на всех лапах. Едва приземлившись, осьминог, вместо того, чтобы повернуться к противнику мордой, развернулся в другую сторону, размахиваясь хвостом, на конце которого находился костяной нарост, покрытый шипами. Умгалу пришлось броситься на землю, чтобы пропустить этот удар над собой.       Тварь потратила секунду, борясь с инерцией собственного тела, прежде чем развернулась мордой к противнику. За этот миг Умгал успел перекатиться по земле, и встать на колено. Наклонив голову на бок, осьминог вытянул шею, собираясь сомкнуть челюсти на жертве. Умгал смог оттолкнуться от земли ногой, и отпрыгнуть в сторону. Огромная пасть клацнула челюстями на том месте, где он только что находился. Датианец рубанул тварь сверху вниз поперек шеи, но осьминог успел отдернуть голову резким движением. Последовал резкий взмах лапой, вынудивший рейнджера отскочить.       После этого первоначального обмена ударами хищники закружили вокруг друг друга, ни на секунду не сводя глаз, подстерегая каждое движение и оценивая возможности противника. Тварь, сощурившись, рассматривала Умгала, догадываясь своим скудным животным интеллектом, что перед ней необычная добыча, взять которую труднее и, возможно, опасно. Умгал, грозно рыча, глядел в ответ, прокручивая в руке меч, примеряясь для следующего удара. Пару раз он угрожающе взмахнул мечом в сторону монстра, рассчитывая заставить того отпрянуть, почувствовать неуверенность в своих силах. Однако на осьминога это впечатления не произвело, только спровоцировало на новую атаку. Тварь резко взмахнула лапой, и чуть не отхватила Умгалу руку с мечом — рейнджер едва успел отпрянуть сам. Осьминог торжествующе заревел, снова ринувшись вперед.       Воспользовавшись этим, Умгал подскочил на шаг ближе и в сторону, крутнулся, выполнив замысловатый финт, и рубанул. Наконец-то его попытки ранить чудовище увенчались успехом! Тварь дернулась, заревев от боли. Монстр остановился в нескольких шагах, вне пределов досягаемости короткого меча, настороженно наблюдая за нанесшим ему ранение противником.       Пытаясь запугать врага, Умгал вытянул в сторону монстра окровавленный меч и испустил самый жуткий рык, на который только был способен. Шерсть волка взъерошилась, пасть широко открылась, обнажая клыки. Но и на этот раз попытка запугать противника провалилась. Осьминог воспринимал угрожающие действия как вызов, который, к тому же, исходил от заведомо более слабого существа. Единственная рана не убедила монстра в силе Умгала. Он снова кинулся на оборотня, вынуждая отступать и защищаться.       Следовало что-то делать, и Умгал лихорадочно перебирал в уме варианты. Множество лап чудовища не давали занять уверенную позицию для результативной атаки. Запрыгнуть ему на спину не вариант — шипастый хвост смахнет его оттуда одним движением. А если нет, то тварь просто прокатится по земле, сминая Умгала своим огромным весом. Впервые рейнджер пожалел, что не имел привычки носить с собой средства, которыми пользовалась Добыча — более слабые существа защищали себя, избегая боя и затрудняя хищникам возможность успешно преследовать и хватать их. Перечная пыльца, как у той же девчонки-кролика, или какое-нибудь простейшее дезориентирующее заклинание, сейчас бы очень выручили Умгала. Но рейнджеры считались сильными и не нуждающимися в грязных приемчиках воинами, выходили в Охотничьи Угодья или Дикие Земли отрядами. Ну, кто бы мог подумать, что настанет тот миг, когда рейнджер будет биться в одиночку против разъяренного осьминога?       Кроме как сражаться, других вариантов не оставалось, и Умгал снова закрутил финт, намереваясь повторить удар, который принес ему успех. Возможно, если удастся ранить существо достаточно раз, чтобы оно ослабло, то можно будет его добить.       Видя, что противник готовится к новой атаке, осьминог, наученный горьким опытом, повел себя более осторожно, подобравшись в защитную стойку, и словно свернувшись в огромный чешуйчатый шар, инстинктивно защищая живот — свое самое слабое место.       Умгал сделал ложный выпад, замахиваясь мечом с той стороны, с которой осьминог уже был ранен. Получилось! Противник повелся на это — покрытая практически непробиваемой чешуей лапа взметнулась, чтобы парировать удар. Умгал тут же крутанулся в другую сторону, провернув меч в руке, перехватив его обратным хватом. На мгновение в плотном полотне чешуи ему открылся участок желтоватой кожи. Умгал изо всех сил ткнул мечом, всадив его глубоко в брюхо огромному зверю, провернул и тут же выдернул, отпрыгивая назад.       Осьминог заревел пуще прежнего, из раны хлынула кровь. Чудовище встало на дыбы и, завалившись на бок, рухнуло на землю. Оно было еще живо — Умгал понял это по тому, как тварь гребла по земле лапами, пытаясь подняться. Это не агония умирающего! Нужно быстро что-то делать, иначе через несколько мгновений монстр оправится от шока и сумеет встать!       Чертыхаясь и поминая демонов, Умгал бросился вперед, добивать. Увернувшись от сучивших по земле когтистых лап, он засадил монстру в брюхо еще один удар, затем еще один, провернув лезвие, прежде чем выдернуть меч. Только после этого тварь выгнулась дугой, испустив скулящий звук, и замерла. Возможно, она была мертва, возможно, еще нет — на всякий случай рейнджер отошел подальше.       Он стоял, запыхавшись, руки тряслись, меч был покрыт кровищей по самую рукоятку, да и руки у Умгала были перепачканы по локоть — кровь хлестала из каждой новой раны, которую он наносил. Волк тяжело дышал, чувствуя себя безмерно уставшим за эту скоротечную схватку, длившуюся менее минуты. Каким-то чудом ни зубы, ни когти, ни хвост его не задели, и голубой камень защитного амулета все еще светился, когда Умгал смотрел на него, показывая, что защита все еще действует.       Волк повернул голову и посмотрел на поверженного врага. Тот лежал неподвижно, но израненное брюхо все еще медленно вздымалось, и до ушей оборотня доносилось судорожное дыхание.       Вдруг сзади послышались медленные размеренные хлопки. Умгал мгновенно развернулся, и увидел, что в конце тропы стоит пятеро рослых троллей, каждый из которых ростом равнялся обращенному в верформу Умгалу. Хлопал их вожак, одетый в толстый кожаный доспех. Возле его ног стоял здоровенный молот, на лице тролля играла ухмылка — ну-ка, а как ты намерен справляться с нами? Другие тролли тоже начали хлопать вслед за своим предводителем, и вот уже победу Умгала встречал шквал нестройных аплодисментов.       Умгал понял, что они уже довольно давно здесь, с интересом наблюдали за схваткой, возможно даже шепотом делая ставки, выживет ли он. Такой толпой можно было спокойно завалить или прогнать осьминога, но никто даже и не дернулся помочь рейнджеру. Умгалу с трудом удалось подавить разгоравшийся гнев, стиснув зубы и сдержав рычание. Он приложил руку к груди и слегка поклонился аудитории.       — Приветствую вас, господа! Я капитан Умгал, рейнджер из Датиана, и я возвращаюсь из похода, в который отправился по особому заданию госпожи Защитницы.       Волк говорил спокойно, чтобы не вызывать в собеседниках враждебность. Меч он опустил к земле, но из рук не выпустил, мало ли что на уме у троллей.       — Ммм? — неопределенно хмыкнул тролль-вожак в ответ на речь оборотня.       — За меня заплатят хороший выкуп, — торопливо добавил Умгал. — Очень хороший — я принес госпоже Защитнице сведения большой важности. Сведения, которых она давно и с нетерпением ждет.       — Что за сведения? — оживился вожак. Действительно, вдруг что-то полезное, что могло бы пригодиться самим троллям.       — О демонах, — буркнул Умгал, не видя смысла скрывать информацию, ведь все равно заставят сказать, если захотят.       Это произвело волшебный эффект. Тролли сразу стали намного более сговорчивыми. Демоны были еще далеко, но ужасные слухи давно достигли ушей каждого жителя региона, и никто не горел желанием встретиться с этими существами. Если рейнджер действительно добыл сведения, которые помогут Защитникам справиться с демонами и таким образом защитить не только жителей своих Безопасных Зон, но всех, кто живет в прилегающем к ним регионе, то тогда рейнджеру нужно помочь.       — Ла-а-адно, бросай меч, — благодушно заговорил вожак, — и тогда увидишь свой Датиан целым и невредимым. Это если тебя действительно там ждут и готовы хорошо заплатить!       Почувствовав внезапную слабость и усталость, Умгал послушно разжал пальцы, и меч, выскользнув из его ладони, звякнул о землю.

***

      Машина, в которой Умгала везли на встречу с Защитницей, быстро ехала по идеально ровному асфальту протянувшейся среди прекрасных зеленых садов дороги. Садов, где полно красивых животных, птиц и цветов, полностью безопасных для любого из жителей. Дворец ангелов становился все больше по мере приближения к нему, но сейчас Умгала не впечатляла белокаменная красота и величие этого грандиозного сооружения, возведенного для Датиана божественным чудом — оборотень тупо смотрел в окно, размышляя о предстоящем разговоре.       После встречи с троллями, он довольно быстро попал в Датиан. В логове зеленых громил оказалось радио, через которое они вышли на частоты гвардии Датиана. Дальше, в указанном месте на нейтральной территории, состоялся обмен «дорогого гостя» троллей на некоторое количество золотых кружочков, прошедший в стиле классических криминальных триллеров: — Покажите деньги! — Сначала покажите товар!       Умгала привезли на базу рейнджеров на окраине города. Там его отмыли, накормили, и позволили выспаться, пока сообщение о его возвращении попадет на глаза Защитникам. На следующий день он уже докладывал результаты своего похода непосредственному начальству. Офицеры и простые сослуживцы пришли в ужас, когда осознали, что случилось — из целого усиленного отряда в Датиан возвратился всего лишь один боец. Командование приказало всем рейнджерам, которые в тот момент находились на базе, молчать и не распространять никакой информации до тех пор, пока не решат Защитники.       И вот, еще полдня спустя, Умгал ступил на белые мраморные плиты дворцового двора. Стройная девушка, эльфийка-полукровка, проводила гостя к кабинету Защитницы. В коридорах было пусто — все чиновники, от которых зависела жизнедеятельность города, находились на своих рабочих местах и занимались делом. Охраны было мало, больше для поддержания внутреннего порядка. Дворец, в котором обитало несколько Красных хищников, не нуждался в большом количестве охранников, леди Тамита и ее драконы могут самостоятельно одолеть любого нарушителя. Анариель привела гостя к дверям кабинета. Попросив Умгала немного подождать, девушка исчезла за дверью, чтобы доложить о его прибытии. Конечно, разрешение войти было тут же получено, и через полминуты Умгал переступил порог кабинета самой Защитницы.       Он прошел по ковровой дорожке к ее столу, остановился на некотором расстоянии и, как того требовал этикет, низко поклонился госпоже, которая денно и нощно усердно берегла их город ото всех бед, защищала его от врагов, заботилась о его жителях, спасала и лечила их детей. Госпожа указывала, что надлежит строить, и как надлежит работать, чтобы граждане жили в безопасности и ни в чем не нуждались. Она молилась своей Богине, сотворившей ее по образу и подобию своему, моля Создательницу ниспослать на Датиан Ее благодать.       Прекрасная белокурая ангел ласково и тепло улыбалась, стараясь своей благожелательностью приободрить оробевшего гостя. Она вызывала восхищение у Умгала, который еще ни разу не видел госпожу Защитницу так близко.       По обе стороны от нее, в мягких креслах расположились драконы госпожи — Сэйдж и Арэт, ее военачальники и командиры любого из воинов Датиана, в том числе и Умгала. После поклона Умгал сразу же вскинул к груди сжатый кулак, выполняя воинское приветствие, и получил от драконов такие же жесты в ответ.       — Добро пожаловать в мою скромную обитель, капитан Умгал, — мягким журчащим голосом сказала ангел. — Мы с нетерпением ждали вас.       — Благодарю, моя госпожа! — хрипло ответил рейнджер, которому вдруг резко захотелось пить.       — Жаль, что мы не встретились при более благоприятных обстоятельствах. Я уже слышала о трагедии, которая постигла ваших спутников — они все, к сожалению, погибли. Вместе с вами я скорблю об их утрате, и молюсь, чтобы Богиня приняла их души и даровала им достойное возрождение в следующей жизни.       — Благодарю, госпожа! — глаза Умгала защипало, но он удержался от слез.       — Что же, капитан, пусть их жертва не останется напрасной! Прошу, расскажите нам, какие сведения вам удалось добыть?       — Госпожа, — волнуясь, заговорил Умгал. Вот и настал решающий момент, ради которого он так старался выжить, хотя, казалось бы, был обречен, — мы видели наших врагов и сражались с ними! И правда такова — жуткие демоны на самом деле люди!!!       — Мы уже знаем это, капитан, — как можно мягче сказала Защитница.       Челюсть Умгала отвисла, зрачки расширились от шока. Он пришел слишком поздно! Защитники уже знают о природе врага! Все жертвы, страдания и лишения были напрасны!       — Да, госпожа… — треснувшим голосом ответил Умгал.       Его голова опускалась все ниже под тяжестью осознания тщетности своих усилий. Воин, стойко преодолевший все опасности и тяготы Диких Земель, казалось, просто поник, сломленный внезапным осознанием ненужности своих страданий и смертей своих друзей.       — Но, конечно, любые подробности ИСКЛЮЧИТЕЛЬНО важны! — поспешила утешить его ангел.       Тамита подошла к Умгалу, и положила ладонь ему на плечо. Оборотень поднял на нее полные благоговения глаза. Впервые в жизни он видел свою Защитницу так близко, совсем рядом, впервые прикасался к ней, точнее, она к нему.       — Расскажи нам все… — прошептала она.       И тогда его словно прорвало. Умгал принялся рассказывать обо всем, что произошло с их отрядом с того самого дня, как они покинули свое расположение в Датиане. Он говорил и говорил, не останавливаясь. Драконы, более черствые, чем ангел, многозначительно на нее поглядывали, но Тамита не перебивала и не торопила, внимательно слушая все, о чем говорил ее воин, достойный всяческого уважения от своей госпожи за опасную службу на благо Датиана.       Умгал рассказал обо всем, чувствуя облегчение. Тяжесть в душе уходила, оставляя пустоту, которая, возможно, заживет когда-нибудь потом. Он поведал слушателям о путешествии, о сражении с орками, о гостеприимстве Таронна, о любви к Лин, о Салливане, о соперничестве с Гедеоном.       Постепенно его рассказ становился все мрачнее, когда он рассказывал об уничтоженных деревнях, о найденных уликах, об окурке, который попался ему на глаза. И затем он рассказал о том, что произошло той проклятой ночью. Тамита и драконы мрачнели, слушая, как буквально играючи расправлялись пришельцы с элитным отрядом.       — Нас осталась половина от прежнего числа, и я принял решение отступать. Лин… погибла, — горло Умгала сдавил спазм, и лицо Тамиты приобрело сочувствующее выражение. — Салливан был ранен, не мог идти, и нам пришлось его бросить. Мы бежали через лес, и, казалось, оторвались. Мы думали, что сможем спастись. И тогда мы встретили его…       И Умгал рассказал о стычке с одним единственным воином людей. Слушатели в ужасе внимали рассказу о том, как этот человек перебил целый десяток рейнджеров, передушил матерых волков, словно щенков, как небрежным жестом обращал в лед сильных колдуний-кицуне.       — Разве это все мог сделать… один человек? — выдавила из себя Тамита, когда Умгал замолчал, погрузившись в мрачные воспоминания. Его взгляд остекленел, уставившись куда-то мимо ангела.       — Что-то мне с трудом верится, — скептически произнес Сэйдж, первым из драконов нарушив молчание, в первый раз за весь рассказ.       Арэт угрюмо промолчал. Он уже рассказал другим Защитникам об увиденном в академии Орсана. Огромная армия людей, много машин… Это было плохо, но могучие боевые маги, расшвыривающие хищников, как щенков? Это было еще хуже.       — Какой человек мог бы вообще такое сделать? — не унимался Сэйдж.       — Он… — прохрипел вдруг Умгал, указывая пальцем куда-то за плечо Тамиты.       — Простите, капитан? — вежливо осведомилась ангел.       — Это сделал он! — уже громче сказал рейнджер.       Тамита и драконы обернулись, и увидели, на что указывал пальцем их гость. На стене кабинета Защитницы висел большой, почти во всю стену размером, телевизор. Он работал постоянно, пока Защитница находилась в кабинете, чтобы ей было чем развлечь себя во время перерывов от работы.       Сейчас на экране показывали какой-то экономический форум. Они время от времени проходили в Датиане, постоянно развивавшем свои торговые связи с другими мирами, используя на полную выгодное положение города от обладания межмировыми вратами.       В этот самый момент выступал представитель одного из других миров, он спокойно, вполголоса отвечал на вопросы журналистов.       — Дрейк? — потрясенно выдавила Тамита. — Рейнджер, ты уверен?       — Госпожа! В ту ночь я видел его так же четко, как сейчас вижу вас! Он, он ОДИН перебил всех, кто остался от моего отряда! Только мне удалось уйти… я сбежал, чтобы донести до вас эти сведения…       Арэт взял со стола пульт и сделал звук телевизора громче. Ничего особенно интересного там не происходило. Журналистка, красивая рыжая лисичка в темно-сером деловом платье, задавала иномирцу вопросы, на которые голубоглазый блондин отвечал спокойно и подробно. Девушка улыбалась и кивала, и Дрейк тоже вежливо улыбался ей в ответ. Тамита присмотрелась. Да, это та дежурная улыбка продавца-консультанта в магазине, маска натянутая на лицо, потому что таковы обязанности. Когда камера оператора брала лицо человека крупным планом, становилось видно, что голубые глаза остаются холодными, не выражающими эмоций. И чем больше Тамита присматривалась к нему, тем сильнее по коже бежал неприятный холодок.       Значит, это он был там в ту ночь, когда погиб отряд Умгала. Это он способен выйти в бою против нескольких хищников, и победить!       Журналистка и иномирец мирно беседовали, вполголоса обсуждая какие-то текущие вопросы, связанные с сотрудничеством между Земной Федерацией и Датианом. А трое Защитников в гробовом молчании смотрели и слушали, гадая, что еще скрывает этот странный человек, какими еще возможностями обладает. Действительно ли он стоит во главе вторжения? И главное — сколько у врага таких воинов?

***

      Каталку с телом, привезенным из морозильной камеры, оставили посреди комнаты, рядом со столом, на котором лежало снаряжение покойника. Рудольф угрюмо осмотрел лежавшего на каталке человека, затем порылся в его вещах. Взяв винтовку, Рудольф со вздохом извлек магазин, затем передернул затвор, чтобы выпал остававшийся в стволе патрон. Хищники, у которых не было навыков обращения с огнестрельным оружием, этого, разумеется, не сделали — винтовка так и лежала на складе заряженной, готовой пристрелить любого, кто ее случайно уронит или еще что-нибудь.       Закончив осмотр, Рудольф обернулся к ожидавшим в гробовом молчании Защитникам.       — Федерал, без сомнения, — угрюмо сказал он. — Солдат одного из их специальных подразделений.       — Они не похожи на обычных бойцов Федерации, которые охраняют здание их посольства. Почему у них такая форма? Что означает их нашивка? Они ведь не демоны! — раздраженно спросила Тамита.       — Нет, они не демоны. Демоны у них в союзниках.       Ответом ему стало возмущенное сопение ангела и задумчивое хриплое хмыканье ее драконов.       — Несколько лет назад, Федерация и одно из демонических царств заключили политический и военный союз, — продолжил Рудольф, выдержав паузу. — Принцесса того царства с тех пор сопровождает Стальных Стражей в их походах. Она создала эту экипировку и оружие, зачаровав их своей демонической магией. Теперь воины, вооруженные таким оружием, легко расправляются с демонами, пробивая их защиту. А эта черная броня выдерживает удары темным колдовством и демонической энергией практически без вреда для носителя, позволяет выжить в губительных для обычных людей глубинах любого Ада. Их разумы не подвержены иллюзии или очарованию, а набор сенсоров может обнаруживать потусторонних существ, спрятанных в невидимости или астрале. Сайтана Оружейница без устали создает все новые и новые подобные доспехи, специально предназначенные для того, чтобы людям было легче уничтожать ее собственный вид, за что среди демонов принцессу Корракса с ненавистью называют Сайтана Предательница…       — Откуда вы знаете все это?       — Наша Империя давно воюет с Федерацией. Мы знаем многое, — с ухмылкой произнес Рудольф, умолчав о том, что в самой Империи поклоняются Темным Богам, и что именно их дары позволили нанести Федерации сокрушительное поражение в последней войне.       — В обмен на что вы готовы поделиться этими знаниями? — спросила Тамита.       — Для чего они вам нужны?       — Чтобы сражаться с Федерацией и победить!       Рудольф нахмурился. Еще задавая вопрос, он подозревал, какой услышит ответ. Но вопрос нужно было задать, а самому Рудольфу нужна была лишняя секунда, чтобы собраться с мыслями и решить, как отвечать дальше.       — Я уже говорил вам, что победить их будет очень трудно. Я уже советовал им заключить с федералами новый договор и принять их условия.       — Принять их условия, чтобы что? — возразила Тамита. — Чтобы отказаться от своего статуса, сравняться в правах и возможностях с Добычей, которую мы едим, и которая нас за это ненавидит? Чтобы впустить в Датиан армию черных воинов, которые устроили геноцид хищников неподалеку от нас, склониться перед ними в покорности и надеяться, что нас не вырежут? Вы ждете, что мы подчинимся, чтобы через два десятка лет от нас ничего не осталось, чтобы бесконтрольно расплодившаяся добыча заняла все наши места, переняла всю полноту нашей власти, а немногочисленные хищники попросту затерялись бы в толпе? Я на это НЕ ПОЙДУ!       Сэйдж и Арэт поддержали свою госпожу одобрительным ревом.       — Стальные Стражи практически непобедимы! — резко возразил Рудольф. — Они — могучие боевые маги, которые годами путешествуют от мира к миру, ведя беспрерывные войны! Их сопровождает элита из вручную отобранных лучших солдат, фанатично преданных своим командирам!       — Я — Тамита Винтерран, волею моей великой Богини, полноправная владычица и Защитница города Датиана! Я не собираюсь склоняться без боя перед людьми! У меня Красный ранг, демонстрации силы недостаточно, чтобы испугать меня!       — Тогда ЧТО вы собираетесь делать, госпожа Тамита?       — Сражаться! Вы снова говорите о превосходстве врага, о его грозном оружии и могучей технике. Но Датиан защищают хищники высшего ранга, каждый из которых обладает божественной силой и стоит целой армии солдат! У Датиана есть гвардия и рейнджеры. Пусть вы считаете, что они уступают вот таким вот… — Тамита указала на лежащий на столе труп. — Но мы не кучка жалких дикарей! Наши войска многочисленны и храбры, и готовы дать отпор. Мы будем сражаться даже без вашей помощи! А если вы поможете нам, научите нас, как бить федералов, то ШАНС на победу превратится в реальную ВОЗМОЖНОСТЬ.       — Мы слишком разные с ними, чтобы мирно сосуществовать, — хрипло добавил Арэт, умный и рассудительный дракон. — Наши мировоззрения противоположны друг другу, и мы не сможем ужиться вместе. Кому-то придется уступить или исчезнуть. Грядущее сражение решит, кто это будет. Если мы проиграем, то Датианом будет владеть Федерация, что автоматически означает провал вашей миссии по недопущению укрепления их влияния здесь. А если мы победим С ВАШЕЙ ПОМОЩЬЮ, то вы получите нашу признательность и полноправный союз, а Федерация будет изгнана из нашего мира, их врата в джунглях будут разрушены, чтобы враг не смог вернуться.       Рудольф задумался. Он понимал Тамиту и яростная речь ангела произвела на него впечатление. Стало понятно, что Защитница не отступит, позволит забрать у нее власть только из мертвых рук. Снова все решится в бою. И ему, Рудольфу, придется решить, примет ли Империя в нем участие. Поражение Датиана означает, что Карвонна попадет под влияние Федерации, а победа — что Империя получит значительное преимущество, отрезав заклятых врагов от множества примыкавших к Карвонне миров, и получит признательность датианских союзников.       Признательность, естественно, появится только в случае, если имперцы примут заметное участие в обороне Триумвирата, и разгроме наступающих федеральных войск. И поскольку речь о самостоятельной победе Датиана даже не шла — Рудольф не верил в возможность противостоять Стальным Стражам даже с помощью Красных хищников — то весь вопрос сводился только к одному: примет Империя военное участие в этом конфликте собственными войсками, или нет. С одной стороны, прямое боестолкновение это риск, и нарушение выстраданного обескровленными противниками соглашения о перемирии.       А с другой стороны — нельзя победить врага не сражаясь. Если постоянно уклоняться от боя, то Федерация будет без сопротивления занимать лакомые куски, и восстановится быстрее Империи. У Стражей имелся авторитет для того, чтобы восстановить распавшиеся после поражения союзы, имелись военные ресурсы и стратегический талант, чтобы справиться с угрозами, которые могли бы встать на пути возрождения их государства. И тогда, быстрее оправившись, и обретя стратегическое преимущество, Федерация получит возможность самой провести наступательную войну против Империи, разгромить ее, и поставить точку в полыхающем много лет конфликте.       Поэтому в разных местах известного космоса, на десятках планет, в других измерениях, на Небесах и в Аду, на апокалиптических ландшафтах миров киберпанка, в фентезийных царствах магических миров — всюду между Империей и Федерацией вспыхивали постоянные сражения, большие и малые. Подковерные войны шпионов и корпораций, политика, смены правительств, гибридные войны, армии прокси солдат, вооружение повстанцев, пиратов, культистов и террористов, сражения армий пехоты, танков и боевых роботов, баталии космических армад. От каменных топоров до звездных линкоров — любые средства были хороши в битве за будущее человеческой расы. Победитель станет владеть известным космосом, а проигравший канет в историю. Настало время разгореться еще одному сражению этой длительной войны.       Заложив руки за спину, Рудольф размышлял, ходя взад и вперед перед тремя Защитниками, ожидавшими его решения с внешним спокойствием, только подергивание хвоста Сэйджа выдавало его нетерпение.       — Что ж, госпожа Тамита, — заговорил, наконец, Рудольф, — вы правы. Нельзя просто лечь, задрав лапки, и сдаться без боя. Я понимаю, о чем вы говорите, и помогу вам в вашей борьбе.       — Мы сохраним в тайне наше сотрудничество, — заверила его Тамита, полагая, что имперец по-прежнему не хочет светиться перед Федерацией.       — Это уже не имеет смысла, — отмахнулся человек. — Без нашего военного участия у вас все равно было бы мало шансов. А это значит, что нам придется задействовать свои войска, выступить в сражении на вашей стороне, не скрываясь.       — А у вас есть достаточно войск на Карвонне? — осторожно спросил Арэт.       — Некоторое количество есть. Небольшой контингент, который обороняет лагерь возле наших собственных врат в соседнем регионе. Его недостаточно для полноценной операции, поэтому мне придется просить своего Повелителя о подкреплении. Если он пришлет достаточно тяжелого оружия, то в сражении за Датиан мы возьмем на себя большую часть вражеских машин — танков и боевых роботов. А на долю ваших войск выпадет в основном пехота и их бронетранспортеры.       — Хорошо, — медленно сказала ангел, обдумывая услышанное. — Какие еще будут советы?       — Будут, госпожа Тамита, и много. Даже с нашей помощью вы не выиграете, если очень быстро и очень сильно не модернизируете свои силы. Мечи и луки — очень слабый аргумент против автоматического оружия, и даже магия тут не поможет. Нужно обучать новые отряды, подготавливать новобранцев к ведению современного общевойскового боя. Начните новый призыв — федералы узнают, но решат, что вы укрепляете свою армию перед сражением с «демонами». Призовите побольше молодых хищников, выросших уже во время технологического расцвета Датиана — им будет легче воспринять новые идеи, и пользоваться нашим снаряжением, они не будут зашорены опытом сражений в войнах прошлого. Мы смешаем их с ветеранами вашей гвардии, и отправим в тренировочные лагеря. Молодые будут изучать принципиально новые для вашего мира тактику и методы ведения войны, а ветераны станут основой морального духа среди не участвовавшего в серьезных сражениях молодняка. Я предоставлю оружие, снаряжение и инструкторов — в короткие сроки мы вооружим и обучим ваших солдат хотя бы до минимально приемлемого уровня. Конечно, новобранцы против элиты федералов это такое… но выбора нет.       — С помощью нашей Богини мы сможем победить! — решительно заявила Защитница.       — Будем надеяться… К тому времени, как федералы пережуют оставшихся дикарей и подступят к вашим землям, мы должны быть готовы выставить против них более или менее приличную современную армию, способную решать задачи в современном бою.       — Есть еще одна идея, — осторожно высказался Сэйдж. — Теперь, когда мы знаем, что федералы наши враги, можно уже не соблюдать приличия! Как насчет попросту разгромить их посольство в Посольском Квартале и убить Дрейка и его приспешников?       — Этого делать не стоит, — возразил Рудольф.       — Почему?       — Стражи наверняка предусмотрели и такой поворот. Они выскользнут из-под удара и улизнут к своей армии в джунглях. Все, чего вы добьетесь, будет немедленный удар по Датиану, прежде, чем мы успеем подготовиться. Кроме того, вы не знаете, сколько спящих агентов и боевых групп они могут иметь в вашем городе. Стражи и их войска умеют действовать малыми соединениями — отряд всего из десяти человек может навести такой шорох, что вы будете тушить пожары и убирать трупы безостановочно. Рудольф в гневе стиснул кулак. В первый раз его спокойное лицо исказила гримаса гнева.       — Одной из причин, почему, несмотря на решительную победу в генеральном сражении прошедшей войны, Империя так и не смогла полностью сокрушить Федерацию и Стальных Стражей, является их поразительная живучесть. Они словно крысы — находят малейшую лазейку в которую можно забиться, спрятаться, уцелеть, переждать и, поднакопив достаточно сил, вылезти и нанести болезненный удар. У них есть оборудование, которое позволяет им разворачивать небольшие промышленные комплексы на ограниченной территории и, используя даже скудные ресурсы, снабжать свои войска. Стражи могут из толпы отчаявшихся и паникующих выживших создать в короткие сроки целое партизанское движение, организовать боевые отряды, которые превратят в кошмар удержание занятой территории для любого противника. Там, где они не могут победить, они сосредотачиваются на выживании и скрытности. Есть пример, когда они организовали уцелевших во время вызванного биологическим оружием зомби-апокалипсиса и превратили их в закаленное ополчение, которое месяцами выживало в спрятанных городках-убежищах. Аналогично они сумели выжить в мире, наводненном автоматическими боевыми дронами всевозможных видов и модификаций. Под землей, в глубинах промышленных и жилых комплексов, в замаскированных импровизированных укрепрайонах — они выжили, приспособились, и победили!       — Тогда что нам нужно делать? — недовольно проворчал Сэйдж в ответ на этот рассказ. — Притворяться, что мы не знаем, что их армия идет маршем на Датиан? Улыбаться Дрейку и пожимать ему руку, когда он будет посещать дворец Защитницы?       — Он больше не будет его посещать, — спокойно возразил Рудольф. — Будьте уверены, у него есть информаторы, которые предупредят его о любых наших действиях. Даже, если никто не будет знать о том, что вы сотрудничаете с моей Империей, Дрейк по косвенным данным быстро сложит два и два, и придет к правильному выводу. В ближайшее время большая часть их публичных лиц перейдет на подпольное положение. Остальные будут по возможности избегать встречи с вами. Ну, и да — вам придется притворяться, что вы ни о чем не знаете, и готовите свои войска не против них. Люди Дрейка будут готовы отразить внезапный удар, и ваша попытка устранить их наверняка сорвется, попросту спровоцировав немедленную эскалацию. А нам нужно время, как можно больше времени, чтобы успеть подготовить как можно больше новых солдат и перегнать с моей базы достаточно техники.       — Мы будем ходить вокруг них на цыпочках, ни словом, ни делом не показывая, что мы что-то знаем, — решила Тамита. — Такой ответ вас устроит?       — Да, госпожа. Мы выиграем время на подготовку, и шанс на победу возрастет.       — Хорошо. Мы готовы начинать хоть сейчас. И… спасибо вам, Рудольф.       — Не благодарите меня, госпожа Защитница. Здесь все решает трезвый политический расчет. Мы не ввязались бы в эту суровую битву, если бы не необходимость лишить нашего врага преимущества на Карвонне. И помните — вы обещали быть нам благодарными!       — Я хозяйка своему слову, — гордо вскинув голову, заявила Тамита. — Поможете нам, и Датиан станет вашим союзником на Карвонне, и порекомендует метрополии в Делисио поступить так же. Такой ответ вас устроит?       Улыбаясь, ангел протянула руку, и Рудольф, не колеблясь ни секунды, пожал ее.       — Разумеется.       Так между Империей демонопоклонников, и Ангелом Защитником города хищников, был заключен нечестивый союз.