Школа для чудовищ

      Меррил смело могла бы сказать, что она счастлива. Их с Феликсом встречи происходили каждые выходные, все то время, что Шаан и София проводили за пределами города. Меррил было неважно, чем занимались там ее соседки — едва только они исчезали за дверью, девушка сразу начинала звонить любимому. И Феликс никогда не разочаровывал, у него всегда находилось время, чтобы встретиться со своей девушкой.       Сильный, красивый и стройный нэко был лишь немного старше своей пассии. Он вырос в богатой семье, как большинство хищников Датиана, и учился в Метеоре на четвертом курсе. Парень всегда был хорошо одет, следил за собой, у него всегда водились деньги, которые ему не жалко было тратить на то, чтобы развлекать Меррил. Их любовь не пылала ярким огнем, словно в каких-нибудь девичьих книжках, а светилась ровным уверенным пламенем свечи, горящей в безветренном помещении.       В первый раз в своей жизни Меррил искренне решила, что у нее есть шанс, настоящая возможность вырваться из того душного окружения, в котором она родилась и росла. Всю сознательную жизнь проведя в многодетной семье, всегда будучи на грани, всегда будучи той, кого продадут, если вдруг родным понадобятся деньги — девушке постоянно приходилось тяжело. Да, для ее матери и братьев, как и для многих других взрослых в этом жестоком мире, не было ничего необычного в подобном отношении к собственной дочери или сестре. Многие животные сознательно бросают тех детенышей, которых не могут прокормить, чтобы остальное потомство выжило. Но как же больно быть именно той, которой предназначено стать этим брошенным детенышем, на кого не обращают внимания, жалеют материнской любви и заботы…       Когда-то Меррил надеялась, что это отношение изменится. Она оказалась умницей, прилежно училась и получала хорошие оценки в школе. В четырнадцать она достигла того возраста, когда ее стало законно продать в кафе для монстров, при условии, что она сама на это согласится. Разумеется, Меррил не собиралась этого делать, но в городе, в котором все вращалось вокруг поедания людей, существовало множество способов «убедить» строптивую Добычу дать «добровольное» согласие.       К счастью, на семейном совете мать и взрослые братья решили, что у девушки есть шанс стать кем-то, выучиться в Сакуре, получить образование и, благодаря ему, хорошую работу, которая принесет семье много денег. И Меррил оставили жизнь.       Девушка очень старалась. Она так надеялась, что теперь-то мать станет относиться к ней по-другому. Несчастная хотела получить всего лишь немного материнской любви и тепла, совсем чуть-чуть…       Но черствое сердце женщины, которой уже приходилось принимать тяжелые решения, Меррил растопить не смогла. Родная мать давно уже списала родное дитя, свыклась с этой мыслью, и теперь смотрела на Меррил, как на чужого, но чем-то обязанного ей человека. А Меррил, глядя в глаза матери, видела в них лишь холодный расчет.       Так девушка поняла, что со своего четырнадцатого дня рождения живет взаймы, что только обещание стать полезной для семьи, заработать много денег, сохраняет ей жизнь. Что стоит только оступиться, всего один раз, и она мигом окажется на блюде в каком-нибудь ресторане.       И, в последний раз вытерев горькие слезы, Меррил старательно училась, принося домой только хорошие оценки. Постоянный стресс тяжело влиял на человеческую девушку, одиночество среди многочисленных родственников угнетало ее.       И все же она смогла. Когда Меррил получила извещение о зачислении в Сакуру, у нее затряслись руки. В высшей школе будет опасно, но впервые девушка почувствовала, что у нее действительно есть шанс спастись. Она уже давно не надеялась на мать и братьев, понимая, что НИКОГДА не станет для них кем-то, кого стоит любить, родной дочерью или сестрой. Теперь ее учеба преследовала только одну цель — выжить. Воображение рисовало будущее, в котором у нее будет денежная работа, она будет финансово обеспечена, чтобы не бояться. Она уже поняла, что мать или братья не станут любить ее даже в этом случае, но, хотя бы, угроза быть в любой момент сунутой в мешок и проданной на мясо — исчезнет. Избавиться от давящего чувства страха и начать дышать полной грудью — такова была мечта девушки, поступившей в Сакуру.       Увы, реальность быстро расставила все на места. Девушку, которую родные относили к категории «на мясо», никогда особенно не учили выживать. Меррил не владела даже простейшими необходимыми навыками: не знала, как определить хвост за собой, как стряхнуть его, как прятаться, как убегать или защищаться. Если бы не Шаан, то первый же месяц в Сакуре стал бы для Меррил последним.       Сначала девушка не понимала, почему зеленая нага пощадила ее. Огромная хищница должна была питаться, чтобы расти большой и сильной. Чтобы прокормиться, ей нужно было охотиться куда чаще, чем остальным. Других охотниц, которые давно не ходили на охоту, можно было легко заметить — Голод имел почти физические проявления. Нервозность, раздражительность, рези в животе, буквально скручивавшие голодных хищниц пополам, подсознательные долгие взгляды вслед Зеленым девушкам — Шаан не проявляла ничего такого и вела себя так, словно питается травой, а не людьми.       Лишь со временем Меррил поняла, как невероятно ей повезло. Шаан исповедовала совсем другую философию, с почти религиозным рвением ненавидела других хищниц. Она учила, что существует возможность всем вместе жить так, чтобы никому не приходилось пожирать других, что хищникам Датиана и госпоже Защитнице нужно этого только захотеть. Постепенно Меррил начала чувствовать себя в настоящей безопасности рядом с Шаан, доверять ей. Особенно человеческую девушку впечатлил тот случай, когда Шаан подралась с Умброй, чтобы спасти Софию. Тогда Меррил по-настоящему всерьез начала воспринимать слова этой странной иномирной наги.       Шаан обещала Меррил защиту, как во время учебы, так и после. Она говорила обеим девушкам, что к тому времени, как они закончат учиться в Сакуре, Датиан станет совсем другим, что все изменится. Меррил все же не очень верила в том, что такое произойдет, и решила — на Шаан надейся, а сама не плошай! Она продолжала хорошо учиться, и даже помогала своим соседкам, и по-прежнему мечтала о том, что с хорошим образованием сумеет вырваться из того ужаса, в котором жила.       Поэтому, когда в ее жизни появился Феликс, Меррил влюбилась в него без памяти. Не потому, что была меркантильной, а потому, что парень-хищник из богатой семьи, который мог бы стать ее мужем, внушал чувство безопасности и защищенности. С деньгами его семьи ей точно не пришлось бы нуждаться. Они оба зарабатывали бы достаточно денег, чтобы не думать о безопасности, о том, что придется идти в кафе или охотничьи угодья. А их дети стали бы полукровками, Желтым рангом, пусть не самыми сильными среди всех, но все же сильнее большинства людей. Меррил могла бы жить счастливо и безопасно, реже оплакивать своих детей — что может быть лучше?       До него Меррил часто меняла парней, ни с кем не задерживаясь надолго. Шаан и София давно уже не следили за ее приключениями, кроме того у них имелись собственные дела — нага и ее подруга на выходных пропадали в охотничьих угодьях, не посвящая Меррил в подробности того, что они там делают. Шаан только слегка поворчала, узнав, что Меррил встречается с хищником, да еще и таким, кто учится в Метеоре, и имеет право на нее охотиться. Нага лишь предупредила Меррил о безопасности, и положилась на ее слово, что он «нормальный».       Феликс же действительно не пытался охотиться на Меррил. Он сходу отмел ее предложение «посмотреть Сакуру», завуалированную проверку на вшивость, на которой ранее засыпался другой парень-хищник, пытавшийся за ней ухаживать. Феликс даже отчитал девушку, напомнив о правилах безопасности и сказав, что такого делать не стоит. С тех пор они встречались только в городе, и каждое свидание было для Меррил волшебной сказкой.       — Феликс! — радостно воскликнула Меррил, заметив среди прохожих ожидавшего е парня.       Тот смотрел в другую сторону, но кошачье ухо дернулось, повернувшись к ней. Еще через миг парень шел навстречу, широко улыбаясь, и в этой улыбке даже издалека можно было заметить его выступающие резцы.       — Милая… — промурлыкал он, обнимая Меррил, и от этого волшебного баритона девушка чуть не растаяла, а сердечко затрепетало сильнее, чем обычно. — Это тебе.       Феликс протянул ей букет прекрасных дорогих иномирных цветов. Меррил зарылась в них носом, поверх глядя на парня. Все в ее любимом было идеально, как всегда: одежда — брюки и белая рубашка — чистая и хорошо выглаженная, волосы и шерсть в идеальном порядке, не воняют кошатиной, а приятно пахнут. Феликс следил за собой, хорошо одевался, был приветлив и весел.       — Спасибо, — прошептала человеческая девушка, глядя на него влюбленными глазами.       Он взял ее за руку, и они отправились гулять по вечернему городу. В Датиане можно было найти много развлечений, но человеческой девушке, всю жизнь прожившей в бедной семье, не приходилось когда-либо пробовать большинство из них. Лишь сейчас, когда у нее появился парень, Меррил довелось увидеть, что скрывается за фасадами ярких магазинов, кафе и торговых центров, побывать в Экспо. Феликс водил ее в кафе, где можно было попробовать удивительные блюда, в кинотеатры, где на широком экране можно было увидеть новинки кино, по паркам развлечений, где они катались на множестве аттракционов. Узнав, что она никогда раньше не имела возможности попробовать что-то из этого, Феликс очень удивился, и пообещал, что это досадное упущение будет скорейшим образом исправлено. И каждый раз, как они встречались для очередного свидания, нэко выбирал на вечер какое-то новое развлечение, не переставая и не уставая удивлять Меррил.       Вот и в этот раз они пошли в парк, кататься на тех аттракционах, на которых не успели в прошлый раз. Их количество оказалось огромным, и развлекаться можно было несколько дней подряд, постоянно пробуя что-то новое.       Навеселившись, они просто гуляли по дорожкам парка. Меррил чувствовала себя в безопасности рядом с сильным парнем-хищником. Кроме того в центр города хорошо освещался множеством уличных фонарей, парк патрулировало как множество полицейских, так и сотрудники служб безопасности из посольского квартала, следившие, чтобы туристы из других миров не попали в беду. Меррил прижималась к парню, облизывая мороженое на палочке и многозначительно поглядывая в его сторону. Заметив, что Феликс глянул на нее, Меррил, не отрывая от него свой взгляд, медленно погрузила мороженое в рот почти до половины. Губы кота растянулись улыбке.       — Дразнишься!       — Ага, — ответила человеческая девушка, довольно ухмыляясь.       Феликс хохотнул, потрепал ее по волосам, затем прижал к себе и поцеловал в щеку.       Они продолжали гулять до тех пор, пока Феликс не объявил, что проголодался и устал. Конечно, Меррил была уверена, что он сказал это больше для нее. Девушка действительно стала уставать, шагая по асфальтовым дорожкам в туфлях на каблуках, да и есть действительно хотелось. Но как настоящий джентльмен, парень предложил прервать прогулку до того, как она сама начала бы жаловаться на усталость.       Они завернули в ближайшее кафе, где Феликс позволил ей заказать, что придется по вкусу. Меррил потратила полчаса, выбирая, что ей хотелось бы попробовать. Правило у Феликса было простое — он платит и позволяет ей выбирать заказ, но зарываться, испытывая его нервы и кошелек на прочность, не следует. Ей принесли какое-то странное, но вкусное блюдо с листьями диковинного салата и отбивной, политой вкуснейшим соусом. С другой стороны, любое блюдо будет лучше того, что Меррил приходилось есть в семье датианских бедняков. Только оказавшись в квартире Шаан, девушка узнала, что такое питаться НОРМАЛЬНО.       Феликсу принесли слегка поджаренное мясо какого-то иномирного животного, называвшегося «куритса». Конечно, в каждом кафе имелось отдельное меню для хищников, но Феликс никогда из него не заказывал. Он не хотел, чтобы Меррил видела, как он глотает мышей или еще какую живность. В итоге, кот сильно удивился, когда Меррил первый раз сказала ему, что все нормально, для нее в этом «ничего такого». О том, что она сидит за одним столом с хищниками в Сакуре, девушка предпочитала не рассказывать.       Поужинав, ребята еще немного погуляли по парку. Совсем уже стемнело, ночь вступала в свои права. Людей становилось меньше, но фонари на столбах все так же ярко освещали улицы. Феликс и Меррил недолго оставались в парке — неспешным шагом их прогулка закончилась возле одного из мотелей, где можно было снять комнату на ночь. Пока Феликс расплачивался и получал у девушки на ресепшене ключи, Меррил краснела и старательно делала вид, что просто рядом стоит. Ей каждый раз было неловко, хотя их свидания уже несколько раз заканчивались в номерах мотелей. Феликс тоже стеснялся, и говорил, что скоро обязательно нужно познакомиться с его родными, что после этого они смогут спокойно приходить к нему домой и не бояться гнева родителей парня. Каждый раз после свидания с Феликсом, Меррил мечтала о том, чтобы это поскорей произошло. Она волновалась, пытаясь представить, как его родители примут ее, как отнесутся к тому, что избранница их сына — Зеленая лань, а не другая хищница. Да и бедность ее семьи означала, что Меррил не сможет предъявить никакого приданого — единственным ее капиталом на текущий момент были лишь хорошие оценки и надежда на то, что в будущем они конвертируются во что-то более материальное. Поэтому девушка и не торопила Феликса — она сама страшилась того дня, когда придется предстать перед его семьей, ведь в памяти всплывал только личный опыт такого общения, где семейный совет запросто мог решать, кто достоин жить, а кто просто лишний рот и должен принести своей семье последнюю пользу.       В тишине и полумраке съемного номера, влюбленные целиком и полностью посвятили время любви. Они лежали на широкой кровати, целуясь и обнимаясь. Меррил, расстегнув на парне его белоснежную рубашку, покрывала поцелуями мускулистый торс. Когда они обнимались, ее руки гладили его по покрытой шерстью спине. Феликс громко мурлыкал, и по всему его телу пробегали вибрации.       А после того, как прелюдия закончилась, они долго любили друг друга. Феликс был сильным, но нежным, и Меррил словно таяла под его уверенным напором. Мысли путались, не хотелось думать ни о чем. Менялись позы, тихие охи переходили в громкие стоны и вскрикивания.       Девушка долго «ездила» на нем сверху, закрыв глаза и запрокинув голову, наслаждаясь тем, как ладони парня гладят ее грудь или хватают за ягодицы, заставляя двигаться быстрее. Затем Феликс настойчиво повалил ее на бок, заставив лечь на спину, и лег на нее сверху. Кровать скрипела, девушка ахала под сильными резкими толчками, взъерошивая шерсть у кота на спине и скрестив ноги у него на пояснице. Он кончил, зашипев, и выгнувшись дугой. Меррил не боялась забеременеть — как у любого вменяемого парня, у Феликса с собой были презервативы (которые у нее в сумочке тоже были), и всю постельную аэробику ребята вытворяли только в них.       — Ты… просто чудо, — прошептала Меррил после того, как они, отвалившись друг от друга, немного отдышались. — Мне еще никогда не было так хорошо.       Феликс лишь слегка улыбнулся в ответ на эти слова и, протянув руку, привлек ее к себе.       — Спасибо.       Они лежали некоторое время, Меррил наслаждалась близостью и теплом любимого, зарывшись в его мохнатое плечо.       — Ты мой милый… — еле слышно бормотала девушка.       Парень наклонился к ее уху и прошептал:       — Я люблю тебя, Меррил…       Человеческая девушка подняла голову и очень пристально посмотрела ему в глаза.       — Я тоже люблю тебя, Феликс. Очень, очень сильно!       — Я готов сделать ради тебя все, что угодно!       — И я тоже!       — И ты тоже что? — улыбаясь, переспросил парень.       — Я тоже готова сделать ради тебя все, что угодно! — твердо сказала Меррил.       — Тогда… сходим в Голубую Нэко?       — Ч-что-о-о?! — потрясенно выдохнула Меррил, тут же приходя в себя. Туман влюбленности мгновенно слетел с нее.       — Что?       — Но, Феликс! Это же… кафе для хищников!       — Ну, и что?       Меррил резко отодвинулась от него и вскочила с кровати.       — Что значит «ну, и что»? Феликс! Я же не туристка-иномирянка какая-нибудь! Думаешь, я не знаю, зачем девушек в такое кафе зовут???       — Ну, вот, — вздохнул парень, садясь на кровати, — а говорила «все, что угодно», а теперь назад сдаешь…       — В смысле?!       — В том смысле, что в паре каждый должен быть готов на самопожертвование ради их общего счастья.       — Да? И если ты меня съешь в Голубой Нэко, то как именно это поспособствует нашему общему счастью?       — Милая, — Феликс потянулся к девушке, протягивая руки, — ну зачем ты задаешь подобные вопросы? Разве двое, которые любят друг друга больше жизни, не должны быть готовы пожертвовать всем ради друг друга? Даже этой самой жизнью?       — Ага, только в итоге окажется, что из нас двоих любила только я, а ты просто так охотился!       — Значит, мою любовь ты ставишь под сомнения? Но если бы ты любила меня так сильно, как заявляла, то ты бы была готова отдаться мне целиком без раздумий! Тем более я же не обязательно могу съесть тебя…       — Так, что, это была бы такая проверка наших чувств? Я подписала бы бумагу о согласии, и потом ждала, что будет — действительно ли ты любишь меня, и не станешь есть, или же официанты потащат меня на кухню, обмазываться соусом и моститься на блюде? Знаешь, что, Феликс? А иди-ка ты нахуй!       Опасливо поглядывая на Феликса, Меррил торопливо оделась, не заботясь о том, чтобы привести внешний вид в порядок, только побыстрее натянуть на себя одежду, чтобы сразу же сбежать из ловушки.       — Меррил…       — Нет, Феликс, все кончено! Всю свою жизнь я бьюсь, чтобы вырваться из нищеты, чтобы меня не съели. И я не для того боролась столько лет, чтобы тебе отдаться. Я добровольно не соглашусь никогда, понял!       Одевшись, схватив сумку и телефон, девушка выскочила в коридор, громко хлопнув дверью.       Феликс некоторое время сидел на кровати, скривившись. С упорной в своем намерении выживальщицей не прокатило то, что получалось с дурочками, влюбленными в красивого и обаятельного кота из хорошей семьи. Разочарованно вздохнув, Феликс завалился обратно на кровать, отсыпаться.       — Зато потрахался… — проворчал он перед тем, как заснуть.       А Меррил вышла из мотеля, размазывая по лицу слезы и хлюпая носом, вызвав удивление у девушки на ресепшене. На улице было уже совсем темно и холодно, Меррил поплотнее запахнулась в легкую курточку и побрела в сторону Сакуры, всхлипывая от горя и обиды.

***

      — Посмотри, какая красота! — пропела Тайли, задрав голову к небу и широко разведя руки.       Марта глянула наверх, на ночное небо, усыпанное звездами, и подумала, что уже очень давно не обращала на них внимания. Конечно, зрелище было завораживающим, просто ежедневная рутина не часто оставляла возможность для задумчивого созерцания небес.       — Красиво, — согласилась человеческая девушка.       Они обе довольно быстро нагулялись по улицам и паркам, и Тайли предложила переместиться куда-нибудь, где будет меньше народу. Марта согласилась, и суккуба затащила ее в одну из окраин, в Серую Зону. Человеческая девушка сильно переживала о разгуле преступности, но Тайли безапелляционно заявила, что рядом с ней бояться нечего, и вообще — ничего не случится.       Они нашли одно старое здание, напоминавшее готический замок. Это оказался старый музей, в котором выставлялись экспонаты медленно уходящей эпохи. Тайли сбила замок с двери на пожарную лестницу, и девушки взобрались на крышу, откуда можно было наблюдать за звездами и ночным городом.       И теперь они занимались именно этим. Марта сидела на лавочке небольшой смотровой площадки, а Тайли залезла на парапет, принявшись выписывать на нем акробатические пируэты. Через равные промежутки на парапете сидели мраморные статуи ангелов и странных уродливых горгулий. Неподвижные чудовища внушали Марте смутный инстинктивный страх, но совершенно не волновали Тайли. Суккуба прохаживалась взад вперед по парапету, расставив руки в стороны и балансируя на высоте пяти этажей. Марта наблюдала за этим с некоторой нервозностью.       — Уи-и-и!!! — воскликнула Тайли, подпрыгнув и сделав кувырок назад через голову.       Марта вскрикнула, но Тайли ловко приземлилась на ноги, невозмутимо встав в позу ласточки.       — Та-да-м!       — Тайли, пожалуйста, не делай так!       — Спокойно! — хохотнула суккуба. — У меня же крылья есть! Забыла?       — А вдруг ты не успеешь их расправить? Или ударишься о карниз и потеряешь сознание?       — Meh! — пренебрежительно отмахнулась Тайли, но, видя умоляющий взгляд подружки, сжалилась, и спрыгнула с карниза на крышу, подойдя к лавочке и присев рядом с Мартой.       Некоторое время они молча сидели, глядя на звезды. Район, в котором они находились, освещался плохо, а счет звезд в небе Карвонны шел на многие тысячи и они были отлично видны.       — Ох, Древние, как же красиво! — выдохнула Тайли, не отрывая от небес восхищенного взгляда.       — У тебя дома звезды не такие красивые? — спросила Марта.       — В Корраксе их вообще не видать, — грустно ответила суккуба. — Днем и ночью небо багровое, часто затянутое тучами. Это же Ад, и в нем все по-другому.       — О…       — Я так много увидела и узнала с тех пор, как вырвалась из своего маленького мирка! Я очень благодарна госпоже наставнице за то, что она предоставила мне этот шанс, выбрала меня в ученицы из десятков претенденток!       — Значит, ты не жалеешь, что оказалась здесь?       — Конечно, нет! — фыркнула Тайли. — Да, путешествовать с Венди бывает опасно, зато это шанс увидеть множество миров, самых разных, красивых и страшных. Мы побывали во множестве стран и миров, видели разные города и чудеса природы, различные культуры людей и чуждых рас. Мне довелось купаться в теплых морях, пробовать самую диковинную еду, посещать удивительные достопримечательности.       — Но это, все же, было опасно?       — Конечно! Венди ведет армию, и ее работа в том, чтобы бороться с опасностями, которые угрожают нашим народам. Всегда есть кто-то, с кем нужно сражаться — чудовища, другие демоны, армии противников, как людей, так и странных существ. Обычно в бой идут солдаты и боевая техника, но некоторые конфликты, и сейчас чаще, чем раньше, требуют применять магию или особые свойства, которыми обладают некоторые из нас, кто служит Венди. Если нужно разобраться с какой-то демонической угрозой — выходим мы с госпожой Сайтаной! Мы подсказываем, советуем, определяем и нейтрализуем враждебную магию, собираем и храним оскверненные артефакты для Венди. И, если нужно, сражаемся с дикими демонами или силами других Владык!       — Но это же действительно опасно, Тайли! Ты же можешь погибнуть в бою!       — Ха! Это говорит девушка, которая учится в Сакуре и которую каждый день подстерегает опасность быть съеденной на переменке вместо домашнего пирожка!       — Это другое… Мне приходится идти на этот риск, как и всем нам, — нахмурилась Марта.       — Да, я знаю! — ответила Тайли внезапно серьезным тоном, вплотную подсев к подруге. — И ты в намного большей опасности, чем я. Ведь я сражаюсь со своими врагами хотя бы на равных, а ты практически беспомощна перед хищницами в школе. Но не бойся! Просто держись поближе ко мне, и я обещаю, что сделаю все, чтобы тебя защитить!       Марта доверчиво посмотрела суккубе в глаза, и не увидела в них обычного лукавства. Тайли действительно серьезно относилась к своим обязанностям, и четко знала, когда нужно прекратить дурачится и вместо этого насторожиться. Она постоянно сопровождала стайку одногруппниц, оберегая их от покушений хищниц, как очевидных, так и не очень. Так, однажды, всегда веселая Тайли нахмурилась, когда одна из студенток их курса, Эллисон, словно случайно несколько раз за день оказывалась рядом с их стайкой, хотя обычно всегда ходила одна. При третьем ее появлении, когда Эллисон подошла и под каким-то предлогом заговорила с одной из ланей, Тайли не выдержала. Она подскочила к Эллисон и ледяным тоном процедила странный стишок: Twinkle, twinkle, little Witch. Don’t you know that I’m a bitch? Twinkle, twinkle, little Witch, Mind your business, nosey snitch! https://coub.com/view/33mh74       Никто из ланей ничего не понял, но ошарашенная Эллисон побледнела и, пробормотав какие-то невнятные оправдания, свалила в неизвестном направлении, и больше не показывалась. Марта вспомнила тогда, как Тайли хвасталась ей наедине, что знает большинство скрытых хищниц.       — Я буду держаться к тебе поближе, — содрогнувшись от воспоминаний, сказала Марта. — И я благодарна, что ты так помогаешь мне… и всем девчонкам. Мы благодарны вам всем.       Широко улыбнувшись, Тайли обвила Марту рукой за плечи, и прижала к себе. Человеческая девушка не сопротивлялась, покорно позволяя суккубе это сделать.       — Не бойся, все будет хорошо, — зашептала Тайли ей на ухо. — Я пока недолго путешествовала по разным мирам, но из всех чудес, которые я видела, ты — словно бриллиант, найденный среди безделушек! Ты так красива, добра, и немного наивна… Моя прелесть… Бриллиант, которому я ни за что не дам бессмысленно пропасть…       Марта покраснела, смущаясь столь откровенного комплимента, а Тайли потянулась к ней губами. Марта не сопротивлялась, не оттолкнула ее и, когда их губы соприкоснулись, ответила на поцелуй. Они целовались, сидя на холодной каменной лавочке, но Марта не чувствовала холода, ее окатило какое-то странное тепло, определенно исходящее от подружки-суккубы. Та скользнула губами вниз, на шею девушки, и Марта запрокинула голову, застонав. Ощущение согревающего тепла усилилось.       — Тайли… тебе же нельзя, — с трудом произнося слова, напомнила девушка.       — Нельзя влиять на твое решение, — возразила Тайли. — Но если ты не против, то я могу применять свою магию, чтобы сделать ощущения еще лучше, чем они были бы естественным образом. Что скажешь?       Тайли и Марта встретились взглядами, и на этот раз в желтых глазах Тайли плясали те самые озорные искорки, которые обычно предвещали какую-нибудь шалость.       Марта не думала слишком долго. В конце концов, она обещала Венди дать суккубе шанс, когда поверила рассказам иномирянки, что Тайли вовсе не страшная, что она не причинит ей вреда, и что не просто притворяется дружелюбной, а действительно у нее такой характер. И пока что, на этом свидании, Тайли действительно вела себя безукоризненно. Она ходила вокруг Марты чуть ли не на цыпочках, чтобы не испугать девушку какой-нибудь выходкой.       — Я не против, — промямлила Марта, с трудом заставив непослушные от волнения губы шевелиться.       Губы Тайли растянулись в радостной торжествующей улыбке, и она впилась в человеческую девушку долгим поцелуем. Затем губы суккубы скользнули в сторону и, обдав ухо Марты горячим дыханием, Тайли страстно прошептала:       — Ты не пожалеешь!       Спустя двадцать минут, прошедших в очень откровенных и страстных шалостях, девушки спускались вниз по пожарной лестнице, собираясь уходить. Тайли выглядела довольной, словно объелась дынных булочек, а Марта все еще смущалась, вспоминая, что суккуба говорила и делала с ней все это время.       «Похоже, это еще только прелюдия!» — поняла человеческая девушка, осознав, что ее ждет теперь по ночам.       Дзынь, дзынь, дзынь — железные ступени лестницы звякали каждый раз, как на них наступали, а Тайли еще и весело прыгала с одной на другую. Но вот, наконец, лестница закончилась, и они вышли через решетчатую дверь на задний двор старого музея, построенного в стиле готической архитектуры. Ангелы, демоны и горгульи теперь взирали на них с высоты неодобрительными взглядами каменных глаз.       — Черт, я сумочку забыла, — воскликнула вдруг Марта, когда они отошли от лестницы не больше чем на десяток шагов.       Учитывая то, как они провели время на лавочке, как Тайли тискала ее и чуть не раздела донага, в подобном не было ничего удивительного.       — Пф! Да без проблем, я мигом! Стой здесь и не уходи далеко.       Тайли метнулась обратно наверх по лестнице, которая дребезжала и ходила ходуном оттого, что суккуба неслась наверх перепрыгивая через три ступеньки сразу.       Поднявшись на крышу, Тайли нашла сумочку Марты не сразу. Сначала она не поняла, почему ни на одной из лавочек ее нет, даже на той, на которой они обе сидели. Пришлось обойти лавочки кругом, чтобы увидеть, что сумочка из коричневой кожи завалилась за одну из них и лежала на земле, практически сливаясь с темными тесаными камнями из которых было сложено здание.       — Нашла! — торжествующе воскликнула Тайли, нагнувшись, чтобы подобрать сумочку с земли.       В этот момент ее пронзило резкое ощущение опасности — Марта в опасности! Уже довольно давно Тайли повесила на нее парочку следящих заклинаний, которые будут мгновенно предупреждать, если подзащитная попадет в беду. Заклы сразу сообщат, что случилось, и где именно находится человеческая девушка, чтобы можно было мгновенно отреагировать и спасти ее.       Но сейчас вопрос «где?» не стоял — Марта находилась всего на несколько этажей ниже, на заднем дворе музея. Схватив сумочку, Тайли метнулась к краю крыши и вскочила на парапет и, схватившись рукой за статую горгульи, глянула вниз.       Ее возлюбленную пытались похитить! Пятеро небрежно одетых мужчин, без сомнения бродячая шайка бандитов, вышедшая на вечерний промысел в поиске задержавшихся на улице горожан или туристов, проходила через двор, увидела Марту, и решила, что это легкая добыча. Конечно, у девушки без сумочки и в сарафане без карманов едва ли могло быть с собой что-то ценное. Но в Датиане и сами люди представляют собой ценность — добычу, которую можно продать за большие деньги в одно из подпольных кафе. Конечно, это незаконно, но полиция не очень охотно лезет расследовать преступления в Серой Зоне — криминальных районах города. И сейчас двое мужчин тащили Марту куда-то в темный угол двора, где наверняка дыра в какое-нибудь подполье. Один из бандитов зажимал девушке рот, захватив другой рукой за шею, а второй держал ее за ноги. Остальные трое полушепотом посмеивались над ними, отпуская смачные шутки.       Тайли ощутила, как к горлу подкатывает клокочущая ярость. Как они посмели позариться на ту, кто принадлежит ей! Жалкие смертные дорого заплатят за свою наглость!       Оттолкнувшись от статуи, Тайли шагнула вперед, спрыгнув с парапета вниз. Неслышно пролетев несколько этажей, отделявших ее от земли, демон обрушилась на своих врагов. Они не видели ее приближения, занятые наблюдением за тщетными попытками похищенной ими девушки вырваться или позвать на помощь.       Первый подонок вскрикнул от ужасной боли, когда сверху на него свалилась Тайли — страшный удар, умноженный на скорость свободного падения, буквально впечатал его в асфальт, хруст ломающегося позвоночника жутким звуком разнесся по дворику.       — Что за?! — воскликнул один из бандитов.       Он и стоявший рядом с ним напарник обернулись, а двое, тащившие Марту, замерли на месте. В следующий миг раздались удивленные возгласы, подкрепленные крепкими ругательствами, когда они увидели молодую девушку, ростом не более чем только что пойманная ими жертва, идущую прямо на них с искаженным яростью лицом. Человек, на которого она спрыгнула сзади, стонал и выл на асфальте, не в силах подняться.       — Хватай ее! — воскликнул один из бандитов, возможно, главарь всей банды.       Напарник, которому он отдал приказ, бросился вперед, попытавшись схватить Тайли за волосы, но та легко ушла от захвата.       — Сучка! — выругался преступник и, недолго думая, ударил ее кулаком в лицо.       Молодецкий хук, который вырубил бы взрослого мужчину, врезался ей в челюсть. Голова Тайли мотнулась в сторону, а Марта в ужасе замычала, решив, что ее подругу сейчас прибьют.       Но уже через мгновение, Тайли снова смотрела на своего противника. Воспользовавшись его ошеломленностью, она левой рукой ударила человека в живот. Охнув, тот согнулся, и Тайли правой рукой с размаху ударила его кулаком в челюсть. Теперь его голова мотнулась в сторону, изо рта вылетели зубы, слюни и кровь. Бандит рухнул на асфальт, как подкошенный.       Оскалившись, главарь вытащил нож — огромный добротный боевой нож производства Медианского Содружества, из композитной стали, с мономолекулярной заточкой и рукояткой из черного пластика, с петлей, которую можно накинуть на запястье. Раз огнестрельное оружие было запрещено, Содружество продавало современные реплики средневековых изделий — ножи, мечи, топоры, копья, луки, арбалеты и так далее отличались от аналогов местного производства более качественными материалами, большей остротой и меньшим весом. Бандит, собиравшийся порезать Тайли, где-то разжился как раз таким оружием.       Он взмахнул ножом, собираясь резануть суккубу, но Тайли с легкостью отбила его руку в сторону. Ответным ударом она полоснула мерзавца по груди растопыренной пятерней, выпустив трехсантиметровые когти. Брызнула кровь, человек завизжал от боли, и упал на асфальт, выронив нож и схватившись обеими руками за грудь. Его серая футболка стремительно пропитывалась кровью из пяти страшных и глубоких рваных ран.       Тайли перешагнула через него, и перед двумя оставшимися бандитами предстала страшная картина, как человеческая, казалось бы, девушка на ходу превращается в чудовище — злобная улыбка превратилась в зубастый оскал, глаза горели жутким желтым светом, на голове выросли рожки, а девичьи ладошки превратились в когтистые лапы.       — Ну, нахер! — воскликнул бандит, державший Марту за ноги.       Бросив свою ношу, он кинулся бежать. Демон злобно усмехнулась, и подняла руку, направив раскрытую ладонь ему вслед. Вспышка! И в спину убегающему бандиту врезался искрящийся сгусток зеленой энергии, от чего тот вскрикнул и забился в конвульсиях, будто его ударило током. Упав на землю, он замер неподвижно, и только стонал, а с его тлеющей одежды поднимался вонючий дым.       Последний бандит все еще держал Марту захватом за горло. Поняв, что бежать бесполезно, он второй рукой вытащил свой нож, обычный раскладной, который любит каждый гопник, и приставил его к горлу жертвы.       — Стой, сука! Клянусь, еще шаг, и я ей горло перережу!       Чудовище сделало неуловимое движение рукой, и перед глазами человека все поплыло, на него словно накатилась сонливость, веки стали тяжелыми, а все тело вялым. Заморгав, он попытался прогнать наваждение…       Но очнулся от страшной боли — суккуба уже была рядом и, схватив его за запястье с ножом, с хрустом выкрутила руку, выламывая локтевой сустав. Бандит выпустил и нож, и Марту, которая в слезах шлепнулась на задницу. Второй рукой Тайли схватила мерзавца за грудки, и швырнула на асфальт. Снова раздался крик, перекрывший хруст ломающихся костей, и теперь все пятеро бандитов были повержены.       Теперь Тайли заколебалась. В отряде Венди по отношению к подобным уродам всегда существовал только одно правило — убей.       — Помни, ублюдок, которого ты не убила сегодня, завтра нападет на кого-то другого, кто уже не сможет защитить себя…       Но, в то же время, полученные приказы напрямую запрещали убивать без острой нужды — операция федералов будет поставлена под угрозу, если ее оперативники привлекут внимание Защитников, нарушив городской закон. Ярость все еще клокотала в груди Тайли, но воспоминания о болезненных шлепках по заднице, которыми Венди награждала ее за непослушание, немного отрезвляли суккубу.       После нескольких секунд колебаний, Тайли нашла решение возникшего противоречия. Гадко ухмыляясь, она шагнула к стонущим поверженным противникам.       — Нет! Нет! Не подходи! — завизжал ближайший из бандитов.       Не слушая его вопли, Тайли схватила мерзавца, перевернула на живот, и ударами когтистой лапы разорвала человеку подколенные сухожилия обеих ног. Затем, переходя от одного бандита к другому, она с каждым повторила эту жуткую хирургическую операцию, превращая здоровых мужчин в калек, которые отныне с трудом смогут ковылять, и уже никогда ни на кого не смогут напасть. Весь квартал оглашали отчаянные крики ужаса и боли, но на помощь бандитам никто не придет — в Серой Зоне только самоубийца спешит узнать, кто кричит в темном переулке, а полицейских, скорее всего, нет во всем районе.       Марта в ужасе сидела на земле. Тело девушки не слушалось, она даже не могла заткнуть уши, чтобы не слышать ужасных воплей людей, которых живьем рвет демон. Она могла только смотреть, поскуливая от страха, как Тайли с наслаждением делает свое страшное дело. Лицо ее подруги превратилось в гримасу злобной радости — оскал острых зубов растянулся в жуткую улыбку, а в глазах плясали огоньки веселой ярости…       Закончив свое страшное дело, Тайли вспомнила про Марту. Ярость на ее лице мгновенно сменилась выражением озабоченности, и суккуба подскочила к человеческой девушке, все еще сидящей на земле.       — Марта! Ты как, в порядке?       — Т-т-т-т-тайли… — заикаясь от ужаса, произнесла девушка, стараясь отрешиться от стонов покалеченных людей.       — Ты ранена? Дай я тебя осмотрю!       — Я-я… не ранена… — смогла выдавить из себя Марта.       — Это хорошо. Давай, нам нужно уходить, пока кто-нибудь все же не явился посмотреть, что тут происходит. Возможно, кто-нибудь из тех, кто слышал вопли, уже вызвал сюда полицию! Я принесла твою сумочку — бери ее, и пойдем. Вот, я помогу тебе подняться…       И Тайли беззаботно протянула холодеющей от ужаса Марте окровавленную ладонь…