Школа для чудовищ

      Роланд стоял на крыше городской ратуши, хмуро глядя, как вражеские воины выстраиваются для решающего штурма. Осада длилась уже несколько дней. Крепостной стены практически не осталось, во многих местах зияли проломы, которые невозможно было заделать достаточно быстро. Осаждающие не спешили. Они знали, что людям некуда деваться из города. За стенами Блейдвелла, там, где кончались возделанные поля, начиналась чаща карвонийского леса. Конечно, люди могли рассчитывать пройти через лес большим вооруженным отрядом или хорошо защищенным караваном, но гражданские беженцы, женщины и дети, не имели шансов на выживание. За беженцами охотились бы все, большие и малые хищные звери, которыми кишели карвонийские леса, да и вражеские солдаты-хищники с удовольствием бы погонялись за человеческой добычей. Только за толстыми крепостными стенами, защищенными опытными вооруженными воинами, люди находились в относительной безопасности. И вот сейчас враг разрушал эти стены, лишая город защиты, и готовясь к штурму.       Блейдвелл очень долго враждовал с окружающими дикарями. Для местных хищников люди были всего лишь слабой добычей, которую не оберегал никто из могучих Защитников. Когда дикари встречали людей, то видели лишь еду, и никакие уговоры не могли убедить их в обратном.       Еще хуже было то, что трудные условия жизни заставляли поселение людей промышлять контрабандой и не брезговать скупкой награбленного у различных разбойников, перехватив звание убежища контрабандистов у нескольких поселений дикарей. Разбойники тащили сюда свой лут, караваны чаще сворачивали в Блейдвелл, чтобы продать редкие товары по выгодным ценам. Затем ценные вещи расходились по округе, но уже с большой наценкой, а это не устраивало как рядовых дикарей, так и боссов криминального мира. Хищники не имели доступа в город людей, и им оставалось лишь в бессильной злобе смотреть, как поток товаров и выручаемого за него золота проходит мимо них.       Вражда длилась месяцами. В лесах происходили кровавые стычки между партиями авантюристов Блейдвелла и местными дикарями, особо жестокие нападения на караваны, осмеливавшиеся торговать с городом, нападения на фермы на окраинах, с похищениями фермеров и членов их семей. Только на сам город бандиты не смели нападать, опасаясь его защитных сооружений и хорошо обученной стражи.       Потом появился Мирт, и все стало еще хуже. Хитрый лис сумел сколотить огромную шайку. У него оказался очень красноречивый язык, которым он увещевал, убеждал, уговаривал других разбойников вливаться в его ряды, обещая победу над Блейдвеллом, богатую добычу, рабов и наложниц, и возвращение хороших времен.       Город, который основал Роланд, держался. У поселения тоже имелись ресурсы, ибо Блейдвелл был построен на тщательно выбранном месте рядом с источниками питьевой воды, большим количеством пригодной для возделывания плодородной земли, и грядой холмов, полной рудных жил, где в достатке добывалось одного из самых ценных для средневекового города-государства металлов — железа. Золотая и пара серебрянных жил также имелись, поддерживая экономику города на высоте, но именно железо стало основой процветания и безопасности. Железные доспехи и мечи, в большом количестве производимые в собственных кузнях — бандиты и мечтать не могли о подобном снаряжении.       Но, в конце концов, город неизбежно привлек внимание Датиана, доминировавшего над всем регионом в качестве безоговорочной военной, экономической и политической силы. Караваны, которые заходили в Датиан после Блейдвелла, рассказывали Защитникам об увиденном чуде — поселении людей, которое не только не погибло в желудках вечно голодных до человеческой плоти дикарей, но успешно этим дикарям противостояло и, более того, даже пришло к определенному процветанию!       Конечно, по многим причинам Защитники подобного допустить не могли. Блейдвелл и сам по себе привлекал Тамиту, как крупная блестящая жемчужина. Его удачный экономический подъем мог усилить Датиан, под властью Защитницы оказались бы новые территории, подданные и ресурсы. Но главное, ангелу важно было показать, что люди никоим образом не могут выживать в Диких Землях самостоятельно! Что только Защитники, покровительство Богини и ее ангелов, стоят между кошмарами лесов и слабыми людьми. Пример обратного, когда люди справлялись без участия жрущих их монстров, был недопустим.       Роланд прекрасно понимал, что Защитница могла бы сокрушить Блейдвелл без особого труда. Всего один налет дракона, даже если бы его удалось отогнать выстрелами расположенных в городе баллист, мог нанести непоправимые разрушения. Через несколько таких налетов от Блейдвелла не осталось бы ничего, кроме сгоревших развалин. Или Тамита могла собрать и выслать на штурм города датианскую гвардию и рейнджеров. В отличие от бандитов, те превосходно экипированы и обучены военному делу. Их осадные машины снесли бы стены, после чего матерые хищники перебили бы защитников.       К счастью, Тамита возжелала заполучить город мирным путем, без кровопролития. Началась «дипломатическая осада» — из Датиана в Блейдвелл регулярно приезжали эмиссары и послы, затем принялся прилетать Арэт Спокойный, правая рука Тамиты. Сначала Роланд питал надежду, что ситуацию удастся заболтать, что можно убедить Защитников в том, что правители Блейдвелла не против дружить, но только хотят жить с некоторой долей самостоятельности, когда на их граждан не ведется охота, а вокруг города нет проклятых охотничьих угодий, где надо ходить оглядываясь и не снимая руку с парализатора.       Но такой вариант не устраивал Тамиту. Она хотела безоговорочного подчинения, не допуская даже мысли, что кто-то будет существовать вне божественного покровительства ее Богини, независимо от того, насколько дружелюбны эти независимые люди. Просьбы принять Законы Защитницы и перейти под прямое управление Датианом становились все настойчивей, переходя в требования, а затем и в завуалированные угрозы. У разбойников Мирта таинственным образом стали появляться качественные оружие и снаряжение, а его бойцы стали сильно лучше владеть мечами в бою, чем раньше.       Внутри Совета семей Блейдвелла мнения разделились. Часть вельмож откровенно струсила. Все ведь понимали, что Датиан помогает разбойникам, чтобы их угроза давила на жителей Блейдвелла, склоняя поскорее согласиться принять покровительство Защитников. Некоторая часть советников робко призывала к такому варианту. Роланду было трудно их винить. За годы существования города многие из них привыкли к относительной безопасности, которую давали его стены, завели многочисленные семьи, за которые боялись и переживали, постарели, в конце концов. Но Роланд, еще подростком потерявший множество родных и друзей в желудках монстров Защитницы, хорошо помнил, что животные живут на ферме в безопасности только до тех пор, пока фермер не пожелает отведать их мяса. И постаревший герой напрягал весь свой авторитет и красноречие, чтобы убеждать товарищей продолжать сопротивление.       И вот Датиан решился дать разбойникам осадные машины, которые уже несколько дней ломали городские стены Блейдвелла. Катапульты защитников отстреливали в ответ огромные булыжники и кувшины с горючей жидкостью, но попасть в катапульты атакующих было очень трудно. Задача хищников оказалась значительно проще — нужно лишь попасть в огромную крепостную стену, с чем справятся даже не очень опытные стрелки. Кроме того осаждающие применяли жуткие осколочные бомбы, которые приловчились перебрасывать через стену в ряды защитников. Бомбы взрывались, разбрасывая стальную начинку и оставляя в рядах стражников кровавые просеки. Воинов пришлось рассредоточить и спрятать за наспех возведенными укрытиями, чтобы уменьшить потери. Разрывные снаряды у атакующих довольно быстро закончились, но успели собрать страшную жатву.       И вот теперь, когда стена с западной стороны Блейдвелла практически перестала существовать, превратившись в череду проломов, перемежавшихся уцелевшей кладкой, близилась развязка.       Роланд повернулся к своей партии.       — Враги вот-вот начнут штурм, — сообщил он то, что и так все знали, — настало время решающего сражения, в котором решится судьба всей кампании.       Его люди, лично отобранные опытные авантюристы и ветераны, слушали внимательно и молча.       Эльфийка Арабелла хмурилась, на ее красивом тонком лице не виднелось ни тени улыбки, только полные серьезность и сосредоточенность. Длинные уши девушки, далеко выступавшие из ее светлых волос, шевелились, то прислушиваясь к звукам разгоравшегося вдали сражения, то улавливая каждое слово командира. Правая рука сжимала длинный лук, расписанный рунами, за плечом из колчана торчали стрелы, непростые, а с серебряными наконечниками, зачарованные ослабляющими врага заклятьями.       Алиатан молчал, как обычно. Выражение его лица оставалось загадкой, скрытое под капюшоном его темно-зеленой куртки. Ходили слухи, что этот авантюрист промышлял заказными убийствами, хотя доказательств того, что он совершал их в пределах Блейдвелла, не имелось. Вечно скрытный рейнджер не подтверждал и не опровергал эти слухи, но в деле Алиатана видели только те, кто нанимал его в сопровождение каравана или в партию. Он мог скрытно передвигаться, подкрадываясь к дикарям, устранять их одним взмахом одного из своих хорошо сбалансированных и заточенных мечей, метать кинжал точно в цель одним едва уловимым движением руки. В рукопашном бою Алиатан двигался стремительно, орудуя сразу двумя короткими мечами и шинкуя врагов в салат. Роланд оценил таланты рейнджера и взял его в свой отряд, куда собирал лучших из бойцов города.       Третьим шел Оргилаф — непревзойденный силач, кузнец лучшей в городе кузни. Он пришел в Блейдвелл еще подростком, когда город только пытался встать на ноги и найти свое место во враждебной округе. Истощенный скитаниями по смертоносным джунглям, где он потерял свою семью и выжил только чудом, парень, оказавшись в безопасности, оправился, откормился, возмужал. Став одним из первых кузнецов города, он ковал мечи и доспехи десятками в месяц, что позволило в короткие сроки вооружить ополчение и выиграть первые стычки с дикарями, когда местные хищники пытались попробовать новичков «на вкус». Тяжелая работа сделала его невероятно сильным. Даже сейчас, разменяв четвертый десяток лет, Оргилаф оставался могучим мужиком, и удары молотом наносил все с такой же сокрушительной силой, как и раньше. Сейчас одной рукой Оргилаф играючи закинул на плечо большой двуручный боевой молот, ожидая дальнейших распоряжений Роланда. Броню силач сделал себе сам, и носить исполинский доспех не смог бы никто, кроме него. Лицо кузнеца едва угадывалось из-за кустистых черных бровей и вечно подпаленной пламенем кузни бороды. Но глаза лихорадочно сверкали предвкушением серьезного сражения «как в старые добрые времена», и Роланд точно знал, что мужчина не подведет — будет драться до последнего вздоха, защищая свой город и свою семью.       Последним участником группы была волшебница, выпускница Академии Орсаны, Иви Беренгер. Она была не очень сильным магом, но Роланд брал то, что мог. На Карвонне существовали профессии и личные качества, обладатель которых мог рассчитывать найти высокооплачиваемую работу в любой точке мира, и магия относилась к одним из них. Если кто-то мог колдовать, да еще и закончил Орсану, то он мог рассчитывать на должность мага в любом городе, в роду любых аристократов, при дворе Владык и Защитников. На вольные поля уходили лишь только откровенно плохие маги, которым не находилось места вообще нигде, те, кто занимался запрещенными магическими науками, эксперименты с которыми требовали уединения и секретности, либо те, кто мечтал достичь чего-то большего, чем должность придворного мага при каком-нибудь лорде хищников. Иви относилась к последней категории. Город отчаянно нуждался в большом количестве магов боевой направленности, и любые сильные и смелые волшебники быстро становились аристократами. Но в партии она была не потому, что аристократка, а потому что ее магия поддержки уже не раз выручала воинов в трудных сражениях, и Роланд полностью доверял ее способностям. Носила Иви только камзол и штаны, без брони, а из обычного оружия у девушки имелся лишь кинжал на поясе. Настоящая сила волшебников обычно не заметна до тех пор, пока они ее не проявят.       Все четверо соратников героя выстроились перед ним, ожидая, что он скажет. Еще дальше стоял наместник города Фаргион Баглис, который помогал Роланду управлять Блейдвеллом, решая рутинные вопросы экономики и повседневной жизни. Рядом с наместником сбились в кучку взволнованные советники из представителей знати.       — Итак, — заговорил Роланд, окинув всех взглядом, — хищники решились на штурм. Пора выполнять все заготовленные на такой случай планы по обороне. Пусть совет разошлет гонцов с соответствующими приказами командирам отрядов стражи. Каждый отряд уже знает, какой участок стены ему оборонять, и что делать если случится то или это. Ополченцев передвиньте во вторую линию, в резерв. Участвовать должны все, кто способен держать оружие! Женщин и детей, прячем в убежища. Пусть запрут двери изнутри, и не открывают, пока хищники не уйдут…       — Лорд Роланд, — раздался робкий голос одного из советников, прерывая монолог командира, раздававшего последние указания перед началом сражения, — послушайте, давайте начнем переговоры! Если мы проиграем, то нападающие нас всех перебьют! А если победим, то будем слишком слабы, чтобы отражать последующие нападения и станем легкой добычей для воинов Датиана. Так какой же прок? Мы не смеем идти против Защитницы…       — Наместник, я хочу, чтобы этот чахлый подонок сейчас же скрылся с моих глаз, — не повышая голоса, ровным тоном прервал говорящего Роланд.       Наместник Баглис очень выразительно посмотрел на посмевшего возразить герою советника. Во взглядах всех присутствующих легко читались осуждение и презрение к проявленной трусости. Стушевавшись, советник побрел прочь.       — Это… неудачный поворот событий, — продолжил говорить Роланд. — Атака на город была неизбежна. У Мирта хорошо подвешен язык, и он привлек к себе много соратников, обещая им победу, успех и богатства. И теперь ему нужно показывать результат, выполнять данные обещания, иначе его ватага начала бы разваливаться. Ситуация не оставляет Мирту выбора и хитрый лис вынужден вложить в этот штурм все свои ресурсы. Но, невзирая на это, у нас есть ощутимая возможность победить. Если мы нанесем дикарям чувствительное поражение, перебьем много их охотников и, самое главное, убьем Мирта, то на долгое время отвадим хищников от Блейдвелла. Уцелевшие дикари будут слишком слабы, чтобы дать новое генеральное сражение. Что касается Защитницы…       Роланд на мгновение замолчал, его душила ярость, охватывавшая героя при мысли об ангеле.       — Что касается Тамиты, — продолжил он, справившись с собой, — то о ней мы будем думать по итогам сражения. Тамита не хочет посылать на нас войска, она рассчитывает добиться нашего добровольного согласия покориться ее Богине. Если ущерб, нанесенный нашему городу и нашим войскам, будет незначителен, то можно будет продолжать упорствовать. Если же потери окажутся велики, то тогда придется, скрепя сердце, поступиться своей независимостью. Но с позиции победителей мы сможем поторговаться за привилегии.       — Вы так легко рассуждаете о потерях, лорд Роланд, — прозвучал мелодичный голосок Иви. Молодая волшебница нахмурилась. — А ведь речь идет о жизнях наших людей. С ними, и с их родными мы каждый день встречаемся на улицах. Те из нас, кто еще не забронзовел настолько, чтобы засесть за стенами своих имений, подальше от простых людей.       — Я осознаю риск, леди Беренгер, — отчеканил Роланд. — Но такова жизнь среди джунглей в окружении дикарей. Такова цена свободы. Мы, люди, стоим слишком низко в иерархии нашего мира. Нас хотят съесть все, кому не лень, и за то, чтобы оставаться с наружной стороны голодных желудков, нужно сражаться. В Безопасной Зоне за нас это делают Защитники, а мы платим им своими жизнями и судьбой мясного скота. Здесь мы сражаемся за себя сами, но платим смертью наших воинов за каждую победу над безжалостным врагом — хищниками. Смерть — слишком обыденная вещь, и командир вынужден научиться думать о ней хладнокровно, с некой долей цинизма, если рассчитывает победить. Каждый раз, когда я отправляю воинов в бой своим приказом, кого-то из них ждет смерть от меча, зубов, когтей или желудочной кислоты. Мне приходится оценивать стоимость каждого решения в человеческих жизнях, и рассматривать все варианты.       — Я поняла вас, лорд Роланд.       — Хорошо. Мы будем руководить сражением отсюда. Но я приказал следить за появлением на поле боя Мирта, и когда поступит донесение, что лис замечен где-то на улицах города, то мы отправимся туда, чтобы расправиться с ним, и покончить со всем этим. В мое отсутствие руководить обороной города будут наместник Баглис и начальник городской стражи.       Роланд повернулся к советнику.       — Помните, мы должны лишь потрепать их в проломах, но не вкладываться в защиту остатков стены полностью. Противник хлынет в проделанные бреши полноводной рекой, и мы не сумеем ее удержать. Нужно заманить их на узкие городские улочки, где проще обороняться против превосходящего количества врагов, устраивать засады и ловушки, обстреливать из луков с крыш домов. Постараемся перебить их как можно больше, погасить наступательный порыв. А если удастся покончить с Миртом, то есть шанс, что орда дрогнет и обратится в бегство.       Герой указал на рейнджера и кузнеца.       — Алиатан, Оргилаф! В бою мы втроем будем находиться впереди, прикрывать наших девушек. Арабелла будет поражать врагов из лука из-за наших спин, и прикрывать воздух, а леди Иви поддержит своими баффами. Всем все понятно?       — Да, лорд Роланд.       — Да, командир.       Алиатан, как обычно, промолчал.       — Ты не волнуйся, брат! — могучим басом прогудел кузнец. — Все сделаем, как надо! Что, в конце концов, толпа дикарей против нас? Мы и не такое повидали!       — Но на этот раз на кону не только наши жизни, Орфи! — возразила Арабелла. — Если проиграем, то дикари сожрут живьем наши семьи!       — Значит, мы не проиграем! — решительно ответил силач.       Алиатан поднял руку, указывая Роланду за спину. Тот обернулся и увидел, что дикари двинулись в сторону города, построившись неровными когортами.       — Они начали, — холодно прокомментировал увиденное Роланд. — Пора и нам…       Герой поднял оружие, до поры стоявшее прислоненным к стене надстройки. Защиту ему обеспечивали полные железные доспехи, с покрашенным красным цветом наплечником, обозначавшим его ранг командира. На нагрудную пластину был нанесен нагрудный герб Блейдвелла — стилизованный замок, окруженный частоколом из копий, отгонявших черные, с красными глазами, силуэты различных монстров. Такой же герб имелся и на железном каплевидном щите большого размера, почти полностью закрывавшем тело героя.       На пояс Роланд повесил ножны с мечом. Меч казался огромным, с широким лезвием, сильно превышавшим разумную в практическом смысле ширину клинка. При этом он был более чем двухметровой длины. Казалось, человеку его будет трудно даже поднять, не то, что ловко орудовать в бою. Однако меч был не простым! Это было дорогое магическое оружие, созданное в незапамятные времена. Невзирая на габариты, носитель мог управляться с ним с элементарной легкостью, словно махал деревянной тростью, а не тяжеленным, непрактично огромным мечом. Лезвие вспыхивало огнем, с легкостью разрубая большинство вражеских доспехов, и могло наносить урон существам, неуязвимым к обычному оружию. Меч достался Роланду еще в молодости, когда молодой парень с несколькими отчаявшимися соратниками сбежал из Безопасной Зоны, подальше от диктатуры Защитников. Будущий великий герой завладел клинком, проведя кинжалом по горлу предыдущего владельца — пытавшегося съесть его хищника из благородного рода, могучего, но слишком небрежно относившегося к «жалким человечишкам». Теперь меч принадлежал Роланду, и не раз выручал героя во время сражений за свою жизнь против населявших леса чудовищ.       Полностью экипированный, в доспехах, со щитом и волшебным мечом, Роланд стал готов дать решительное сражение врагам, что пришли в его город, чтобы уничтожить его и сожрать его жителей.       — Идемте.