Пока все спят

— Все готово? — уточняет Артём, обращаясь к Фладду. — Да, — снова повторяет Смирнов и падает на кресло, — дело за Максом осталось. — Хорошо, — кивает Шатохин и победно улыбается, — мы их разъебали, — радуется шатен. — Не радуйся раньше времени, — подмечает Арина, только что вошедшая в комнату, — к тому же, не кажется ли вам, что это наделает кучу шума? — Все уже сделано, Лин, — пожимает плечами Саша и улыбается, — расслабься, — он протягивает девушке закрытую банку с пивом. — Спасибо, — Арина занимает место на диване возле Фладды и открывает банку, делая несколько глотков, — и, все же, можно было сделать это куда осторожнее. — Это часть моего плана, детка, — в комнате появляется Голубин, усаживается возле Арины и закидывает руку на её плечо. — Фу, Сименс, что за клишейная «детка»? — морщится Линдберг и поправляет выбившуюся прядь волос. — Да брось, звучит мило, — улыбается довольный Глеб и, вытянув из рук шатенки банку, отпивает из неё. — Звучит, будто ты снимаешь шлюху, — цинично замечает Артём и вскидывает брови, — без обид, малая. Арина дарит Артёму снисходительную улыбку и вновь обводит взглядом комнату, останавливаясь на Глебе: — Так и в чем заключается план? — переспрашивает она. — Нашуметь максимально сильно, чтобы они знали, что нам похуй на все, — выдает Голубин и взъерошивает светлые волосы. — А дальше что? — интересуется Арина и продолжает пристально смотреть на парня. — Разберемся, — пожимает плечами блондин, — вероятнее всего, они начнут мстить за своего человека, нужно будет снова перебраться на дачу, чтобы быть всегда вместе. — Разумно, — соглашается девушка и прикрывает глаза, ожидая звонка от Максима. *** — Ганс должен был приехать ещё 2 часа назад, — фыркает Сим и ударяет по столу, — где его носит? — Успокойся, — рычит Майот, сжимая пальцами хрусталь бокала с дорогим алкоголем, — выпей, — подает другу коньяк и откидывается на спинку просторного кресла. Стук в дверь кабинета прерывает напряженную беседу парней. — Можно? — из-за двери высовывается голова Шурова, а после и он весь, — новости есть. — Удиви, — равнодушно произносит Никитин и уставляется на Рому. — Там пиздец, — начинает Шура, тяжело вздыхая. — Налей ему, — командует Майот и Сим подает Роману пустой бокал и открытую бутылку коньяка, тот быстро наливает ее содержимое в стакан и одним глотком осушивает. — Че молчишь? — фыркает шатен и пристально смотрит на Рому. — Ганс в машине подорвался, со всем весом, — выдает на одном дыхании Шуров, — на въезде в город, мусора ничего не говорят. — Ебать , — злится Сим и делает глоток из бокала, — а я тебе говорил! — напоминает он Никитину. — Завали ебало, Лех, — просит Майот и трет пальцами переносицу, — у Сименса достаточно слабых мест, на которые можно надавить. — Лин, — тихо выдает Симинок и взъерошивает волосы, — звонить Морти? — Я сам позвоню, — отмахивается Никитин, — значит так, сгоняешь к мусорам, узнаешь что там случилось, родителям его денег отправишь. — Хорошо, — послушно кивает Сим. — Шур, передай всем, чтобы не смели лезть к Сименсу и его шавкам, — обращается Майот к Роме, — если вы мне сорвете план, я вас сам лично перестреляю. — Я понял, Тём, — соглашается Роман и покидает слабо освещенный кабинет Майота. *** — Алло? — немного нервно отвечает на звонок Глеб, прижимая телефон к уху плотнее. — Сименс, все, — рапортует Лазин в трубку, — Ганс и вся дурь вместе с ним сгорели синим пламенем, что дальше? — Ахуенно, Макс, молодец, — расплывается в улыбке Голубин, выдыхая с облегчением и остальные ребята, что сидят рядом, тоже улыбаются, — пиздуй к Фладду, сейчас все решим. — Понял-принял, — бодро отвечает Максим. — Тебя никто не видел? — уточняет Глеб, перед тем как сбросить вызов, — проверь хвост. — Все под контролем, хвост проверю, давай, — не дождавшись ответа Сименса, Лазин прерывает разговор. — Справились, — выдыхает Глеб и вновь улыбается, — все по плану. — Я же говорил, мы их разъебем, — довольно заявляет Артём и поправляет взлохмаченные волосы, — ну, Лин, слышала? — Слышала, Тём, — смеётся шатенка и подмигивает Шатохину. — Сань, звони ребятам, пусть сюда едут, — командует Глеб, а на лице его сияет победная улыбка, — Арин, пойдем в магаз пока?! Тёмыч, на тебе доставка. — Во мне слишком много пива, — скулит девушка и потирает руками глаза. — Идем говорю, — Голубин протягивает руку, она неохотно цепляется за его запястье и поднимается на ноги. Лин устало плетется за парнем, натягивает кеды на ноги и покидает квартиру. — Кофту надень, — следом за ней выходит Голубин и запускает в девушку смятой олимпийкой, — сегодня прохладно. — Как скажешь, — быстро соглашается Арина, не находя в себе сил спорить с блондином, и накидывает вещь на плечи, — зачем нам в магазин? — девушка заходит в лифт, дожидается, пока Глеб справится с замком и тоже зайдёт, нажимает кнопку, двери закрываются. — Алкоголь купим, — пожимает плечами блондин, смотрит на наручные часы, — успеваем, ещё полчаса есть, — заключает он и переводит взгляд на девушку. — Глеб, — осторожно начинает Арина, — тебе не кажется, что праздновать смерть человека — какой-то пиздец?! — она боится смотреть ему в глаза, нервно перебирает пальцами ткань олимпийки, волнуется, что он окажется бездушным долбоебом. — Солнце, — лифт останавливается и они покидают кабину, но не уходят из подъезда, продолжая разговор, — мне не похуй на жизнь человека, пусть даже такого, но мы все устали, нужно отдохнуть немного. — Да, наверное, ты прав, — кивает Арина, — мне просто не по себе, что ли, — признается девушка. — Я знаю, мне тоже, — улыбается ободряюще Глеб, касается ладонью её лица, приподнимая вверх, — ты подумала о нас? — Наверное, — сомневается Линдберг, — у меня есть ещё немного времени? — Разве что, совсем чуть-чуть, — улыбается Голубин, целует девушку в лоб и направляется к выходу из подъезда. Арина стоит пару секунду в полумраке, расплываясь в глупой улыбке, но быстро вспоминает про Глеба и бежит за ним. Догоняет и крепко хватается за его теплую большую ладонь, вызывая этим смешок у Голубина. Он смотрит на нее сверху вниз, улыбается невольно, руку сжимает сильнее, боясь отпустить, ведь спустя столько лет, ему удалось получить её взаимность и он не позволит себе упустить этот шанс снова. Лин продолжает бояться чувств к Глебу, но решает, что отрицать их теперь не имеет никакого смысла, ведь ноги подкашиваются, в горле ком стоит, а теплом в ее сердце можно отапливать целый город. Оба нуждались в этом, после стольких лет одиночества, после проебанной молодости, после разбитых сердец и боли от горьких потерь. Они знали, что заслужили. Они заслужили взаимную любовь, теплые прикосновения, нежные поцелуи, громкие стоны, смятые простыни, пиво вечерами в общей квартире, прогулок по парку и совместному просмотру глупых американских ситкомов. Они были необходимы друг другу сейчас.