Ватенберг

      — Что произошло с госпожой Ватенберг?       — Укус дремучей змеи. Мы еле выбрались из того пекла.       Арчибальд и ещё трое мужчин, только что прибывшие из похода, стремительно шли в сторону медкорпуса с мечущейся в их руках Ватенберг. Их небольшую процессию провожали удивлённые взгляды и возбуждённые возгласы, когда люди узнавали, что же случилось.       — Сколько времени прошло с момента укуса?       — Час двадцать, плюс минус минут десять. Мы ещё долго не могли отделаться от чёртовой громадины! Все укусы приняла на себя Ватенберг.       — Если она пережила первые полтора часа, то это не значит, что она переживет ещё два. Дьявол! — ругался Уоррен, главный медик, измеряя походу движения пульс Ватенберг. Пока что он знал одно: она была без сознания. Пульс учащён, а тело сотрясали судороги. Точную информацию по состоянию он сможет сказать только после полного обследования.       Тут неожиданно, прямо под руку врача, втиснулся молодой парень. Он выглядел бледным и испуганным.       — Это я виноват, Арчибальд! Если бы я вовремя её заметил!.. — сокрушался он, но был перебит мужчиной, к кому обратился.       — Не лезь, мальчишка! Будешь считать себя виноватым тогда, когда Ватенберг подохнет, а значит никогда. Иди отсюда!       Парня оставили за пределами закрывшихся дверей медкорпуса.

***

      Уоррен сделал всё, что смог. Откачал яд, которого в организме Ватенберг было огромное количество. Вколол препарат, который разработал несколько лет назад. Но действовал он лишь в пяти процентах случаев. Ничего другого он не мог сделать. Всё остальное ложилось на регенерацию Ватенберг и её саму.

***

      Память подкидывала различные картинки произошедшего. Огромная пятнадцатиметровая змея, диаметром почти в метр. Огромная пасть с двумя клыками, пропитанными смертоносным ядом. И боль от укуса. Потом ещё и ещё. После в памяти ничего не осталось.       Но пришло другое. Просветление.       Она очнулась с такой ясной головой, какой никогда ранее. Она всё знала. Она всё помнила.       И прошлую жизнь до катастрофы. И жизнь до жизни до катастрофы. Всё, что происходит сейчас, лишь созданный Создателем проект. Два мира. Две линии судьбы, которые слили воедино. Вот, что означала та катастрофа — объединение!       Монстры из её мира и сама её раса пришли в этот мир. Первые уничтожали города и убивали людей. Тех, кто выжил, Создатель перенаправил в Поселения, поставив на их защиту расу Ватенберг.       Открывшаяся информация настолько потрясла сознание Ватенберг, что та ещё несколько дней лежала с распахнутыми глазами, не двигаясь.       Ещё более пугающей информацией оказалась та, что их миры были созданы искусственно.       Это знание сокрушало. Убивало.       Весь мир ненастоящий. Она ненастоящая.       Или тот факт, что она живёт, дышит и чуть не сдохла от яда чёртовой змеи, доказывает обратное? Ведь есть же Бог у людей. Так почему бы ему реально не существовать?       Беда была в том, что она знала наверняка. Бог был. И это был не «Бог», не «он». И этот «он» не был справедливым и сочувствующим. Нет. «Он» был жесток и крайне прямолинеен. И у неё к «нему» была парочка-другая вопросов.       Какого чёрта? Почему «он» столько всего взвалил на неё? На её расу? Дать смысл жизни в защите людей, которые живут меньше ста лет. В защите, которая фактически бесполезна, потому что на каждом чёртовом походе ей не хватало силы. В защите, которую они сами себе не могут гарантировать. Дать им чувства и эмоции, чтобы они привязывались к каждому человеку, которого провожали к смерти. Жестоко. Несправедливо.       Прежде, чем вновь отключиться, в её мыслях пронеслась лишь одна мысль.       «Вы жестоки…»       Память восстановилась полностью.       Ошибка исправлена.