Её глубокие порезы

      Время тянулось долго. Пары стали ещё скучнее, чем раньше. Хмурый Питер стал ещё темнее, слякоть, дождь и постоянные тучи, пятничное утро не подаёт никаких надежд. Погода, будто скопировала мое плохое настроение. В перерыве между пар я вырвалась на долгожданный перекур. Утомленно закатила глаза и вдохнула ядовитый дым. Мысли где-то далеко, голова чиста, без единого намека на раздумья. Это обречённость, сводит с ума каждый миллиметр моего тела.       — Кхм. — я смотрела в одну точку, даже не знаю куда, иногда делая повторную затяжку. Словно потеряла на время связь с реальностью. Как вдруг послышался сзади грубый прокуренный кашель. Скорее всего, только для привлечения внимания.       Лениво повернув голову вправо я увидела Гришу. Да, забыла сказать, перед туром и сессией, он решил отказаться от больничного и вернулся в университет. Он никогда раньше не проявлял такой интерес к учебе. Ни одна мышца на моем лице не дрогнула, вернулась к своей точке не обратив на Ляхова никакого внимания. Я так устала от него в своей голове, что видеть Гришу лишний раз не хочется. — С тобой все в порядке? Выглядишь жутко, как привидение… Ну в смысле бледная, да и глаза красные. — похоже, со стороны заметно, как внутри у меня все выгорело. Это видно по моему лицу, потому, как я держу себя, как двигаюсь. Невыносимо слушать, жалкие попытки поговорить со мной. Вот бы всё вернулось на свои места, он бы подкалывал меня, в какой-то степени унижал, а я бы с высоко поднятой головой побеждала его в словесной перепалке.       — Ага. — кратко и безразлично. Артем, посоветовал дать ему шанс. Уверена, что дам, но чуть позже. Я мучаю не себя, а его угрызениями совести. Может после того разговора в палате, он поймет, что я чувствовала на протяжении пяти лет. Жила только надеждами встретиться снова, а он встречает меня противными унижениями и тупорылыми подростковыми шутками, с неестественной агрессией. Его очередь страдать. Он стоял рядом и больше не говорил ничего. Вибрация в заднем кармане вновь отвлекла меня. Я действительно превращаюсь в зомби. На экране высветилось «Голубин🕊️».       — Привет, Ева, как твои дела? Не отвлекаю? — его голос как бархат ласкает кожу, так расслабляет меня, настроение улучшается без видимой причины.       — Привет, бывало и лучше, не отвлекаешь. — с лёгкой улыбкой ответила я.       — Давай поужинаем сегодня, так и решим проблему с твоим настроением. Как тебе идея? — моё шестое чувство, подсказывало мне, что нужно отказать. Но я не могу, хочу провести этот скучный вечер именно с ним. И какое-то чувство разве может мне в этом помешать?       — Договорились, только место выберу я, можно? — улыбка стала ещё шире. Надеюсь ему понравится, было бы так замечательно поделиться с ним чем-то сокровенным.       — Тогда я заеду за тобой в девять. — мы попрощалась и я только сейчас вспомнила о любопытном шатене позади меня, который все это время меня внимательно слушал.       Может сегодня у нас с Глебом получится обсудить наши отношения. Не знаю, что я чувствую к нему. Точнее всему помеха Гриша, туманит разум и подталкивает к ложным чувствам. Из-за своей обиды, я будто бы пытаюсь найти утешение в Глебе? Я использую Глеба, чтобы вызвать ревность или позлить Гришу, назло его нравоучениям. Когда ребенку что-то запрещают, хочется сделать это ещё больше, так ведь? Однако, приятно видеть его бешенство, когда рядом со мной блондин.       Мне нравится целовать Голубина, нравится, когда он покусывает мою нижнюю губу, иногда до боли. Импонирует смесь его брутального одеколона и ментоловых сигарет. Мне нравится его внимание и решительность. Я люблю его ласки и нежные касания. С ним очень легко, уместные шутки и флирт, как манера общения. Но нас с Гришей связываюсь более глубокие чувства, зародившиеся десятки лет назад. Плотские утехи с Глебом не стоят даже одного взгляда Гриши. Я знаю наизусть каждую эмоцию этого парня. Ему не обязательно что-то говорить, чтобы я поняла его, все видно по глазам. К счастью я первоклассная актриса, хочу верить в то, что пережиток прошлого, не владеет такими навыками. Хотя в моих глазах нет ничего четкого, я сама порой не до конца понимаю, что чувствую, или забываю о чем думала секунду назад. После всего вышеперечисленного, я в полной мере осознаю свою омерзительность. И любые оскорбления в мою сторону будут вполне оправданы.       — Видимо он хорошенько запудрил тебе мозги. Ева, которую я знал, никогда бы не стала делиться своими «особенными местами» с малозначащим людям. Исправь меня, если и вправду влюблена. — Гриша прижал меня к бетонной холодной стене подойдя слишком близко, нарушая все границы личного пространства. По телу пробежали тысячи мурашек, то ли от возбуждающей агрессии парня, то ли от холода. Я проглотила образовавшийся ком в горле и долго смотрела на него. Та самая жадная ревность, которую я жаждала увидеть, почувствовать.       — Влюблена, до безумства, каждой клеточной своего тела! — я нагло врала, смотря в любимые тёмные, слегка прищуренные глаза. Столько уверенности в словах, я и сама на секунду поверила. Гриша замер. Что-то щёлкнуло в нем, он изменился в лице, до неузнаваемости. Игривая улыбка засияла на его лице, точно истерическая. Что теперь?       — Да брось, малышка, ты так и не научилась врать. — Гриша ударил бетонную стену над моей головой. Спокойствие в словах и дикость в глазах, гремучая смесь, убийственная, смертоносная. — Если у меня есть хоть самый малейший шанс все исправить, я буду ждать тебя дома весь день, всего один день. Если ты не придёшь, я пойму и исчезну из твоей жизни. Навсегда. — последние, что он сказал, а после исчез за толстыми колоннами. Иногда лучший способ погубить человека — это предоставить ему самому выбрать судьбу, как поступил Ляхов.

      Снова всё перевернулось, когда увидел тебя. Снова ничего не сделал я, как лентяй. Снова нам не хватило слов, чтобы сказать.

***

      — Твою мать, Исаева! Я пытался деликатно донести до тебя элементарную вещь. Теперь видимо придется сказать прямо. У Гриши сносит башню, он думает только о тебе, в его голове нет ничего кроме «ебанутых шуток и тупых панчей» и «Евы Исаевой». Порой я уверен, что Буда готов убить за тебя. Он переваривает говно, которое ты на него сливаешь. Пизди кому хочешь, но не мне, ты его любишь также сильно, как и он тебя. Что с вами сука не так, зачем так усложнять? — злился Артем, ожидая заказ в маке. Я не рассказала самое важное, про предоставленный Гришей выбор. Неужели все настолько прозрачно, то есть очевидно. Он высказал все то о чем, мы с Гришей боимся говорить вслух, все наши чувства. Проблема в том, что этот «детский сад» прост только для Артема. На деле, я запуталась. Он не верит, что я могу что-то чувствовать к Глебу, наотрез отказывается. Может из мужской солидарности, подталкивает к своему лучшему другу.       — Внатуре блять, не ебите друг другу мозги, либо разбег, забудьте нахуй, либо потрахайтесь уже, молю. Так всем будет проще. От вашей драмы страдают все вокруг. Ев, без обид, ты девушка шикарная, хороший друг и все такое, но от тебя столько проблем — влез в дискуссию Влад. Его наши постоянные срачки порядком утомили и я его понимаю. Может прозвучало грубовато, но Влад никак не хотел обидеть.       — А я то блять в чем виновата? Все, закрыли тему. — разозлилась я и отодвинула от себя это ужасное кофе. — Я на пределе, оба пусть идут нахуй. — сделала умозаключение я.       — Ты только не затягивай, сейчас у тебя есть всё и даже целых два парня, которые без ума от тебя, а завтра бы будешь реветь, обиженная жизнью, без ничего и никого. — сказал Влад. Он как никогда прав, спасибо за прямолинейность, Влад Теренюк. Он не умеет преподносить свои мысли мягко, сразу режет по живому.       — Пиздец, я впервые с ним согласен. — видимо, тактичность Артема не смогла возразить Владу и последнее слово за ним. Дальше мы кушали в полной тишине.       Слишком длинный срок для ожидания и слишком короткий для принятия решения. Я великолепно накрасилась, надела роскошное чёрное платье и высокие каблуки. Соответствующий вид для ресторана подготовленного мной по случаю встречи с Голубиным. Я смотрела на себя в зеркало и хотела горько плакать и плевать на макияж. С минуты на минуту подъедет Глеб. Осталось пару часов и Гриши больше не будет в моей жизни, я достаточно настрадалась из-за этого человека. Разум говорит мне, что я все делаю правильно, пора положить конец этим обречённым на провал отношениям с Гришей. А сердце кричи «беги!», снимай каблуки и беги навстречу любви всей своей жизни.       — Какая же ты красивая, Ева. — Глеб хотел поцеловать меня в губы, но я увернулась и дала поцеловать себя в щеку. Мы сели в машину и двинулись с места. — Так куда мы поедем? — я выдавила улыбку и назвала адрес любимого ресторана. Когда я только переехала в Питер, любила зависать там и наблюдать за ночным городом, там особенная атмосфера, тишина и слияние с высотой. Надеюсь он оценит по достоинству это место.       Мы сделали заказ, во мне нет смелости смотреть на него. Мне стыдно. Поэтому взгляд устремлён вдаль, на огни от фонарей и яркие вывески, сияющие звёзды так высоко в небе.       — Здесь так уютно, этот вид прекрасен, вдохновляет даже свежий воздух. — сказала я, сделала глубокой вдох и продолжила. — Как же порой мало надо для счастья… Всего лишь принятие того, насколько дороги те мелочи, которые ты считала незначительными.       — Как по мне, ничего необычного, этот вид не прекраснее тебя. — каждая вещь имеет красоту, но не каждый её видит. Что-то кольнуло в сердце. В эту секунду я осознала, что-то важное. Мой выбор был сделан давно, но осознала я его только сейчас. Глеб не тот человек, с которым я могу разделись, поделиться любовью. Что я здесь делаю? «беги»…       — П. прости, Глеб, мне надо идти. — схватила свою сумку, чтобы как можно скорее оказаться в объятиях любимого. Я ничего не слышу, вокруг безмолвные лица, тихие крики вдалеке, но я отказываюсь слушать.       — Стой, Ева, куда ты? Подожди, я подвезу. — Глеб бежал за мной. Но я уже не слышала его. Села в первое такси и взглянула на время 23:32 осталось совсем чуть-чуть, я не успею, доехать в другой конец Питера, так быстро.       — Прошу вас, быстрее. — практически в слезах просила медлительного таксиста. Он был очень недружелюбен и отказывался идти навстречу.       — Девушка, а штрафы вы за меня платить будете? — скривился мужик лет сорока.       — Да! Люблю сумму, только пожалуйста побыстрее! — я на грани срыва.

Pov: Buda.

      На часах 23:54. Она не придет. Больше никогда. Какой же я идиот. Стеклянный поднос улетел в стену, рассыпавшись на тысячи мелких осколков. Как я мог упустить свою любовь? Почему не боролся, за наше совместное счастье? Теперь Глеб будет касаться её мягкой кожи, будет целовать сладкие на вкус губы, он не достоин этих зелёных глаз полных боли и страданий. Я проиграл, даже не вступая в битву. Практически шесть лет в моей жизни были разные девушки, в которых я искал одну единственную. Им нужны были мои деньги или они были одержимы моей славой, цинизм в людях превращает их в животных. Кто-то в современном мире обращает внимание на банальные мелочи? Ева снилась мне ночами напролёт, я отказался от сна, чтобы избавить себя от мучительной боли потери, от её слабого образа со слезами на щеках, такой я её запомнил — такой полюбил. Наши сомнения заставляют нас терять то, что мы могли бы обрести, если бы не испытывали страха.       Я отчаянно разгромил пол квартиры, пытаясь выплеснуть весь гнев. Но легче не становится, только хуже.       Она сделала выбор. Надеюсь, она будет счастлива с ним.

Pov: Eva.

      Я уже две минуты стою около заветной деревянной двери. Только она отделяет меня с любовью. Почему жду? Пути назад нет, только прыгнуть в омут с головой. Я стучала так сильно, что костяшки заболели. Его нет, я упустила Гришу. Неужели это конец?       Но дверь открывается, рука все ещё в воздухе. Передо мной стоит Гриша и глубоко дышит с лёгкой отдышкой. Я смотрю ему в глаза — прекрасные, как и всегда. Мы сливаемся в жадном, долгожданном поцелуе. Теперь мы по-настоящему единое целое. Мы буквально растворяемся в друг в друге.       Рывком я оказалась в его квартире, в центре его личного хаоса. Отстранившись от его губ я огляделась. Но он не собирается оправдываться, лишь завлек снова в поцелуй. Гриша обошел меня и нежными поцелуями одарил мою шею. Он осторожно коснулся моей спины, мурашки пробежали по телу, от холода его ладоней. Буда расстегнул молнию до конца, его руки дотронулись до бретелей и стянули их с моих острых плеч. Платье соскользнуло и упало на ковер. Единственным предметом одежды, оставшимся на мне, были маленькие шелковые трусики. Взгляд Гриши медленно скользил по моей груди. Затем он поднял глаза. Я увидела в них страсть. Ещё один сладкий поцелуй, но я не намерена терять власть над ним, поэтому сняла с него футболку и успела лишь расстегнуть ремень, штаны сами слетели с Гриши. Он был великолепен. Широкоплечий, с узкими бедрами, плоским животом с рельефными кубиками, понятно, что он провел не один час в тренажерном зале в попытках добиться такого тела. Совсем скоро, Гриша разрушил последний барьер. Наконец его рука потянула вниз узкие шелковые трусики. Гриша целовал меня, умело разжигая огонь моей страсти. Мои руки сами поднялись к его плечам и обвили шею. Одной рукой он обнял затылок, другая ласкала спину, спускаясь к ягодицам. Желание пульсировало во всем теле. Каждая клеточка ожила и запела, когда Гриша склонил голову к груди и обхватил губами нежный сосок. Затем он сделал то же самое зубами. Я вскрикнула — такими острыми были ощущения на грани наслаждении и боли.       - Ты только моя... - прошипел парень.       Пальцы вцепились Грише в волосы, умоляя его прекратить эту сладкую муку. Но я снова почувствовала, как перехватило дыхание, когда его губы начали спускаться к животу. Он остановился, чтобы провести языком вокруг пупка, потом медленно опустился к бедрам. Он не должен, не может… Неужели? Но Гриша продолжал, не обращая внимания на мольбы. Откуда-то из самых темных глубин моего существа неожиданно вырвался удивленный крик. Парень спустился ещё ниже лаская самое чувствительное место. Не успела подумать о том, что ощущения сильнее быть не могут, как накрыла новая чувственная волна. Гриша снова провел губами вверх по телу и прильнул к моему рту.       - Никто не имеет право касаться тебя, кроме меня... - через поцелуй парировал он.       Гриша поднял меня на руки и понес в свою комнату. Он лег на спину и осторожно посадил меня на себя, обхватил ладонями грудь, осторожно поглаживая нежную кожу. От его прикосновений соски затвердели. Я застонала, когда он сжал каждый сосок. Гриша осторожно приблизил меня к себе и смакуя, попробовал каждый сосок на вкус. Ощущения балансировали на грани между удовольствием и болью. Он снова усадил меня на себя и одним мощным движением бедер глубоко проник, полностью овладев. Я вскрикнула от наслаждения. Ухватившись за его мускулистые плечи, приняла его в себя, призывая взять меня всю. Я забыла обо всем и полностью отдалась своим чувствам. Хотела запомнить каждую минуту этой ночи, каждый поцелуй, каждое прикосновение его рук и губ, раствориться полностью к его страсти, отдаться ему без остатка, дарить ему удовольствие и слышать его прерывистое дыхание, его хрипловатые стоны. Одним маневром его тела я оказалась снизу. Мощная рука Гриши обвила моё горло, как хищник беззащитную ижертву. Слегка нажимая на горло, с каждым движением хватка становилась все сильнее, а темп быстрее. Хватка ослабевала, когда Гриша вспоминал о самоконтроле. Была бы его воля, он бы сжимал мое горло до последнего вздоха, играя по своим правилам. Все, чего я хотела, это стонать ещё громче, от невероятного кайфа, эйфории во всем теле. Его жестокость никогда так сильно не восхищала меня. Он — мой личный садист, а я зависима от его жестоких ласк. Мои крики и жалостливые стоны, ему приносят такое же удовольствие. Наши силы практически на исходе последний рывок и мы одновременно достигли пика страсти.       Мне хотелось, чтобы этот поцелуй никогда не кончался. Хотелось провести в его объятиях всю жизнь, удерживая его, любя его. Любя его!