♡♡♡
После ухода Юкхэя на работу Тэн созвонился со своим доктором, ему назначили приём на два часа дня. Потом он закрутился с Джисоном: кормил, поил, игрался с сыном и всячески пытался отвлечься от переживаний. К обеду, снова покормив ребёнка, он договорился встретиться с Юкхэем у поликлиники. И, когда он уже почти собрался и был на грани того чтоб бахнуть валерианы, до него дошло что не с кем оставить Джисона. Молодняк на учёбе, остальные на работе. Он уже собирался брать с собой сына – как раз и прогуляется малыш – как вдруг его осенило: Ли Тэён. У них есть ещё новый член семьи, который может согласиться посидеть часик-другой с ребёнком. Таким образом, он приодел Джисона в тёплую кофточку и штанишки, напялил ненавистную ребёнку шапочку (потому что в подъезде может запросто просквозить) и спустился к Тэёну. Тот ему открыл какой-то странный, будто на него снизошло озарение чего-то великого и серьёзного. Выглядел он как-то озадачено. – О, привет, - натягивает улыбку Тэён, впускает Тэна и с улюлюканьем пожимает ручку Джисону. – У тебя что-то произошло? - спрашивает Тэн вместо приветствия. – Да так... Я потом расскажу, - говорит Ён, а сам незаметно кивает вглубь квартиры, где слышен голос Джехёна, разговаривающего по телефону. Тэн понятливо кивает, хотя хотел было возмутиться, мол, какого чёрта его друг ничего ему не сказал, что он останется дома. – Ну, смотри мне, - Читтапон шутливо грозит указательным пальцем и по-доброму улыбается. – Я чего припёрся-то. Можешь посидеть час-другой с Джисони? Мне нужно к врачу, а с малышом будет неудобно. – Конечно посижу, без вопросов. А к врачу зачем? Что-то случилось? – Это мы обсудим позже, я пока ещё ничего не знаю, - вздыхает Тэн и отпускает сына на ножки. Малыш тут же принялся стягивать с себя в первую очередь шапочку, а затем тёплые тапочки в виде ботиночек и кофту. – Спасибо большое, я тебя отблагодарю потом. – О, нет, не надо. Мне хватило твоего вина, - с нервным смехом говорит Тэён и, присев на корточки, помогает Джисону раздеться. – Ладно, расскажешь потом. Джисона я уже покормил, поэтому до моего прихода он будет сыт. Игрушки занесу позже. – Понял, хорошо. Тэн поцеловал сына, отсалютовал Тэёну и погарцевал в свою квартиру, чтобы уже выбираться в путь-дорогу. Юкхэй всё писал ему смс, подбадривал, так как знал что Тэн переживает. Читтапон собрал некоторые любимые игрушки сына, одел верхнюю одежду и спустился снова к Тэёну – отдать игрушки. А потому уже вниз, где его ждало такси. Дорога до поликлиники в целом занимала минут двадцать, но для него длилось это время в три раза дольше. Он уже хотел быстрее всё узнать, чтобы быть спокойным, или наоборот, переживать уже больше, но хотя бы знать чего переживать и что с этим делать. У поликлиники его уже ждал Юкхэй. В руках у него стаканчик с любимым чаем мужа, а сам он явно выглядывал Тэна. У них было ещё полчаса до приёма, поэтому они устроились на лавочке рядом с поликлиникой, греясь на тёплом весеннем солнышке.***
Из спальни выходит Джехён, пока Тэён устраивает игрушки рядом с малышом Джисоном на диване. Ребёнок сегодня чересчур активный, но послушно сидит и, что-то рассказывая на своём неразборчивом языке, рассматривает как старший раскладывает перед ним игрушки. Яркие и пёстрые, пластмассовые, мягкие и грызущие – разные. Джисон, покусывая свой пальчик, тянется к мягкой резиновой игрушке в форме дельфина, которого можно грызть. А за спиной Тэёна появляется Джехён. – Прости, я должен был ответить на звонок, - говорит он, отключая звук на телефоне. Потом поднимает голову, видит малыша Джисона на диване, Тэёна, сидящего на полу, и никакого намёка на наличие Читтапона в квартире. Тэён предвидел насущный вопрос, поэтому произнёс: – Тэн к врачу поехал, а малыша нужно было с кем-то оставить. – А, понял. Ну, Сони – не проблема. Вернёмся к нашему разговору? – Да, конечно. Джехён опускается рядом с Тэёном на пол, тянет его на себя и усаживает на свои бёдра – чтоб не сидел на полу. Джисон хохочет, размахивает резиновым дельфинчиком, а потом снова тянет его в рот. Малыш убеждается, что на него обратили внимание и сам отвлекается на игрушки. – Я говорил о том, что много думаю. Да? - спрашивает Тэён. Уже минут двадцать прошло с их разговора, пока их не прервал звонок Джехёну. И Тэн немного сбил его настрой, но, в принципе, он знает что хочет сказать и что Джехён хочет услышать. Джехён в ответ кивает, а потом Тэён продолжает: – С твоим появлением в моей жизни, я понял что жизнь не стоит на месте. Что я тоже должен жить, а не теряться в работе и прятаться в квартире. Из дома я выходил только за продуктами, к психотерапевту и пару раз в неделю ходил гулять с Доёном и Ютой, потому что только им я доверял. Всё остальное время я погружался в работу, затем ещё начал заниматься дизайном одежды, что продемонстрирую чуть позже – я помню, что обещал показать тебе, - уточняет Тэён, так как Джехён уже собирался об этом у него снова спросить. – Я закрылся на те два года и боялся, что так и проживу всю жизнь. Но ты... Джехён, то что я говорил тебе ночью это не из-за благодарности или что-то такое. Я правда тебя люблю, я тебе доверяю и верю. И хочу большего, ты сам понимаешь... Тэён говорит и смотрит то на весёлого играющегося Джисона, то на заинтересованного Джехёна, который внимательно слушал и ждал, так сказать, кульминации – того самого, в чём он не сомневается. – Я понимаю. И ты должен понимать, что я боюсь причинить тебе боль или сделать что-то, что может вызвать твои воспоминания о том времени, – Джехён умышленно не называет вещи своими именами. – Я боюсь, что ты начнёшь меня бояться, сторониться и перестанешь мне доверять из-за того, что могло бы между нами произойти. Поэтому, вчера у нас ничего не было не из-за того, что я не хочу, а из-за того что, во-первых, ты был под градусом, а меня бы потом обвинил, что я воспользовался твоим состоянием, во-вторых, я не знал чем это всё закончится, понимаешь? Мы ведь не говорили о сексе, как это должно быть, как тебе нравится. Мне это всё важно, особенно с тобой. – Ты слишком меня превозносишь, - хмыкает Тэён, смущаясь и краснея, и садится на диван рядом с Джисоном. Джехён укладывает голову на колени омеги и трётся щекой. – Потому что ты прекрасен. Я люблю тебя и уважаю, поэтому ждал, когда ты сам заговоришь об этом. Не думай больше о том, что я тебя не хочу. – Прости, я не хотел тебя обидеть. Просто... Что я мог ещё подумать? Джехён пожимает плечами, понимая что они оба надумали лишнего. Но теперь чувствуется облегчение от того, что они разобрались и поговорили об этом. Они немного прояснили всю ситуацию и готовы идти дальше по ступеням отношений. Тэён ему признался, что хочет ребёнка, но боится что может что-то пойти не так и он снова потеряет частичку себя. Врачи ему давали надежды, что он ещё забеременеет, что у него всё будет в порядке, потому что у него сильный организм. Но в этом нужно было убедить и себя самого. То, что Тэён хочет детей, несомненно хорошо и замечательно, но его сомнения и страхи действуют как неожиданная подножка в самый ответственный момент. Чтобы что-то получилось, нужно быть полностью уверенным, что всё правильно, что всё будет хорошо, не ожидая всяких плохих происшествий и вестей. От чего-то Тэён уверен, что с Джехёном он сможет переступить через свои сомнения и страхи. Так же, Тэён рассказал, что сексе у него нет каких-то предпочтений: что ему дают, то он и берёт, принимает. Да и какие могут быть предпочтения, когда омеге, который уже два года не помнящий что такое непосредственно секс, просто хочется чтобы в него засадили да поглубже. Это уже потом они проявят свою фантазию, свои кинки и фетиши, а пока им нужно хотя бы пересечь границу «просто потрёмся друг о друга и баеньки» и оказаться за чертой «пристегнитесь, будет долго, хорошо и приятно». Тэён бы уже давным давно оседлал этого альфу, из-за которого он чувствует себя снова подростком, но было неловко о таком говорить, пусть и на первом свидании они уже облапали друг друга. Тогда они не думали о построении семьи, не думали о чувствах друг к другу, потому что тогда руководило обоюдное влечение. Сейчас же их заботило совместное будущее и в приоритете стояли чувства. И Тэён больше мог не строить из себя офигенного, независимого омегу, потому что Джехён знал его историю и принимал его таким, какой он есть без прикрас. – Можем пойти погулять с Джисоном, если хочешь, - предлагает Джехён, наслаждаясь поглаживаниями Тэёна по голове. – Тэн не оставил верхнюю одежду малышу, - говорит Тэён. – Это ведь не значит, что у нас нет возможности взять эту одежду. У меня есть ключи от их квартиры. Через полчаса они вышли гулять. Джисон категорически отказывался садиться в коляску, поэтому он довольно топал своими ножками в ботиночках. С одной стороны Тэён держал его за ручку, а с другой Джехён и они вели его на детскую площадку. Тэён почувствовал себя родителем, семьянином и супругом Джехёна, который сейчас всё внимание отдавал только ему и маленькому альфочке. И как ему можно было устоять или иметь сомнения о будущей семейной жизни? Может, Тэён «бежал вперёд паровоза», но так хотелось вкусить хотя бы немного семейной жизни. У него всё отобрали: семью, ребёнка, красивую свадьбу, на которую он потратил много своих сил и фантазий. Он не успел прочувствовать себя супругом, папой, не чувствовал особого счастья и радости – как сейчас с Джехёном – и боялся, что больше у него не будет «попытки» почувствовать это всё. В настоящее время с ним человек, который не требовал от него что-то, который сам уже был готов к семье и ребёнку. Тэён был бы рад построить с Джехёном семью. Сегодня он сделает очередной шаг к приближению исполнений своих желаний, к сближению с Джехёном.♡♡♡
Ужин сегодня был заказан из ресторанчика, потому что всем слишком лень готовить, а Донхёк и Джемин благополучно отговорили старших ставить их за плиту – потому что это может быть чревато не очень приятными последствиями – но атмосфера была всё та же: семейно-душевная, дружеская. Тэён и Тэн – были дёрганные по своим причинам, тихонько сидели на диване и шептались о прошедшем дне и обсуждали свои новости. Остальные крутились на кухне; сервировали стол, Донхёк эмоционально рассказывал про защиту какого-то доклада на семинаре, который они с Сончаном делали в паре, но Сончану просто поставили «отлично», а Донхёка ещё и заставили отвечать на дополнительные вопросы. О чём он посчитал нужным высказаться Джехёну, а потом возмущаться: – Это несправедливо! Хён, это всё твой брат, он нечестный человек! - Джехён уже не выдержал и засмеялся в голос, пока Сончан активно фейспалмил, шлёпаясь ладонью об свой лоб. Юкхэй потешался и был наверное самым радостным и счастливым в этой квартире. Это, вроде как, обычный привычный ужин, в привычной обстановке, но все были по-своему чем-то воодушевлены, озадачены и ни о чём не заботящиеся – как Джено и Джемин, спокойно сидящие за столом с малышом Джисоном и наблюдающие за этим небольшим хаосом. Всё это должно быть привычно, но в воздухе нет-нет да витает какая-то ниточка напряжения. Когда им привезли еду, то все сели за стол и особо активные, такие как Донхёк, успокоились, так как рот был занят едой. – У нас есть новость, - позже произнёс Юкхэй, выглядящий как начищенный самовар. Он взял Тэна за руку и ободряюще легко пару раз сжал его ладошку. – У нас будет малыш. Тэён удивился, почему ему Тэн не рассказал, зато всё расспросил о нём и Джехёне, но крепко обнял Тэна и даже немного позавидовал по-хорошему. Все стали поздравлять с пополнением в семье Вон и обнимать снова будущих родителей. И в основном внимание и объятия адресовались Тэну. А как его не обнимать, когда этот омега сидит растерянный, будто впервые беременен и не знает что теперь делать. Донхёк стал требовать открыть шампанское, потому что: – Это ведь рекорд! Больше года прошло, а Тэн только сейчас забеременел. Но его благополучно заткнули булочкой и усадили на место – спасибо Сончану. На самом деле, они не считали Юкхэя «быком осеменителем», но за то время, что они жили в одной квартире, все прекрасно слышали практически каждодневные акты любви из их комнаты, что иногда мог прерываться плачем ребёнка. Они – точнее, младшее поколение – думали что вторая беременность Тэна настанет чуть раньше. Для всех было это счастьем – появление ещё одного маленького ребёнка. Малыш Джисон, кстати, невозмутимо жевал кусок мяса, данный ему Джено, который следил за ребёнком – его окрестили нянькой на вечер и Ли прекрасно справлялся. Джисон с интересом смотрел как взрослые чему-то радовались и обнимали его родителей, но еда была важнее и он благополучно набивал пухлые щёчки едой, которую стаскивал у Джено уже из тарелки. Ребёнка хоть и уже покормили, но он явно был не против полакомиться ещё немного; ещё малышу видимо нравилась улыбка Джено, когда тот улыбался всякий раз как обращал на него внимание. И старшему всё равно, что у него забирают еду – лишь бы ребёночек был доволен. – Какой срок? - задумчиво спрашивает Джехён. Он рад за друзей, очень рад, но в его голове появляются мысли, что он может быть старым для отца. Неизвестно сколько времени пройдёт до того, как у них с Тэёном всё получится и появится ребёночек. Хотелось бы побыстрее – вот хоть прямо сейчас – но по щелчку пальца ничего не появляется и не появится, а одного хотения недостаточно. – Восемь недель примерно, - отвечает Тэн. Он всё ещё не мог принять это: его пожирала совесть за то, что он напился уже будучи беременным. Но врач сказал что такое бывает и ничего страшного, но дополнительные анализы сдать придётся. Но малышу внутри себя он был рад, так как уже задумывался о втором ребёнке и не хотел чтобы между детьми была большая разница в возрасте. А от беременности он видел один плюс, идущий «бонусом»: он сможет кушать всё, в неограниченном количестве и когда угодно. – У Джехёна прекрасная, в прямом смысле плодотворная квартира, видимо, - подаёт голос Юкхэй, бросая взгляды на Тэёна. Тот, однако, этого не замечает и находится в своих мыслях. И хорошо что не замечает, иначе Тэён мог его правильно понять и тогда была бы неудобная, неловкая ситуация. – Именно поэтому мы и предохраняемся, - фыркает Донхёк, когда видит на себе ярко выраженный взгляд Джехёна. – Молодчики, - кивает старший Чон, не замечая сарказма в голосе Хёка. Сончан шикает на Донхёка и сжимает ладонь на его бедре под столом. А Донхёк что? Он омега, хоть и с характером, но простой; прощупал, что Сончан может уже выдержать этих нервов, потому что ему уже достаточно за день их вытрепали (некоторые Ли Донхёки). Чтобы как-то загладить свою вину и задобрить своего альфу, он красноречиво потыкал языком по внутренней стороне щеки, прежде убедившись, что Сончан на него смотрит. Тот ещё сильнее сжал его ляжку, наклонился и прошептал: «Я запомнил», а потом звучно чмокнул в уголок губ.♡♡♡
После ужина Тэён повёл Джехёна в свою квартиру. Ему нужно было уже наконец подарить ту джинсовку, которую сам расписал, а так же совершить одно приятное действие, соединяющее любящих друг друга людей ещё больше. Он оставил Джехёна в спальне, а сам метнулся в гостевую комнату, которая уже была похожа на его мастерскую. По столу, на полках и полу стояли баночки и тюбики с красками, склянки для разведения и смешивания красок, кисти тоже «беспорядочно» валялись по всем поверхностям; но Тэёну так было удобно, это был его порядок. Он аккуратно, со всей щепетильностью взял курточку за плечики, на которых та висела и понёс в спальню, где его ждали. Омега переживал, вдруг Джехёну не понравится. – Я решил подарить тебе вот это, - говорит Тэён, подавая альфе джинсовку. Тот с улыбкой взял её в руки, осмотрел и рассмотрел рисунок на спине и не сдержал восторженный вздох: это было очень красиво. На белом фоне были нарисованы ярко цветущие ветки персика, а так же были всякие тэёновы авторские мазки и узоры. – Ты сам рисовал, да? Тэён кивнул, заламывая пальцы. По улыбке Джехёна можно было понять, что ему понравилось, но Тэён, пока не услышит мнение Чона, не успокоится. – Ты очень талантливый! Очень красиво, правда. Я в восторге! На работу я джинсовку не могу надеть по уставу, но носить я её обязательно буду, - Джехён откладывает курточку на кровать, потом подходит к Тэёну и обнимает его. – Спасибо большое. – Тут ещё есть стручки ванили, если присмотреться, - Тэён показывает несколько маленьких цветков на ветках персика. Они запрятаны, их почти не видно, но Джехён видит. Видит, что ваниль запрятана в цветках персика; а если провести параллель между рисунком и ними: Тэён видит в нём свою защиту, ту самую крепкую спину за которой можно спрятаться, те самые объятия, в которых можно согреться. Омега смущается, потому что ему было неловко добавлять что-то, что говорит о нём, – это ведь вещь для Джехёна. А альфа только улыбается и, кажется, ему ещё больше нравится этот рисунок. Тэён видел их вместе не только в жизни, но и на «холсте» – то есть и в своём воображении. – Джехён, - томно шепчет Тэён, всё ещё находясь в объятиях альфы, – поцелуй меня. Джехён целует. Кладёт руку на щеку Тэёна, приподнимает его лицо и нежно, неторопливо целует. Он аккуратно сминает губы омеги, цепляя их языком. Тот податливо открывает рот для чужого языка, обвивает руки вокруг шеи Джехёна и чуть наклоняет его к себе, одновременно разворачиваясь спиной к кровати. Тэён медленно и ненавязчиво опускается на постель, тянет за собой Джехёна – и всё это не разрывая поцелуя. Чон понимает к чему клонит Тэён, чего он хочет, поэтому отстраняется. Делает секундную передышку, настраиваясь на то, что нужно принести удовольствие и не причинить боль. Тэён следит за каждым вздохом альфы, как он нависает над ним, держась на руках, и смотрит. Они смотрят друг на друга, глаза в глаза, где отражается желание. Тэён ведёт руками по бокам Джехёна, залазит под футболку и подвигает её края ближе к рёбрам, а ладони оставляет на чужом напряженном прессе. Джехён улыбается уголками губ, сдерживается от умиления, потому что у Тэёна большие, тёмные, блестящие глаза, чем-то похожие на кошачьи, только без вытянутых зрачков. И сам омега похож на кота: пальцами пытается поддеть кожу, как коготками, почти не моргает и облизывает губы. Но они здесь, в кровати, находятся не для того, чтобы умиляться и сравнивать возбужденного Тэёна с котом. Ли обрывает мысли Джехёна своими губами, заставляет его буквально лечь на себя и обнимает за плечи альфу. Их поцелуй был глубокий, мокрый, никаких мыслей в голове, а между телами – лишь слой их одежды, от которой начал избавляться Джехён. Он привстал, стянул с себя футболку, бросив её на пол, а затем снова навис над омегой. Джехён начал покрывать поцелуями лицо и шею Тэёна, немного засасывая губами ароматную, бархатную кожу. Тэён с каждой секундой всё больше, расслаблялся, возбуждался и чувствовал, как между ягодиц становится влажно. Ему всё нравилось, он чувствовал себя комфортно и очень хотел перейти к самому приятному. – Раздень, - шепчет омега, упираясь руками в оголённую, подкаченную грудь. Джехён повиновался: снял с Тэёна лёгкую кофту, потом штаны. Затем альфа стал выцеловывать открытые ключицы, нежную кожу груди омеги, ласкал соски. Тэён начинал постанывать, ему было приятно и немного щекотно от дыхания Джехёна на своей чувствительной коже. Хоть у них и была близость, но такого как сейчас ещё не было; и Тэён готов душу продать чтобы это не заканчивалось. Чтоб Джехён не прекращал его целовать, трогать, нависать сверху и чуть придавливать к матрасу. Чтоб альфа зубами стягивал с него нижнее бельё, раздвигал ему ноги шире и целовал бёдра и бедренные косточки, оставляя лёгкие засосы. Когда Джехён уже хотел было взять член омеги в рот, Тэён остановил его. Он не был уверен что не кончит от этого и хотелось кончить от чего-то другого. Тэён потянул альфу на себя, поцеловал и рукой забрался под край его штанов, погладив кожу под резинкой трусов. – Не медли, я не хрустальный, - шепчет Тэён, уже наглее пробираясь к члену Джехёна. Он уже был практически в полной «боевой» готовности, влажный от выступившего предэякулята и с выпирающими венками. Тэён провёл ладонью по стволу вверх-вниз, испытывая выдержку Джехёна. Тот сдавленно промычал и еле сдержал бёдра, чтобы не податься на встречу чужой руке. – Очень хочется тебя всего зацеловать, - низким голосом говорит Джехён, пока Тэён пытается стянуть чужие штаны и трусы, и помогает омеге избавить себя от оставшейся одежды. – Успеешь ещё. Я так хочу тебя, Джехён, пожалуйста. Джехён будто околдованный смотрел на красивого Тэёна, распластавшегося на кровати, раздвигающего бёдра. И как бы сейчас альфе ни хотелось сейчас расцеловать и буквально облизать своего омегу, как сладкую конфету, он прекрасно понимал что не нужно медлить, но и торопиться тоже. Поэтому он принялся за растяжку Тэёна. Не медленно, но аккуратно он растягивал влажное колечко мышц, слушал сдержанные вздохи и успокаивающе держал за руку Тэёна. Было видно что Тэён отвык от того, что ему доставляют удовольствие, что его трогают в определённом месте, а он лежит и расслабляется, но ничего не говорило о том, что Ли хочет прекратить или ему что-то не нравится. Джехён прислушивался к вздохам Тэёна, старался всё сделать правильно, подготовить омегу как можно лучше, помочь ему перебороть возможное смущение. Когда Тэён снова потянул за руку альфу на себя, тот понял что он готов. У Джехёна по правде хорошая выдержка; он был согласен ещё дольше растягивать дырочку омеги, ещё больше расслаблять и глубже целовать. Джехён пристроился головкой члена к разработанному анусу, активно выделяющий ароматную смазку. Тэён невольно вдохнул и задержал дыхание, зажмурив глаза, когда альфа начал проникать в него; а затем выдохнул, почувствовав что Джехён остановился. Чон дал время друг другу привыкнуть к «новым» ощущениям. Тэён открыл глаза и установил зрительный контакт с альфой, что находился на нём буквально нос к носу, они дышали одним воздухом и выдыхали друг другу в губы. Омега шепнул губами в губы Джехёну «двигайся» и они слились в поцелуе одновременно с медленными толчками альфы. Ноги Тэёна обвили торс Джехёна, скрепившись в области лодыжек, что поспособствовало лучшему проникновению. Через минуты медленного, неторопливого темпа, Джехён стал ускоряться. Он опустился полностью на Тэёна, взял его за руки, переплетя их пальцы, и не особо сдерживался, потому что Тэён ему позволил: своими стонами, своими подмахиваниями бёдрами на встречу и сжатием ног, прижимая их тела друг другу ещё больше. Время от времени они целовались, а когда не – то стонали друг другу в рот. Два тела сплелись между собой, они выглядели как одно целое и не было того, что могло бы им сейчас помешать и заставить их отстраниться друг от друга. С каждым толчком Джехён сжимал руки Тэёна, тогда как тот выгибался под ним и откровенно наслаждался процессом ничуть не меньше Чона. Уснули они уже на рассвете, довольные, немного уставшие, но счастливые. В голове окончательно основались мысли, что они друг другу подходят, хоть и не предначертанные природой, но судьба точно не ошиблась, когда свела их. Они уверены, что это первая и не последняя такая продуктивная ночь – всё ещё впереди. У них получилось связаться узлом – значит в их союзе всё возможно.