Love me gently

В ближайшие выходные, то есть через неделю после разговора с Доёном, Юта с самого утра настраивался на встречу с родителями своего омеги. Они были своеобразными, немного странными и строгими, возможно даже, Юта сказал бы, что в какой-то степени консервативными. Но ради Доёна он должен был закрыть глаза на чужие заморочки и поехать с ним и Шотаро к его родителям. В конце концов, Доён давно их не видел, общался изредка по телефону – и то, только тогда, когда сам решит позвонить. Впрочем, Доён был так же не в восторге, как и Юта, но он действительно соскучился за родителями. И отчасти ему хочется показать своего прелестного сына, которого дедушки ещё ни разу не видели, кроме как на нескольких фотографиях. Юта до сих пор не смог понять своеобразных родителей Доёна, несмотря даже на то, что виделись они всего три раза; их отношение к Юте было откровенным и неприятным, но ради Доёна альфа закрывал на всё глаза. Первая встреча вышла неожиданно и смущающе. Юта и Доён на тот момент уже были в отношениях и переступили стадию ночёвок друг у друга – со всем полагающимся, естественно. И в тот раз Юта ночевал у Доёна, квартира которого содержала в себе вещей Юты больше, чем его собственная квартира. И в одно прекрасное утро, начавшееся с ласк в кровати и продолжающееся неторопливым сексом на кухне, пока закипает чайник, прозвучал звонок в дверь. Доён, распластанный на столе, не мог так сразу сгруппироваться и отвлечься, чтобы сходить открыть дверь и узнать кого в такую рань – в одиннадцать утра – в воскресенье принесло. А вот Юта, за две секунды натянувший трусы, смог быстро добраться до входной двери и намеревался послать кого бы там ни было к херам собачим: как это, он тут любил Доёна, а их вот так бессовестно отвлекли от акта любви! Возмущение у Юты бурлило не меньше, чем возбуждение в крови, но вся спесь эмоций поутихла, когда за порогом он увидел двух людей, смутно напоминающих Доёна. Особенно омега казался очень похожим на Доёна. – Извините, мы наверное ошиблись квартирой, - отец Доёна первым подал голос, пока его супруг стоял с приоткрытым ртом и глазел на запыханного молодого человека, с несколькими засосами на обнажённой коже и взъерошенными волосами. – Не ошиблись, это квартира Доёна. А вы, юноша, что здесь забыли? - одним шагом в квартиру Хёнджун заставил попятиться Юту. Юта вмиг осознал всю ситуацию и ему нужно было действовать быстро, чтоб не опуститься ещё ниже в глазах родителей любимого: он уцепил с вешалки первую попавшуюся куртку, которая оказалось его ветровкой, чтобы прикрыть свой стояк. Доён, услышав знакомые голоса, выбежал из кухни в гостиную – благо, что с прихожей не было видно ни кухню, ни гостиную, если не пройти на пару метров дальше , – схватил плед и накинул на себя, закрывшись от шеи – потому что он был уверен, что вся она была украшена засосами – и до коленей. Сказать, что Доён офигел, когда увидел своих родителей, – ничего не сказать. Он совершенно не ожидал, что родители, ни разу не появляющиеся у него дома, решат посетить его жилище и не предупредят о своём приезде. Раньше Доён сам ездил к ним несколько раз в год, да и родители не рвались посмотреть, как устроился их сын. Не слушая оправданий, папа Доёна отправил их одеваться. Но от объяснений им было не уйти. И не в том дело, что Доёна контролировали или собирались отчитывать за личную жизнь, нет. Просто Доён молчал о своих отношениях и теперь должен был всё рассказать. Но Юта не понравился родителям ещё в тот момент, когда он только открыл входную дверь. Вторая встреча была в приличной обстановке: на день рождении Доёна, через несколько месяцев после предыдущей встречи. Доён пригласил всех своих близких людей в ресторан и ожидал хорошо провести вечер. Пусть и родители не с большим удовольствием согласились приехать, когда узнали, что и Юта там будет, но тем не менее они приняли приглашение и долго выпытывали, что Доён хочет в подарок. Это было впервые на памяти Доёна, когда родители покривились и согласились, а не вынесли ему мозг и не наговорили – в данный момент о Юте, которого они видели всего раз в жизни и не общались с ним нормально, – всякого неприятного: ему хватило услышанного за пару месяцев после того случая. Праздничный вечер прошёл, на удивление, хорошо, но родители Доёна старательно игнорировали присутствие Юты. Доёну этого было достаточно: главное, что вечер прошёл без скандалов. А третья встреча была самая неприятная. Они снова встретились у Доёна дома как раз в тот момент, когда Доён уже наполовину переехал к Юте и собирал оставшиеся вещи. Родители тогда просто были где-то неподалёку и решили зайти в гости, уже с предупреждением за полчаса до своего прихода. Юта тогда помогал Доёну собирать вещи и переезжать, поэтому тоже был вместе с Доёном в квартире. В гостиной и прихожей стояли сумки, пара чемоданов и несколько коробок, через которые Юта и Доён уже пару дней спотыкались, и в принципе им было не до гостеприимства, но сейчас отказать родителям Доён не мог. Самое интересное началось ещё с порога: родители сперва удивились множеству сумок и коробок с вещами, а едва они услышали, что Юта и Доён будут жить вместе, так и вовсе начали скандал. Они были яро против потенциального зятя в лице Юты; точнее, в основном был против папа Доёна, который наседал на своего мужа и получал его поддержку. Тогда уже и пошли фразы с переходом на личности, оскорбляя не только Юту, но и Доёна, так как он такой выбор сделал. Юта казался родителям глупым и безалаберным, не подходящим для Доёна. Были слова и про наркомана, и про физически больного человека, но Юта всё пропускал мимо ушей, в отличии от Доёна. Доён тогда серьёзно поссорился с родителями, буквально выставил их за дверь и больше часа проплакал в объятиях Юты. Доён долго просил прощения за своих родителей, всячески нахваливал Юту, чтобы успокоить, и игнорировал просьбы Юты успокоиться самому. Такой случай вновь убедил Доёна в том, что родители никогда не примут его выбор и не смирятся с ним, твердя, что "они лучше знают". Юта полночи не спал и прокручивал в голове эти ситуации, удивляясь, как они с Доёном это пережили. Хотя, возможно, их это только сблизило и сплотило, как пару, помогло выстроить доверительные отношения. В любом случае, они с Доёном вместе и им абсолютно плевать, что думают о них окружающие – в частности, в лице родителей Доёна. Сейчас Юта старательно скрывал свои эмоции, занимался чем-то отрешённым, ожидая пока Доён соберётся. Он сидел с Шотаро, болтающим что-то на "своём" языке и играющимся с погремушкой в пухленьких ладошках, на диване и развлекал сына разными игрушками, которых у них было полным полно. Доён уже собрал сумку для Шотаро и одевался в спальне, поэтому долго ждать не придётся: это и хорошо и плохо для Юты. – Ну хватит уже думать, тебя там никто не съест, - Доён появляется в гостиной, где сидит Юта, обходит диван и обнимает мужа сзади, чуть навалившись вперёд. – Съем тебя я, если ты будешь сидеть с такой кислой миной. Серьёзно, Юта, не думай ни о чём, мы просто проведаем моих родителей и покажем нашего малыша. Они всё-таки дедушками стали, а наше чудо видели только на фото. – Я просто вспоминаю наши прошлые встречи с ними… – Юта-а, - полушепотом тянет Доён у уха альфы, а затем мокро целует его мочку. – Если ты вернёшься с небес на землю, то я тебя чем-нибудь вознагражу ночью. – Это шантаж, - Юта подаёт Шотаро погремушку, которую он выронил, и улыбается уголками губ. С одной стороны его умиляет сын, дёргающий ножками и ручками, гремя погремушкой, а с другой стороны – Доён, хитрый и соблазнительный лис, что пытается, если не шантажировать, то подкупить точно. И Юте нравится, он не может сказать, что ему что-то, связанное с его омегой, не нравится. – Милый мой, даже если это шантаж, то воспользуйся им, - продолжает говорить Доён на ухо Юте. – Ночью покувыркаемся под одеялом, а сейчас мне нужен прежний Юта, без всяких ненужных мыслей. – Из какого века ты вылез? Никто не говорит "покувыркаемся", - Юта смеётся, хотя фантазия уже делает своё дело и подкидывает ему картинки распластанного на кровати Доёна, с разведёнными ногами и отдающегося ласке. По мнению Юты, Доён невероятно красивый в своём возбуждении, он очаровательно краснеет и раскрывается ещё больше, стоит только поцеловать или потрогать одно из уязвимых мест. Юта обожает своего мужа и не скрывает этого. – Никто не говорит, но все кувыркаются, - хихикает Доён, чмокает мужа в щеку и уходит на кухню выпить воды. Не сказать, что Доён спокоен. Внешне – да, он даже рад скорой встрече с родителями. А внутри проходит дрожь, которую он тщательно скрывает от Юты. Он надеется, что по голосу не слышно его волнение, и что Юта ничего не заметил. Доён переживал, чтоб родители не начали возникать и наговаривать на Юту, не хочет чтоб был скандал. Хотя можно было и не переживать, родители ещё с понедельника знали, что к ним приедут гости, и ждали своего сына с внуком и даже Юту. По телефону папа Доёна мягко поинтересовался делами в их семье и спросил, не обижает ли его Юта. Но ничего не сказал за то, что Юта тоже приедет. Возможно, думал Доён, мнение родителей изменилось по поводу Юты. И он очень надеялся на это, надеялся, что они спокойно и дружно проведут время, без скандалов и косых взглядов. Ещё Доён переживал за то, как Шотаро будет вести себя в дороге, не станет ли ему плохо или дискомфортно – всё-таки они впервые едут с ребёнком так далеко. Через десять минут они уже спустились к машине и устраивали детскую люльку от коляски на заднем сидении. Ехать нужно было минимум два часа, поэтому Доён садится к Шотаро на задние сидения, чтоб следить и развлекать ребёнка. Юта отнёс в багажник детские вещи – Доён захватил с собой, чтобы, вдруг чего, переодеть Шотаро или если будет холодно вечером, когда они будут ехать домой, одеть потеплее, – и пакет с гостинцем для родителей Доёна. Юта особо не спешил ехать: закрыв багажник, он ещё проверил удобно ли устроились Доён с ребёнком, спросил, не забыли ли они чего-нибудь и не нужно ли им ещё куда-то заехать. Доён только улыбнулся, попросил не хитрить и помнить о будущей ночи, – шантаж на Юту работает отменно: он сел за руль и наконец повёз своё семейство в гости. Путь был относительно длинный, но Доён зря переживал за Шотаро: малыш прекрасно себя чувствовал, попросился на руки и, лёжа на груди папы, рассматривал здания, мелькающие в окне. Доёну стало спокойнее, наблюдая за интересом ребёнка. И Юта с улыбкой поглядывал на них в зеркало заднего вида. Дальнейшая дорога прошла так же спокойно, как и началась. Когда они выехали за город, Таро стало неинтересно рассматривать вид из окна и он вскоре уснул, всё ещё лёжа у Доёна. Юта с Доёном тихонько переговаривались, подшучивали, поднимая друг другу настроение, и перекидывались взглядами в зеркале. Что-что, а влечения друг к другу у них не унять, к тому же можно позаигрывать друг с другом, зная, что ночью они останутся вдвоём в своей спальне. Юта, наверняка, об этом думает, – Доён мысли читать не умеет, но по взгляду мужа может различить его настроение. Больше, чем по взглядам, можно понять по запаху, но сейчас Доён находится "вне зоны", держа сына на руках, и Юта не может позволить себе проявить феромоны, чтобы показать Доёну всю свою любовь и притяжение. Всю атмосферу разбавил Шотаро, завозившись на груди Доёна; не сложно было догадаться, что ребёнку не удобно находиться в таком положении, поэтому омега уложил малыша в люльку и успокоил его, на мгновение даже забыв про Юту. Когда Шотаро уснул Доён по прежнему переглядывался с Ютой, но они молчали, не желая будить ребёнка. И Шотаро проснулся тогда, когда они уже подъезжали к родителям Доёна. К этому времени Юта набрался храбрости и сил, чтобы перетерпеть эту встречу. *** Родители встретили их радушно, с объятиями и восхищениями – Доён после беременности расцвёл ещё пуще прежнего и выглядел очень хорошо, так что его обсыпали комплиментами. И Юте тоже досталось пару лестных слов, хотя он знал, что получил комплименты как бы за компанию. Большим восхищением пользовался Шотаро, с интересом разглядывая своих дедушек, трогая маленькими пальчиками цепочку на шее дедушки. Доён и Юта с улыбкой смотрели как их сын знакомится с дедушками, и были удовлетворены тем, что в ответ дедушки потакали внуку и сюсюкались с ним. Больше часа на Юту и Доёна внимания не обращали, играя с малышом, потом пришло время кормить ребёнка и этим занялся Юнсо, решив вспомнить молодость, как он кормил с ложечки Доёна. – Помню, ты не любил, чтоб тебя кормили, всегда стремился выхватить ложку и кушать сам. Ну, знаешь ведь, что когда даёшь ребёнку в руки ложку, то каша или пюре повсюду, но не во рту, - рассказывал, посмеиваясь, Юнсо, кормя внука с ложечки. Шотаро с удовольствием кушал, смотрел на деда и улыбался, когда видел чужую улыбку. Папа Доёна тоже улыбался, предаваясь воспоминаниям, и накрывал на стол. Всё проходило так спокойно и мило, что Доён расслабился, надеясь, что родители – в основном его папа – изменили своё отношение к Юте и к их браку. Юта же, наоборот, напрягся, отчего-то предчувствуя, что это затишье перед бурей. Он знал, как о нём раньше высказывался папа Доёна, какими словами он его называл, и помнил, какие оскорбления были во время их встреч. Но эти предчувствия не помешали Юте пообщаться с отцом Доёна и согласился выйти с ним поговорить один на один, пока Доён и Хёнджун пошли укладывать Шотаро спать. Альфы вышли на балкон, где старший достал сигарету и закурил, предлагая Юте. – Спасибо, не курю, - вежливо отказывается Юта и становится в сторону, чтоб дым не попадал на него. – Я знаю, просто подумал, что ты тоже захочешь сбросить напряжение, - затягиваясь, сказал Юнсо. Брови Юты взметнулись вверх. – Не удивляйся, у тебя по лицу всё видно. Видно, что ты напряжен, что ты ожидаешь какого-то скандала, как и в прошлые встречи. – Ну, да, есть такое, - честно признаётся Юта, осматривая горизонт. Квартира родителей Доёна находится на 12 этаже, почти на окраине города, поэтому открывается красивый вид на пригород. – Всё это время я пытался понять Хёнджуна, почему он так взъелся на тебя. Даже спрашивал за его бывших, хотя мне безразлично его прошлое, если это не было травмирующим опытом. Ну, вдруг, у него был бывший очень похожий на тебя, вот и невзлюбил тебя из-за своего прошлого. Но, кажется, мой супруг просто такой есть, и у него, может, свои стандарты какие-то. – Почему бы просто не принять выбор сына? Разве радоваться за счастье своего ребёнка плохо? Это так сложно? - Юта за словом в карман не лезет, говорит всё прямо. С отцом Доёна ему было комфортно, они общались на одном уровне и могли обсудить всё, как друзья. – Откровенно говоря, я тебя тоже не принимал, особенно в первую встречу. Сам понимаешь, я хотел пообщаться сыном, а познакомился с его личной жизнью, что бы я предпочитал знать только заочно. Но ты оказался намного лучше моих ожиданий и первого мнения. С тобой Доён действительно счастлив, я рад, что у него появился такой человек, который смог пройти сквозь его колючки и раскрыть его мягкую сторону. – Я его полюбил за эти колючки. Почему-то он невероятно притягивал меня к себе, когда посылал и отказывался от свиданий, - Юта с улыбкой придаётся воспоминаниям, как они с Доёном дружили, а потом начинали отношения. Это ведь было недавно, два года всего прошло, но кажется, что прошло лет десять. – Я тоже люблю своего супруга, несмотря на его характер. Каким бы он не был противным и скверным, я его люблю. Не обращай внимание на Хёнджуна, он хоть не очень хорошо относится к тебе, но на самом деле очень переживает за вас. Постоянно винит себя, что у нас с сыном не очень отношения, но не может сдержаться и изливает свою желчь. – Это, наверное, любовь такая, так отзываться о своём любимом? - усмехается Юта. – Поверь, проживёшь ты с Доёном тридцать два года, так же будешь говорить о нём. У нас прошли всякие ваши конфетно-букетные периоды и прочее, мы теперь просто хотим нянчить внуков, - со смешками разъяснил Юнсо, доставая вторую сигарету. Чуть подумав, он убрал эту сигарету обратно в пачку и повернулся к Юте. – Вы ведь собираетесь ещё заводить детей? Юта хмыкнул, натянув улыбку, и вспомнил с каким возмущением отреагировал Доён на случайную сцепку неделю назад, и как потом следил за их защитой… Ему стало грустно. Юта хочет ещё ребёнка, чтоб не была большая разница в возрасте, он хочет снова тискать пузатого Доёна, кормить его вкусняшками и слушаться капризам. Но Доён не хочет – по крайней мере, сейчас – и у него есть причина, как понял Юта, но больше они не поднимали эту тему. – Возможно ещё заведём ребёночка, но пока нам хватает Шотаро, - уклончиво ответил Юта, но и такой ответ удовлетворил Юнсо. В этот момент на балкон заглянул Доён. С первого взгляда и не скажешь, что он слышал о чём говорил Юта, но по его серьёзному взгляду на Юту, тот понял, что омега всё слышал. Наверное, всё-таки им стоит об этом поговорить, подумал Юта. – Так, мои хорошие, пошлите пить чай. – Внучок мой уснул? - улыбается Юнсо, подходя к Доёну и приобнимая его за плечи. – Спит крепко-крепко. Устал, походу, пока вы его нянчили. За чашкой чая разговоры шли о нейтральных темах, в основном Доён рассказывал всё, о чём спрашивали, а Юта кивал и дополнял какую-то ситуацию со своей стороны. Они долго не общались, поэтому поговорить было о чём. Хёнджун хвалил Доёна за то, как он справляется с ребёнком, но показательно игнорировал тот факт, что Юта тоже хорошо справляется. Однако Юта не воспринял это близко к сердцу, после разговора с Юнсо ему стало легче воспринимать непринятие Хёнджуна. Юнсо же наоборот был более дружелюбнее, чем обычно, и действительно общался с Ютой, как с давним другом. Такие отношения Юта хотел бы иметь с обоими родителями Доёна, но когда инициатива идёт от одной стороны, это не принесёт ничего хорошего. Эти посиделки были самыми спокойными и дружелюбными из всех, которые у них были раньше. Всё было так гладко, что Юта начал сомневаться в своей интуиции. Он ведь предвкушал, что снова будет скандал, снова на него выльется много, откровенно говоря, дерьма. Но Юта очень рад, что ничего такого не было, кроме игнорирования Хёнджуном его стараний и труда. *** – Как ты после сегодняшнего? - тихонько спрашивает Доён, подсаживаясь к Юте на кровать. Шотаро уже спал в своей кроватке и Юта с Доёном собирались ложиться. – В порядке. Меня ни разу никак не обозвали, - ухмыляется Юта. – Даже как-то удивительно. Но, признаю, эта встреча была лучшей из всех прошлых, мне понравилось. – Папа решил, что ему важнее внук, чем какой-то безалаберный юнец. Это я процитировал папу. Мы тоже с ним немного проболтали, когда укладывали спать Таро, и… Знаешь, есть вероятность, что сегодня он тебя игнорировал из вредности, потому что лично мне он о тебе говорил совершенно другое, чем показывал на деле, - Доён ненавязчиво подбирается ближе к Юте, планируя в ближайшие минуты усесться на его бёдра. Юта просто кивнул, не зная, что ответить на сказанное супругом. Он пребывал в своих мыслях, думал о том, как ему начать разговор о детях с Доёном, будет ли это уместно сейчас и не вспылит ли снова Доён. Юта не хотел никому портить настроение, но, как говорится, кто не рискует, тот не пьёт шампанского. – Что на счёт детей? - спрашивает Юта, перехватывая руку Доёна и поднося её к своим губам, чтобы пару раз поцеловать костяшки и погладить ладонь. – Почему ты не хочешь детей? – С чего ты взял, что я не хочу детей? Я хочу, просто… Я ещё не отошёл от прошлого, понимаешь? Мне бывает снятся роды, и я будто заново чувствую всю ту боль и страх, а когда просыпаюсь и понимаю, что это всего лишь игры моего разума, тут же легче становится. Не будем спешить, ладно? Подождём год-два и, может, сделаем ещё ребёночка. Пока я хочу полностью оправиться от первой беременности и родов. – Да, конечно, я понимаю, - Юта пытался натянуть улыбку на лице, но не мог скрыть лёгкого разочарования. Он всегда хотел крепкую, дружную и большую семью, чтоб было минимум два ребёнка. И Доён знал об этом, он был согласен с Ютыным видением семьи. Но в любом случае нужно идти друг другу на уступки и находить компромиссы. – Только не расстраивайся. Я же не сказал, что у нас не будет детей. Потерпи немного и снова будешь среди ночи есть со мной солёные огурцы. Юта не успел что-то ответить, как его поцеловал Доён, притягивая к себе, перекинув руку через плечи. Кажется, их серьёзный разговор откладывается на какое-то время. Возможно, Юта больше и не будет поднимать эту тему до тех пор, пока не пройдёт пару лет, как и говорит Доён, или пока Доён сам не решит поговорить о детях. Сейчас это становится не важным, когда Доён целует так чувственно и прижимается близко-близко, что у Юты замедляется стук сердца.

♡♡♡

В эти выходные Донхёк и Сончан, ещё не привыкшие к работе и от этого немного выматываются, решили не просто, как обычно это было, валяться дома на диване перед телеком, или радовать своим обществом соседей, по совместительству свою семью, а сходить погулять, чего не делали уже давно. Не считая поездки от дома до офиса, где они устроились работать – в разные отделы, – не гуляли они давненько, наверное, с тех пор, как отпраздновали окончание учёбы и получение диплома. Тогда они праздновали три дня: с одногруппниками, с семьёй и вчетвером с Джено и Джемином: они посетили бар, о котором давно слышали, но никак не получалось там побывать, а тут такой повод. В тот же поход в бар Джено нашёл работу: требовался бармен, а Джено хотелось больше пообщаться с людьми в жизни, прежде чем он начнёт работать по своей профессии психолога. Он посчитал это хорошим вариантом набраться опыта и повысить свою концентрацию на чужих мыслях и эмоциях. Джемин не особо был рад этому, потому что смены в баре означали отсутствие дома ночью Джено, сбитый режим сна у обоих, а ещё ревность, что может появиться. Но он дал Джено право выбора и пообещал сам себе, что справится. В любом случае, он должен поддерживать Джено в любых начинаниях и доверять ему. Сам же Джемин устроился на работу в редакцию, где проходил практику. Главному редактору понравился слог Джемина: он попросил его написать некоторые статьи, дал темы и установил тайминг. Джемин справился: вложился во время и написал хорошие статьи, точно открыв мысль данных ему тем; за что был вознаграждён обустройством на работу и первым авансом. Сончан и Донхёк тоже устроились туда, где проходили практику – в филиал немецкой компании, – только их разделили: двух переводчиков в одном отделе было много. Но они не расстраивались, всё равно виделись на обеде и бегали друг к другу в перерывах. Сперва Донхёк и Сончан позволили себе проспать полдня, а затем, проснувшись, привели себя в порядок перед тем, как идти гулять. Они приняли душ и ещё полчаса валялись на кровати, обмотанные в полотенца, переговариваясь на счёт своего маршрута прогулки и куда вообще хочется сходить. Сончан гордо называл их прогулку свиданием, а Донхёк фыркал показательно, пытаясь скрыть улыбку. Когда-то он сам говорил Сончану, что ему не хватает романтики в отношениях, и они как в старые добрые времена, когда ещё только начинали встречаться, ходили на свидания, делали друг другу небольшие милые подарки и вносили больше романтики в отношения, чем было. Теперь же у них не так много времени остаётся после работы: они приходят домой, отдыхают и засыпают. Отношения Сончана и Донхёка стали стабильно "ровными": не было скачущей страсти между ними, не было желания круглосуточно не вылазить из постели, не было и открытого флирта. То, что раньше было в их жизни и отношениях, немного затихло. Это случилось с окончанием учёбы и появлением работы, поэтому они особо не переживали из-за этого, понимая причину этой тишины в отношениях. Так просто должно быть первое время. Сейчас у них затишье, потому что устают, потому что ещё нет привыкания к работе и иногда разным графикам, но чуть позже всё наладится, вернётся на круги своя и они снова будут публично проявлять свои чувства и интимно активничать в своей квартире. А пока Сончан и Донхёк просто находятся рядом и поддерживают друг друга, вместе терпят подколы ото всех, кому не лень, что они "уже старички". В отличии от Джено и Джемина, у которых уже третий месяц длится медовый месяц и они не могут отлипнуть друг от друга, когда находятся рядом. Откуда только у Джено и Джемина столько сил на проявление своих влечений друг к другу – загадка для Сончана и Донхёка, и они завидовали им белой завистью. Завидовали, но продолжали воздерживать себя и сохранять свои желания и энергию: вскоре это им может выплеснуться во что-то крышесносное. *** – Я скучал за нашими свиданиями, - говорит Донхёк, поглаживая руку Сончана. Они сидели на лавочке в парке – почти на другом конце города, куда их завели ноги за несколько часов прогулки, – и обнимались: Донхёк притулился сбоку Сончана, уложив голову на его плечо, и ощущал его руку на своей талии, собственнически поглаживающую. Дома им было бы удобнее лежать в обнимку на диване перед телевизором, но сейчас такая приятная атмосфера, что становится всё равно на остальное; перед ними река, красивый закат, слышно смех и разговоры людей, так же гуляющих в этом парке, и ничто не может помешать им поговорить. В конце концов, ради этого они и вышли погулять, чтобы быть один на один, в располагающей атмосфере к разговорам, касающихся их отношений и не только: Донхёк ещё думает поговорить о том, что они давненько не обсуждали, но планы эти наметили уже довольно давно. – Ты всё-таки признаёшь, что это не просто прогулка, - улыбается Сончан, поворачивая голову к Донхёку и целуя его волосы, вкусно пахнущие шампунем и природным запахом омеги. Настроение у них, действительно, располагающее не только к разговорам, но и к активным действиям. Они очень соскучились друг за другом, поэтому сейчас, будто приклеены друг к другу, крепко обнимаются и держатся за руки, обязательно соприкасаясь плечами. – Признаю конечно,- кивает Донхёк. Чего ж ему не признавать, если так оно есть? Свидание, даже спустя длительное время, таким и остаётся, так и ощущается, как всегда. Донхёк не может перестать улыбаться и притираться к боку Сончана поближе, он наслаждается этим временем. – Что на счёт поесть? Хочу китайскую еду. – Конечно, солнышко, чего пожелаешь, - говорит Сончан и поднимается с лавочки. Донхёк остаётся сидеть на месте и хлопает ресницами, смотря на своего мужа снизу вверх, а затем протягивает руки, намекая, чтоб его подняли. Сончан усмехается по-доброму, тянет свою драгоценную пару на себя и тут же обвивает рукой его талию, прижимая к себе. Донхёк снова посмотрел на него снизу, но уже с удивлением во взгляде, а затем его взгляд метнулся чуть ниже глаз, к губам, и его язык коротким движением пробежался по губам. Он явно ожидал поцелуя, но Сончан, едва сдержав хитрую улыбку, повернул их чуть в бок и повёл в сторону выхода из парка. Чуть позже они обязательно восполнят все пробелы, нагонят всё, от чего отстали не по своей вине, а пока они подрязнят друг друга разными способами. По крайней мере до тех пор, пока не окажутся дома. Лето было жарким, даже вечером, когда садилось солнце, нагретая за день земля выделяла тепло и иногда чувствовался удушающий воздух, не разгоняемый лёгким летним ветром. Наступал последний календарный месяц лета, жара спадать и не думала, но погода всё равно была прекрасной. Да, днём на улицах редко встретишь людей, – все сидят дома или где-то, где прохладно или есть кондиционер, пережидают солнцепёк, – а вот вечером, когда на улице становится легче дышать, все выходят из своих укрытий. Донхёк грешным делом радуется, что у них в офисе кондиционеры и не приходится терпеть жару. Хотя вечером он с удовольствием идёт до дома пешком, рассматривая каждый день красивые закаты. Идёт под руку с Сончаном, конечно же; это редкие прогулки, которые они делали за это всё время после работы. И сейчас идти рядом с Сончаном и обнимать его руку, переплетаясь пальцами, было невыносимо приятно спустя, казалось, чересчур долгое время, снова гулять, просто блуждать по городу без всяких мыслях о работе. Хотя не совсем. Голова Донхёка содержала в себе мысли о происходящей прогулке и обдумывание планов на будущее. Последнее назойливой мухой крутилось в его мыслях, призывая обсудить это с Сончаном. К тому же, Донхёку было с чем поделиться и хотелось выслушать мнение мужа об этом. – У меня есть кое-что, что я должен тебе показать, - Донхёк прервал Сончана на полуслове, что рассказывал про недавний случай его позора на работе, и полез в карман за своим телефоном. – На перерывах я обрабатываю план наших ближайших действий. – Да, я заметил, что в последнее время на обеде ты в телефоне. И что там? - с интересом заглядывал Сончан в телефон Донхёка и одновременно следил за дорогой, чтоб случайно не врезаться в фонарный столб или в прохожего. Донхёк даже не пытался скрыть телефон, потому что это вроде как личное и они не проверяют телефоны друг друга, и искал в заметках то, что хочет показать. – Мы будем брать детей от восьми-девяти лет и взрослых. Детей младшего возраста, чем восемь лет, тяжело обучать, так как большинство из них в этом возрасте непоседы. Их нужно будет всё время заинтересовывать, чтобы не терялась концентрация. Это первое. Второе: нужно придумать игры, чтобы в процессе обучать языку. Нам нужно что-то оригинальное, ты ведь понимаешь? И, наконец, третье: мы должны разработать тактику, чтобы проводить уроки вместе. Донхёк говорил и показывал некоторые наброски и идеи, которые описывал в своих заметках. Сончан внимательно слушал Донхёка, пока читал всё про игры и другие идеи для обучения, и приятно удивлялся, насколько горит этим Донхёк, тогда как сам альфа уже долгое время ничего не придумывает для их общей мечты. Сончан уверен, Донхёк будет тем, кто всё придумает и устроит, а он сам будет активно поддерживать своего супруга и со всем ему помогать. И альфа совсем не против, если Донхёк будет главным в их деле, если будет командовать. Это будет тяжело – разработать и открыть собственные языковые курсы, но вместе они справятся. Всё-таки, эту идею об общем деле они вынашивают ещё с начала своих отношений, когда, негласно, они всюду следовали друг за другом и прислушивались друг к другу. Вместе от начала и до конца, как они поклялись друг другу ещё задолго до свадьбы. Да, было необязательно строить совместные планы и, уж тем более, работать вместе – просто чтоб не надоедать друг другу, но создать своё семейное дело – было и есть их одной мечтой на двоих, и они не теряют надежды, что всё получится. Зайдя в китайский ресторанчик, Донхёк повёл Сончана за дальний столик в углу, не скрывая довольную улыбку от того, что он сейчас вкусно поест, сидя с мужем подальше от людей. Хотелось провести время вместе, а окружающие могли бы как-то помешать. Сделав заказ, Донхёк попросил Сончана, изначально севшего за столик напротив омеги, пересесть к себе на диванчик, чтобы пообниматься и поговорить. – Раз мы хоть немного обсудили наши планы и идеи для нашего дела, - Донхёк делает акцент на "наши" и "нашего". Себе он ничего не присваивает и не собирается. У них с Сончаном одно дело и они вместе будут стараться и трудиться. – Может, обсудим наши отношения? Например, я очень соскучился по тебе. – Поверь мне, я знаю, - полушёпотом ответил Сончан, чуть приблизившись к омеге. – Мы ведь уставшие всегда… – То есть, у нас и правда этот застой в отношениях только из-за работы? - перебил Донхёк, выжидающе посмотрев на Сончана и хлопая ресницами. – А ты уже успел себе что-то надумать? - хмыкнул Сончан, прекрасно зная своего омегу, что он может и не в таком усомниться. Донхёку нужно только дать повод и всё – его не остановить. – Ну, возможно чуть-чуть, когда-то, я пару раз думал, что просто надоел тебе, - опустив взгляд, Донхёк начал разглядывать свои руки, лишь бы не видеть это удивление всё-таки появившееся на лице мужа; как бы Сончан не знал Донхёка, он всё равно из раза в раз удивляется его мыслям. – Просто… Юта и Юкхэй успевают работать и вечером ещё поиграть с детьми и уделить внимание своим супругам. Тэён от Джехёна тоже получает достаточно внимания, чтобы не чувствовать себя одиноким в своём положении. Да даже Джемин и Джено, работая на разных работах и с разными графиками, успевают и погулять сходить, и интим устроить. А мы будто старички, как нас и дразнят. – Мы работаем и всё свободное время находимся вместе. Тебе этого было мало? - Сончан начал понимать, что причина недовольства Донхёка не только в том, что они мало проводят времени друг с другом, но им сперва нужно было обсудить всё, видимо, накипевшее, прежде, чем говорить о наступающих "проблемах". И нужно было раньше это всё обсудить, а не терпеть и доводить всё до крайней точки. – Да, - откровенно ответил Донхёк и послушно поднял голову, когда Сончан взял его за подбородок, чтобы посмотреть в глаза. – А почему ты молчал? Я ведь не трогал тебя лишний раз, чтобы дать тебе отдохнуть, поспать. Думаешь, мне не хотелось не только обнимать тебя ночью? - понизив голос, спросил альфа. – Я думал о твоём комфорте, чтоб ты отдохнул и выспался. Донхёк немного покраснел и улыбнулся, услышав такие откровения от Сончана, которого не так просто вытянуть на такие разговоры. – В этом-то и дело, что ты не проявлял интереса ко мне, и я надумал всякое. Я тебя не виню, правда, мне приятно, что ты хотел, чтобы я отдохнул. Но было бы более приятнее, будь ты чуточку наглее и требовательнее. – Хорошо, я тебя услышал, - кивнул Сончан, решив не продолжать эти выяснения, и взял за руку Донхёка, в то время, как раз, официант принёс им их заказ. Они друг другу высказались – по большей части высказался Донхёк, – и услышали друг друга, что самое главное. Но пока они ужинали, каждый думал о том, что им стоит делать и как исправлять их ситуацию. Сончан нашёл выход, который сейчас – в ближайшее время – будет более уместен. *** Стоило закрыться входной двери за ними, как атмосфера меняется. Домой они шли в обнимку, смешили и кривлялись друг другу, не обращая внимание мимо проходящих людей: им и дела не было до них, так как пара наслаждалась своим свиданием и, в общем, временем проведённым вместе на полную. А когда они оказались в лифте – в замкнутом пространстве – Сончан подтвердил свои догадки, почуяв пьянящий запах жасмина Донхёка – совсем как в течку. В прихожей Сончан, заперев входную дверь, обнял разувающегося Донхёка сзади, приблизился к его открытой шее и с удовольствием втянул носом столь любимый и влекущий запах. Донхёк в его объятиях чуть напрягся, дёрнул плечом от лёгкой щекотки и выпрямился, откидывая голову на плечо мужа. – Кажется, ты воспринял мои слова буквально и сразу решил действовать? - усмехнулся Донхёк, прикрывая глаза. Он слишком соскучился по таким касаниям Сончана к себе. – У тебя запах усиливается, - Сончан не обратил внимание на фразу супруга, водя носом по ароматной жилке на шее. – Я заметил ещё утром изменения в тебе, но думал, что ты в курсе своего цикла и ждёшь, когда я замечу это. – Ой, точно, - растерянно протянул Донхёк. – У меня же со дня на день течка должна быть. Я совсем забыл с этой работой. – Именно поэтому ты не выдержал и всё высказал мне сегодня? Ну, потому что у тебя скачки настроения. Или ещё не всё? – Хочешь, чтобы я извинился? - игриво хмыкнул омега, с улыбкой разворачиваясь в объятиях Сончана. – Смотря как, - подыгрывает альфа, чуть сжимая талию омеги в своих руках. Донхёк улыбается довольно, приподнимается на носочках к Сончану, держась за его плечи, и целует в уголок губ. Сончан тут же тянется на встречу, прижимает Донхёка к себе и целует порывисто, не сдерживая своих чувств, отпуская свои желания. Губы Донхёка мягкие, податливые, так нежно и охотно отвечают на его поцелуи, что Сончан млеет, млеет от одних только поцелуев. Сам Донхёк чувствует себя не лучше. В преддверии течки у него всегда были эмоциональные качели, а сейчас, когда он даже думать забыл о своей течке, эти перемены эмоций проявлялись ярче и резче: вот он заигрывал с Сончаном, а через минуту уже хочет, чтобы Сончан разложил его здесь и сейчас в коридоре у двери. Донхёк заводится с каждым движением губ, с каждым вздохом рот в рот, с каждым поползновением чужих рук на своём теле. Руки Сончана блуждали по талии омеги, касались поясницы, скрытой лёгкой рубашкой; он не напирал – ждал, когда Донхёк как-то проявит своё желание, помимо рваных вздохов, стонов и цепкого захвата ладонями плеч. И он проявил, оторвавшись от губ альфы, чтобы сделать передышку. Заодно он, смотря Сончану в глаза, спустил руки с его плеч, огладил предплечья и спустился до запястий, где взял его ладони в свои и ненавязчиво повёл их руки по своей пояснице ниже, до ягодиц. – Будь наглее, помнишь? - шепчет Донхёк, слабо улыбаясь и невинно хлопая ресницами. – Помню, - отвечает Сончан и следом за своими словами резковато опускает ладони на ягодицы супруга и прижимает его бёдра к своим. Донхёк улыбается и закусывает губу, в области таза чувствуя как упирается чужой член. – Держись крепче. С небольшим усилием Сончан поднимает на руки Донхёка, чувствуя, как он обхватывает его руками и ногами, и сразу направляется в спальню, где не опускает его на кровать, а сам поворачивается спиной и опускается на матрас. Они не успевают отстраниться друг от друга, поэтому сталкиваются зубами и неловко смеются. Донхёк удобнее устраивается коленями по бокам от бёдер Сончана и чуть привстаёт над ним, чтобы в следующее мгновение опуститься обратно "на своё место", обвив чужую шею руками. Сончан руками ведёт по талии омеги, спускается к бёдрам и залазит ладонями под его рубашку, оглаживая кожу и пуская по телу табун мурашек. Донхёк чувствительный, сразу реагирует на прикосновения к себе, слегка дёргаясь в руках мужа. Сончану это нравится, нравится податливость Донхёка, то как его тело проявляет возбуждение; ему хочется подразнить супруга, немного поиграться с ним. Но Донхёк решает не медлить и, чуть отстранившись с очередным ощущением лёгкой щекотки, расстёгивает свою рубашку, смотря в глаза Сончана и слегка улыбаясь смущённо, когда стягивает одежду с плеч. Они быстро лишаются одежды на себе – через какое-то время они уже нагие, сидят друг напротив друга на кровати, целуются и гладят, будто забыли тела друг друга, их касания подразнивают и больше возбуждают. Целуются порывисто, вкладывая все накопившиеся чувства, выплёскивая всё влечение друг к другу. Сейчас между ними любовь и страсть, которую они сдерживать уже не в силах.