Сердце в Москве, душа во Владимире

В салоне машины беспрерывно давило удручающее молчание. По началу Эрвин хоть немного пытался разговорить пассажиров ("Как вам вечер? Что понравилось?"), но дальше сухих рубящих ответов никто не доходил, и водитель тоже больше не проронил ни слова. Тишину прерывали одни лишь стук капелек дождя и заунывный рёв мотора. Изредка автомобиль потряхивало из-за некстати проявившихся дорожных ямок. Всю дорогу товарищи сидели по разным сторонам сидения и ни разу не повернули голов. Разглядывали в своих оконцах пейзажи, но ничего не проглядеть в кромешной тьме. Отражения их лиц - вот единственный вид. Чернота за стеклом и-то казалась интереснее. Жан решился испытать удачу и одной рукой оперся о шероховатое сидение. Надеялся, что кто-нибудь рядом и свою ладонь положит, но нет. Никаких претендентов. Наконец стал проглядываться монотонный свет фонарей и фар, каких-то редких-редких вывесок на старых зданиях. Домой они приехали гораздо быстрее, чем уезжали за город. - Приехали, ребятки. - вздохнул Эрвин, барабаня пальцами по рулю. Поворачиваться он не стал, а глянул через зеркало заднего вида, - Марко, у тебя ключи с собой? - Да, на месте. - кивнул парнишка, когда нащупал брелок слоника в кармане. - Тогда вы поднимайтесь, а мы с Леви скоро подойдем. Укладывайтесь, не ждите. На такое заявление Аккерман без волнения скрестил руки, едва ли на его хмуром лице читалось удивление. А вот Марко показалось, что в глазах будто сильнее потемнело. Жан уже выходить собирался, но только одной ногой сырого асфальта коснулся, точно застыл от услышанного. Холодок по телу прошелся вовсе не из-за ветерка. Бросив что-то на подобие "хорошо", парни забежали в подъезд. От улицы отличался лишь тем, что с потолка не капала вода. Нижняя площадка всё равно оставалась сырой, света тоже толком не было, кроме тусклой лампочки на первом этаже. Теплеть стало с порога квартиры, не более того. Парни до последнего ничего друг другу не говорили. Поднимались без слов, разувались...Бесполезную игру в молчанку осмелился прервать Бодт: - Ты в душ пойдёшь? - безучастно спросил он, переодеваясь в сухую домашнюю футболку. - Пойду. - с такой же пассивностью ответил ему Жан. На ходу он повесил подвзмокшую рубаху на крючок, в одной майке скрылся за дверью ванной комнаты. В комнате Марко не стал включать люстру - вполне себе хватало и коридорного света. Сидел на раскладушке и вслушивался в шум воды. Не мог даже представить, что сейчас будет происходить. О чем им говорить? Что он сейчас услышит? В нервном тике постукивал ногой и, поглаживая волосы, задержал руки на затылке. Вот и душ выключили. - Мне сесть? - Жан оставил уличную одежду на кресле, а сам, не дождавшись ответа, сел на диван, прямо напротив товарища. Тот глядел на него снизу вверх, но не слишком уж большой была разница. Жан поджал под себя ноги. - Мы не на допросе, - в полголоса уверил его Марко, стараясь хоть немного (бездейственно) унять напряжение. - Ну...Я готов тебя выслушать. И это была ложь. Сердце начало колотиться, словно с легкой пробежки, терпимо. Уже без разницы, рано или поздно это бы случилось. - Обещаешь не перебивать?..- глупыми вопросами Кирштейн все тянул время, но правду говорят: "перед смертью не надышишься". - Я никогда тебя не перебивал. - Хорошо...- сделав глубокий вдох, парень снова отвёл глаза и в целом смотрел куда угодно, но не на Марко. - Как бы лучше начать...М-м...Знаешь, такое приятное и типо окрыляющее чувство, когда видишь красивую и забавную девчонку? Вот, как в кино, знаешь? "Наверное" - утвердительно кивнул Марко головой. - Так вот, к тебе это никак не относится. - Жану надоело в неловкости потирать шею и вспотевшие ладони, так что он, скрестив руки, откинулся на спинку дивана. - Если бы я мог, то объяснил бы нормально, но я еще с класса восьмого слов не нахожу. Это будто...что-то ужасное и мерзкое так изнутри тянет, когда я рядом с тобой. Парень вдруг замолчал, почувствовав, как снова спирает горло и наливается жаром лицо. Как и обещал, Марко в его монолог никак не вмешивался (да и не знал, что говорить). Ждал, сложив ладони у рта, когда товарищ соберется с силами. - Ты мой лучший друг, Марко. Я таких, как ты, никогда в жизни не встречал. И я вообще не понимаю, когда же всё начало портиться. Наверное, когда я понял, что ты...очень хороший. Н-нет, слишком хороший...- слишком долго Жан откровенничал спокойно. До боли давящее чувство в груди заставило согнуться и подпереть опущенную голову руками. Марко и самому от таких слов и жестов легче не становилось. Всё оглаживал щеки, закрывал рот рукой, хмурился, дергал губами, словно хотел что-то сказать. Чувствовал, как преет лоб. - Когда сюда ехал, - чуть тише продолжил Кирштейн. - Я думал, всё уже прошло. Хотя трудно сказать, я ведь почти всё лето думал о тебе. Каждый день, я, блин, не преувеличиваю. Вот когда встретились, я сразу после радости опять эту фигню почувствовал. И понял, что нихрена не прошло. Будто...будто даже хуже стало. Поговорить хотел, а только в дураках оставался...Ещё и тебя в неловкое положение ставил. Так говорящий тяжело вздохнул, словно закончил речь. Когда он, наконец, поднял взгляд, у Марко сердце сжалось от блеска в его глазах. Казалось, еще немного, и скатится по его щеке слезинка, но Жан как всегда держал эмоции в узде. Напрасно. - Я боюсь что-то ещё говорить...- почти шёпотом признался Жан. - Потому что не хочу, чтобы ты совсем из моей жизни уходил, понимаешь? Хороший вопрос, очень драматичный. Поняв, что собеседник ничего больше не добавит, Марко наконец открыл рот, и каждое его слово въедалось Жану под корку мозга: - Думаешь, я тебя брошу из-за того, что ты в меня влюбился? В этот миг Жана охватило чувство, словно окатили из ведра кипятком, а затем сразу же ледяной водой. Последнее слово  которое произнес Марко, постоянно крутилось у него в голове, и каждый раз Жан тщетно отгонял его прочь, как назойливую муху. Шумно вздохнув, он принял печальный факт - потерян дар речи. А Марко ещё сильнее ошарашился, когда Жан не стал отрицать сказанное. Значит, это правда. К своему же стыду Марко понял, что сам же и сделал такой вывод, хотя оставался и вариант "ты меня ненавидишь". Никогда он бы не подумал, что почувствует рядом с дорогим другом отвращение и страх. Но к чему?.. - Знаешь...- по дрожи в голосе ясно было видно, что Бодт очень старается сдержать настоящие чувства. - Как-то это всё...М-мне надо подумать. В коридоре тихо захлопнулась дверь. "Умаялись, спят уже..." доносился еле слышимый голос Эрвина, а за ним последовал и щелчок - свет в коридоре выключили. - Серьёзно? - в глубоком разочаровании Жан выдал смешок, - И это всё, что ты мне скажешь?.. Веснушчатый поскорее улегся в кровать, отвернувшись от всё ещё сидящего в осадке товарища. Старался не дышать и вслушивался в шуршание постели. А когда понял, что Жан тоже улегся, Марко пробормотал еле слышно: - Лучше тебе уехать. *** Утром всё, казалось бы, было как всегда. Снова завлекающий запах завтрака с кухни, шум воды из ванной комнаты, а за окном после дождливой ночи сияло теплое солнышко. Марко продрал глаза как ни в чем не бывало, но в мгновение после его охватило удушающее чувство тревоги. Сразу в голове всплыл вчерашний разговор, то, что он сказал Жану напоследок, а еще то, что он едва ли смог уснуть. Он резко повернул голову в сторону со знанием "что бы я сейчас не увидел, мне спокойнее не станет". А завидев небрежно заправленную постель, подскочил, как обоженный, быстро накинул на себя будничную одежду. Пуговицы на рубахе еле поддались расторопным движениям пальцев, на брюках еле застегнул ремень на ходу. - Доброе утро! - крикнул парень еще в коридоре. Он уже в голове подобрал слова, чтобы сказать хозяинам дома "мне надо бежать". Когда же он подлетел к кухонному проему, всё рвение напросто улетучилось. За завтраком сидели не только Леви и Эрвин, но и Жан. Сидел сгорбившись, ближе к окну, размешивал ложкой чай, а его кислое выражение лица ему, видимо, шло вместо лимона. - Доброе, Марко! - как всегда махнул ему рукой благодушный мужчина, и даже Леви приветственно махнул головой. - Торопишься куда-то? - А...да я подумал, что на работу опоздал...а-а потом вспомнил, что на отгуле. Эрвин выдал понимающую усмешку и, не отвлекаясь от трапезы, завел разговор и о своей первой работе. Периодически вставлял свои пять копеек и Леви, но Марко их почти не слушал. Ему подали чашку с черным чаем, когда он присел за стол рядом с Жаном. Тот на него совсем внимания не обращал, будто Марко стал невидимкой. Бодт прекрасно осознавал, почему Жан на него обижается. В какой-то момент он всё-таки глянул украдкой на Марко, но такой взгляд последний ловил на себе впервые. Опустошенный, сердитый, и очевидно невыспавшийся. Всего на мгновение просверлил дыру в душе Марко, а потом снова - игнор. - Жан...- всё же Марко осмелился наклониться к нему и заглянуть прямо в лицо. - Ты поспал хоть немного? Демонстративно обиженный отхлебнул немного напитка, вытер губы тыльной стороной ладони. Воздержавшись от ответа, Жан поднялся с места и сполоснул чашку: - Спасибо вам огромное за ночлег, - благодарно кивнул Жан хозявам квартиры и в пару шагов оказался у выхода из кухни. - За еду и всё такое...Но мне надо ехать, собирать вещи. - Как? Уже уезжаешь? - у Эрвина хватило длины руки, чтобы, не вставая, поставить тарелку у раковины. - А Марко говорил, ты в городе до четвёртого, разве нет? - Не-не, ему послышалось! - Жан ответил так быстро, словно специально репетировал эту фразу. "Жаль, очень жаль!" - пожал ему на прощание руку Эрвин. Леви, на удивление, тоже вышел проводить некогда внезапного гостя, пожелал ему удачи (кто знает, может от радости меньшего количества ртов в доме). Только Марко так в коридор и не вышел. Теперь его черед пить чай с тоскливой миной. Так он и засиделся, смотрел в окно на солнечный дворик и скучный соседний дом. Чай потихоньку остывал, а чувства Марко всё сильнее разгорались. Обида, стыд, неприятие...Ему казалось, он каждое вчерашнее слово сможет рассказать наизусть, как зазубренную прозу. От мыслей Марко отвлек вошедший на кухню Леви - вернулся прибрать со стола. - Чего нос повесил? - с привычным колким безразличием спросил мужчина, разбирая стол. Марко скучающе подпер щеку кулаком, медленно помешивал давно растворившийся сахар: - Мы с Жаном поссорились. - Пф, так сломай ему колено. - Что? - Марко сначала ушам не поверил, что он сейчас услышал от моющего посуду Аккермана. Причем еще так буднично... - Ну, или поговори с ним. Не знаю, как ещё такие проблемы решить можно. - М-да, - чуть отодвинулся Бодт от стола, от скуки старался баллансировать ложкой у края чашки. - Уже наговорились. - Вот и не кисни значит. Закончив с уборкой, коренастый вытер руки о полотенчико и хотел уже уйти, но заметил, что гость допил чай. "Сполоснёшь?" - поинтересовался Леви. В ответ ему молча кивнули. Так печально Марко смотрел в окно, что мужчине оставалось только глаза закатить. - И что же такого страшного произошло? Леви по-свойски присел на краешек стула, один локоть положил на стол и в любой момент готовился подняться и уйти. Собеседник заметно колебался с ответом, но он понимал, если не скажет, как есть, то ему же самому легче не станет. К тому же Леви не из болтунов, хоть характер и прескверный. - Он...в-влюбился в меня оказывается, а я...Ох, я в ответ ему сказал уехать. - М-м...- Леви так потер подбородок, словно что-то всё же привлекло его внимание, он даже на стуле чуть дальше подвинулся. - А ты правда хочешь, чтобы он уехал? - Не знаю. Я ведь испугался новых чувств, и что дружбе с Жаном придет конец. Думал, он меня ненавидит, а тут столько откровений вчера вылилось...Чуть не стошнило от их избытка. - Марко тяжко вздохнул и оставил бедную чайную ложечку в чашке. - Мне нужно время всё переварить, и без него это легче удастся. Но я себя ужасно чувствую...Я не хотел его обижать. Слушая монолог Марко, Леви то и дело качал головой с заумным видом, и со стороны казалось, что он не вникает в суть. Он даже отвлекался, чтобы встать и налить себе воды, а дослушав, поинтересовался: - Ты так утром торопился, чтобы за ним, значит, поспеть? - мужчина выпил воду за три больших глотка. Марко, поджав губы, стыдливо закивал головой. - Ну, он в любом случае бы уехал. Разница в том, что в расстроенных чувствах он хрена с два вернется. Можешь годик-другой обмозговать всё, дело твоё, но я не вижу тогда смысла - нахрена ты так с утра подскочил? Марко в глубоких раздумьях потирал висок холодеющими пальцами. И действительно, зачем? Из-за чувства вины? Если хотел просто извиниться, почему не сделал этого на кухне? О чем ему вообще думать, когда Жан уедет? - Я не знаю, - единственная фраза, которая слетала с языка. Уже двумя руками парнишка схватился за гудящую голову. - Я хочу, чтобы было, как раньше... - Сынок, как раньше никогда не будет! От командирского голоса Эрвина Смита так и хотелось встать по стойке "смирно" и отдать честь, но Марко только выпрямился в спине. Снова едва переносимый запах одеколона. Мужчина разоделся в такой приличный на вид костюмчик, что и не сразу скажешь, прогуляться он собрался или торопился на выступление в Большом театре. Бодрым шагом он дошел до Леви, оперся широкими ладонями о его плечи и негласно присоединился к разговору: - А что у вас за собрание, а, товарищи? - Кружок драматической прозы, - не без сарказма ответил ему сожитель, повернув голову. С его лица будто спало напряжение, когда Эрвин легонько начал массировать его плечи. - О, здорово! Разрешите присоединиться? - Ты принят. - Леви, не смотря на приятное давление, поднялся с места и уступил его Эрвину. - Теперь ты мой заместитель, а я одеваться пошел. Смит скупо усмехнулся, когда Марко почтительно кивнул и поднялся сполоснуть чашку: - Извини, часть раговора я случайно подслушал. Я ведь сказал, что "как раньше не будет", но это ведь совсем неплохо. Наоборот, не бойся ты так этих чувств, тем более Жан - бравый парнишка, не даст пропасть... Всё ещё наладится! Он наверняка сейчас пока собирает вещи в общежитии. - Вряд ли он сейчас захочет видеть меня. - Марко оставил чистую посуду возле раковины, а сам медленно направился в сторону выхода. - И я сам не до конца понимаю, что хочу сказать... То, с какой хитрецой мужчина прищурился, немного взволновало Бодта: - Точно не хочешь пойти к нему на примирение? Марко ничего не ответил. Разумеется, он хотел, но страх идти дальше буквально заковал его ноги в тяжелые кандалы. Ему казалось, что бы он не сделал - всё будет неправильно. Парнишка услышал вслед задористый вздох: "ох, молодежь!". Вот хозяева и покинули квартиру, обещав вернуться к вечеру. Что же делать Марко? С недавнего позволения включил себе мультфильмы, изредка посмотривал на экран, а сам сидел на полу и строчил на бумагу всё, что скомканными мыслями валялось на свалке в его голове. *** - Леви, выйди из машины. Открытую дверь автомобиля придерживал полусогнувшийся Эрвин. Притопывал ногой в нетерпении, надувал губы, одну руку держал на поясе. Таким же надутым сидел и Леви на переднем сидении. Ему хотелось закрыть дверь поскорее, чтобы муж его таким взглядом не сверлил: - Вот увидишь - к вечеру сам же устанешь пешком ходить. - Давай-давай, вставай. - подгонял его Эрвин и несильно похлопывал по спине. - В старости насидишься. Ну ты глянь, какая погода чудесная! Вчера прям осень была, а сегодня, во, бабье лето!.. Если бы Эрвин так не нахваливал всё вокруг происходящее, Леви бы по итогу допротестовался до поездки на машине. Ему было совершенно плевать, как свеж сейчас воздух после дождя; как даже серый город способен теплой белизной сиять в лучиках осеннего солнца, и, уж тем более, какими красками переливаются сады и скверы в эту пору. Всё это не имело для Аккермана никакого веса, пока романтичная натура избранника не начинала перечислять такие, казалось бы, незначительные мелочи и красоты прогулки. - О чём я и говорил! А в машине мы бы такое запросто проморгали. - так мастерски Смит вуалировал "я хочу подольше побыть с тобой и тяну время как умею". И Леви понимал это. Более того, даже ценил; не без мягкой улыбки давал добро на ещё какой-нибудь "пушкинский" бред. - Н-да...Унылая пора. - Очей очарованье. - подмигнул Эрвин своему смягчившемуся муженьку. - Что же...Мороженое? Лимонад? - Умоляю, - махнул рукой Леви. - Может, по пиву? - Рановато еще для пива. - Что ж ты будешь делать...Тогда ситро. Почти настолько же пиво, как из компота - самогон. Заметно Эрвин оценил такое внезапное сравнение. Показал одобрительный жест - вот опять он отказывается выпивать! С первым же попавшимся автоматом пара состоятельных мужчин опрокинула по стаканчику сладкой газировки. Всё бы ничего, но к несчастью половина напитка выплеснулась Аккерману прямо на рубашку - некая молодая личность стремительно проехала рядом на велосипеде и якобы слегка задела локоть мужчины. Удивительным было то, что Эрвин первый осознал произошедшее. Ему хватило доли секунды, прежде чем Леви грубо поставит стакан на место, а на лице появится звериный оскал, предвещающий целый поток ругани. - Спокойствие, только спокойствие! - позволил себе Эрвин процитировать мультяшную, зато уместную фразу. Пока облитый недовольно рычал чуть громче привычного ("варварство, идиотизм..."), Эрвин отвёл его в сторонку. Несколько верних пуговиц расстегнуты, чистым платочком из кармана он бережно и решительно вытирал всё - от шеи и чуть ниже груди. С такого жеста Леви явно подуспокоился, но выражение его лица вряд ли было сравнимо с "улыбкой Джоконды". - Такая мелочь ведь не испортит наш день, верно? - закончив наводить лоск, Эрвин с безунывной улыбкой заглянул супругу в глаза. - Разумеется. - Леви старательно не отводил взгляд, иначе бы не избежал досады, развел руками. - Это просто рубаха. - Да...А пошли новую посмотрим! Не собираешься же ты в липкой и мокрой ходить? Леви попытался застегнуть хоть несколько пуговиц, и у него это получилось - пришлось потом сразу вытирать пальцы платочком. - А ты во мне никогда не сомневайся. Высохнет, никуда не денется. - Ну-ну...- в раздумьях Эрвин принахмурил пышные брови, потирал подбородок. - Нам всё равно надо в торговый центр заскочить. Я там кое-что Мике обещал взять. До ближайшего торгового дома оставалось каких-то пятнадцать минут ходу. Леви оказался прав - на солнышке быстренько подсохнула рубашка, но некрасивое бежевое пятно сильно не давало покоя. А ведь здесь столько магазинов одежды! Стоит только захотеть вывернуть кошелек, тебе и рубашки, и брюки предоставят, да и всё, чего душа пожелает. - Пожалуйста, - Эрвин благородным жестом продемонстрировал ряд с разнообразными мужскими рубашками. - Выбирай. Аккерман, все это время державший руки скрещенными, дотронулся до магазинной одежды, словно до противного слизня: - Так, а что ты там Мике наобещал? - Что я куплю её отцу новую рубашку. На добрую усмешку Эрвина Леви цыкнул языком и помотал головой, вскинув брови. - Вот зас... - запнуться его заставил скептический взгляд продавщицы. Всё-таки в публичном месте не пристало ругаться. - Заставил меня сюда плестись, тоже мне. Долго задерживаться мужчины не планировали. Леви вообще собирался первую попавшуюся схватить и оплатить, но еще минут с пять пришлось повыбирать - то велико, то к телу неприятно. С обновкой (тёмной, однотонной, с подвернутыми рукавами) он даже на немного у зеркала не задержался, бросив только короткий взгляд. По выходу к центру здания муж не оставил попытку сделать комплимент: - Тебе очень идет. Нет, правда. И Леви каждый раз, сколько живет вместе с таким светлым человеком, горел желанием глянуть на него как на ума лишенного - обыкновенная рубаха на не самом привлекательном мужчине, что здесь красивого? Но за постоянными отмашками следовала скромная, искренняя улыбочка - вот её-то Эрвин всегда и добивался. Их беседу вдруг прервали чьи-то неумело крадущиеся шаги и суховатые руки, неожиданно закрывшие Леви глаза. Позади никто ничего не говорил, зато Эрвин подал голос: - Угадай с одного раза. - Так чернилами только от Ханджи разит. - Вот засранец! - раздался бойкий женский хохот, а Аккерману вновь позволили видеть всё вокруг происходящее. "Ханджи!" - одёрнул её за легкую брань обеспокоенный Моблит, но тут же последовал её примеру и приветственно пожал руки встречным. - Тоже прогуляться надумали? - Ага, - Моблит довольно кивнул в сторону спутницы. - В театр вечером собрались, решили...Вернее, Ханджи решила себе костюм новый прикупить. - Нам, начальству, всегда следует при параде быть. - женщина деловито оправила новенький, на вид вполне будничный пиджачок, и подмигнула блондинистому коллеге. - Верно говорю, Эрвин? На его однозначные кивания головой Ханджи хмыкнула: - Верно говорю. Что ж, может, и вы с нами соберетесь? Или у вас планы? Парочка мужчин переглянулась. Нет, не было у них никакого плана, кроме как вместе провести время...Почему бы и не сходить в театр? - Во сколько начало, говорите? - Совсем скоро, - ответил Моблит и спохватился. - В четыре часа ровно. - Ну-у-у...- Эрвин глянул на наручные часы, мысленно что-то высчитывая. - Два часа осталось, значит. Может, пока в столовой посидим? Или как, Леви? На что Леви ответил со своим привычным железным взглядом: - В парке подождём, еда и дома есть.