***
Михаэлис не менял позы с обеда, как Фантомхайв проверял его. Дыхание демона стало незаметным и тяжёлым. Будто, тот уже не дышал. Себастьян и не заметил, как юный господин уже вернулся в свою комнату. — Как ты себя чувствуешь? — Фантомхайв подошёл ближе к кровати и сел рядом. — А как Вы думаете? — приоткрывая один глаз, с сарказмом спросил брюнет. — Вы были заняты бумагами? — Пока было время. Можно было разгрести их. Я тебя разбудил? — младший прекрасно понимал о чём он сейчас говорил. Наверное, Себастьян уже так давно лежит, не пошевелившись. — Потерпи ещё немного. Скоро уже придёт Гробовщик. — Вряд ли он придёт, — хрипло ответил слуга, съёжившись от новой боли, но а потом нашёл в себе силы встать и взглянуть на своего любимого графа. — Я не спал, — тёмный обнял Сиэля. Почему-то от этого становится легче, но не совсем. — Я буду надеяться на лучший исход событий до самого последнего, — мальчик обнял слугу в ответ, поглаживая по спине, дабы уменьшить боль. Себастьяну это нравилось. Нежные, гладкие, родные руки Сиэля и их прикосновения самое лучшее, что может помогать. Но это всего лишь прикосновения. Успокоительное.***
На часах уже было около шести часов вечера. Дворецкий не следил за временем. Уткнувшись в костлявое плечо Фантомхайва, брюнет молчал. Жнеца всё ещё не было, а демон тяжело дышал, иногда и судорожно. Хватка на шеи синеволосого усиливалась, когда было больно, но через пару минут резко ослабла. Демон замер, а его дыхание было слишком слабым. Сейчас черноволосый, практически, висел на своём хозяине, и мог упасть обратно на кровать, если бы не объятия юного господина. Алые, красивые глаза были закрытыми. Обычно, Себастьян на протяжении двух дней, несмотря на ужасное состояние, старался шутить, крепче обнимать. делать приятное своему хозяину. Сейчас на это сил не хватило. Юноша волновался и к сожалению ничем не мог помочь, кроме как своих тёплых объятий. Он всё ещё ждал Легендарного, ведь надежда умирает последней.***
Снова шёл дождь. Теперь некому было отвлечься на него так тогда, когда граф сидел со своим слугой около камина. Только Сиэль мог сейчас обратить внимая на сырые капли за окном. Как говориться надежда умирает последней? Гробовщик немного опоздал. Послышался голос Танаки за дверью: — Господин, к Вам гость. — Наконец-то. Подожди немного, наверное, это пришёл Гробовщик. Укладывая черноволосого на кровать, мальчик быстрым шагом направился в коридор. Его гость уже стоял внизу и ждал графа. — Ну и погодка… — недовольно протянул зеленоглазый, но увидев юношу, широко улыбнулся. — Я не опоздал? Ваш дворецкий всё ещё в Вашей комнате, как и в прошлый раз? — он делал шаги в сторону синеволосого, задавая вопросы. А потом и вовсе шёл впереди него. — Будто с побитым котёнком возитесь. Проходя в комнату, седоволосый подошёл к кровати. Теперь на него не смотрел недовольный, дьявольский взгляд. Глаза демона были закрыты. Жнец недолго смотрел на него, а потом достал другой пузырёк с другой жидкостью: — Похоже, я чуть опоздал. Будет немного сложно, когда он в таком состоянии, — зеленоглазый приподнял голову брюнета и преподнёс к его губам этот флакончик с неприятным запахом, но взглянув на Сиэля, спросил: — Вы позволите? — Да. Наверняка, Себастьян рассказал ту вечернюю встречу с ним. Мальчик, наверное, тоже ему не сильно доверял. Но отвернувшись, придерживал того и попутно открывал противоядие. — Сейчас, его бесполезно проводить в чувства. Ещё бы чуть-чуть и Вашего дорого демонёнка не было бы. Кое-как влив тёмному жидкость, тот хоть и не был с ними, но послушно проглотил её. Опустив на подушку, жнец поправил ему чёлку. — Завтра Вы проснётесь, а Вас будет ждать вкусный завтрак и горячий чай, граф. — Спасибо за помощь, — поблагодарив жнеца, коротышка проводил его. Сейчас Михаэлису, вновь нужно отдохнуть до завтра, но сейчас это не важно. Демон Сиэля остался жив. Остался рядом с ним — это самое главное. Был поздний вечер и мальчик устал, но он всё равно не хотел спать. Граф прекрасно знал куда можно выплеснуть эту энергию — в работу. Сейчас младший был спокоен. Он сел за стол с многочисленными стопками бумажек и, словно пёс принялся заполнять их без лишних эмоций. Правда дурные мысли всё равно не давали покоя.