***
Алья и Маринетт сегодня гуляли в центре города. Там располагалось рекордное количество всевозможных кафе и ресторанов: от шумных, рассчитанных на семьи с детьми, до уединённых. То кафе, в которое Сезер повела Маринетт, представляло собой уютное местечко, куда можно пригласить скромную девушку-мышку. Полумрак, фонари из тонкой скорлупы устриц, создающие эффект нежного слабого освещения, несколько столиков за высокими перегородками, тихая музыка, тем не менее не ограждающая посетителей от любителей подслушивать — просто идеальное место. — А тут мило, — улыбнулась Дюпен-Чен, осматриваясь. — Мы можем сесть вон у того окна?.. — Конечно, девочка, — их проводили к указанному девушкой столу и подали меню. За соседним столиком, спрятанный полутьмой, сидел Фел в тёмной невзрачной одежде, которую оживлял лишь шёлковый шарф с бледно-розовыми импрессионистскими пионами — подарок матери. Вид у него был бы вполне учёный, если бы при этом он не держал книгу вверх ногами, но тьма успешно скрывала эту оплошность. Подозвав к себе единственного официанта, Феликс заказал чашку чая. Вскоре девушки разговорились о вещах, которые, несомненно, сближают юных особ крепче всего: о платьях, украшениях, флирте и чудаковатых ухажёрах. Фел аккуратно записывал в блокнот детали диалога и, морща лоб, составлял план по ещё большему сближению с Маринетт. Девушки шутили и охотно смеялись над шутками друг друга, отчего становились всё более разговорчивыми. От их возгласов голова Феликса разболелась, но он стоически терпел. Сначала его это забавляло, но уже спустя пять минут терпение лопнуло. Он хотел уйти, но потом вдруг плюнул и сел на место. Официант принёс чай в подстаканнике, горку крендельков на блюдечке и, получив благодарность, удалился. Фел слушал девочек вполуха, смотрел на них вполглаза, утешая себя надеждой: вдруг что-нибудь любопытное выскочит, выплывет, проскользнёт. Только когда они заговорили о нём, парень заставил себя сосредоточиться. Он замер и несколько мгновений сидел, не дыша — в то время как пальцы испуганно теребили платок на шее. — Что ты думаешь о Феликсе? — янтарные глаза Альи сверкнули, а лицо озарилось хитрой улыбкой. — Ну, Фел добрый, смешной и милый… — Дюпэн-Чен почему-то покраснела, пряча от подруги взгляд, и ещё раз одёрнула юбку, — очень внимательный и заботливый, — уже смелее продолжила она. «Стоп, о каком Феликсе они говорят?!» — раздражение быстро прошло, сменившись искренним недоумением, лицо парня вытянулось, а в мутных глазах появился неподдельный блеск. — Я точно такого же мнения о нём! — Сезер удовлетворённо хлопнула в ладоши. — Он замечательный, а те, кто говорят, что англичан интересует лишь чай, просто наглые лжецы! — она стукнула по столу кулаком так, что посуда запрыгала. Фел засмеялся, слегка поперхнулся чаем и поставил свою чашку на стол. «Боже, мать моя, да по мне «Teatro alla Scala» плачет крокодильими слезами!» — диалог девушек был настолько забавным, что Феликсу с трудом удавалось сдержать тихое хихиканье. Потом пошёл уже разговор ни о чём. Парень спокойно ел, особо не обращая внимания ни на подруг, ни на происходящее вокруг. Договорив, девушки вышли из кафе и направились к дому семейства Сезер, который находился в нескольких кварталах от кафе, в тихом спальном районе. Фел сидел на диване с книгой, притворяясь, что ничего не слышал и не видел. Прочитав пару страниц, он закрыл глаза и удивился, насколько же это нудное произведение. Плагг послушно сидел в сумке, высунув головёнку, которой постоянно вертел в разные стороны. Через несколько минут Феликс тоже вышел из кафе и неторопливой походкой двинулся вдоль витрин маленьких магазинчиков с окнами под красочными тентами, защищающими внутренние помещения от прямых лучей белёсого солнца. Тепло лучей ласкало кожу, летний ветерок шелестел листвой и играл прядями золотистых волос, стрекотали кузнечики, а в зелёных кронах деревьев пели птицы. Внезапно мобильный телефон зазвонил, и парень посмотрел на дисплей. — Нино? Привет, как поживаешь? — начал он притворно сладким голосом, в котором чувствовалась плохо скрываемая ненависть. — Хай, бро! У меня всё норм. Давай встретимся в саду Тюильри через полчаса? — вместе с голосом Ляйфа послышались крики детей, включённый телевизор и другие посторонние звуки. — Давай, — машинально ответил Фел, не обращая внимания на панибратский тон.***
Несмотря на обилие изящных статуй и высоких ваз с цветами в нишах, декоративных кустов, зон отдыха, выглядел сад весьма органично. Вдалеке раздавались визги играющих детей, собачий лай, где-то женщины хором пели протяжную песню… Под раскидистым дубом устроила пикник влюблённая парочка; какие-то люди сидели на скамейках, на решётчатых садовых стульях, на всевозможных диванах и просто на траве… Нино обнял Феликса со спины, чувствуя, как он вздрогнул от неожиданности и положил голову блондину на плечо. Фел мысленно выругался, помянув всех известных ему чертей, и хотел было ударить Ляйфа так, чтобы у него дух вышибло, но в последний момент передумал. — Не мог бы ты отпустить меня, я ненавижу объятья, — сухо произнёс он, внезапно посуровев и одарив мулата крайне недовольным взглядом. Нино недоуменно таращился на друга, пытаясь понять причину столь внезапного изменения его облика. И всё же получил неслабую оплеуху и отпрыгнул от Феликса на пару метров, потирая ушибленное место. Он осторожно потрогал затылок и обнаружил там небольшую шишку. Больно ему, кстати, не было, только в ушах немного зашумело. Казалось, сейчас Фел испепелит Нино взглядом, и тот осядет пеплом на сочную траву. Но почти сразу же черты блондина смягчились беспечной улыбкой, как будто ничего и не было. — Ты прости за побои, это рефлекторно получилось. Просто… в детстве меня часто били, и из-за этого я вижу во всякого рода прикосновениях скрытую угрозу. Ах, я так виноват! — Феликс смотрел себе под ноги, иногда бросая на Ляйфа короткие виноватые взгляды. — Что ты, что ты! Не убивайся так, ведь это я должен извиняться! Прости, мне не стоило так неожиданно бросаться на тебя! — его чёрные кустистые брови были сведены к переносице. Лицо выражало беспокойство. — Ты всё ещё хочешь со мной общаться? — с обречённым видом спросил он. — Ну конечно! — проговорил блондин с фальшивым энтузиазмом, лучезарно улыбаясь. — Так зачем ты меня позвал? — Дома было скучно, и я решил, что неплохо было бы поиграть с тобой в фрисби, — Нино осторожно достал из сумки пакет и развернул. Там оказался небезызвестный кусок пластика. «Фрисби?! Я для него собака что ли?» — ноздри Фела раздувались, покраснев от скрытого внутреннего возмущения. Но вслух он произнёс: — О, просто замечательно! Я обожаю эту игру! Ляйф метнул фрисби через ровно подстриженную зелёную лужайку. Феликс скорчил гримасу, щурясь от яркого солнца. Диск упал на землю, несколько раз подскочил и остался лежать на траве. Фел вытер ладони о чёрные штанины джинсов, поднял фрисби и бросил его другу. Ляйф подпрыгнул за диском и метнул его обратно. Бросок вышел плохим. Феликс погнался за фрисби, но тот улетел от него. Парень побежал за диском, лихо прыгнул, перекатился по лужайке и торжественно вскинул его над головой. — Воображала, — пошутил Нино, немного впечатлённый игрой друга. — А ты у нас, видать, чемпион, — не остался в долгу Фел. — Ладно, а ты зануда. — Слушай, Ляйф, ты играть хочешь или нет, а? Тот неопределённо пожал плечами. Феликс высоко запустил фрисби, и он пролетел над головой Нино. — Вот теперь сам за ним и бегай! — возмущённо проговорил Ляйф, уперев руки в бока. — Нет уж, ты беги! Это же твой фрисби! — Ты! — Нино, тебе шестнадцать лет. Не веди себя как первоклассник, — укорил друга Фел. — Ничего, а ты как детсадовец, — отпарировал он, нехотя плетясь за диском. Мулат бросил фрисби. Фел поймал его на уровне колен и кинул обратно. Так они перекидывались, почти не разговаривая, ещё минут пятнадцать. — Жарко, — вздохнул Феликс, прикрывая глаза ладонью. — Может, пора домой? Ляйф швырнул диск в блондина. Фрисби отлетел на траву, и Фел рысью подбежал к нему. Какой-то парнишка потянулся за сумкой Феликса и принялся рыться в ней. Понадеявшись на свою физическую подготовку, Фел решил задержать вора и нейтрализовал его невиданным приёмом карате. Недо-вор убежал в испуге, яростно крича «Зараза, больно!». — Вау, круто! Меня таким приёмчикам научишь? — Нино смотрел на него с восхищением, благоговением, даже с каким-то обожанием. — Возможно. Так мы продолжим играть? — добродушно усмехнулся Феликс, застёгивая сумку.