Над пропастью во лжи...

Лёгкая щекотка холода прошла по позвоночнику Феликса. Вокруг него сгустилась непроглядная тьма, её чёрные щупальца потянулись во все стороны, расползлись вверх, заклубились у парня над головой. Широкое кольцо полутеней, словно змея, сковало его по рукам и ногам, на груди он ощутил неимоверную тяжесть. Внезапно темнота растворилась, опадая сухой, невесомой пылью к ногам. Горячие струи текли по правой руке Фела, в воздухе стоял отвратительный металлический запах. Взгляд медленно переполз на заляпанную чужой кровью ладонь. Дыхание спёрло, когда совсем рядом он увидел свежий труп какой-то девушки. Голова закружилась, Феликсу показалось, что его завертело не хуже, чем на американских горках. Он широко открыл глаза, испуганно осмотрел библиотеку, опёрся на локоть, порывистым движением приподнялся с кресла и тут же упал в него. На лбу выступили капельки пота, а дыхание было необычайно тяжёлым. В горле ощущался противный ком, слёзы предательски текли по его лицу. В комнате пахло книгами, старыми чернилами, переплётным клеем, тишину нарушало лишь ритмичное тиканье часов. Сердце Фела потихоньку успокаивалось, но тревога в душе не утихала. Лицо парня было застывшим, как маска, а глаза смотрели в одну точку прямо перед собой. Непрошено всплыли воспоминания о трупе: девушка выглядела совсем как живая — нежный румянец на щеках, тонкие белые пальцы, блестящие синие глаза. Картину омрачало лишь то, что тело её было залито кровью, а меж упругих грудей зияла колотая рана. На ватных ногах Феликс вышел из библиотеки и спустился на кухню. Перед глазами поплыли тёмные пятна, его стало подташнивать. Резко накатила леденящая, ноющая боль в сердце, унылая пустота окутала мысли. Тонко вскрикнув, он согнулся пополам, пытаясь отдышаться. Глаза слезились и чесались, резь в груди выбила воздух, руки заледенели, будто в снег их сунули. Вдруг боль прекратилась так же неожиданно, как и началась. Фел вдохнул полной грудью и с шипением выдохнул. Он выпил аж две кружки успокоительного чая, потому что эмоции переполняли, сердце стучало в каком-то безумном ритме… Ему как-то сразу захотелось раствориться в воздухе, а материализоваться уже дома, подле матери, в покое и безопасности. Феликс устало положил голову на руки и в течение получаса просто смотрел на стол. Он пристально перебирал воспоминания, когда у него за спиной послышались шаги. — Адриан, можешь не красться, я не сплю, — Фел повернул голову и перевёл взгляд своих зелёных глаз на лицо кузена и даже вымученно улыбнулся. — А, хорошо. Привет, — ответил Агрест, невольно потирая затылок. Он посмотрел на Феликса внимательным оценивающим взглядом, с любопытством прищурился, будто пытаясь что-то осознать. — Ты не заболел? А то бледный, как смерть, сидишь, — его лицо приняло обеспокоенное выражение. — Всё в порядке, просто кошмар приснился, — монотонно пробубнил Фел, пытаясь успокоить кузена. — Как знаешь, — тот неопределённо передёрнул плечами, полез в холодильник, вытащил оттуда молоко, налил себе полный стакан и принялся его пить, шумно хлюпая и формируя белые усы над губой. «Ребёнок», — думал Феликс, с трудом сдерживая возмущённое фырканье. С дурацкой улыбкой, явно погружённый в свои мысли, Адриан сел на стол, ни капли не заботясь о том, что это неприлично. Фел выпрямился, свирепо сверля взглядом Агреста, и мысленно ругался. Блондин не замечал взглядов, прожигающих спину, и это очень злило и раздражало Феликса. Он уже было хотел стремительно покинуть кухню, оглушительно хлопнув дверью, но Адриан окликнул его по имени, Фел повернулся на его голос, их глаза встретились. Агрест разглядывал кузена с нескрываемым интересом и любопытством, Феликс же смотрел на него взглядом, наполненным фальшивой радостью. — Брат, расскажешь мне, как прошла неделя? — С удовольствием, — холодно процедил сквозь зубы Фел. Парни поднялись по винтовой лестнице в гостиную, располагавшуюся на втором этаже особняка. Они уселись на диван и, откинув головы на спинку, посмотрели в потолок. Адриан рассказывал про показ, описывал восхитительную форму бёдер у новой модели и осыпал «комплиментами» судей. Феликс же сетовал на сложности супергеройской жизни и разыгрывал влюблённого тюфяка. — Мне хочется помочь Маринетт с созданием нарядов для очередного конкурса дядюшки Габи, чтобы сблизиться с ней, но я ничего в этом не смыслю. Не мог бы ты мне в этом помочь, мой дорогой кузен? — Фел мастерски изобразил на лице выражение безнадёжности и смирения. — Конечно, помогу, не переживай ты так. Кстати, в последнее время я начал по-другому смотреть на девушек. Как думаешь, я повзрослел? Это сильно заметно? — его зелёные глаза смотрели пристально и открыто. Феликс с большим скептицизмом отнёсся к такому заявлению. — Да, заметно. Такими темпами я скоро начну тебя с дядюшкой путать — он подшучивал над кузеном почти без злобы, можно сказать, добродушно. Агрест закатился заливистым смехом и смеялся до слёз ещё минут пять. Затем он почему-то лёг на спину, раскинув руки, и мечтательным взглядом начал смотреть в потолок. — Что-то случилось, Адриан? — неожиданно коснулся ушей Агреста обеспокоенный голос Фела. — А, прости, ничего не случилось. Я просто предался мечтам. Понимаешь, мне хочется забыть Баги-буку и найти в Париже девушку, которая не видит во мне ангела, но при этом будет считать меня незаменимым, — на его лице помимо воли появилась глупая улыбка. — Ты уверен, что девушку надо искать в Париже, а не в «Фантастических тварях»? — не сдержался от подкола Феликс. И вновь весёлый беззаботный смех раздался в комнате. — Фел, ты просто прелесть, — Адриан еле подавил смешок, мысленно поаплодировав кузену. — Ну что, готов к лекции о моде? — спросил он, глядя на Феликса с каким-то хитрым прищуром. — Всегда готов! — он не сдержался и легонько ткнул Агреста в бок локтем.