Мой милый ангел

Польша в момент схватил альбом и быстро, но почти бесшумно, вышел из кухни. Тем временем Ватикан уже почти спустился, пройдя половину лестницы. В сторону выхода сейчас было глупо идти, если парень хотел остаться незамеченным, поэтому он свернул в другую сторону и скрылся в комнате для пациентов. Он сильно паниковал внутри, так как, чтобы сделать всё тихо, ему нужно было быть медленным, дабы случайно и звука не издать. Повезло ещё, что пол тут не скрипел. Тем временем ватиканец, судя по шагам, оказался на первом этаже, и поляк, потихоньку поднимая ручку уже закрытой двери наверх, молился, чтобы тот не заметил ни этих движений, ни исчезнувшего со столешницы альбома, ни поменявшего немного положение стакана. К его счастью, подходить сразу сюда священник не стал, поэтому Польша успел вернуть дверную ручку в её обычное положение и отойти назад. Место для пряток было такое себе. Находясь здесь, он больше рассчитывал на удачу: чтобы Ватикан не захотел проверить эту комнату. Он вполне мог бы вылезти из окна, только вот на нём здесь стояли решётки, мешавшие так сделать. И почему-то голову крылатого посетила мысль, что их предназначение всё же заключается в том, чтобы находящиеся внутри не выбрались. — Польша, ты тут? — послышался вопрос. Шагов не было, значит, ватиканец стоял на месте. Жалко, у поляка не имелась способность смотреть сквозь стены. Сейчас не помешало бы знать, в каком месте именно находится Вати и не крадётся ли он по дому случаем. От последней мысли у Польши сердце замерло. Он вообразил себе, будто сейчас дверь резко откроется, а он и сделать ничего не успеет, встав столбом перед Ватиканом, который, возможно, будет рассержен и неизвестно, что захочет с ним сделать. Либо же тот стоит сейчас под дверью и прислушивается, улавливая бешеное биение сердца бедного поляка. Ждёт, когда тот сам выйдет, сдавшись или почувствовав себя в безопасности, и поймает его. Польша отступил ещё немного назад от двери, прижимая альбом к своей груди. А ведь если бы он не забыл его, то сейчас этого всего не было бы. И он бы не узнал о том, что у Ватикана для каких-то целей есть кровь. А зачем же она ему вообще? И кому принадлежит? Или, вообще, принадлежала… И неужели тогда, когда священнослужитель сказал Поле, что сок прокис, не позволив выпить, это тоже была кровь? Просто ватиканец не хотел, чтобы парень узнал, что это на самом деле. Понимал, что отпугнёт. Шаги возобновились, но Ватикан явно шёл не сюда, однако и не наверх. Похоже, слишком подозрительной он счёл ситуацию, так что решил перепроверить лишний раз всё. То, что начал он с другого конца дома, не утешало. Рано или поздно, но он придёт и сюда. Тогда уж точно заметит Польшу. Поляк, в принципе, мог бы попробовать сбежать, пока ватиканец находится в ванной или зале, но проблема в том, что Поля не может ориентироваться на одни только звуки, дабы понять, где Вати. Вдруг он ошибётся и выдаст себя. Вторая проблема: тот может выйти обратно в коридор в любой момент. Заглянуть в комнату и убедиться в том, что в ней никого нет, ничего не стоит. Третья проблема: даже если Польша успеет, ему нужно будет потом обуться и выбраться из дома незаметно, для чего быстро открыть и закрыть входную дверь. Хотя обувь можно и в руки взять на время. Пока Польша продумывал план побега, Ватикан уже направился сюда. Услышав, что тот совсем рядом, парень вздрогнул и стал в панике оглядывать комнату. Стол и кровать. Даже спрятаться негде. Но выбора сейчас нет, потому поляк бросился к кровати и залез под неё. Хорошо, что та была не слишком низкой, чтобы позволить пролезть. Он придвинулся к самому углу, чтобы по максимуму скрыться, и затих. Альбом же оказался под ним. Дверь в комнатушку открылась, и Ватикан прошёл немного внутрь. — Если ты всё-таки тут и решил спрятаться от меня по какой-то причине, то не бойся, выходи, маленький. Ничего я тебе не сделаю, — мягко говорил ватиканец. Польше хотелось поверить ему и выйти из укрытия. Священник не выглядел злым или расстроенным, что давало надежду и заставляло доверять, но Польша всё равно боялся. Он остался на месте, не послушавшись священника, а тот, постояв ещё недолго, вздохнул и вышел, оставляя дверь открытой. Когда Польша смог убедиться в том, что Вати ушёл обратно на второй этаж, он вылез из-под кровати и тихонько подошёл к выходу, выглядывая в коридор на всякий случай. Пусто. Он выдохнул и тихо пошёл к входной двери, продолжая оглядываться. Добравшись до неё, поляк обулся и вышел на улицу. — «Надеюсь, он не заметил мою обувь у двери», — подумал парень и отошёл от дома, оборачиваясь и смотря на окна второго этажа. Ватикана в них не было, и пока он его не заметил, Польша побежал скорее отсюда.

***

— Зачем же так торопиться было? — спросила миссис Ева, увидев состояние поляка. Он стоял перед ней, упёршись руками в колени и пытался отдышаться. — Весь вспотел, — продолжила говорить женщина. — Я… Это, — пытался выдавить из себя хоть что-то младший, делая перерывы на частые вдохи и выдохи. — А можно поговорить с вами? — попросил он. Ему правда нужно было обсудить происходящее хотя бы с кем-то, а миссис Ева была идеально подходящим для этого человеком. Добрая взрослая женщина, принимающая поляка со всей теплотой. Ей хотелось доверить все свои душевные переживания. Как и Ватикану, в общем-то, к которому крылатый успел привязаться тоже, но с ним говорить о нём же вариантом было не очень хорошим. — Да, можно, — ответила Ева. — Пойдём на кухню. Там уже и Карл тебя заждался, и чай остывает. — Хорошо, — согласился Польша и пошёл вместе с женщиной туда. Карл правда сидел за столом, махая ногами и смотрел в окошко, подперев голову руками. Он обернулся и помахал Поле рукой. — Привет снова, — сказал ему Польша и присел на углу от Карла. — Привет. Как сходил? — поинтересовался мальчик и подвинул крылатому его чашку. Тот отложил альбом на край стола и взял кружку в руки. — Ну… — Польша на секунду замолчал. — Такое себе. — Спрашивать, почему это так, Карл, на удивление не стал, хотя Польша думал, что тому будет интересно. Он всего лишь хмыкнул и стал пить ещё не начатый и уже подостывший чай, который не трогал до этого специально, ожидая возвращения поляка. — Так, о чём ты хотел поговорить со мной? — спросила Ева, присаживаясь напротив и складывая руки на столе. — Как бы начать… — задумался парень, почесав затылок. Он поставил кружку на стол, но не стал отпускать её, и продолжил: — Вы никогда ничего странного за Ватиканом не замечали? — Нет, а что случилось? — Женщина была несколько удивлена такому вопросу. Никто и никогда на Ватикана не жаловался. Наоборот. Все его любили и уважали. Странностей же никаких за ним не замечали. Он был самым обычным священником, проживающим в деревне, немного поодаль от остальных домов, поближе к его церкви. — Просто, когда я пришёл, то увидел на кухонном столе стакан, наполненный, как оказалось, кровью. Это меня… испугало. — Он опустил голову и отвёл взгляд в сторону, вспоминая произошедшее в доме недавно. — Кровью? — переспросила Ева и глянула на Карла. Тот никак не реагировал, тихо попивая чай. — Ох, даже не знаю, что тебе сказать на этот счёт. Может быть, он для чего-то её использовал? Или она осталась после чего-нибудь. Ты не пробовал спросить его об этом? — Нет, не пробовал… — Польше не очень хотелось рассказывать полную историю о том, что он пытался тихо пробраться домой, а потом прятался от священника. — Мы не пересеклись. Он был занят, поэтому я тихо пришёл и ушёл. — Но лучше поговори с ним об этом, пока не надумал чего себе в голове, хорошо? Я не думаю, что это что-то страшное. — Хорошо, я попробую, — пообещал крылатый. Возможно, Ева права, а Польша слишком преувеличил значение этого стакана с кровью. Переживать незачем, пока для этого нет причин. Надо будет вечером обсудить это с ватиканцем и доказать себе, что бояться не стоило. Но этот разговор будет также значить, что Ватикану придётся рассказать о том, что Польша всё же был в доме. И если в тот раз у него был шанс выйти и остаться без наказания, то теперь, когда времени пройдёт много, что его будет ждать? Будет ли ватиканец так же мягок благодаря тому, что Поля сам сознается в сегодняшнем тайном посещении дома? Он человек добрый и понимающий, так что зря поляк боится, не правда ли? Ватикан ещё ни разу не кричал на него из-за какого-либо проступка. Однако и проступков Польша не совершал пока… — Миссис Ева, — обратился к ней парень, чтобы задать новый вопрос, и поднял голову, смотря на неё, — а Ватикан когда-либо сердился на кого-то? — Ну что ты, Поля? — с нежной улыбкой спросила она. — Он не такой. Он из тех, кто может всё простить. Я сама, конечно, не знаю, где его предел и есть ли он у него вообще, но Ватикан правда добрый человек, и если ты в чём-то провинишься, то он не станет тебя ругать. Просто объяснит, чего делать не стоит, и всё. — Эта небольшая речь позволила Польше с облегчением выдохнуть, и лёгкой улыбке появиться на лице. На душе сразу стало намного легче. Всё точно будет хорошо. — Ой, эм, ещё кое-что, — вдруг вспомнил Польша. — В деревне ничего такого… Страшного не происходит? — Разве что только пропала пара человек и убили Микаэля. Но тебе не стоит бояться. Убийцу найдут, я в это верю, — попыталась подбодрить словами она Полю и приложила руку к сердцу. — Кстати, хотела тебе сказать, что на улице запрещено находиться, когда стемнеет. Я не думаю, что Ватикан позволит тебе ходить по темноте, но сообщила на всякий случай. — А, вот как. Спасибо, — поблагодарил он миссис Еву. Ему и правда не разрешат выходить в темноту. Ему и при свете-то нельзя выбираться наружу. — М-м, об этом… Я вчера видел человека в окне ночью. Встал попить воды и заметил, как он наблюдает за мной через окно. Поэтому, в общем, и спросил, нет ли ничего страшного в округе. Ева испуганно охнула и прикрыла рот рукой. — Господи, надеюсь, это не был тот убийца. Как же сильно ты испугался, наверное. — Она опустила взгляд, о чём-то думая. — Как же так, как же так, — тихо лепетала она себе под нос. — Не повезло тебе оказаться в этой деревне в такой период. — Женщина вздохнула. — Бедненький. Ничего не помнишь, так ещё и страсти вокруг нервы треплют. А что было потом, после того, как ты его увидел? — Попросил Ватикана пойти проверить. — После этих слов разговором, кажется, заинтересовался и Карл. Он глянул на парня, ожидая, что тот расскажет дальше. — Он сказал, что там никого нет, а мне могло показаться. Но есть возможность, что этот кто-то просто убежал, так что мне Ватикан сказал быть осторожнее и запретил много ходить по улице. — Понимаю. Сама Карлу не разрешаю выходить из дома. Страшно жить становится. — В который раз миссис Ева сокрушённо вздохнула. Она перевела взгляд на своего сына и обратно на Польшу. — Очень надеюсь, что скоро всё закончится. — Да, я тоже… — поддержал поляк и выпил свой чай наполовину. — Вечером за мной Ватикан придёт. Может, вы обсудите то, что он не стал забирать Карла вместе со мной? И как-то мне не хочется, чтобы ваши отношения портились. — Самой не хочется, поверь. Но первым этот разговор пусть сам начинает, — решительно сказала Ева, негромко стукнув по столу кулаком. — Он от меня и слова не услышит до этого. — Она сложила руки на груди. — А если бы он попросил меня вас забрать, тебя бы я не оставила ни за что. Ты мне как второй сын, — призналась она. — Я тебя люблю так же, как и Карла, пусть знакомы мы с тобой недолго. — Это тронуло Польшу и он неосознанно улыбнулся, слегка смутившись. — Спасибо, — тихо произнёс он. — Да не за что благодарить. Ну ладно, — решила перевести тему она, — допивайте чай, мальчики, и идите чем-нибудь займитесь. Нечего грустить. — Да, вы правы, — согласился крылатый.

***

После чаепития и разговоров на кухне Карл с Польшей переместились в спальню. Последний сел на кровать и положил альбом рядом с собой. — Ну, а теперь ты хотел что-то сказать мне, — начал говорить Карл, улыбаясь, и присел на подлокотник кресла. — Это связано с Ватиканом или недавними происшествиями? — Недавним, — сказал Польша. — В тот день, когда мы нашли тело Микаэля, ты сказал, что Бог его покарал, но с помощью чужих рук. И… Ну, — он потёр шею, — ты выглядел так, будто знаешь, кто это. — Понятия не имею, — задорно проговорил мальчик. — Что?.. Но ты ведь… Мне казалось, что ты знаешь! — воскликнул поляк и в недоумении распахнул глаза. Как так может быть? Разве Карл не осведомлён, чьи руки оказались испачканы кровью по, так называемому, велению Бога? Сам Польша, к слову, не особо увлекался таким и, как помнит, в церкви не ходил, не молился. У него и икон не было, и крестов. Он никогда не интересовался религией и не придавал ей большое значение. Просто жил так, как жил. Не был противником веры, но и не был верующим. Однако, раз Карл сказал, что Микаэля покарал сам Бог, то пусть так и будет. Польша не против. — Возможно, — качнув головой, неоднозначно ответил Карл. — Ты меня запутал. Знаешь ты или нет? — Может быть, — протянул мальчик. — А ты? Ты знаешь, кто это? — Нет. Иначе тебя бы не спрашивал, — буркнул крылатый. — Что ж, если ты будешь искать ответы, ты их найдёшь. — Я пытаюсь, но с тобой говорить об этом бесполезно. — Он сложил руки на груди. — Я правда думал, что ты скажешь мне… — Скажу, что знаю, кто мог это сделать? — перебил Карл. — Знаешь, это так интересно. Ты спрашиваешь того, кто младше тебя о таких вещах. Тебя не заботит ни то, что я видел труп, и моя психика могла нарушиться, ни то, что я простой ребёнок? Я тебе кажусь странным, и это даёт тебе волю говорить со мной о чём угодно. Будь то стакан, полный крови или убийца. — П-прости… Как-то не подумал. — Он виновато опустил голову и поник. — Я тебя не заставлял извиняться, Польша, не надо. — Мальчик спрыгнул с подлокотника и подбежал к кровати, плюхаясь на неё рядом с крылатым. Карл обхватил его руками, обнимая и покрепче прижимаясь. — Тебе не нужно просить прощения. Я не это имел в виду. Просто любой другой стал бы печься обо мне и моём психическом состоянии, но ты не такой. Ты особенный. И этим интересный. Мне нравится. Польша несколько стушевался от таких слов в свой адрес. Он коротко кивнул и в ответ приобнял мальчика, утыкаясь носом в его макушку. Похоже, о личности убийцы узнать ему пока не суждено.

***

Вечером, когда солнце начало медленно заходить за горизонт, пришёл Ватикан. Польша с Карлом в этот момент сидели на кровати и рисовали по очереди, дополняя общий рисунок своими деталями. Порой получалось даже забавно. Польша, услышав стук во входную дверь, сразу понял, кто это. Он повернул голову в сторону закрытого сейчас выхода из спальни и прислушался. Было слышно, как миссис Ева подошла к двери и открыла её, но, как и обещала, ни слова не сказала священнику, потому тот начал говорить первым. — Польша, — отвлёк парня младший. Он повернул к нему голову и встретился с печенькой, которую ему протянул мальчик. — Твоя очередь дорисовывать. — Спасибо. — Он взял печенье и подвинул к себе альбом, думая, чего бы добавить. — Не забудь, что тебе нужно будет поговорить с Ватиканом сегодня, — напомнил Карл. — Да, хорошо, — дал ответ поляк и откусил кусочек от печенья. — Думаю, у меня пока что есть время ещё с тобой посидеть. Они с миссис Евой должны наладить отношения. — Он снова прислушался к заглушённому разговору. Теперь говорили оба. Выходит, ватиканец таки извинился перед женщиной. — Угу. — Карл подпёр голову рукой. — Знаешь, я не смог бы жить с Ватиканом, — сказал он. — Почему? — поинтересовался Польша, начав рисовать. — Не знаю. — Он пожал плечами. — Просто мне так кажется. — Ну ладно. Не сможешь, так не сможешь. Через некоторое время к ним в комнату зашли Ватикан с миссис Евой, перед этим постучавшись. — Мы всё уладили, — сообщила женщина, легко улыбаясь. — О, это очень хорошо, — сказал Польша. — Я так понимаю, пора уходить? — Он посмотрел на Ватикана в ожидании получить от него ответ. Тот кивнул, и Польша встал с кровати, быстро доедая печенье, часть которого до сих пор держал в руке. Он закрыл альбом и взял его в руки. — Пока, — попрощался крылатый и помахал рукой Карлу. — Пока, — немного печально в ответ сказал мальчик. Ему не хотелось, чтобы Польша уходил. То время, что они сегодня провели вместе, пролетело так незаметно. Карлу нравилось общаться с поляком, так что всего было мало. Миссис Ева провела Польшу с Ватиканом до двери и попрощалась с ними. Крылатый пообещал обязательно прийти ещё. — Пойдём, — сказал Вати и положил руку на спину младшего. Они вышли со двора и направились домой достаточно торопливым шагом, чтобы успеть добраться до того, как совсем стемнеет. — Как провёл время? — спросил священник. — Хорошо. — Польша смотрел вперёд, слегка побаиваясь перевести взгляд на Ватикана. Вдруг тот знает, что Польша был дома? Или узнает, если слишком долго будет смотреть ему в глаза. Вдруг поляк как-то выдаст себя? Да, он хочет поговорить обо всём и рассказать правду, но не сейчас. И он не хочет, чтобы священнослужитель сам первым узнал об этом. По дороге Ватикан больше ничего не спрашивал, молча ведя крылатого домой. А последний, чем ближе они были к дому, тем сильнее нервничал, прокручивая в голове предстоящий разговор и то, как его можно начать. Успокаивали только воспоминания о словах миссис Евы, которая сказала, что ничего страшного не будет. Когда они пришли, Вати открыл дверь и пропустил Польшу внутрь первым. Он зашёл и разулся, освобождая место в прихожей для Ватикана. Тот прошёл внутрь, захлопнув дверь и заперев её на все замки, и тоже снял обувь, после подходя к стоящему в проходе и ожидающему его Польше. Он положил руки на плечи младшего и начал мягко поглаживать, ласково улыбнувшись. — Не хочешь ничего мне рассказать? — спросил Ватикан.