Висенья

      В тот момент, когда Висенья была вынуждена вслед за младшим перебираться на континент, она была вынуждена признаться, что еще никогда так сильно не хотела использовать свои знания из Цитатели на Эйгоне.       — Мне нельзя убивать брата, мне нельзя убивать брата, мне нельзя... — словно молитву повторяла она про себя, хотя и не верила в Семерых. Вернее не верила, что им есть дело до людей на земле — людские проблемы, это только людские проблемы. Или же им нет дела до нее, раз из всей их семьи тепло относятся к ней лишь отец, да Орис.       — Ты долго, — недовольный голос младшей сестры заставил поморщится. В лёгкой кольчуге Рейенес смотрелась смешно, словно искаженное отражение в водной глади. — Прости, но мне пришлось проконтролировать людей, что заносят сокровища Синего Дола в нашу казну. Орис не подходит для этого дела, а кузены и остальные заняты зализыванием своих ран. Поэтому я не думала, что стоит оставлять на местных — небрежный взмах руки в сторону выхода из шатра. — Такое дело. — Они не посмеют нас ограбить, они дали нам клятву, — фыркнула сестра, заставив ее против воли усмехнутся. — Я думала, у тебя больше ума, сестрица. Или ты у нас ни на что, кроме роли певчей пташки не способна? — Висенья, довольно, — оборвал начинающуюся перепалку один из виновников ее дурного настроения. — Ты сама прекрасно знаешь, что Рейенис умна, пускай и не оканчивала Цитадель. — Ну конечно, — не скрывая яда в своем голосе кивнула она и усмешка стала шире. — Значит твоя умная жена и поможет тебе с планом, я не буду вам мешать. Только, главное, не обсуждайте так громко, а то на ваш шатер уже люди оглядываются. — Висенья! — Хорошего вечера. Она вылетела из палатки, словно на крыльях, игнорируя тяжесть доспехов и чужие взгляды. От осознания того, что она может расслабиться и отдохнуть, настроение стало медленно ползти вверх. — Моя королева, — поклонилась зеленоглазая и чуть полноватая девушка с россыпью веснушек на лице. Шейла, ее личная служанка, уже ждала ее у входа в палатку. — Какие будут ваши пожелания? — Накормите Вхагар и подготовьте мне ванную. После подайте ужин в мой шатер, я сегодня ужинаю в одиночестве. До дня коронации Эйгона осталось совсем немного, но окружающие уже называют ее королевой и лебезят, надеясь на хорошее отношения к себе. Дурная затея, учитывая ее настроение в последний месяц, когда брат внезапно решил в ответ на оскорбление Короля Штормового Предела завоевать все семь Королевств. Не сказать, что она была в меньшем бешенстве, когда Дюррандор назвал Ориса ублюдком, но в еще большее бешенство ее вводило использование этих слов как причину, почему они должны покинуть Драконий камень и отправится на войну. Эйгону никогда не нравился их единокровный брат, это было так же ясно, как солнечный день, а вот власть и повод захапать себе ее побольше, чтобы показать отцу, насколько же он превосходит старшую сестру, очень даже. — Маменькин сынок, — прошипела она, злобно усмехаясь. Пока служанки готовили воду, Висенья скинула с себя плащ и те доспехи, которые была способна снять сама. Позже пара молчаливых девушек помогли снять остальное, а после принялись смывать с неё грязь. — Ваше высочество, вы сегодня напряжены, — едва заметно хмурится Шейла. В чужих глазах явно читается беспокойство, которого она сроду не видела в глазах матери. По какой-то причине женщина не особо ее жаловала, уделяя все свое внимание младшим детям. — День оказался выматывающий, только и всего, — чуть пожимает плечами и легко улыбается. — Но завтра все будет хорошо, не волнуйся. Служанка недоверчиво хмурится, словно безмолвно спрашивая — кого ты пытаешься обмануть, госпожа? — и укоряя за ложь. Впрочем, не долго, поскольку принесли ужин. Висенья улыбается и одевает вместо кольчуги легкое платье с мирийским кружевом. Те немногие мгновения, когда она может позволить себе быть девушкой, пускай и лишь на один вечер. — Принесите мне вина, — приказ срывается с губ легко. Сиреневые глаза придирчиво окидуют накрытый стол с ужином, а после девушка добавляет. — И каких-то свежих фруктов. Ей молча кивают и она остается в шатре в одиночестве. Таргариен хмыкает. Вечер определённо становится лучше.