Лесная

      Время приближалось к середине лета, как раз созревали ягоды. Погода стояла прекрасная, тепло, дождя не было уже неделю. Река немного обмелела разве что, вода отступила от большого валуна и теперь фокус с возвращающимся камнем не срабатывал. Мадара вздохнул с облегчением, когда это обнаружилось, потому что у него так и не получилось повторить бросок, а Хаширама его только раздражал каждый раз, когда удачно кидал.       Они постоянно встречались у реки, я присоединялась к ним куда реже. Сенджу как-то пытался выпытать у меня, куда я начала пропадать, но я только отмахнулась общими фразами и перевела тему, и делала так каждый раз, когда у меня что-то спрашивали. Объяснять им о чёрном было ещё не время. У меня нет доказательств, а без них люди ничему не верят, особенно если то, что ты говоришь, противоречит тому, во что они верят. Ну и Изуна после того, как его брат начал часто пропадать с Хаширамой и пропускать тренировки, прилип ко мне и сказал, что вот теперь уж он возьмётся за меня всерьёз.       Мы по несколько часов отрабатывали приёмы рукопашного боя, и у меня даже иногда получалось повалить его на землю, хотя, возможно, это из-за того, что Учиха поддавался. Он злился, что у меня не было никаких способностей к управлению чакрой, более того, у меня этой самой чакры даже не было. Изуна никак не мог понять, как вообще такое может быть, чтобы у человека вообще не было чакры. Но я же как бы и не человек, а самый обычный дух, а про духов нельзя с уверенностью сказать, должна быть у нас чакра или мы и без неё прекрасно живём.       За боями Мадары и Хаширамы я только наблюдала со стороны, хотя они оба предлагали и мне поучаствовать, сразившись то с кем-нибудь из них один на один, то с кем-то в паре против второго. От забегов или пряток я никогда не отказывалась и постоянно выигрывала, а вот на драку никогда не соглашалась, отнекиваясь тем, что не умею и вообще битвы — не моё. Мальчишки вытаращились на меня в немом изумлении, потому что в их понимании каждый человек должен был хотя бы уметь в тайдзюцу и метание сюрикенов. Я покусала кончик большого пальца, пожала плечами и согласилась, что да, я странная.       Они после этого несколько успокоились. Как будто им не хватало только моего признания в собственной странности для того, чтобы жить спокойно. Забавные они, эти дети. С ними так весело бывает! Жаль только, больше нельзя общаться с ними как раньше. Мне нужно было следить за Зецу, который следил за мальчишками, и делать это проще всего из кустов, оставаясь незаметной.       Сегодня что-то намечалось. У меня было какое-то предчувствие с самого утра, да и потом тоже что-то было не так, как обычно. Мадара и Хаширама встретились, немного подождали меня, покидали камни, не дождались и ушли ниже по течению, а чёрный всё не появлялся. Меня это не на шутку взволновало, поэтому я не последовала за ними, а пошла проверять самые удобные места для того, чтобы спрятаться. Правильно, в общем-то сделала, потому что, перейдя на другой берег, в зарослях заметила что-то белое. Белым в лесу с это время года могло быть всего две вещи: волки со светлой окраской или голова Тобирамы, брата Хаширамы. Или половина головы Итамы, но я не сомневалась, что это был именно Тобирама.       Я только мельком увидела его перекошенное от ярости и испуга лицо, а потом мальчишка развернулся и стремглав побежал обратно, направившись, скорее всего, на территорию клана. Не к добру это, отвлечённо подумала я. В голове медленно крутились мысли, одно складывалось к другому. Кланы, вражда, война, дружба наследников клана, их встречи, свидетелем которых стал мальчик Сенджу. На том берегу тоже что-то мелькнуло. Ещё и от дерева впереди отделилась чёрная тень.       Я опять опоздала. Не успела ничего сделать, чтобы помешать его планам. И теперь будет непонятно что… Хотя почему непонятно? И пеньку ясно, что Тобирама первым делом побежит отцу докладывать об увиденном, а тот точно не оценит нового друга сына, и это слабо сказано! Как минимум Буцума попытается убить Мадару, а как максимум… А ещё стоит брать в расчёт то, что и с другой стороны реки тоже кто-то был. Наверняка это был кто-то из Учих, иначе и быть не может.       Это явно подстроил Зецу. Быть такого не может, чтобы одновременно оба клана узнали, что делают их наследники у реки, просто по стечению обстоятельств. Просто не может такого быть. Мальчики виделись уже довольно давно и до сих пор хорошо скрывались. Просто не может быть, чтобы именно сегодня они вдруг оба, одновременно, забыли об осторожности и наследили.       Как же так, а? Тц! Я знаю, где его убежище, я слежу за ним, а он же зачастую не может даже обнаружить меня! Почему он всегда на шаг впереди? Почему я не могу опередить его?       И что теперь делать?       Я сначала метнулась было за Мадарой и Хаширамой, голоса которых звучали вдалеке, но остановилась, развернулась и бросилась за Тобирамой, заключив, что прямо сейчас их убивать никто не будет, да и мальчишки достаточно сильны, чтобы постоять за себя. Толку от того, что я буду крутиться рядом? Может, я вообще решу выйти к ним и рассказать о том, что видела и всё только испорчу. Интересно, а они-то сами знают, с кем общаются? Положим, про меня точно не знают. Наверняка подозревают, что я что-то скрываю, или догадываются, что я могу быть связана с этими их легендами о призраках и ками, но ничего конкретного. А друг о друге? Хаширама точно о чём-то догадывался, не зря же он почти каждый раз заводит песнь о мире и об одной деревне для всех кланов. А вот Мадара… Вообще нужно быть слепым, чтобы ничего не заметить. А люди имеют обыкновение замечать только то, что хотят заметить. Учиха, видимо, не хотел портить дружбу.       Я сильно обогнала Тобираму и некоторое время бесцельно крутилась около посёлка, поджидая ребёнка Сенджу. На полигоне, похожем на полигон клана Учиха, бегал Итама вместе со сверстниками. Мне было немного не по себе смотреть на него. Всегда начинала представлять его на месте Кенты. Думала, что было бы, если бы я не побежала его спасать. Кента остался бы жив… Я бы не лезла к чёрному… Очень-очень плохо без Кенты.       Жаль, что всё так обернулось. Если бы я знала… А что бы тогда было? Мне и Итаму очень жаль, он славный ребёнок, и Хаширама бы очень расстроился, если бы он умер. Тогда бы мне пришлось выбирать, как поступить… И было бы ещё хуже. Мне и так было плохо из-за смерти Кенты, из-за того, что я не смогла ему помочь.       Наконец среди деревьев показался запыхавшийся Тобирама. Я оторвалась от наблюдения за молодыми шиноби и сосредоточилась на нём. Белобрысый Сенджу привалился к дереву боком, тяжело дыша, некоторое время так простоял и направился к воротам, когда отдышался. Явно бежал на всех порах, как только мог быстро. Лицо у него раскраснелось, волосы потемнели от пота и слиплись, красноватые по жизни глаза блестели. Раньше, до того, как Кента и Изуна рассказали мне про геном, мне казалось, что у него тоже есть шаринган.       Бегло осмотрев лес и не заметив нигде Зецу, я тенью направилась за мальчишкой, который уверенно шёл вперёд, точно зная, где искать отца. Которого, впрочем, и искать-то не пришлось, он обсуждал что-то с другими шиноби буквально за углом ближайшего дома. Тобирама дождался, пока они договорят, и обратился к Буцуме, быстро пересказав увиденное на берегу реки прерывистым от волнения голосом.       Вот ведь! Что теперь будет… С другой стороны, а что ещё он мог сделать? Его брат как ни в чём не бывало общается с врагом, подшучивает над ним. Напасть самому, выдать Мадаре, что они оба Сенджу, и подвергнуть жизни опасности? Наивно было полагать, что он станет дожидаться брата, чтобы расспросить его обо всём. Конечно, Тобирама любил брата, но как-то больше доверял именно отцу, подчинялся ему и не ставил его авторитет под вопрос. Мне кажется, что будь на месте Хаширамы белобрысый, он бы в жизни не заговорил с Мадарой, не попытался бы с ним подружиться. Может, устроил бы засаду, но даже мысли бы не допустил, что кланы Сенджу и Учиха могут жить в мире.       Так, ладно. С этими всё понятно как ясный день. Нужно узнать, что там твориться в другом клане. Это проще простого — надо только найти Изуну, он всё и так расскажет, даже если не спрашивать. Мальчик просто не может держать новости при себе, если таковые есть. Так что, наверное, можно ещё немного постоять тут, послушать, что предложит Буцума, и постараться сделать так, чтобы вреда было как можно меньше. Ну хотя бы чтобы никто не умер.       План, предложенный главой клана, был прост и действенен. Хаширама, друживший с Мадарой, должен был ненавязчиво выяснять у своего друга, что у них в клане твориться, а в том случае, если Учиха поймёт, что что-то нечисто, то молодому Сенджу необходимо его убить.       Он не сможет, отчётливо понимала я. Ни обманывать своего друга и использовать его, ни тем более убить. Хаширама, конечно же, поймёт всю тактическую выгодность своего положения, если не понимает её уже сейчас, но никогда не согласится на это. Он умный, сообразительный парень, который искренне заботится о своём клане, но предать друга он точно не сможет, даже по приказу отца, даже на благо клана. Особенно когда благо крайне сомнительное, ведь он с Мадарой почти договорился о том, чтобы помириться кланами и вообще объединиться в одну деревню и жить всем вместе. Я им даже одно хорошее место показала, где можно было бы построить её.       Я осталась поболтать с почтовыми птицами, чтобы уточнить кое-что, и очень удачно дождалась прихода Хаширамы. Подслушала то, что ему сказал Буцума, убедилась в своей правоте и тяжело вздохнула. Приятно, конечно, когда ты прав, но иногда хотелось бы ошибиться, и чтобы всё было просто и хорошо. Но на этот раз я была права. Всё было сложно и плохо. По лицу мальчишки было всё понятно. Он точно придумает что-нибудь, чтобы предупредить своего друга, но встречаются они только у реки, так что сделать это будет достаточно сложно. А учитывая, что за мальчишкой последуют его родственники…       Это будет нечто. Особенно учитывая, что шиноби в основном отличаются в основном острым умом, а глава клана — уж тем более, так что они наверняка догадаются, что что-то идёт не по плану.       Я проводила унылым взглядом медленно падающий на землю лист, потопталась на месте, шипя от боли в стопах, и решила, что делать здесь мне нечего, да и есть вероятность, что в меня кто-нибудь врежется, тем самым выдав меня всему клану. Допустим, Хаширама ещё обрадуется, увидев меня. Может, и Итама тоже узнает меня. А вот весь остальной клан…       Сложив руки за спиной, я направилась обратно в лес. Теперь надо поговорить с Изуной. Слежка за врагом — самый простой способ получить выгоду из сложившейся ситуации. И самый очевидный, который сразу пришёл в голову даже мне. Так что велика вероятность, что и Таджима решит поступить так же. Есть ещё вариант, что он может решить похитить сына главы враждебного клана. Или просто убить его, тем самым устранив сильного противника. Хаширама даже сейчас очень силён, а уж каким он будет, когда вырастет!       Гр-р-р, как всё сложно!       И что со всем этим делать?       Нет, выход только один. Может, и не один, но только до этого я додумалась. Надо просто торчать у реки и ждать, пока мальчишки не придут туда ещё раз. Обычно они виделись раз в три-четыре дня, но, возможно, в свете новых обстоятельств парни могут повстречаться раньше. Мне, естественно, ни в коем случае нельзя туда сунуться во избежание последствий.       С другой стороны, возможно, если я выпрыгну из кустов посреди этого представления, то никаких проблем и не будет? Они все отвлекутся на меня и не будут друг друга убивать… И будут убивать именно меня. Не факт, что смогут, но мне получать по голове кунаем как-то не хочется.       Так, думать об этом пока бесполезно. Я не знаю, что там у Учих происходит. Может, мне показалось, и на другом берегу никого и не было. Может, это птичка вспорхнула с ветки. Деревья волновались, но понять, из-за Мадары и Хаширамы или там был кто-то ещё — невозможно. Хотя наивно думать, что Зецу, раз сдал Сенджу, не стал сдавать Учиху по доброте душевной.       К Изуне, надо идти к Изуне, пока я тут с ума не сошла от мыслей. Пускай он всё мне пояснит.

***

      Он был раздражён и старательно делал вид, что в упор не видит меня, всецело сосредоточившись на тренировке. Ага, как же! Я кинула в него уже третью шишку, от которой мальчик легко увернулся. От второй шишки он тоже увернулся, но первая угодила ему точно между лопатками, так что он точно заметил меня. Ещё и дёргал головой, когда я обращалась к нему.       — Изуна! — прошипела я из кустов, мальчик продолжал притворяться глухим и остервенело отрабатывать удары на манекене так, словно он был его злейшим врагом и был лично виноват во всех случившихся неприятностях. А неприятности точно случились, это видно по Изуне. В отличие от Сенджу, у представителей клана Учиха лица были на редкость беспристрастными и холодными, и прочитать что-либо по ним было почти невозможно, особенно если не знать, что происходит. А я знала. Мне только нужны были подтверждения.       — Ну чего тебе? — буркнул наконец-то мальчишка, ещё раз врезав по несчастной кукле, которая после этого упала на землю, подняв пыль. — Подождать нельзя?       — Это вопрос жизни и смерти! — убеждённо проговорила я и, оглянувшись по сторонам и убедившись, что кроме меня и Изуны тут никого нет, вышла на полянку, сильно дёрнув подол платья на себя, потому что он зацепился за какой-то сучок. Ткань протестующе скрипнула, но не порвалась, так что я не стала обращать на это внимания. Сейчас есть вещи поважнее.       — Ну хорошо, спрашивай, — разрешил юный шиноби и начал разматывать бинты с рук, стоя ко мне полубоком. Я видела его слишком бледное лицо с красными глазами.       — Что-то случилось? — невинно поинтересовалась я. Изуна застыл и несколько раз растеряно моргнул, потом полностью обернулся и уставился на меня в немом изумлении. Мне показалось, что он меня не расслышал, так что я повторила и уточнила: — Ну ты какой-то не такой сегодня. Вот и спрашиваю, что-то случилось? Всё в порядке? Может, с твоим братом что-то случилось или с отцом?       Человек бросил на меня нечитаемый взгляд и некоторое время молча разматывал с рук бинты и сматывал их в рулоны. Я ждала, пока он не закончит, и рассматривала сначала облака, потом траву, затем крышу дома, которая немного выглядывала из-за деревьев. И так уже проговорила дважды свой вопрос, а Учиха немного не в себе. Может, вообще не захочет что-либо пояснять, если я буду надоедать.       — Мой брат спутался с Сенджу, — буквально выплюнул Изуна через некоторое время и зло засунул бинты в подсумок. Он достал оттуда несколько сюрикенов, часть впихнул мне в руки, оставив немного себе. Метнул сразу два в другой манекен, они вонзились в древесину — один выше, другой чуть ниже. Я тоже выбрала один из кучи и кинула туда же. Мой вонзился ещё ниже, у самой земли, и не так глубоко.       Изуна прижал ладонь ко лбу и глубоко вздохнул, как будто собираясь с мыслями. Я осторожно держала в руках десяток сюрикенов, стараясь не порезаться, ждала, пока мальчишка что-нибудь ещё скажет, и думала про письма, которые я стащила из пещеры Зецу и теперь прятала в глубине логова стаи Ветра — там было достаточно сухо, чтобы бумага не промокла и не испортилась.       — Вот о чём Мадара вообще думал? — зло проговорил человек, взял у меня ещё один сюрикен и, прицелившись, метнул его. Оружие пригвоздило к манекену листок, который до этого медленно падал на землю. — А если бы это была ловушка? Если бы на него напали Сенджу?       — Ну, может он не знал, что это был Сенджу, — заметила я и подала ему следующий сюрикен, который тут же полетел вперёд.       — Не знал, — ехидно повторил мальчик и сморщил нос, фыркнул. По его тону я поняла, что он не сколько раздражён, сколько взволнован и напуган. — Как вообще можно разговаривать с кем-то незнакомым? Особенно когда не знаешь, из какого он клана!       — Но со мной ты спокойно общаешься!       — Ты — другое дело, — убеждённо сказал Изуна и метнул следующий сюрикен. — Ты не из какого клана и вообще не шиноби. И никому не можешь навредить. И чакры у тебя нету. И вообще, первым с тобой начал дружить Кента, так что уже был кто-то, кто мог за тебя поручиться. А этот Сенджу… Неужели Мадара не понял, с кем имеет дело? Брат, конечно, силён, но он тоже мог пострадать! Там не было никого, кто мог бы прикрыть его! Там не было меня!       Из манекена уже торчал десяток сюрикенов, причём некоторые из них кинула я — парочка попала в цель, но большая часть воткнулась в землю или вообще просто падали на траву. Мальчик посмотрел, как я замахиваюсь, покачал головой и сжал мою ладонь, показал, как надо правильно.       — Я вот понять не могу: камни ты кидаешь хорошо, а вот сюрикенты и кунаи никак не научишься — как так? — проворчал он, пронаблюдал, как следующая звёздочка полетела к мишени и вонзилась в манекен, и продолжил жаловаться на своих родичей и клан Сенджу: — Вот как можно быть таким безответственным? И знаешь, что самое страшное?       — Что твой отец хочет, чтобы Мадара ещё раз пришёл на встречу с тем мальчиком и выведал что-нибудь у него про планы Сенджу, — ответила я, хотя друг явно не ожидал ответа и несколько опешил, когда услышал меня, потом медленно кивнул и бросил: — Зачем спрашиваешь, если и так всё подслушала?       — Я не подслушивала, — сказала я. Мне не нравилось следить за людьми, потому что они не были плохими. И не нравилось, когда меня за этим ловили.       — Тогда как узнала?       — Догадалась.       Мальчишка согласно промычал что-то себе под нос и пошёл к манекену собирать сюрикены. Я некоторое время наблюдала за ним, а потом бросилась помогать. Острые, как когти рыси. Наверное, стоит таскать с собой что-нибудь из оружия, просто на всякий случай, а то вдруг Зецу всё-таки решит попытаться убить меня. У меня есть и сюрикены, и кунаи, но они лежат спрятанные по тайникам. Надоело быть беспомощной и бездействовать.       Очень надоело. Надо что-то делать. Я поговорила с Изуной и выяснила всё то, что мне надо было узнать. Письма у меня на руках есть. Может, попросить его подождать здесь и сбегать за ними? Стоит ли? Тут что-то намечается, и раскрывать всё, что у меня есть, прямо сейчас может быть недальновидно. Толку от того, что про чёрного будет знать Изуна? Положим, он расскажет обо всём отцу и убедит его. Но тогда придётся ещё и меня выдать, ещё и Мадаре объяснять, что к чему… И всё станет ещё сложнее. Невообразимо сложно.       Ладно, может, я просто сгущаю краски. Нельзя исключать, что, узнав правду, Таджима попытается договориться с Сенджу… Ну, если вообразить, что он забудет о вражде, которая длилась годами. Так вот, решит он договориться с кланом Сенджу. Наверняка через сына, который Мадара, дружащий с Хаширамой. Причём Сенджу-то не знают про Зецу и составляют собственные планы. И если я их раскрою, то получится так, что я предала Хашираму и не сдержала обещание не лезть в дела людей…       Как всё сложно! Слишком сложно!       — Изуна, ты сможешь рассказать обо мне Мадаре? — задумчиво спросила я, когда он разжал мои пальцы и забрал сюрикены, которые я держала.       — А? — не сразу понял он, а когда понял, то на его лице засияла широкая улыбка. — Ты с ним познакомиться хочешь? Здорово! Я уверен, вы отлично поладите! Он иногда немного мрачный, — ну, ты его видела, — но поверь, Мадара очень хороший.       — Да я не сомневаюсь, — осторожно сказала я, наблюдая, как он аккуратно убирает сюрикены обратно в подсумок к бинтам. — Только не прямо сейчас, хорошо? Скажем, через пару дней. Мне… мне просто немного неловко общаться с новыми людьми, понимаешь? Я же живу в лесу с волками и всё такое. Я подам знак, когда соберусь с душевными силами и решусь.       Ну вот. Я его обманула. Я постоянно его обманываю! Я знакома с Мадарой. И с Хаширамой тоже знакома, и некоторых других тоже знаю, просто не лично. И слежу за ними, потому что меня никто не видит. И Кенту я тоже обманывала. Может, если бы я сразу рассказала ему про чёрного… Гадать можно до бесконечности, а толку с этого нету. Люди постоянно обманывают. А я делаю это для блага.       — Ладно, — легко согласился друг.

***

      — Вот скажи мне, почему ты постоянно делаешь странные вещи? — устало поинтересовался рысь и пошевелил ушами, наклонив их в сторону кустов, где шушукались молодые лисы.       Я сунула в рот еду, которую мальчишки из клана Сенджу оставили около своего лесного алтаря, старательно прожевала, проглотила и ответила немного приглушённым голосом: — Я не делаю ничего странного. Просто сижу около реки, любуюсь видом. Смотри, как красиво блестит вода!       — Второй день подряд? — подозрительно прищурившись, уточнил кот. — Ты отсюда никуда не уходишь!       — На рассвете и на закате тут тоже очень красиво, — отозвалась я, продолжая как ни в чём не бывало жевать, стараясь не крошить и не пачкаться. — И ночью тоже весьма неплохо, разве что насекомые немного донимают. Жужжат, жужжат, не кусают — и на том спасибо.       — Так чего ты тут делаешь в таком случае? — придирчиво поинтересовался мой друг и шикнул на шумящих лисят. Они жили тут недалеко, в норе, и очень заинтересовались, что такого интересного я тут нашла, раз торчу тут сутки напролёт. Целый вчерашний день они сидели рядом со мной и смотрели на медленно текущую реку, только два раза убегали домой к маме.       А сегодня пришёл рысь, который был больше и сильнее даже взрослой лисы, так что лисята шушукались в кустах. Сидеть у норы им было скучно, вот они и крутились рядом, надеясь застать что-нибудь интересное. Я в том, что произойдёт что-то по крайней мере незаурядное, не сомневалась и была бы рада поменяться с ними местами и стать простым наблюдателем.       Жаль только, такое было совершенно невозможно. Я должна буду поучаствовать в том, что произойдёт. Может, косвенно, и моё вмешательство ограничится тем, что я просто расскажу людям о Зецу, но принять участие всё равно придётся.       — Ну надо мне, понимаешь? — ответила я, немного помолчав. Облизнула пальцы, отряхнулась от крошек и потянулась, разминая мышцы. Я сидела тут почти без движения уже очень долго, не считая редких отлучек.       — Вьюга тебя потеряла, — с укором в оранжевых глазах сообщил рысь и посмотрел на усыпанный камнями берег — туда, куда смотрела и я. — Долина и Туман бегали по лесу, искали тебя.       — Ну так скажи им, что я около реки, — безразлично пробормотала я и без сил привалилась спиной к стволу ближайшего дерева. Этот короткий разговор невероятно меня утомил. Я вообще очень устала за прошедшие дни. Как оказалось, ничто так не съедает силы, как долгое обдумывание очень сложной и опасной ситуации. Даже когда я бегала целый день напролёт, так не уставала. Тогда появлялась какая-то ломота и тяжесть в руках и ногах, но приятная, а сейчас у меня болели спина и голова.       — Сама иди и скажи, — отрезал рысь и фыркнул. — Объясни им всё. Объясни, откуда ты берёшь человеческую еду и ленты для волос; где пропадаешь постоянно; почему вдруг начала часто ходить к Мху. Уверен, им будет весьма интересно. Мне, кстати, тоже очень интересно, что происходит. Не объяснишь?       Я открыла было рот, но, так ничего и не сказав, закрыла обратно. Я честно хотела объясниться, но поняла, что не смогу это сделать. В голове всё перепуталось уже, и яснее не становилось, сколько бы ни обдумывала и не пыталась сложить одно с другим. Голова уже болит от бесконечных мыслей.       — Не прямо сейчас, ладно? — попросила я куда тише, прижав прохладные пальцы к переносице. — Я сама сначала разберусь, потом всё-всё расскажу. У людей всё сложно…       — … И опасно, — добавил рысь.       — И опасно, — согласилась я. И подумала, что не только у людей. Зецу же не человек. И Мох так говорит, и сам по себе он не сильно похож на человека. И делает странные, непоследовательные вещи. Вот зачем он сначала безучастно наблюдал за зарождающейся дружбой Мадары и Хаширамы и даже, кажется, сам поспособствовал этому, а теперь прилагал усилия, чтобы прекратить их общение.       Но ведь в его планы отлично вписывалась объединение кланов Учиха и Сенджу и общая деревня, которую мальчишки уже собрались строить и даже кое-что начали планировать. С другой стороны, потеря друга наверняка даст необходимый толчок для того, чтобы у Мадары шаринган перешёл на новую ступень — Зецу зачем-то нужен был Учиха с самыми развитыми глазами. Это как-то было связано с биджуу, хвостатыми зверями. Сначала я ничего не поняла, потому что у всех зверей есть хвосты, но Изуна мне пояснил, что они состоят из чакры и в количестве хвостов отражается их сила. А ещё он как-то сказал, что с помощью шарингана можно контролировать чужое сознание. Вызывать видения там, или заставлять делать то, что надо шиноби Учиха.       Изуна признался, что как-то попытался проделать нечто такое и со мной, но у него почему-то ничего не вышло. Мы некоторое время напряжённо думали вместе, почему так. Ни к чему конкретному не пришли, но остановились на том варианте, согласно которому моя неуязвимость связана с моей невидимостью и с тем, что я дух дерева. Меня вообще часто спасало то, что я дерево.       Интересно, поможет мне это на этот раз или нет?