***
В конце концов, они оказываются в захудалом баре на другом конце города. Дин уверенно ведёт машину, несмотря на обеспокоенные расспросы Каса, но тормозит у первой же неоновой вывески. — Ты знаешь это место? — спрашивает Кас, недоверчиво косясь на вывеску через стекло. — Нет, — говорит Дин, выходя из машины. — Но я не хочу, чтобы Детка застряла в каком-нибудь сугробе. Кас следует за ним, стряхивая тающий снег, и, стоит ему показаться в дверях бара, как люди мгновенно оборачиваются, пусть и всего на секунду — Дин хочет думать, что это из-за его глупого плаща и нелепо завязанного галстука, но нет, причиной тому странная, необъяснимая вибрация, которую излучает Кас, будто он — ходячий пылающий маяк пульсирующей энергии и слегка неуместных манер. Дин остро ощущал всё это с самого момента их встречи, и его не перестаёт удивлять тот факт, что другие люди не замечают этих проявлений нечеловеческого в Касе. Дин заказывает два пива. Он замечает группу из трёх парней, наблюдающих за ними, бормочущих и смеющихся себе под нос. Они пьяны в стельку, и что-то в них напрягает Дина на подсознательном уровне. Но сегодня Новый год, он гуляет с Касом, пьёт — потенциальная драка того не стоит. — Тебе нравится? — спрашивает Дин, когда Кас делает глоток. Пенка остаётся на его верхней губе. — Да, — соглашается Кас, слизывая пенку и задумчиво причмокивая губами. — Бодрит. — Это Ad Astra, — говорит Дин. — Из Фри Стейт. Кас вопросительно смотрит на него. Дин удивлённо поднимает брови, потом закатывает глаза. — Это знаменитая пивоварня в Лоуренсе. Не бери в голову. Просто для меня это как будто что-то домашнее. — Хорошо, — Кас делает ещё один глоток. Дин чувствует приближение одного из перебравших парней ещё до того, как видит его — кажется, у него всегда был этот радар заблаговременного обнаружения тех, кто планирует посягнуть на его личное пространство, с расстояния в полмили. Вероятно, это заслуга почти инстинктивной самообороны, которую он выработал ещё в детстве. Довольно полезный навык. — Могу я угостить тебя чем-нибудь? — протягивает парень, опираясь локтем на стойку рядом с Дином и ухмыляясь. Дин не поднимает глаз, просто смотрит на свои большие пальцы, обхватившие пивной бокал, и неловко улыбается, надеясь, что парень отвалит. — Ну же, — напевает парень, слегка шатаясь, и Дин слышит, как его приятели издевательски смеются. Он чувствует, как вспыхивают кончики ушей, как кожа под его воротником становится теплее. — Позволь мне угостить тебя выпивкой, красавчик. — Извини, — коротко говорит Дин, его улыбка становится еще более резкой, когда он наконец поворачивается, чтобы посмотреть парню в глаза. Следующие слова он произносит как можно более снисходительно, сопровождая их легкомысленной ухмылкой. — Я не по этой части, приятель. Парень ухмыляется, и его мерзенький взгляд недвусмысленно даёт Дину понять, что над ним открыто издеваются. Дин чувствует, как Кас замирает рядом с ним, как столб, и единственное, что крутится у Дина в голове — он не хочет, чтобы Кас был всему этому свидетелем. Дин просто ненавидит, когда парни клеятся к нему, особенно на глазах у других. — Да ладно тебе, — снова тянет парень пьяным знойным голосом, его лысая голова блестит от пота в тусклом свете бара. — Такие симпатичные мордашки не могут играть за другую команду, — он протягивает руку, чтобы погладить скулу Дина костяшками пальцев, и Дин отшатывается, будто от удара. — Отъебись, — рявкает он, его лицо пылает, когда он отодвигается так далеко, насколько позволяет барный стул. — Ох, да ладно, — продолжает парень, одаривая его ещё более гадкой ухмылкой, и Дин начинает закипать, слыша смех его дружков, сидящих на безопасном расстоянии в нескольких футах от них. — Только не говори мне, что такой симпатичный пидор, как ты, не ищет приятных развлечений на вечер. Кас резко вскакивает с места, и пьяный парень медленно моргает, фокусируя на нём свой взгляд, будто он только что заметил присутствие Каса. — Ты слышал его, — спокойно говорит Кас, но Дин чувствует исходящую от него угрозу. — Отвали. — Или что? — фыркает парень, бегло оценивая Каса, и Дин почти видит, как крутятся шестерёнки у него в голове — Кас не такой высокий, на вид не очень мускулистый, так что, должно быть, парень уверен, что он и двое его дружков могут без проблем справиться с ним, если понадобится. На какой-то ослепительный, животный миг Дину хочется посмотреть, как Кас оторвёт этим парням лица, предпочтительно, пока на них всё ещё будет глупое удивлённое выражение. — Я не хочу драки, — тихо говорит Кас, делая шаг вперёд, чтобы встать рядом с Дином. — Заводи друзей в другом месте. Парень недоверчиво приподнимает брови, и его глаза лениво скользят туда-сюда между Дином и Касом, прежде чем его лицо пьяно расплывается в понимании. — Так это твой ёбырь? — спрашивает он Дина, делая грубый жест в сторону Каса, и Дин слышит, как парни разражаются хохотом у него за спиной. — Тебе нравится сосать его член? Дин вскакивает со своего места, красная пелена гнева начинает застилать глаза, но Кас кладёт руку ему на плечо, останавливая, и говорит тихо, так, чтобы только Дин мог слышать: — Дин, он того не стоит. — Пошёл ты, — выплёвывает Дин в лицо пьяному парню, а тот просто откидывает голову назад и смеётся. — Какие-то проблемы, ребята? — спрашивает бармен, угрожающе опуская руки на стойку и наклоняясь. — Никто ведь не пытается затеять драку? — Нет, — холодно отвечает Кас. — Мы уже уходим. Пьяный парень делает неприличные жесты пальцами, и Касу приходится физически сдерживать Дина, чтобы вытащить его из бара. — Ты должен был позволить мне набить ему морду — выпаливает Дин, как только они выходят на улицу, холодный воздух обжигает его разгорячённые щёки. — Я бы оторвал ему грëбаную башку, ты это знаешь. — И что бы это дало? — спрашивает Кас, выгнув бровь, но он, кажется, понимает Дина, если сердитый, плотно сжатый рот что-то да значит. — В мире стало бы на одного подонка меньше, вот что, — Дин всё ещё дрожит, в порыве гнева наклоняясь к земле и хватая пустую пивную бутылку. Он резко разворачивается к бару и швыряет её в кирпичную стену с коротким, грубым криком. Бутылка лопается с удовлетворительной для Дина громкостью, осколки разлетаются во все стороны. Долгие мгновения ни один из них не произносит ни слова: Дин просто стоит там, его грудь тяжело вздымается, а кровь по-прежнему кипит. Кас находится рядом с ним, спокойно наблюдает за Дином. — К чёрту этих уродов, — тихо рычит Дин, чувствуя, как его руки сжимаются в кулаки. — Да пошли они. Я не… я не…— — Дин, я знаю, — говорит Кас, осторожно приближаясь к нему. — Но какая разница, что они думают? Дин яростно обдумывает вопрос Каса, но не может найти рационального ответа. — Я не знаю, — в конце концов отвечает он, голос опускается до бормотания. Дин хочет сказать, что, возможно, не был бы так зол, если бы это не происходило на полурегулярной основе, но слова застревают у него в горле, прежде чем он успевает их произнести. Его лицо всё ещё горит от гнева и стыда. — Дин, — говорит Кас, подходя прямо к нему и опуская руки ему на плечи. Дин понимает, что до сих пор дрожит. Он не может посмотреть Касу в глаза. — Если хочешь, я позволю тебе вернуться туда и вырвать им глотки. Но я не думаю, что тебе именно это нужно. Руки Каса тёплые, обжигают кожу Дина через куртку. Он всё ещё пьян, его носки промокли от снега, пальцы на ногах замёрзли. — Давай просто уйдём, — говорит он, отмахиваясь от Каса и с мстительным хрустом кроша ботинком очередной осколок пивной бутылки. Пока они идут обратно к Импале, снова воцаряется тишина. — Или я могу вырвать им глотки, а ты посмотришь, — задумчиво говорит Кас, следуя за Дином, и тот невольно улыбается. — Могли бы сколотить неплохую команду. — Точно. Дин с облегчением тонет в кожаной обивке Импалы — словно возвращается домой после тяжёлого рабочего дня — а Кас проскальзывает на сиденье рядом с ним, захлопывая дверь. Он ждёт, что Дин заведёт машину, но тот прикусывает губу и возится с ключами достаточно долго, чтобы Кас, наконец, тихо спросил: — Дин? Дин роняет ключи на колени и отводит взгляд к окну. Оно уже запотело от тепла его дыхания. — Кас, если я тебе кое-что скажу, ты обещаешь, что больше никому не расскажешь? Кас кажется слегка застигнутым врасплох, но всё же мягко кивает после секундного промедления. — Конечно. Дин предупреждающе смотрит на него. — Поклянись. — Клянусь на Библии, — торжественно произносит Кас, и Дин снова едва не улыбается. Он закрывает глаза и делает глубокий вдох, жар всё ещё обжигает его горло, потому что он никому не говорил об этом, даже Сэму. Он никогда не произносил этого вслух. — Мой отец застукал меня с парнем, когда мне было шестнадцать, — говорит Дин на одном быстром выдохе и закрывает глаза, чтобы не видеть реакции Каса. Голос Каса спокоен, раздаётся мгновение спустя. — Что сделал твой отец? — Ну, не то чтобы он застал нас вместе, — говорит Дин, перебирая каждый ключ в кольце, чтобы ему было на чём сосредоточиться; он чувствует, как жаркий румянец заливает его лицо. — Однажды вечером он вернулся с охоты пораньше, после того как мы уже… поваляли дурака. Мы были уже одеты, но он… — Дин сглатывает, снова глядя на свои колени. — Он знал. Кас по-прежнему молчит, и Дин не может понять, осуждают его или нет. — Это была глупая ошибка, — торопится сказать Дин, уже чувствуя себя униженным своим признанием. — Я был пьян, я был подростком, и… и тот парень, он… — Дин, — ласково говорит Кас, возможно, чтобы избавить его от страданий. — Тебе не нужно оправдываться, только не передо мной. Сексуальность не имеет для меня никакого значения, так или иначе, если тебя это волнует. Дин проглатывает все бессвязные остатки подготовленной речи и замолкает. — Однако я сожалею, — мягко говорит Кас, — о том, какой стыд заставил тебя испытать твой отец. — Потом он отвёз меня в бордель, — говорит Дин, закрывая глаза. — Примерно через месяц. Я думаю, он хотел, чтобы всё выглядело так, будто эти два события не связаны, но я знал, что это не так. Он снял мне на ночь девушку постарше и сказал: «Посмотри на неё, сынок». — Дин пожимает плечами, не открывая глаз. — А что, чёрт возьми, я должен был делать? Мне было шестнадцать. Я был напуган до чёртиков. Кас всё ещё молчит. Дин чувствует его тяжёлый взгляд на своём лице. — Но тот парень, мы… это было только раз, — быстро говорит Дин, прочищая горло. — Просто, знаешь, попробовать… — Тебе понравилось? — спрашивает Кас, и, возможно, у Дина разыгралось воображение, но его голос будто бы стал чуть ниже. Дин снова тяжело сглатывает и почти лжёт, почти, но по какой-то причине с Касом это кажется лишним. — Да, — шепчет он, сжимая ключи. — Тогда это — всё, что имеет значение, — говорит Кас спокойным голосом и странный, напряженный момент проходит. — Ты должен делать то, что делает тебя счастливым, Дин. Дин уходит в себя на мгновение, обдумывая что-то, прежде чем произнести с явным осознанием: — Я уже говорил тебе об этом, не так ли? Кас ничего не отвечает. — Я уже говорил тебе об этом, — повторяет Дин, качая головой. — Будущий я. Ну, естественно, ты же, блять, всё обо мне знаешь. — Дин как-то говорил мне, — Кас тщательно подбирает слова. — Но это нисколько не умаляет твоего мужества сказать мне об этом сейчас. Дин вздыхает, всё ещё чувствуя себя тупицей и всё ещё немного раздражённый тем, что Кас, кажется, знает его до точного количества волос на голове. — Это несправедливо, — раздосадованно говорит он. — Ты знаешь обо мне всё, но я почти ничего не знаю о тебе. — Возможно, это к лучшему, — тихо говорит Кас, и вот так просто он убивает момент. Дин закатывает глаза и заводит машину, делая глумливую, мрачную гримасу, которую, как он надеется, Кас замечает. — А что насчёт тебя? — спрашивает Дин внезапно, когда они выезжают со стоянки. — Тебе нравятся парни? Девушки? Э-э… ангелы, бесполые существа, другие… штуки? Кас тихо смеётся, почти хихикает. — Я не придаю особого значения романтике любого типа, — отвечает он, и Дин не очень уверен — этот маленький подсознательный тик, который он замечает краем глаза — но у него появляется странное чувство, что Кас лжёт. — Конееечно, — шепчет Дин. — Открытая книга, да? Кас хмыкает, откидывая голову на спинку сиденья и закрывая глаза. И Дин на мгновение задумывается, был ли у Каса когда-нибудь секс. Ещё на долю секунды он представляет себе, как это будет выглядеть — как, чёрт возьми, Кас будет выглядеть во время секса — таким же напряжённым, сдержанным и холодным, как обычно? Было бы странно видеть его раскрепощённым, распущенным. Дин задаётся вопросом, покраснеют ли его щёки, откроется ли его рот в мягком «о» сквозь неровные стоны и рваные выдохи… может быть, его пальцы запутаются в волосах того, кто будет целовать и покусывать внутреннюю сторону его бёдер… …и, чёрт возьми, Дин ведь сидит в машине рядом с грёбаным сертифицированным телепатом. Он неловко ёрзает, свято игнорируя тесноту в джинсах, и бросает нервный взгляд в сторону пассажирского сидения, но Кас, кажется, действительно спит, его глаза закрыты, будто в глубокой медитации, а голова слегка покачивается в такт движению машины. «В любом случае, это было просто академическое любопытство», — думает Дин про себя, наблюдая, как дворники стряхивают снег с мокрого лобового стекла. Дин не просто хочет — он жаждет попасть в тепло комнаты к тому времени, как они добираются до мотеля — ему всё ещё холодно, несмотря на доблестные усилия дерьмового отопления Импалы, и он, вроде как, не очень-то в тайне, надеется, что Кас не исчезнет в вакууме времени или что-то в этом роде. Приятно проводить праздники с кем-то, даже если они выходят объективно дерьмовыми. Эффект сонливости от алкоголя начал действовать на него ещё по дороге назад, а по возвращении в мотель Дин уже практически валится с ног. Кас следует за ним, широко зевая. Они спотыкаются в дверном проёме номера, и Дин уже стягивает слои одежды на пути внутрь — тяжёлую, ледяную кожаную куртку, промокшие носки, мокрые ботинки, холодные джинсы. Кас снимает свой мокрый плащ и пиджак, стягивает брюки и ботинки, и это странно — видеть Каса без штанов — его икры жилистые, телосложение спортивное, а его боксеры из простого белого хлопка, как будто из той упаковки по $5 за десять штук из Walmart, которые они с Сэмом носили в детстве — тогда они могли позволить себе только это. В номере одна кровать, и всё, о чём Дин может думать, проскальзывая под свежие простыни и зарываясь холодными пальцами ног в одеяло — он ни за что не будет спать на полу, и если тепло Каса, присоединившегося к нему через несколько секунд, на мгновение развеет подступающий сон, Дин не будет сильно возражать.***
На следующее утро Дин просыпается со спящим рядом Касом и каменным стояком. Секунду он просто лежит на животе, уткнувшись лицом в подушку в знак отрицания, но бёдра всë равно слегка вжимаются в простыни, ища малейший намёк на трение. Не похоже, что эта ситуация имеет какое-то отношение к Касу, особенно к Касу. Просто… прошло много времени с тех пор, как он делил постель с кем-то. Или спал с кем-то, но это другое дело. Дин, подавленный, осторожно приоткрывает один глаз, чтобы посмотреть на Каса, мирно спящего, тоже растянувшегося на животе. Его руки крепко обхватывают подушку, на щеке отпечатался след от складки, тень тёмной щетины собирается на подбородке и верхней губе. Он всё ещё в рубашке и галстуке. У Дина появляется странное желание, как всегда, протянуть руку и коснуться Каса, чтобы убедиться, что он настоящий, но он этого не делает. Потому что это и так достаточно странно. Отец убьёт его, если увидит, думает он, закрывая глаза. Сэм обоссался бы. Бобби тоже никогда бы не забыл зрелища. Однако в этом тихом утреннем пузыре спокойствия Дин делает вид, что никого из них не существует. Он смотрит, как солнце розово-белыми полосами ложится на простыни, и думает о том, что ему тепло и уютно, что он может бездельничать весь день с тем, кто может составит ему приятную компанию. Не такая уж ужасная мысль. Лучик солнечного света попадает Касу прямо в глаза со следующей сменой света и он вздрагивает всем телом, а в следующее мгновение его глаза распахиваются. Дин на мгновение застывает, будто парализованный, размышляя, должен ли он сыграть в опоссума и притвориться мёртвым или спящим, но уже слишком поздно — глаза Каса сонно поднимаются к нему и фиксируются, обостряясь через секунду с узнаванием. — Привет, — говорит Кас хриплым, сонным голосом. — Привет, — чуть не задыхается Дин. Кас издаëт сопяще-стонущий звук и медленно наклоняет голову в другую сторону, потягиваясь. В совершенно странном человеческом движении Кас изгибается в какой-то странной позе собаки, обращённой вверх, его спина издает серию мягких хлопков, прежде чем он снова растягивается на матрасе во весь рост и закрывает глаза. — Прости, — говорит он Дину, не открывая глаз. — Я знаю, что ты не любишь делить постель с другими. — Нет, всё нормально, — говорит Дин, неловко откашливаясь. — Ты не вертишься и не пинаешься во сне, как Сэм, так что всё в порядке. Глаза всё ещё закрыты, Кас мягко улыбается и издаёт тихий смешок через нос. — Ты всё ещё ангел? — спрашивает Дин, что, вероятно, является тяжёлым разговором для восьми утра, но вопрос вылетает прежде, чем он успевает его сдержать. Глаза Каса медленно приоткрываются. — В основном, — отвечает он, его голос хриплый ото сна. — А что? — Не знаю, — говорит Дин, прижимаясь щекой к подушке. — Просто ты не ведёшь себя как один из них. Я имею в виду, ты всегда отличался от них, но сейчас это особенно заметно. — Ммм, — мычит Кас. Его глаза снова закрываются. — Ангелы обычно так не устают, если судить по опыту. — Кстати, об ангелах, — вспоминает Дин. — Почему на нас до сих пор не напали? Твои, э-э, приятели. Не говоря ни слова, по-прежнему с закрытыми глазами, Кас переворачивается на спину и задирает рубашку. Дин не обращает внимания на то, как пересыхает у него во рту. После секундной заминки взгляд Дина фокусируется на тёмном чужеродном знаке над тазовой костью Каса. Его глаза точно, абсолютно точно не опускаются к поясу боксёров Каса прямо под татуировкой. Их белый цвет резко контрастирует с загорелой кожей. — Этот символ держит меня подальше от небесного радара, — объясняет Кас, одёргивая рубашку. — Сейчас мы скрыты от их глаз. — Как же они нашли нас в первый раз? — спрашивает Дин. — Через тебя, полагаю, — говорит Кас. — Думаю, они догадались, что я слежу за твоей временнóй шкалой, и следили за тобой, пока могли. — Я рисовал знаки, — говорит Дин, вопросительно повышая голос. — Ну, те, что ты нарисовал на стене, когда они охотились за нами. Кас легко, ласково улыбается. — Рисунки маркером тебе не помогут, но мыслил ты в верном направлении. — О, — говорит Дин, всё равно чувствуя себя глупо. — Символы на коже или костях обычно спасают, но, как я уже сказал, — говорит Кас, поворачиваясь на бок лицом к Дину, — им потребуется некоторое время, чтобы догнать нас, учитывая, что я могу быть буквально где угодно во времени прямо сейчас. К тому моменту, как они вычислят наше местонахождение, я всё равно уже исчезну. Дин кивает, стараясь не обращать внимания на лëгкую боль в груди, вызванную этими словами. — Не возражаешь, если я приму душ? — спрашивает Кас, склонив голову набок, чтобы посмотреть на Дина. — Э-э, тебе не нужно моё разрешение, — отвечает Дин, наблюдая, как Кас перекатывается в стоячее положение, прежде чем вытянуть руки над головой в удивительно гибком движении. — А ангелам нужен душ? Кас оглядывается через плечо, приподняв бровь. — Технически нет, но моё тело всё ещё пахнет дорогой и кровью. Кроме того, мне нравится принимать душ. Он чуть наклоняется, чтобы стянуть рубашку, и Дин мельком замечает ямочки у основания его спины, а затем быстро переворачивается на другой бок, его лицо горит. «Он просто хочет принять душ, — думает Дин. — А не устраивает грёбаный стриптиз». Кас, кажется, чувствует дискомфорт Дина, потому что, когда Дин оглядывается через плечо, он уже направляется в ванную, мышцы на его обнажённых плечах быстро перекатываются. Когда он закрывает за собой дверь, Дин выдыхает с облегчением. Секундой позже из ванной доносится плеск воды. Секунду Дин лежит, уставившись в потолок, не желая двигаться, потом наконец вздыхает и тянется к прикроватному столику, и берëт мобильник. Он моргает, когда видит три пропущенных звонка от Бобби. — Чёрт, — бормочет он, стряхивая остатки сна и набирая обратный номер. Спустя четыре гудка трубку снимают и Дин слышит тяжёлое дыхание. — Бобби, в чём дело? — спрашивает Дин, чувствуя, как его сердце начинает колотиться в груди. — Я скажу тебе, в чём дело, — рычит Бобби. — Твой приятель-ангел только что разнёс в щепки весь мой грёбаный дом. Желудок Дина словно проваливается до самых ступней. — Что? — Появился и пронёсся по всему дому в поисках тебя. Я отделался парой царапин, но… — Это невозможно, — перебивает Дин, прежде чем Бобби успевает закончить. — Кас был со мной всё это время. —…но я в порядке, спасибо, что спросил, — угрюмо заканчивает Бобби. — Как выглядел этот ангел? Ты уверен, что это был Кас? — Он представился, — говорит Бобби, пыхтя в трубку. — Но на этот раз был в женском теле. С ним был ещё один парень, и не похоже, чтобы они брали пленных. — Чёрт, — говорит Дин, дважды ударяясь головой о спинку кровати с глухим стуком. — Чёрт, чёрт. — Мне показалось, ты сказал, что ему можно доверять. — Можно, — быстро отвечает Дин. — Я доверяю ему, но… это… это Кас из прошлого, точнее он и его приятели-ублюдки. Они назначили награду за наши головы. — Он сейчас с тобой? — спрашивает Бобби, и Дину неприятна нотка подозрения в его голосе. — Он… — Дин сглатывает, в горле пересыхает, и он смотрит на закрытую дверь ванной. — Он немного занят. — Дай ему трубку. — Я сказал, что он занят. — Мне плевать, да пусть он хоть луну пытается заарканить, дай ему этот чёртов телефон, Дин. Дин вздыхает, перекатывается на ноги, идёт в ванную и стучит в дверь. — Кас. Ответа нет, только плеск струй душа за дверью. Дин стучит сильнее, так, что костяшки пальцев начинают побаливать. — Кас. Давай, открывай, Бобби хочет перекинуться с тобой парой слов. По-прежнему никакого ответа, и у Дина снова появляется ощущение мёртвого груза, как будто тонущий камень проваливается ему в грудь. Дин делает шаг назад, упираясь ногой в дерево, прежде чем пнуть достаточно сильно, чтобы сломать замок, и дверь распахивается. Он почти ожидал увидеть там Каса, который развернётся и обвинит его во вторжении в частную жизнь, но что он получает в грёбаной реальности, так это пустой душ и воду, стекающую в слив на полу. — Твою мать, — шипит Дин, прижимая ладонь ко лбу. — Дин? — слышит он голос Бобби в трубке. — Что происходит? — Каса нет, — отвечает Дин, делая два широких шага, чтобы повернуть кран душа. — Чёрт побери. — Как удобно, — говорит Бобби с сарказмом в голосе. — Бобби, послушай, — говорит Дин, сжимая переносицу и зажмуривая глаза. — Я знаю, как это выглядит, но за тобой приходил другой Кас. Или, скорее, за мной. Кас из будущего помогает мне, он… защищает меня. — Ну, мне всё равно, будь это хоть Пумба, я не хочу, чтобы эти твари лезли в мой дом, как тараканы. Как от них избавиться? — Есть, э-э, — начинает Дин, его мысли скачут в разные стороны и он изо всех сил игнорирует укол разочарования глубоко в груди, трепет от того, что он не знает, когда увидит Каса снова и увидит ли его вообще; как будто это действительно имеет значение прямо сейчас. — В общем, есть один… символ, знак, который Кас показал мне. Он поможет держать их подальше. К вечеру я могу добраться до Су-Фолс и нарисовать их у тебя дома. — То есть, ты хочешь сказать, что уже имел дело с подобными вещами? — спрашивает Бобби, его голос срывается то ли от гнева, то ли от недоверия. Дин съëживается. — Э-э, да, но… Как-то к слову не пришлось. — Дин Винчестер— — Не называй меня так, — раздражённо говорит Дин, его терпение внезапно уменьшается до размеров муравья. — Я не думал, что в этом будет необходимость. К вечеру я буду в Южной Дакоте. — Если бы я был в курсе, я мог бы защитить себя, ты же знаешь… — кричит Бобби, но Дин вешает трубку прежде, чем успевает услышать конец тирады. Он швыряет телефон на ковëр в номере мотеля и прислоняется к косяку двери ванной с резким, тяжелым вздохом. Медленно, запрокинув голову, он сползает вниз по двери, пока не оказывается на полу ванной, опустив руки между колен, и остаётся там надолго.