Взросление меняет людей: Восход Тощего

— Созвать всех? — проскрипел Швейцар, вставая со своего рабочего места. — И по какой это, хотелось бы узнать, причине? — Я должен оповестить всех и сразу. — ответил Лодочник. Высокий и худой человек в красной ливрее обошел стол ресепшена и, сложив руки за спиной, слегка ссутулившись, начал подходить к Лодочнику. — А что насчет этих детей? — взгляд Коридорного упал на шестерых ребят, что выглядывали из-за ног Лодочника. — Я не знаю, какие могут быть причины, чтобы ты приглядывал за этими… недоносками, — последнее слово он почти что прошипел сквозь зубы. Швейцар, посмотрев прямо в деформированное лицо Лодочника, продолжил. — Но зато ты знаешь правила. Или ты забыл, чем обернулась твоя прошлая попытка приютить ребенка? Лодочник от этих слов как-то изменился. Дыхание стало чуть более дрожащим, а взгляд его остекленел, будто перед этими самыми глазами проносились моменты из прошлого. — Нет… нет, здесь другое… — начал негромко говорить Лодочник, придя в себя. — Это абсолютно неважно. — прервал его человек с расплавленным лицом. — Но мне кажется, что та история тебя ничему не научила. — Швейцар был немного выше Лодочника, потому он слегка наклонился, чтобы посмотреть прямо в глаза мужчины в шляпе. — Никаких привязанностей. — медленно проскрипел эти слова Коридорный. — Это были последние слова в той истории. Мои. Последние. Слова. — Это все… это все ради друга… — попытался ответить мужчина в пальто, но из-за нахлынувших воспоминаний получалось говорить лишь короткими фразами. Человек в красной ливрее едва заметно улыбнулся. — Охотник… — протянул он. — Ну разумеется. Кого ты можешь называть своим другом, как ни этого пьяницу. — улыбка на расплавленном лице Швейцара стала чуть шире. — Такой же безответственный, такой же заносчивый, такой же… — Не смейте так о нем говорить! — воскликнула девочка в желтом дождевике, выйдя из-за ног Лодочника. Коридорный опустил взгляд вниз, презренно смотря на ребенка, что осмелился его перебить. Этот желтый дождевик, он ему кое-что напомнил. — А вы, юная мисс, полагаю, Шестая? — проскрипел Швейцар, наклонившись еще ниже к девочке. — Я многом о вас наслышан. Но мы с вами так и не встретились… на ваше же счастье. Шестая поняла, что ослушалась Лодочника, начав диалог с этим человеком. Поступила она явно не очень благоразумно, но останавливаться она уже не собиралась. — А вы… Коридорный?.. — девочка сделала пару шажков назад, отойдя чуть подальше от нависающего над ней человека с расплавленным лицом. Швейцар усмехнулся. — Для самого шустрого и живучего ребенка вы соображаете крайне медленно. Девочку подобное оскорбление задело. Совсем забыв и про Лодочника, и про остальных детей, она решила ответить ему тем же: — А вы слишком худой для работника подводного ресторана! Коридорный, возмутившись таким ответом, свел брови к переносице. — Я не просто работник, я профессионал. — более гневно проскрипел человек в красной ливрее. — И я не упускал… ни единого ребенка. После этих слов, Швейцар быстро протянул свою ладонь в белой перчатке к Шестой, намереваясь схватить ее. Но тут же его запястье оказалось в крепкой хватке Лодочника. — Что такое? — Коридорный удивленно посмотрел на мужчину в шляпе. — Я же тебе сказал, — Лодочник усилил хватку. — Никто этих детей не тронет. Швейцар вновь опустил взгляд, смотря на Шестую, позади которой встали пятеро остальных ребят. Затем опять на Лодочника, который по-прежнему держал его за запястье. Человек с расплавленным лицом вздохнул. — Как прикажете. — натянул фальшивую слабую улыбку Швейцар. Лодочник ослабил хватку, и Коридорный тут же вырвал из нее свою руку, отчего белая перчатка чуть не слетела с его ладони. — Ладно… — недовольно проскрипел Коридорный, потирая запястье, перед этим натянув перчатку обратно. — Ладно, я созову всех… — высокий человек, немного подумав, дополнил. — Всех, кого смогу найти. — Всех, кого сможешь… найти? — переспросил Лодочник. — Вернусь в скором времени. — проигнорировал его вопрос Швейцар. Человек с расплавленным лицом в очередной раз оглядел ребят презренным взглядом, после чего развернулся, сложив руки за спиной и, как всегда, ссутулившись, направился в другой конец холла. — Постарайся к этому времени придумать достойную причину своим действиям, Лодочник. — единственное, что смогли услышать ребята и мужчина в шляпе, перед тем как Швейцар скрылся за дверью в конце холла. Лодочник тяжело вздохнул и поплелся к одному из кресел, стоявших возле низких столиков. Усевшись на него, он склонил голову вниз, свесив ладони меж коленей. — С вами все хорошо? — обратился к нему Моно. Мужчина не ответил, уставившись стеклянным взглядом на красный ковер, которым был устелен почти весь холл. — Лодочник? Лодочник наконец поднял взгляд и посмотрел на ребят. — Да?.. Да, все нормально… — мужчину словно вырвали из транса. Он кивнул в сторону соседнего стола и кресел рядом с ним, и добавил. — Вы… вы присаживайтесь пока… Мужчина вновь медленно склонил голову вниз. — Лодочник? — повторил Моно. Лодочник ничего не ответил. Мальчик понял, что его сейчас лучше не беспокоить. Каспер и Фредерик направились к креслам. Рыжая же с надеждой смотрела на Моно, ожидая, что он что-нибудь придумает в этой ситуации. Но Моно лишь растерянно посмотрел сначала на девочку, затем на Лодочника, потом вновь на Рыжую. По его глазам она поняла, что он не знает, что делать. Тогда она взяла Малыша за руку и последовала за мальчиком в простыне и пухляшом. Моно в очередной раз посмотрел на Лодочника, после чего перевел взгляд на остальных ребят, которые расселись по креслам. Вздохнув, он направился к ним. *Осталась только Шестая. Из-за шляпы она не видела лица Лодочника. Даже казалось, будто он задремал. Но девочка знала, он не дремал. И она знала, что он чувствует. Ведь она чувствует почти тоже самое. Вину и скорбь. Шестая осторожно, шаг за шагом, направилась к креслу. Нет, не к одному из тех, на котором сидели ребята, а к тому, где сидел Лодочник. Подойдя к мужчине, она смогла рассмотреть его деформированное лицо. Глаза его были черными, от того казалось, будто глазницы и вовсе были пусты. Нет, он вовсе не плакал, как могло ей сперва показаться. Но был готов начать. Ведь сейчас его душу тяготили воспоминания. Воспоминания о ребенке, которого он пожалел, и которого он оставил жить у себя в каюте… и которого вскоре нашел Коридорный. О своей Госпоже, которую он, именно он доставил в Бледный Город, буквально в лапы самой смерти. И о друге, которого оставил на растерзание тем глюковатым тварям. Остался он бы хоть ненадолго, хоть бы на час… и Охотник остался жив. Столько смертей из-за этого несчастного Лодочника. А ведь почти все это произошло из-за того, что он просто выполнял свою работу. Просто делал свое дело. Отвез Хозяйку в город, как и был обязан. Спешил уйти из хижины Охотника, чтобы оповестить работников Чрева о ее смерти. Ведь и оповещать о событиях на суше — тоже его задача. И вот он здесь, ждет, когда Швейцар всех соберет. А сам он даже не знает, как сообщить о событии, в котором и виноват. — Вам грустно? — полушепотом спросила девочка в желтом дождевике. Лодочник перевел взгляд на Шестую, которая стояла у его ног. Мужчина ничего не сказал. Он просто еле заметно кивнул. — Мне тоже иногда бывает грустно, — ответила на кивок Шестая. — Но мне вас не жалко. Моно хотел прервать Шестую, спрыгнув с кресла, но его почему-то остановила Рыжая. — Вы не хороший человек, — продолжила девочка в дождевике. — Вы забирали других детей сюда, где их в конечном счете съедали. Вы обрекали их на смерть. Шестая ненадолго утихла, задумавшись. Лодочник лишь слушал ее, при этом не проронив ни слова. — Но вы и не плохой. Все пятеро детей удивленно смотрели на Шестую, внимательно ее слушая, а в особенности Моно. — Вы решили нам помочь, потому что знали Охотника. Я знала его тоже. Не так хорошо, как вы, но я знаю, каким он был. — девочка повернула голову в сторону, смотря на ресепшн. — И даже зная, как к вам относится этот гад, вы решили нам помочь. Шестая вновь посмотрела на Лодочника. Она какое-то время обдумывала свое следующее предложение, но все же решилась это произнести: — И за это… я просто хочу сказать вам спасибо. Девочка не видела рта Лодочника, но если бы видела, то увидела бы и улыбку. Лодочник улыбнулся. Точно также, как и Моно.*