***
Мальчик резко открыл глаза. Дыхание немного сперло, но Моно быстро пришел в себя. Глаза не сразу привыкли к почти полной темноте в каюте. Это… был всего лишь сон. Очередной кошмар. Ребенок лежал на кровати, уставившись в потолок. Мысли о только что увиденном сразу заполнили разум. На лбу выступил холодный пот. Моно попытался вытереть его рукой, но тут же понял, что что-то держит ее. Он медленно поворачивает голову и видит Рыжую, которая обхватила своими ручками руку мальчика, тихо при этом посапывая. Вторая рука тоже находилась в чей-то хватке. Ребенок смотрит туда и видит уже Шестую, которая поступила аналогично девочке с косичками. Но вот только Шестая издавала уже самый настоящий храп. Моно слабо улыбается и аккуратно вынимает руки из крепких девичьих хваток, после чего старается как можно тише подняться. Мальчишка осматривает остальную часть кровати. Других детей нет. Он тихо хмыкает и осторожно ползет к краю. Сев и свесив с него ноги, он оборачивается и смотрит на девочек. Шестая, пытаясь найти руку мальчика во сне, хватается за руку Рыжей, сжимая ее в объятиях. Моно наблюдает за этим и едва слышимо хихикает. Он спрыгивает с кровати и направляется к незакрытой двери. Осторожно приоткрыв ее, он проходит в коридор, а затем прикрывает дверь обратно, чтобы свет не мешал девочкам спать. Пройдя немного вперед, ребенок натыкается на лифт. Самому спуститься у него не выйдет, кнопка открытия кабинки находилась слишком высоко. Но, к счастью, рядом есть еще две двери и обе они не закрыты. Одна вела в туалет, а другая на небольшую лестничную площадку, которую освещали несколько ламп на стенах. Моно начал спускаться, попутно размышляя о своем сне. Что это? Снова видения? Очередное предупреждение об опасности? Парнишка искренне не хотел в это верить. Опасность должна была их миновать, Бледный Город ведь далеко. Но… вспоминая Охотника. И то, как Моно слишком поздно осознал важность своего прошлого кошмара… Может мальчик и не показывал этого, но он невероятно сильно корил себя за это. Винил именно себя в смерти егеря. И что если… если однажды Моно снова увидит нечто важное, но не воспользуется этим. К чьей гибели это может привести? Мальчик попытался отогнать от себя подобные мысли. Старался не думать о плохом. Опасности нет. И точка. Но… все же чей это был голос? Точно не Тощего. Но голос был знакомый. Это был… тот Глюко-Рук, который командовал другими тварями тогда в лесу. Моно никак не мог вспомнить его имя. Но парнишка слышал его и раньше. Кажется, в прошлом своем видении где-то вдалеке был слышен эхом его голос. Голос Руководителя. Моно наконец вспомнил имя. Довольно странное. Он никогда не понимал, почему почти все взрослые называют себя не по имени, а по профессии. Может быть они просто его не помнят. Но все-таки это не взрослый, и даже не человек. Так что, скорее всего, это конкретно его имя. Моно не знал наверняка. Лестница уже закончилась и перед мальчиком оказалась слабо приоткрытая дверь. Моно проходит в щель между дверью и деревянным косяком, после чего оказывается на кухне. — Ну давай же! Работай! — раздался из соседнего кухонного помещения гневный голос Палма. Парнишка направился в его сторону. Войдя в соседнюю комнату, он видит повара, который стучал кулаком по старому и немного пыльному радио, находившемуся на столе. Рядом, облокотившись боком об шкаф, стоял Грен, что с усмешкой следил за братом. А на самом столе, неподалеку от радио, находились и трое ребят: Карл, Фредерик и Малыш. Мальчик в повязке подходит к нему немного ближе, но на него тут же попадает небольшая волна пыли, что образовалась от ударов толстяка. Малыш начинает чихать. К нему подбегает мальчик в простыне и отводит подальше от радио. — Палм, ну харе уже! Ты же его сломаешь! — вдруг произнес Грен. — Я убил на него несколько месяцев! И убью еще столько же, если придется! — Палм начал стучать сильнее, грозясь и вправду сломать радио. — А что вы тут делаете? — неожиданный вопрос, раздавшийся снизу, заставил обоих поваров отвлечься и посмотреть на мальчика. — Ох, кто это у нас проснулся? — улыбнулся Палм, глядя на Моно. — Не видишь, наш Мастер-Ломастер удосужился наконец починить старое радио, — заворчал Грен, отвечая на вопрос парнишки. — И теперь пытается снова его сломать. — Да не пытаюсь я! — Да? Ты-то хоть антенну настроил? — Грен начал дергать тонкую металлическую палку, что торчала из радио. Тут же из него стали доноситься неразборчивые помехи. Палм удивленно уставился на Грена, тот в ответ лишь ехидно улыбнулся. — Видишь? — злорадно произнес Грен. — Да-да, все, отойди! — Палм убрал ладонь брата с антенны, после чего шустро отошел в другой конец комнаты и притащил оттуда табурет. Сев напротив радио, повар начал крутить ручку настройки, пытаясь найти частоту, где не будет шума и помех. Вдруг послышался какой-то скрип из соседней комнаты. Моно заглянул в нее и увидел, что та дверь была распахнута, а прямо к мальчику бежит Шестая. Все ее лицо было красным, словно она была из-за чего-то очень сильно смущена. Следом на кухне оказалась и Рыжая, чье лицо залилось краской чуть меньше. Похоже, девочки были крайне удивлены, проснувшись в объятиях друг друга. — Шестая, что случилось? — Моно едва сдержал смешок. — Н-ничего! — выдавила девочка, быстро проходя в комнату, где были повара. Следом молча прошла и Рыжая, опустив взгляд куда-то на пол и стараясь не смотреть на девочку в дождевике. — Ребята, скорее! Кажется, я что-то нашел! — вдруг взволновано воскликнул Палм. Все трое забрались на стол к остальным детям. Все начали внимательно наблюдать за тем, как повар крутит ручку. Грен тоже внимательно за всем следил, слегка склонившись над столом. Постепенно в неразборчивом шуме стала мелькать чья-то речь. Отрывками, но все еще была непонятной. Палм продолжал настраивать частоту, голос из радио становился все более отчетливым. — Хе-э-эй, ребятки! Что я вам расскажу, просто не поверите! — голос стал достаточно отчетливым. — Нет, не просто «не поверите», у вас челюсть нахрен отвиснет! Ведь вы слушаете «Радио: Свободные Берега», и с вами я, Сэм по прозвищу Правдолюб, что ведет правдивое движение среди разложения! — голос был довольно скрипучим, видно, что его владелец уже в годах, но продолжал говорить весьма бодро. — Это кто? — вдруг спросил Фредерик. — Это походу… как их там… диджей, вот! Из какого-нибудь прибрежного городка походу. — пожал плечами Грен. — Всем тихо! — перебил его Палм. — Вы спросите, какого хрена в наших городах начался такой огромный наплыв беженцев? — продолжил Правдолюб. — А я вам отвечу, друзья! Ведь эти беженцы не абы откуда, а из самого Бледного Города! Да-да, вы не ослышались! Из Бледного, мать его, Города! Того самого, где, как говорят, даже само время вывернулось наизнанку! Ох, но это не все. Далеко не все. Дела обстоят куда более скверно, ребятки. Ведь эти беженцы сообщают о том, что по Бледному Городу бродят гребаные ожившие помехи! Настоящие телевизионные глюки ходят по улицам и режут всех на повал! — диджей истерично смеется. — Мало, видите ли, нам сраного Северного Ветра и прочей нечисти! Теперь к ним присоединились и чертовы живые помехи из телевизоров! — вновь громкий смех, который вскоре утихает. Идет недолгое молчание. Сэм тяжело вздыхает. — Жизнь в нашем кошмарном мирке бьет ключом, одним словом. Если звезды сложатся, я даже смогу взять у одного из беженцев интервью. Но если бы все остановилось только на этом… Как вы знаете, в последнее время Бледный Город является эпицентром страшной сейсмической активности. Сплошные землетрясения! Хаос, смерть! Все бы ничего, если бы это дерьмо касалось только этого гнилого мегаполиса, а не всех нас! Да, вы не ослышались, всех нас! Ведь теперь эти землетрясения происходят по всему, мать его, материку! От восточного побережья до пустошей на западе! Прикинули масштабы разрушения?! — По всему… материку?.. — тихо шепчет Моно. Его голос дрожит. — Спросите, где я взял такую траву? Я понимаю ваше недоверие, но вы все равно продолжаете слушать эту волну, где я могу рассказывать правду обо всем хаосе, что творится вокруг нас! — слышен звук, будто кто-то интенсивно пьет воду из бутылки. — А знаете, что самое интересное? В Бледном Городе все начиналось именно с этого! Со всех этих сраных землетрясений! А потом на улицы вышли те твари и начали весь этот звиздец! И представьте, что будет, когда они доберутся сюда, к нам! Заглянут на огонек, так сказать! А ведь еще неделю назад самой громкой новостью была гибель Притворщицы — дочки баронессы с островов. А что будет завтра? Нас решат навестить марсиане?! — снова звучит истеричный смех, который через время заменяется вздохом. — Нам всем огромная глючащая жопа, господа! Оставайтесь на связи! Ведь мы еще поговорим об этой бредятине, насчет конца света! Правдолюб Сэм окончил свое вещание. Все присутствующие были в шоке, мягко говоря. — Же-е-есть… — протянул Палм. — Может он… это… того? — Грен покрутил пальцем у виска. Палм пожал плечами. Оба повара посмотрели на детей, а если конкретней, то именно на Моно. — Все, что сказал этот… диджей… правда? Там действительно творится подобная чертовщина? — неуверенно спросил Палм. Мальчик замялся. В его голове был круговорот мыслей. Страшных, плохих, не самых хороших. Он вспоминал свой сон. Но ведь это не было похоже на то, что рассказывал человек из радио. Это нечто другое. Это было… будущее? Вдруг в соседнем помещении слышится быстро приближающийся топот. Через секунду в дверном проеме оказывается запыхавшийся Лодочник. Он кладет руку на деревянный косяк и взволнованно качает головой. — Не вышло. — тихо говорит он. Следом подоспевает и Швейцар. Не менее взволнованный. — Вы не смогли их открыть? — спрашивает Грен, которого изрядно напугали прибывшие коллеги. — Не смогли. — мужчина в шляпе вновь качает головой. — И… сколько у нас времени? — спросил уже Палм. На мгновение свет везде гаснет, весь корабль словно трясет, за стенами слышен протяжный скрежет. — Часа два… от силы. — произносит человек в ливрее, когда все утихает. — Снаружи шторм. Мою лодку просто потопит. До конца мы тут не протянем. — говорит и сам Лодочник. — И что нам делать? — испуганно спрашивает Рыжая. — Я не в праве вас просить о чем-то подобном, ребята… — Лодочник вздыхает. — Особенно после всего, через что вы прошли. Но иного выбора у нас просто нет. — Что… что нам нужно сделать? — вклинивается Моно. — Идите за мной.***
И вот, взрослые и дети уже стояли возле небольшой металлической дверцы в стене. Это был кухонный мусоропровод. — Слушайте внимательно, кто-то из вас должен спуститься на нижние этажи, — начал мужчина в шляпе, приоткрывая дверцу. — А затем добраться до шлюзов с той стороны. Там есть нужные рычаги и вентили, с их помощью можно открыть шлюзы и пропустить нас на этаж ниже. Так нужно сделать несколько раз, пока мы не доберемся до печи. Там мы можем попытаться продержать ее в рабочем состоянии до конца шторма. — Спешу заметить, что медлить здесь нельзя! Времени у нас в обрез! — строго произносит Коридорный, привычно убрав руки за спину. — Осталось решить, кто из вас пойдет. — Лодочник печально смотрит на группу детей. Тут же шаг вперед сделал Моно. — Я пойду. — смело произносит он. — Ты… справишься? Это может быть очень опасно. Мальчишка кивает. — Стойте! Я тоже пойду! — вдруг поднимает руку Рыжая. — Только вы двое? — Лодочник смотрит на остальных. Никто не решается. — Что ж, хорошо. Мужчина открывает дверцу еще сильнее и жестом показывает детям, чтобы они полезли внутрь. Моно и Рыжая подходят и забираются в отверстие в стене. Но в этот же момент к ним присоединяется и Шестая. Похоже, она никогда не отпустит Моно с Рыжей одних. Мальчик встречает радостным взглядом девочку в дождевике, на что взаимности не получает. Троица забирается внутрь отверстия, после чего смотрит вглубь металлической шахты. — Надеюсь, мусора мы накопили там предостаточно. Приземление должно быть мягким. — произносит один из поваров. — Удачи вам. — с надеждой прохрипел Лодочник. — Не умрите. — кратко говорит Швейцар. Моно глубоко вдыхает носом холодный воздух и прыгает во тьму.