Там, где садится туман

Засучив рукава черной мантии, Снейп, с присущей ему щепетильностью, нарезал стебли узколистника белого. Одна минута - и растение отправилось в небольшой котел с мирно бурлящим зельем. Следом отправилась пыльца с крыльев жужалки обыкновенной и ровно три грамма веснушчатых хлопьев земельного гриба. Восемь с половиной помешиваний деревянной лопаткой по часовой стрелке, минута отдыха и тринадцать помешиваний против часовой стрелки. Зелье приобрело характерный лазурный цвет и Снейп удовлетворенно кивнул. Теперь его нужно оставить томиться на протяжении двух часов, и зелье будет готово. Мужчина вытер рукавом мантии влажный лоб и, аккуратно разложив все ингредиенты по местам, вышел из подвала. Странное дело привычка. Снейп настолько привык работать в подземельях, что даже поселившись в новом доме, устроил лабораторию в подвале. Конечно, в этом была и нота рациональности — многие зелья и ингредиенты для них не терпели прямого солнечного света. Но Снейпу не нужно было себя обманывать, ведь он прекрасно знал, что истинная причина была в том, что во время приготовления зелий он должен ощущать себя в безопасности. А достигнуть этого он мог только находясь в ограниченном помещении подвала, где неизменно пахло сыростью, травами и старыми фолиантами. Набрав из колодца ледяной воды, Снейп наполнил небольшой керамический чайник и поставил его на плиту. Постояв пару секунд в нерешительности, он достал из кармана мантии волшебную палочку, и, взмахнув ею, попытался зажечь огонь. Под чайником слабо мелькнула искра, и тут же погасла, отказываясь превращаться в полноценное пламя. Грязно выругавшись — благо в пустом доме его было некому услышать и покраснеть от услышанного — Снейп достал из кухонной тумбы коробку спичек и поджёг под чайником конфорку. Залив травы кипятком, мужчина уселся в кресло у мутного окна. Потирая длинными тонкими пальцами фарфоровый бок чашки, он вдыхал пряный запах чая, вслушиваясь в мелкую дождевую дробь за окном и приводя мысли в порядок. С самого утра этого пасмурного дня, Снейпа мучило какое-то странное предчувствие. В душе, впервые за долгое время, стали скрести кошки, а сердце пропускало удары в предвкушении чего-то необычного. Мужчина не мог припомнить, чтобы с ним раньше происходило что-то подобное. Но чувство, что этот день станет не таким, как все предыдущие, неотрывно сопровождало Снейпа, мелькая где-то на краю сознания и не давая возможности полностью сосредоточиться на работе. Тряхнув головой, Снейп откинулся на спинку кресла и прикрыл глаза, прислушиваясь к себе. Умиротворение. После войны Снейп был уверен, что уже никогда не сможет жить спокойной жизнью, спать по ночам не просыпаясь в холодном поту. Не сможет быть уверенным в завтрашнем дне. Но он ошибался. Приняв решение уехать жить в самую глубь Каледонского леса, он ещё ни разу о нем не пожалел. Вдали от людей ему было гораздо спокойнее, чем в окружении бестолковой суеты, напыщенных снобов и самоуверенных нахалов. Самым большим пороком Снейп считал глупость, и увы, им страдало слишком много его знакомых. Здесь же, в окружении многовекового леса, поражающего своей глубиной и красотой, в обилии цветущих редких трав Снейп чувствовал себя дома. Его больная, истерзанная годами войны душа наконец-то получила то, чего хотела больше всего — покой. С окна приятно потянуло дождем, и Снейп, поглубже втянув этот свежий аромат с нотами хвойного леса и мха, сделал глоток остывшего чая. Губ коснулась призрачная улыбка, когда он подумал, что впереди его ожидал ещё один спокойный день, наполненный только любимыми занятиями. И несмотря на тревожащее с самого утра непонятное предчувствие чего-то важного, Снейп был уверен, что этот день будет прекрасным.

***

Гарри был уверен, что этот день будет прекрасным. Утром, оставив сонного Джека досматривать сладкие сны и запечатлев на его лохматой макушке поцелуй, Гарри аппарировал в центр Лондона, недалеко от аврората. Придерживаясь своей негласной традиции, он взял в кофейне на пересечении улиц кофе и медленно, наслаждаясь неспешной прогулкой до работы, потягивал горький напиток. Это был его маленький обряд, который позволял заряжаться энергией и положительным настроением на целый день. Гарри шел и впитывал в себя тяжёлые свинцовые тучи, окутавшие плотным стеганым одеялом небо Лондона, мелкую морось, отскакивающую от низких карнизов, и запах осенней влаги, смешанный с тонким ароматом кофе. Гарри не считал себя романтиком, но в такие моменты, когда душа была переполнена предвкушением и ожиданием чего-то важного, ему хотелось писать стихи, петь, ну, или на худой конец, поделиться этим странным чувством с кем-то близким. Например, с Джеком. Вспоминая молодое, упругое тело, которое извивалось под ним этой ночью, и многими предыдущими ночами, он улыбнулся. Джек — двадцатилетний, черноволосый парень, с невероятными серыми глазами и телом Аполлона — был мечтой доброй половины Англии, ведь стал самым молодым капитаном команды по квиддичу, которая в прошлом году выиграла кубок мира. Немного тщеславный, следящий за модой, посещающий только самые элитные заведения, он не требовал слишком многого от отношений. С Джеком было легко, а большего Гарри и не требовал. Уже предвкушая прекрасный вечер, Гарри буквально впорхнул в холл аврората. — Доброе утро, Гарри, — на ступеньках его словил Фрэнк Миллер - лысеющий аналитик со смешными бакенбардами, которые неоднократно забавляли Гарри. — Смотрю, у тебя прекрасное настроение? — Доброе, Фрэнк! — Гарри пожал протянутую пухлую ладошку и широко улыбнулся. — Прекрасное утро, не находишь? — Паскудное, как на меня — артрит разыгрался на эту сырость, просто жуть, — Фрэнк скривился, прижимая к груди потрёпанный кожаный портфель. — Ну да не важно, не слушай старика с вечными проблемами. Но настроение мне все же придется тебе испортить — тебя хотел видеть Дарквуд. — Дарквуд? Не к добру это, — Гарри почувствовал, как настроение начинает портиться. Начальник отдела аврората высасывал радость не хуже дементора, и уже сам факт того, что ему по какой-то причине понадобился Гарри, вызывал неприятное посасывающее чувство под ложечкой. — Он не говорил, что хотел? — Не смеши меня. Он никогда не скажет ничего лишнего, ты же знаешь. — Ничего, что не пригодилось бы в будущем, — хмыкнул Гарри. Его начальник не говорил пустых фраз — все, сказанное им имело тайный смысл, который рано или поздно раскрывался, следуя заранее продуманному плану. В этом Дарквуд был очень схож с Дамблдором. Гарри бы не удивился, узнав, что они вместе закончили курсы интриганов и манипуляторов. Причём с отличием. — Спасибо, Фрэнк, — Гарри остановился у двери своего кабинета. — Гонец с новостями из тебя конечно такой себе. — Ну, извини, Гарри, — Фрэнк слабо улыбнулся, разводя руки в сторону. — Кто-то должен приносить плохие вести. — Возьми цветы черной бузины, стебли красного клевера и листья сабельника болотного. Настаивай их на драконьей желчи три дня и три ночи, а потом приложи компрессом к больному суставу минимум на 12 часов. Поверь, ты забудешь, что у тебя болело. — Спасибо, Гарри. Даю Мерлиновы подтяжки, что это сработает. — Даже не сомневайся! — Загляни как-нибудь к нам со Сьюзен — она будет рада тебя видеть. Ты давно задолжал ей воскресный ужин! Мог бы познакомить нас со своим Джеком, — Фрэнк заговорщики подмигнул и похлопал Гарри по плечу. — Очень заманчиво, дружище, но я дам ответ ближе к концу недели. Мне ещё нужно подтянуть некоторые дела, да и Дарквуд… — Гарри беспомощно развел руками. — Но спасибо за приглашение, как-нибудь я обязательно им воспользуюсь! — Бывай, и удачи с боссом! Гарри отсалютовал Фрэнку и закрыл за собой дверь кабинета. Скинув промокшее пальто и полосатый шарф, он расстегнул кожаный портфель, выкладывая на заваленный всякой всячиной стол бумаги по последнему делу. Тут нашли себе место стопки старых закрытых, но недооформленных дел, которые уже давно нужно было сдать в отдел магической статистики, но у Гарри на это вечно не хватало времени и желания; старые выпуски Ежедневного пророка, с громкими заголовками и колдофотографиями; несколько не открытых рекламных писем и конвертов от почитателей, небрежно заваленные чистыми свитками пергамента. В углу стола, на почетном месте стояла магическая фотография родителей, кружащихся в танце и счастливо улыбающихся — единственная вещь, которая путешествовала вместе с Гарри, где бы он ни жил. Весь кабинет Гарри отражал его внутреннее состояние гриффиндорца — в ало-золотых тонах, с вечным уютным беспорядком. Он представлял собой что-то среднее между кабинетами Дамблдора и Грозного глаза — с высокими, под самый потолок книжными шкафами, забитыми редкими фолиантами, огромным количеством следящих артефактов (различного размера, подпрыгивающих на месте и издающих пищащие звуки), и записками-напоминалками, шныряющими под самым потолком и норовящими сбить друг друга. Идти на личный разговор к Дарквуду не было никакого желания. Гарри понимал, что причина, по которой начальнику понадобилось его личное присутствие, вряд ли могла быть простой или приятной. Все не срочные поручения приносили бумажные самолетики, шныряющие между отделами, реже использовались патронусы. Встреча же тет-а-тет по умолчанию становилась волнующим событием. Быстро оглядев себя в настенном зеркале и сделав безуспешную попытку пригладить рукой взлохмаченные, вьющиеся от влаги волосы, Гарри поправил клетчатый твидовый пиджак и вышел из кабинета. Чем мариновать себя ожиданием неизбежного, Гарри решил отправиться с места в карьер. Быстро минуя ряды однотипных кабинетов, Гарри в считанные минуты добрался до кабинета Дарквуда. Постучав и не получив приглашения войти, парень аккуратно приоткрыл массивную дубовую дверь. Кабинет начальника встретил Гарри тяжёлым запахом дорогого парфюма и сигар. В отличие от его собственного кабинета, этот блистал опрятностью, и даже некой педантичностью. В нем не было ничего лишнего, никаких фотографий семьи на столе, вырезок из газет, или сувениров из других стран. Все сухо, четко, стерильно. Дарквуд — высокий, широкоплечий мужчина, облаченный в длинную военную мантию, с которой он никогда не расставался — стоял у панорамного окна, закинув руки за спину. — Мистер Поттер, — Дарквуд слегка повернулся в сторону застывшего в дверном проёме Гарри и склонил голову в приветственном жесте. — Рад, что Вы нашли время для разговора. Присаживайтесь. Гарри хотелось сказать, что приказы не обсуждаются и не зависят от его желания любезничать с начальством, но вовремя прикусил язык. Он уже давно не был вспыльчивым подростком, неспособным контролировать свои порывы. — Доброе утро, мистер Дарквуд, — Гарри уселся в кресло у рабочего стола и, скрестив ноги, стал ожидать продолжения разговора. — Чаю? Может быть кофе? — издалека начал мужчина, но получив отрицательный ответ не предпринимал больше попыток затянуть неминуемый разговор. Дарквуд сел в свое кресло и, откинувшись на спинку, изучающе всмотрелся в Гарри. Выражение его глаз, скрытых кустистыми седыми бровями, было нечитаемым. — Как Вы понимаете, мистер Поттер, причина, по которой я вызвал Вас на личный разговор, достаточно серьёзна, и все, что сегодня будет сказано в этом кабинете, тут должно и остаться, — едва заметно взмахнув волшебной палочкой, волшебник наложил на комнату звукоизоляционные чары. — Слушаю. — Что Вы можете сказать о Северусе Снейпе? У Гарри возникло чувство, что ему ударили под дых. Сердце, сделав кульбит, упало. — Все, что я могу о нём сказать, Вы знаете не хуже меня - Вы присутствовали на всех заседаниях Визенгамота, когда я выступал со стороны защиты профессора Снейпа. — Да-да, конечно, — отмахнулся Дарквуд, не сводя проницательного взгляда с Гарри. — Но я не про сухие факты. Мне кажется, Вы знаете его достаточно близко, чтобы иметь на него влияние. — Я? — Гарри поперхнулся воздухом и, на секунду замешкавшись, сухо рассмеялся. — Вы меня ни с кем не перепутали? — Уверен, что нет. В Вашей защитной речи в Визенгамоте было слишком много эмоций, так что я посмел предположить, что вас связывала крепкая дружба. Гарри не сдержал саркастичной улыбки, пытаясь обуздать порыв еще раз рассмеяться. — Поверьте, я — последний человек, который может похвастаться тем, что хорошо его знает, и уж тем более, что имеет на него влияние. — И тем ни менее, — Дарквуд задумчиво покрутил кончик гусарских усов и потянулся за подготовленной заранее папкой. — Наверное, стоит начать с другого. Вам знакомо дело 1385? Гарри, нахмурив брови, взял в руки протянутые бумаги. Конечно ему было знакомо это дело — только глухой не слышал о нем за этот месяц. Четверо лучших авроров пострадали после конфискации контрабандной партии тёмномагических артефактов, привезённых из Сирии. Все, кто присутствовал на том задании, лишились рассудка. — До меня доходили слухи, — через какое-то время ответил Гарри. Поверхностно ознакомившись с информацией, он остановил внимание на прикрепленной к делу чёрно-белой движущейся фотографии. На ней, в палате Святого Мунго, с абсолютно растерянными лицами сидели четверо мужчин. — Проклятие не сняли? — В этом-то вся и проблема - его невозможно снять. Но мы все же кое-что узнали. Наши колдомедики выяснили, что ребята не сошли с ума, а вернулись в развитии к уровню годовалых детей. И что интересно, они продолжают обучаться, так, как если бы они действительно были детьми. — Интересно, — протянул Гарри, наблюдая, как один из мужчин с невероятным упрямством пытался попробовать на вкус свою ступню. — Если они не сумасшедшие, значит, можно попробовать ускорить процесс их обучения? — Именно! — одобрительно воскликнул Дарквуд, возбуждённо блеснув глазами. — Прекрасно, но при чем здесь я? Чем я могу быть полезным? — А вот мы и подобрались к самой сути Вашего будущего задания. Понимаете, чтобы сократить время их «созревания» до месяцев, вместо десятков лет, необходимо создать правильную стимуляцию их сознания. Мы считаем, что наименее травматично это можно сделать посредством зелья. — Что за зелье? — В этом и состоит проблема — его нужно создать. Наши штатные зельевары, насколько бы они не были хороши, не способны это сделать. Нам нужен мастер, с острым умом и полетом фантазии. — Снейп, — обречённо выдохнул Гарри. - Снейп, — утвердительно кивнул Дарквуд. — Мы уже посылали ему официальные письма, которые были мило отвергнуты, и лучших дипломатов, которых он даже на порог своего дома не пустил. Боюсь, Вы — наша последняя надежда. — Вы думаете я справлюсь лучше, чем дипломаты? Да он даже слушать меня не станет — проклянёт на месте! — Вы себя очень недооцениваете, мистер Поттер, — мужчина встал из-за стола и вернулся к обозреванию панорамы города, закинув за спину руки. — Да и выбора у Вас особо нет. С сегодняшнего дня Ваше задание уговорить профессора Снейпа сотрудничать с нами и создать необходимое зелье. — У меня еще остались незакрытые дела… — начал было Гарри, но был резко прерван Дарквудом. — Все Ваши дела берет на себя Адамс, за это можете не беспокоиться. Мы уже подготовили портал для телепортации, сегодня в 17:00 вылет. — Зачем портал? Я могу трансгрессировать к нему домой, — нехотя проговорил Гарри, чувствуя, что его втягивают в тёмное и неблагодарное дело. — И как же Вы это сделаете, мистер Поттер, позвольте узнать, если на территории Каледонского леса невозможно трансгрессировать? — Каледонского леса? — удивлено переспросил Гарри. — Разве Снейп не живёт в Паучьем тупике? — Жил раньше, но после окончания судебных разбирательств бросил преподавание и уехал в леса Шотландии. Думал, Вы знакомы с этой информацией. — Я же говорил, что нас ничего не связывает, — зло бросил Гарри. — Тем лучше — у Вас будет много тем для обсуждения, — Гарри хотел было возразить, но Дарквуд недовольно махнул рукой, останавливая любые пререкания. — Вернёмся к делу. Так как Каледонский лес защищён от магических вторжений, на его территорию невозможно попасть при помощи трансгрессии или портала. Это можно сделать только на окраине леса, там, где заканчивается магическая защита. С окраины Вам еще нужно будет добраться до дома мистера Снейпа — не беспокойтесь, мы дадим Вам координаты, и Вы с лёгкостью доберётесь до него не более чем за час времени. В первый раз мы предоставим Вам портал, в дальнейшем Вы, зная местность, сможете туда трансгрессировать. — Я не понимаю, — Гарри растерянно всматривался в спину Дарквуда. — Зачем профессору жить в глуши? — Не имею ни малейшего понятия, но его мотивы меня совершенно не интересуют. Спросите у него при встрече, если будет желание. Итак, мистер Поттер, у вас есть месяц, чтобы принести нам готовое зелье. На это время Вы отстраняетесь от работы. — Что? — Гарри подхватился с места. — Месяц? Вы хотите сказать, что мне в том лесу нужно будет проторчать не меньше месяца? — Этого времени будет достаточно, чтобы сделать первые образцы зелья. Вам нет необходимости там жить, главное проконтролировать, чтобы мистер Снейп разработал и сварил зелье. Конечно, Вы можете попробовать его убедить приехать в Лондон и работать в нашей лаборатории, но будьте осторожны — он сказал, что отравит всех, кто попробует еще раз поднять эту тему, — казалось, вся эта ситуация крайне забавляла Дарквуда. Чего нельзя было сказать про Гарри. — Мистер Дарквуд, при всем моем уважении, это задание абсурдно. Если профессор Снейп что-то решил, переубедить его не способен и сам дьявол. Я отказываюсь быть пушечным мясом, пущенным в обозлённого Снейпа, — возмутился Гарри и его голос сорвался в тишине кабинета, резонируя со стенами и заполняя собой все пространство. Портрет бывшего Министра магии недовольно закатил глаза. — Мистер Поттер, Вы выполните это задание, нравится оно Вам, или нет, — вкрадчиво сказал Дарквуд, не повышая голоса, но Гарри стало не по себе, от скрытой угрозы, проскользнувшей в нём лейтмотивом. — И знаете почему? В нашем мире, очень часто бывает, что судебные решения, выносятся необдуманно, под влиянием кого-то или чего-то. И если это доказать, а поверьте мне, я могу это сделать легко, любое решение можно оспорить. Как Вы думаете, нужен ли Вашему драгоценному профессору такой опыт, как поцелуй дементора? Гарри медленно осел обратно в своё кресло. В горле застрял ком, мешая вымолвить хотя бы слово. — Молчание, означает согласие, не так ли? — резкий голос надорвал что-то у Гарри внутри. — Я рад, что мы нашли общий язык, — Дарквуд повернулся к Гарри, расплываясь в холодной стеклянной улыбке. — Можете идти домой, готовиться к поездке. Инструктаж мы выслали Вам совиной почтой, чтобы Вы могли тщательно с ним ознакомиться. Подумайте, что Вам может понадобится в командировке — Министерство Магии с удовольствием покроет все траты и обеспечит Вас всем необходимым. Также мы покроем все расходы на ингредиенты для зелья, и возможное финансовое или какое-либо другое поощрение мистера Снейпа, которое он может потребовать. Конечно, в разумных мерах. От лицемерной улыбки Дарквуда у Гарри противно свело скулы. Ублюдок знал, на что давил. Знал, что Гарри не позволит навредить Снейпу, и нагло этим пользовался. Плохо разбирая дорогу, Гарри добрёл до своего кабинета, и заперев за собой дверь, практически упал в кресло. В голове роилось огромное количество мыслей, наскакивая друг на друга и не желая упорядочиться. После пережитой войны Гарри долго и настойчиво пытался вывести Снейпа на разговор — все-таки им было, что обсудить. Но все его попытки не увенчались успехом: письма оставались без ответа, патронусы наглым образом игнорировались, а дверь его дома так ни разу и не открылась. И потом однажды, Гарри получил письмо, которое окончательно лишило его желания набиваться в друзья к Снейпу. В короткой записке, выведенной каллиграфическим почерком, было всего несколько строк. Сухая благодарность, за то, что Гарри оббивал пороги судов и помог Снейпу остаться на свободе, и не менее сухая просьба оставить его в покое и больше никогда не появляться в его жизни. Никаких объяснений, или хотя бы пары лишних слов, которые смогли бы натолкнуть Гарри на причину такого поведения. Ничего. И Гарри принял его решение. Он не стал возвращаться в Хогвартс, чтобы доучиться последний год, ведь ветераны войны, сидящие за партами и сдающие экзамены — глупый фарс. Да и Министерство было в нем заинтересовано и без окончания последнего года в школе чародейства и волшебства. За эти два года Гарри успел поработать в Марокко, Египте, Норвегии и Румынии. Время от времени его одолевало желание написать профессору, но он отметал от себя эти навязчивые мысли. И вот теперь, спустя столько времени, ему нужно будет опять вторгнуться в жизнь Снейпа. Гарри слабо представлял себе, как будет уговаривать бывшего профессора сотрудничать с Министерством, но понимал, что сделает все, чтобы добиться желаемого. Цена успеха была слишком высока. Оставалось надеяться на его легендарную удачу и на то, что Снейп успел перестать его ненавидеть за это время. Ну, или хотя бы на то, что степень этой ненависти немного уменьшилась. Гарри кинул взгляд на наручные часы — подарок Гермионы на прошлый день рождения. На циферблате было 5 стрелок, каждая из которых имела свое назначение, направление и скорость вращения. Только 2 из них предназначались для определения времени, а назначение остальных оставалось для Гарри загадкой. На его просьбу объяснить, как они устроены и что показывают, Гермиона лишь загадочно улыбнулась и сказала, что он сам все поймет в свое время. Но Гарри за пару месяцев так ничего и не понял. Логики движения стрелок он не видел, и со временем просто плюнул на это, став воспринимать их не более чем интересный аксессуар. Сейчас они показывали 10:15 утра. Гарри тяжело вздохнул и потёр пальцами переносицу. День действительно обещал быть «прекрасным».