Бордовое золото

Нарцисса, Андромеда, Сириус, Регулус и Моника ушли на нижний этаж, чтобы обсудить произошедшее, а детей оставили наверху с Тедом, Люциусом и прочими взрослыми. Катрина ходила по комнате из одного угла в другой, пытаясь хоть как-то себя успокоить, но каждая последующая мысль была ужаснее ей предшествующей. Зачем она появилась? Что ей нужно? Почему спустя столько лет? Почему Флёр не рассказала о её визите? Флёр вообще знала об этом?       — Перестань бродить, как бездомная собака. — Прозвучал холодный и томный голос Люциуса в полной тишине.       — Перестань быть таким спокойным. — С издёвкой усмехнулся Тед. — Девочка тут переживает, у неё мать приехала, а ты со своим благородством.       — У меня оно хотя бы есть. — Выпалил Малфой на выдохе.       — Это был камень в мой огород? Ты совсем не изменился, Люциус. Остался таким же помешанным на чистоте и совсем отрёкся от нормального мира. Цвет лица Драко сильно отличался от его прежней бледности, но он просто молчал, то ли боясь Теда, то ли просто не желая ссориться с кем-то в доме, когда тут и так напряжённая обстановка. Люциус, по всей видимости, не собирался продолжать разговор, поэтому просто встал из-за стола, поправил пиджак и не отрывая взгляда от Тонкса, заговорил.       — Драко, собирайся. Как только твоя мать закончит разговаривать с семьёй, мы уйдём. Надоело слушать бессмысленные обвинения грязнокровок.       — Проговорил Малфой на одном дыхании, будто выплёвывая каждое слово.       — Грязная кровь, тут лишь у тебя, Малфой. — Подорвался с места Тонкс. Нимфадора вскочила вместе с отцом и дотронулась до его плеча, стараясь успокоить. Драко не мог сказать и слова. Гарри смотрел на него с презрением и понимал, что рядом с отцом он просто жалок, и Поттеру это даже нравится. Это выглядит забавно. Когда все старшие Блэки всё же поднялись в столовую, Нарциссе всё-таки пришлось попрощаться с семьёй и увести сына, подальше от дрязг отца и остальных членов семьи. Андромеда с Тедом тоже не стали долго задерживаться.       — Помни, милая, если вдруг, что-то случится, присылай мне сову. Я всегда отвечу тебе. — Мягким голосом сказала Андромеда и поцеловала крестницу в лоб. — Ну и ты, моя милая храбрая принцесса, не забывай бабушку и пообещай, что приедешь на этих каникулах. Гермиона улыбнулась и обняла Андромеду с Тедом, после чего, те двое ушли. Все разошлись по комнатам, кроме Катрины, которая сидела в семейной обеденной на цокольном этаже и смотрела лишь на чешуйку в руках. Она начала замечать детали. Края были чуть золотистые, у основания застывшие капли крови, а сама чешуйка была грубой, поцарапанной, но гибкой. Вспомнился урок по магическим существам, когда Хагрид рассказывал, что гибкая чешуя, означает молодость дракона. Обычно, такая лёгкость чешуи бывает у драконов до 10 лет, а по их меркам — это почти младенцы. А вот грубость и царапины говорили о буйности дракона. О его силе, непослушании и почти всегда, о любви к бою. Таких отправляют в битвы, а на войне-они просто незаменимы. Катрина сама удивлялась тому, откуда это всё знает, но аромат зелёного чая заставлял всё больше изучать интересный подарок и всматриваться в его суть. Она бы и дальше безмолвно выглядывала всё новые детали, но в столовую зашёл Сириус.       — Пытаешься понять смысл?       — Да. Кажется, что-то есть.       — Интересно, что же ты поняла?       — Знаешь, последнее время, многие намекают мне на одну интересную профессию. Римус говорил, что это было бы моим шансом понять саму себя, Хагрид дал мотивацию, что я могу стать одной из первых, а Чарли просто показал мне путь к этой профессии. Я думаю, что всё же выберу её, но поддержишь ли ты мою идею? Судя по подарку — да.       — Даже если нет, тебе это не помешает. Если моя дочь загорелась идеей, то она горы свернёт, но добьётся этого! Я ведь тебя так воспитал. Так, что за профессия?       — Ты сам дал мне намёк. Чарли достал для тебя чешую того дракона, так? Тайфуна. Ты тоже толкаешь меня к этому?       — Даже если ты и раскусила меня, то я не сознаюсь в содеянном. Ну, а в итоге, выбор за тобой. Настала тишина. Звонкая, противная, до скрежета в ушах. Катрина тяжело вздохнула, глянула на отца и снова на чешую.       — Поговорим о ней? О маме?       — Надо бы. Она живёт недалеко, но меня раздражает тот факт, что она может войти в дом из-за неразорванного брака. Чёртовы правила. — Почти прорычал Сириус сквозь зубы. — Надеюсь, что она не доставит много неприятностей, а желательно, вообще уедет.       — Ты так её ненавидишь?       — Я не могу ненавидеть ту, что подарила мне такую прекрасную дочь, но могу ненавидеть ту, что бросила своего ребёнка на 16 лет. Скажем так, я просто не знаю, что делать, говорить и должен-ли вообще.       — Да, в этом мы с тобой похожи. В самый нужный момент, не можем найти решения.       — И в кого ты такая мудрая?       — В тебя, пап .— Катрина поднялась из-за стола, поцеловала отца в щёку и пошла к лестнице. — Я люблю тебя. Она поднялась по лестнице и была уже на следующем этаже, но услышала тихий ответ отца.       — Я тоже, солнышко.