Бордовое золото

1995 год 9 июля.

      — Твою мать! Светильник стоявший на прикроватной тумбочке, полетел в стену и разлетелся на части, а лампочка в нём разбилась.       — Идиот! Фред со всей дури пнул стоявший рядом стул и тот упал с грохотом.       — Я промолчал! Промолчал, как идиот! Он руками смёл всё со стола и схватился за волосы, начал их дёргать и кричать, хотя крик был больше похож на рык. Громкий рык какого-то дикого зверя, отделённого от цивилизации.       —Фред, ужин готов и… — Стоило Джорджу зайти в комнату, как в него полетело заклятие и тот ели увернулся, приняв решение, больше не заходить к брату-близнецу. Фред упал на колени и взял в руки несколько листков. Это были письма, которые он написал Катрине, но так и не отправил. Он не злился на неё, а злился на себя, потому что тогда в поезде, ничего не ответил. Промолчал. И даже когда ему дали второй шанс на свадьбе, он вновь ничего не сделал, хотя прекрасно видел, что она его ждёт. Гордость — сжигающее внутри чувство, которое не позволяет признать свою вину им обоим и всё что остаётся, это лишь терпеть, надеясь, что кто-то окажется слабее. Сейчас, они шли вровень. Наверное. Фред не знал, что происходит в Академии и был абсолютно уверен, что за Блэк уже бегает не один парень, но не допускал мысли, что она может с кем-то из них переспать. Хотя, с другой стороны, они расстались и Кэт имеет на это полное право, но почему-то, каждая извилина мозга говорила, что она так не сделает. Это сдерживало и его, чтобы не трансгрессировать к Джонсон и заняться с ней сексом, чтобы избавиться от постоянного стояка из-за воздержания.       — Два месяца… Я потерял два месяца! Фред посмотрел в зеркало на дверце шкафа Чарли и застыл. Он видел всё того же себя, но рядом возник её силуэт. Не чёткий, но осязаемый: чёрные локоны аккуратно спадающие на плечи, высокие скулы присущие всем Блэкам, скрещённые на груди руки, поднятая бровь. Он отчётливо видел презрение и высокомерие в хрустально-ледяных глазах.       — Всё же стало хорошо… У нас мог быть шанс… Но ты не воспользовался им. — Этот голос эхом отозвался в голове. Он принадлежал не ей, а его воображению, но всё было настолько реально, что стало больно. — Это всё из-за тебя и теперь… Теперь, ты мне не нужен. Фред ударил кулаком в зеркало и оно раскололось. Несколько кусков выпало, а несколько остались, хватаясь за деревянную раму. Фред посмотрел на свою руку и увидел кровь. Он нашёл бинты у Чарли в комнате, благо, у драконоведа это было одно из самых необходимых, так что быстро начал перевязывать раны. В глазах помутнело и перед Фредом на коленях сидела Катрина.       — Я бы могла тебе помочь, но ты оттолкнул меня. — Она потянулась к его руке, но её прикосновение получилось призрачным и холодным. Фред упал на кровать и попытался уснуть, но в мыслях плотно засели черты её лица: не пухлые потресканые холодные губы с привкусом вишни, отсутствие румянца и маленький шрам на щеке у носа, который остался после неудачного первого полёта на метле, скулы, которые будто сами по себе говорили о её аристократичности, чёрные мягкие волосы с красными прядями, которые она перекрасила ещё на 5 курсе, бархат её бледной мёртвой на вид кожи и всё это… Всё это отзывалось лишь печалью и горестью, а хорошего он просто не мог вспомнить. Вспоминал ссоры на пустом месте, а в конце концов, дошёл и до последней, когда всё и закончилось. Когда он отвернулся и больше не смотрел в голубые глаза, которые отныне не сияли… " — О Пресвятой Годрик, Фред, ты что творишь? — Ещё раз тронешь меня, Уизли, и я тебя агрессивному оленю скормлю. Поттер, иди сюда! — Рыжий оболтус. — Не нужно бросаться с кулаками на всех, кого видишь, Фред. Даже, если он косо на меня посмотрел! — Не дождёшься ты моего поцелуя, Уизли. — Любовь моя…» Он вспоминал её фразы, интонацию, выражение лица, с каким она говорила эти фразы и пытался убедить себя, что ему дадут ещё раз увидеть, как она поднимает бровь, когда он творит что-то, как она упёрто смотрит ему в глаза, чтобы он перестал врать и хотел испытать весь спектр эмоций, который отныне просто стал чёрно-белым. У него была лишь одна эмоция — гнев. Другие чувства ему стали недоступны.       — Вернись ко мне, Катрина… Фред уронил голову на ладони и жалобно застонал. Подобные срывы случались примерно два — три раза в неделю. Джордж пытался занять брата их изобретениями и иногда получалось, но бывали моменты, когда старший близнец просто громил всё вокруг и не выходил из комнаты, чтобы приченить меньше вреда. Младшему было больно смотреть на это и он не мог ничего сделать. Катрина так ничего и не ответила на письмо. Он даже не знал, хочет ли она на него отвечать. Оставалось ждать. Долго и жалостливо. Хотя, после того, как Катрина не ответила даже на письмо Рейны, надежда хоть на какой-то ответ совсем исчезла, оставив Фреда страдать иллюзиями её мелькающего образа перед глазами.       — Я навсегда запомню твои хрустальные глаза и навсегда запомню, как тот хрусталь разбился…