***
— Здравствуйте… Фред стоял в коридоре, а на него устремились взгляды сразу нескольких Блэков. Катрина спустилась с лестницы и схватив его за руку, потащила в комнату. Заперев за собой дверь, она провела его к окну, села на подоконник и взяла в ладони руки Фреда. — Знаешь, страшно, когда вот так вот на тебя несколько Блэков смотрит. Такое ощущение, будто я для них — пушечное мясо. — Прости, у нас тяжёлый период, они окончательно потеряли свою своеобразную, но способность улыбаться. Я хотела с тобой серьёзно поговорить. Для суда нам нужны доказательства, а мои воспоминания старые и размытые, поэтому, они не подойдут. А ты… Ты ведь слышал, как Люциус рассказывал обо всём? Годрик, я так паршиво себя чувствую… Это так гадко по отношению к тебе… — Она отвела взгляд, не в силах смотреть на Фреда. — Эй, успокойся! — Он обхватил её лицо ладонями. — Тебе нужны мои воспоминания? Хорошо! Только, сделай это ты, а то, я твоих родственников побаиваюсь. — А зря, мы не кусаемся. Ну, почти. Энзо прошёл в комнату. Он был одет в строгий тёмно-зелёный костюм, волнистые локоны подчёркивали высокие скулы и холодные голубые глаза. — Я рад, что ты готов нам помочь. Я ценю это. — Энзо возьмёт твои воспоминания. Он хорош в легилименции, поэтому ничего не повредит. — Точно не кусаешься? — Фред с подозрением глянул на Энзо. —Тебя не укушу. Он достал палочку из рукава и приставил к виску Фреда. Из головы просочился серебристый дым, в котором мелькали образы и моменты. Энзо засунул воспоминание в стеклянную баночку и закрыл пробкой. — Пойду в Министерство и передам это мистеру Килькому. Теперь, он выиграет наше дело. Когда Энзо ушёл, Фред посмотрел на Катрину в недоумении. — Кильком? — Семейный адвокат. Вытащил Регулуса, когда его обвиняли в сотрудничестве с Волан-де-мортом. — Он же с ним и сотрудничал? — Будешь припоминать зло моей семьи и я тебя съем. — Катрина поцеловала Фреда в губы, прикусывая его нижнюю губу. — Фу, избавьте меня от этого. На поедающих друг друга белок я и в парке посмотрю. — Пап! — Фред, поговорим? Уизли понял, что в его сегодняшнем дне явный перебор с Блэками, но сопротивляться этому не мог. — Спасибо за то, что делаешь для неё. Ты, ведь, тогда спас Катрину? На озере. — Если это можно назвать спасением… — Можно. Ты поступил храбро. Мы с Джеймсом давно говорили, что вы достойная замена мародёров, но кто же знал что речь не только о розыгрышах. Я рад, что моя дочь нашла такого хорошего парня. Знай, Фред, если ты вдруг решишься на заветный шаг, то я не буду против. — Спасибо, мистер Блэк. Ваша дочь… Она много для меня значит. — В этом мы с тобой похожи. — Сириус заглянул черезщель приоткрытой двери в комнату. Катрина стояла у окна и задумчиво смотрела на улицу. — Очень похожи…Чистая кровь — дар или проклятье?
21 мая 2021 г. в 07:08
Понадобилась лишь неделя, чтобы изменилась вся жизнь четы Малфой. Нарцисса с Драко поселились в старом доме Друэллы и Сигнуса, которые давно скончались. Волосы прежней миссис Малфой потеряли свой платиновый блеск и полностью вернулись к чёрному цвету, отделяя её от мужа и вновь воскрешая корни когда-то юной мисс Блэк. Драко перекрашиваться не стал из-за одной ненависти к отцу, но общение с ним потерял. Каждое письмо присланное Люциусом горело в огне камина, заполняя дом запахом лжи и предательств. Регулус стал для Сириуса таким же предателем, но старший Блэк всё же мог понять поведение младшего брата, но частенько припоминал тому обо всём, что случилось. Андромеда всячески останавливала мужа, который и так недолюбливал Люциуса, от того, чтобы ворваться в Малфой Мэнор и вспороть тому брюхо. Энзо старался не отходить от сестры и периодически возмущался, упрекая её, что расскажи она это раньше, Люциус уже давно бы горел синим пламенем. Блэки падки на огонь, как отметил для себя Джеймс, часто находившийся в их доме. Он боялся оставлять крестницу, однако, когда Сириус сказал ему, что теперь это дело крови, Поттер отступил, давая им самим разобраться, лишь иногда заглядывая, интересуясь делом и помогая.
Полностью погруженные в дело Люциуса Блэки, настолько сильно хотели добиться наказания для него, что нашли закон, об его усилении, если изнасилование совершено над ребенком чистой крови. Впервые, Катрина посчитала это действительно хорошим бонусом. Как оказалось, опорочить чистую кровь невинного дитя, стоило дорогого, а именно — пожизненное заключение в Азкабан, в одиночную камеру, под постоянным присмотром дементоров. Как же горели глаза Сириуса, когда он нашёл этот закон и как же возмущены были судьи Министерства, однако, они не выронили не слова.
Несмотря на всё, Люциус оставался уважаемым человеком, у которого были сторонники, которые убеждали, что он примерный семьянин и никогда бы и мухи не обидел (и не важно, что он был сторонником Волан-де-морта)! Память Катрины была искажённая, а значит и воспоминания за чистую монету никто не воспринимал, так что мнения поделились: первые считали Люциуса хорошим человеком, а Катрину — наглой лгуньей, вторые же были убеждены в непорочности девушки и в виновности Малфоя. Нужны были доказательства или признание. А что, если было доказательство признания?