Бордовое золото

Катрина стояла напротив зеркала и смотрела на своё тело, лицо. Она никогда не видела одновременно такого прекрасного и уродливого человека: на правом бедре красовался шрам от когтей гиппогрифа, на боку — ранение драгона. Если убрать скрывающие чары, то на коже выступит несколько чёрных рисунков — рун. На руках даже было пару порезов, от клинков Арчи. Чёрные локоны спадали на плечи и обрамляли овал лица, делая скулы острее. Хрустальные голубые глаза пристально смотрели на своё отражение, заглядывая в тёмную душу. Бледная кожа сверкала от яркого летнего солнца. Её фигура была утончённой, поддерживаемой тренировками в Академии раньше, а теперь уже из собственных физиологических данных, заложенных в генетике. Несмотря на все шрамы, рисунки и «уродства» — она была прекрасна и она это видела. Видела свои королевские черты лица и воинственные отметины на теле. Контраст правителя и воина были так великолепны, что сводили с ума. Неудивительно, что Блэк не раз появлялась в списках самых прекрасных девушек-чистокровок. Неудивительно, что она была популярна среди женщин и мужчин. Неудивительно, что и Фред Уизли был зачарован красотой Катрины. Но влюбился он далеко не в идеальную белоснежную кожу, не в тонкую талию, широкие бёдра, высокие скулы, чёрные волосы, и даже не в хрустальные голубые глаза. Он влюбился не в оболочку, а то, что под ней скрывается, ведь, если бы, его интересовала лишь внешность, то уже после первого шрама, Фред бросил Катрину, но нет, он остался и продолжал наблюдать, как она лезет в неприятности, получая всё больше ранений. Он влюбился в силу духа, уверенность, отвагу и преданность — основные качества Катрины Блэк. Её желание жить и бороться, ради победы заставляло его улыбаться. Он не понимал, как можно быть уверенным во всех своих действиях, ведь она была единственным человеком, который никогда не сомневался в своих поступках. Её храбрость заставляла восхищаться и каждый раз, когда она без раздумий прыгала в огонь, ради спасения других — такой храбрости мог позавидовать сам Годрик Гриффиндор! Она была настолько преданна, что предложи ей славу, деньги и всё о чём она мечтает, и добавь к этому её собственную жизнь, но при этом, все её друзья погибнут, Катрина запросто вонзит клинок себе в грудь. Она была по-настоящему удивительным человеком, который пережил столько, от чего любой другой бы уже давно сдался, но она жила. Жила не для кого-то, а для себя, ведь, насколько бы ты не был дорог Блэку, любить он всегда будет лишь себя. И даже, когда он подставит свою спину и спасёт тебе жизнь, он будет думать о том, что ему не придётся жить с грузом, что он не спас друга. Это чистой воды эгоизм, который все принимали за героизм. Фред знал Катрину маленькой девочкой, сильным воином, мудрым лидером, преданным другом, отменной ученицей и… Любящей девушкой. Тот взгляд, с которым она смотрела на него… На него никто так не смотрел. Никто не смотрел на него так долго и так искренне. Она будто молила не оставлять её. Молила быть рядом. Она просила ответной преданности и любви — большего ей не нужно.       — Привет. Катрина обернулась в сторону двери и увидела Фреда, что стоял, облокотившись плечом на косяк.       — Что делаешь?       — Пытаюсь понять, когда моё тело стало таким… Изношенным? Фред вскинул брови и усмехнулся, посчитав это самым глупым, что когда-либо говорила Блэк. Он подошёл к ней со спины и начал смотреть в зеркало, чтобы увидеть тоже, что и она.       — Всё, что я вижу — это боль, страх, слабости и проблемы. Каждый шрам напоминает о чём-то ужасном. Будто, это сделали не со мной, а я сделала с той маленькой девочкой, которой раньше принадлежало это тело.       — Странно, потому что я вижу храбрость, стойкость, силу. Каждый твой шрам — это отметка жизни. Они должны напоминать тебе, что ты — герой. Что ты прыгнула в лапы гиппогрифа, ради друга, — Он провёл рукой по шраму на бедре. — Что ты дралась за право доказать, что ты стоишь больше, чем все думали, — Его рука коснулась кожи на боку. — Что ты храбро спасла подругу от огнеклыка. — Он взял её обожжённые запястья. — Я вижу тут лишь самого прекрасного человека в мире. И если понадобиться, то я буду повторять это каждый день, стоя с тобой перед зеркалом, пока ты не увидишь этого сама. Катрина была высокомерной, самовлюблённой и очень язвительной, но наедине, она позволяла себе не просто унизить себя, своими же словами, она позволяла себе морально растоптать собственные достоинства и этого Фред искренне не понимал, поэтому и принять не мог.       — Ты всегда будешь видеть во мне лишь хорошее?       — Нет. Когда я прекращу дышать, я больше не смогу увидеть твоих прекрасных глаз, поэтому не смогу больше сказать, насколько прекрасного человека я люблю. Катрина вновь посмотрела на себя в зеркале. Она коснулась серебряной цепи с замком, а затем золотого кулона солнца.       — Ты же в курсе, что золото и серебро — не сочитаются?       — Этот кулон подарил мне мой отец, со словами, чтобы я всегда светилась также ярко, как в день, когда Моника оставила меня на пороге дома. Цепь ты подарил мне, с надеждой навечно быть рядом со мной. Вы крайне похожи и крайне различны, но в одном, вы абсолютно одинаковы — в своей любви ко мне. И единственное, в чём я всегда буду уверена, это в вас двоих.       — Твой отец готов свернуть горы, осушить океаны и разрушить неба свод, ради одной твоей улыбки. Я готов на всё это, из-за одного твоего взгляда. Он позволил мне быть с тобой, и если я не стану таким же сильным защитником для тебя, то брось меня в океан. Лучше уж быть кормом для рыб, чем знать, что я не стал таким же достойным, как твой отец.