***
— То есть, эта женщина действительно пропала? — Да, мистер Малфой. Мы сообщили мистеру Блэку, как и полагается. Вы от лица мисс Блэк, она просила узнать подробности? — Да. У меня к вам просьба: каждую новость о пропавшей пациентке вы должны доставлять лично мне в поместье, лично в руки. Никому другому! — Хорошо, мистер Малфой. Драко засунул руки в карманы пальто и вышел из больницы Святой Иоанны.***
Катрина заметила, что дверь в комнату с родовым древом открыта. Она подошла к ней и толкнула, отчего раздался противный скрип. Фред рассматривал портреты членов семьи и даже заметил кого-то из своего древа. — Что ты здесь делаешь? Он резко обернулся, напряг мышцы, был готов схватить палочку, но увидев Кэт сразу успокоился и подошёл к ней. Фред поцеловал девушку и тепло улыбнулся. — Что за прилив нежности? — Альфард… — Что? — Альфард Фредерик Блэк-Уизли — имя нашего ребёнка. — Но, мы же не знаем пол ребенка. — Альфия Катрина Блэк-Уизли. Катрина поняла, что к глазам подступают слёзы, но это чувство быстро сменилось режущим ощущением внизу живота. Она почувствовала, как её будто что-то сжигает изнутри и закричала, сгибаясь пополам. Фред подхватил её и сразу усадил в кресло. Стоило ей раскрыть глаза, как боль исчезла. — Твои глаза… Она взмахнула рукой и перед лицом нависло зеркало. Катрина вгляделась в свои глаза: один был лиловым, как и цвет её родомагии, а второй… Второй был ярко-бирюзовым. — Я еду к Фальгольтесу. — Уверено сказал Фред, вставая с колен и уходя из комнаты. Катрина слышала, как он сказал что-то напоследок Сириусу, после чего отец помрачнел и быстро собрал дочь в больницу.***
Недавно покрашенная в красный цвет дверь не гармонировала со светлым домом, но Фред был так взволнован, что вопросы интерьера его не волновали. Стоило Дориану открыть дверь, как Уизли нагло прошел внутрь, останавливаясь в центре гостиной и запуская в волосы пятерню. — Голубой. Нет, бирюзовый. Яркий бирюзовый цвет, что это? Дориану не нужно было больше объяснений. Он взял с полки книгу, быстро долистал до нужной страницы, а потом поднял глаза на обеспокоенного Фреда. — Сила и боль. — А теперь, по-человечески, пожалуйста. — Обычно, такая магия наделяет человека физической силой, даёт возможность причинять людям боль. — Катрина тоже на это способна. — Эта сила особая, она идёт от самого сердца — из души родомага. Родомаги силы и боли способны причинять людям такую боль, какой никто и никогда не испытывал. Это вся сила, что когда либо существовала, существует и будет существовать. Заклинание Круциатус покажется щекоткой. — Был я как-то под Круцио — так себе ощущения. Бывает бо́льшая боль? — Да. Неужели, ты такой идеальной чистоты крови, Фредерик, раз ваш ребенок получил этот дар? — И я этому совершенно не рад. — Чаю? — Валерьянки.3 ноября 1998 года.
Фред ходил по коридорам больницы, кусая костяшки. — Сядь, мужчина. — Сказал Сириус, сократив типичное обращение к Фреду. Послышался громкий, истошный, истерзанный крик, а после — тишина. Такая мёртвая и, такая оглушающая, что в ушах звенело от этой тишины. Фред безмолвно смотрел на дверь кабинета и ждал, что оттуда выйдет хоть кто-то, но не дождался и сам ворвался в него. Он увидел врача, держащего на руках маленького ребёнка: он был красный, в синих пятнах, глаза закрыты, а рот открыт в безмолвном крике. Он просто лежит и махает руками, пока его протягивают матери, чтобы она смогла на него просто посмотреть и убедиться, что он жив. Врач заметила Фреда и, зная, что это отец ребёнка, показала его ему, но потом отдала малыша медсестре. Фред подскочил к койке, схватил Катрину за руку и заплакал самыми искренними и счастливыми слезами. — Ты справилась, моя любовь… Справилась… — Шептал он, целуя её руку и смотря, как Катрина медленно закрывает глаза.