***
Сириус выглядел так глупо и одновременно так сурово, прижимая Альфарда к груди, словно перепуганная мамаша. После известия, что Энзо, Драко и Катрину посадили в Азкабан не проведя слушания, все Блэки и ближние им люди настолько сильно активизировались, что их энергии, затраченной на вызволение Ночной Тройки, хватило бы на то, чтобы обеспечить весь Лондон электричеством. — Как их можно было обвинить в вашем похищении? — Джеймс опирался на стол сжатыми до хруста кулаками. — Нет доказательств, что Моника это сделала. О ней вообще ничего не было известно, а Министерство решило повесить на Ночную Тройку все дела, что не могут раскрыть. — Регулус презрительно хмыкнул. — Кильком понятия не имеет, как освобождать их. По-сути, неверно лишь одно обвинение: наше похищение, но остальное — это их преступления. — Кильком вытащил тебя, когда ты был Пожирателем, значит, и их достанет. — Другая ситуация, Нарцисса. Я, может быть, и был убийцей, я всё же убил не так много, как они. Нужны весомые доказательства. — Воспоминания с войны. — В глазах Сириуса блеснула надежда. — Если мы все предоставим воспоминания, где видим борьбу Энзо, Драко и Катрины против Пожирателей, то Министерство будет вынуждено их отпустить. — Да, такое количество воспоминаний заставит их передумать. — Нарцисса зарядились энтузиазмом Сириуса. — Мы должны попытаться. Прошу вас… — Она повернулась ко всем, кто стоял в гостиной Малфой Мэнора. — Это ради наших детей… Мы просто хотим вернуть детей, а ваши воспоминания… — Нарцисса, мы поможем. — Лили подошла и взяла Нарциссу за руку. — Они и нам были дороги.***
— Слушается дело Драко Люциуса Малфоя! Форма заключённого шла Драко не больше Катрины, но холодный, проницательный взгляд оставался все таким же острым, будто он и не был за решеткой. Малфоя оправдали быстрее всех, так как он почти и не участвовал в убийствах и пытках; наоборот, он способствовал сохранению жизней, хоть и не особо успешно.***
— Слушается дело Лорензо Регулуса Блэка! Энзо все время ухмылялся и откидывал голову назад, нагло смеясь, будто его вовсе не осуждали за убийства и пытки сотни людей, а наоборот, хвалили за правильно выполненное заклинание. В итоге, с большим трудом и с кучей воспоминаний, как Энзо защищал Хогвартс от Волан-де-морта, Блэк был оправдан.***
— Слушается дело Катрины Луиз Блэк! Её дело было самым сложным: после принятия родомагов в мир магии, им было запрещено причинять вред невинным. Катрина это правило неоднократно нарушила. У Килькома не было ни одного аргумента против обвинений и в конце слушания Катрина призналась виновной. Да, с неё сняли обвинения за похищение Блэков, но за все остальное… — Не трожьте её! — Вопил Сириус, когда Катрину снова сцепили магическими верёвками. — Не трожьте! — Мистер Блэк, ваша дочь виновна в поджоге целого региона во Франции, в пытках над министерскими работниками, и за множество умышленных убийств, смиритесь! Её губы безмолвно произнесли «Я люблю тебя, папа» и застыли в печальной улыбке, будто они прощаются перед отправкой Катрины на первый курс Хогвартса, а не за решетку. Мир моментально изменился: из маленькой девочки, что любила вишню, она стала убийцей с кровью на руках. Её вели по залу и взгляды каждого, кто был в министерстве чувствовал себя обязанным кинуть на Катрину то-ли осуждающие, то-ли недоверчивые взгляды — в любом случае, они были негативными и заставляли зверя внутри Катрины царапать её рёбра и грызть вены, лишь бы выбраться и разорвать их всех клыками. Уже был вечер. Вечер полнолуния, если быть точным. Луна навряд-ли уже на своём пике, но видимо, Катрина сделала ошибочное предположение. В зал ворвался оборотень, отпрыгивая от заклинаний и бросаясь на каждого, кто хотел в него выстрелить. Когда Блэк встретилась с оборотнем взглядами, она увидела изумрудные глаза, горящие настолько сильно и настолько ярко, что она не могла не узнать её — Рейну Лайтвуд. Оборотень завыл на все министерство и в следующую секунду, рядом с ним стояла золотистая пума, скалясь на тех, кто пытался её поймать. Они сбежали. — Сработало… — Выдохнул Сириус и трансгрессировал, пока его не поймали.