***
— Зачем же ты, господин Айзава, перенапрягаешь бедных детишек? — Ямада вопросительно поднял бровь и положил руку на стол злобного собеседника. На тот момент, казалось, что рука была железной и тяжелой. — Перенапрягаю? — еле выговорил мужчина, очнувшись после очередного не до-сна. — Твои дети сегодня нажаловались на кучу конспектов, что ты им задал написать. — выдохнул Ямада, поправляя висящую на нем светло-розовую кофту. — Они такого не заслужили. — мужчина вскинул руками и тут же опустил их. — Мне все равно. — безразлично ответил черноволосый, падая головой на стол и издавая характерный глухой звук. Голова раскалывалась на кусочки а, мозги кипели. — Айзава? — испуганно произнёс Хизаши. — Шота! — никакой реакции, словно мужчина впал в очень глубокий сон. — Шота, мать твою! Ямада не знал что делать. Перед ним, наверное, лежит его друг, потерявший сознание, а он орет чуть ли не на всю школу. Нужно что-то делать и срочно.***
Ему снится детство, где он гулял своей матерью, держась за руку. Внутри маленького мальчика ещё есть капелька тепла и надежды, дарованной каждому наивному и верующему в чудо ребёнку. Он благополучно улыбался как и всегда, показывая свои белоснежные крошечные зубы в счастливой детской улыбке. Его мать спокойно шла рядом, крепко держа своего Шоту, будто боясь потерять. Легко подняв малыша на ручки, она звонко чмокнула его в щечку и тут же отпустила на землю. Мальчик вытер щеку тыльной стороной руки, обиженно дуя маленькие губы. — Не нравится как мама тебя целует? — Женщина присела на корточки перед мальчиком, проведя тонкие и длинные пальцы по чёрной голове. — Нравится, но было слишком громко! — ребёнок тихо посмеялся в ладошку. — Голова немного болит. — Ничего, сынок. Дома ты хорошенько поспишь и все пройдёт. — поднявшись и отряхнув светло-голубое платье, женщина приободряющие улыбнулась. Ее улыбка была замечательной. Она улыбалась подобно солнцу, очень ярко и тепло. Мальчик был готов вечно смотреть на улыбку своей родной матери. — Смотри, маленький котёнок! — Увидя милое создание, малыш тут же побежал к нему, чтобы погладить. — Не упади! — нежно проговорила женщина. — Хорошо, мама! — кивнув, он задорно погладил ее по мягкой голове. — Ты такой хороший! — Правда нравится? — перед ним возник мальчик. Он был очень красивым. Его волосы были чересчур светлыми, они ослепляли маленького Шоту. — Мне мама разрешила его взять к себе! Сейчас я понесу его домой. — произнёс он, оголяя белоснежные зубы, правда одного переднего не хватало. — Ух, ты! — черноволосый тут же встал и протянул ему маленькую ладошку. — Я Шота, приятно познакомиться! — Я Хизаши! Давай играть вместе? — выкрикнул тот и вприпрыжку пожал протянутую ладонь. Они были невероятно счастливы найти друг друга… …но потерять то, чем ты дорожишь, гораздо труднее. Они приходили на детскую площадку каждый день, чтобы поиграть друг с другом. Упрашивали своих мам чтобы отпустили на ночевку, даже в слезах, но единственное, что смогло их разлучить — это переезд одного из них. Они были всегда вместе, все делали сообща, но маленькому Шоте пришлось переехать. Его отцу предложили работу в крупном городе Токио. Та самая грусть при разговора со своими родителями овладевала над ним все больше и больше. Он угас, как падающая звезда на небосводе. Его единственный друг отдаляется и это приносит ему невыносимую боль, несмотря на такой юный возраст. Чувство глубочайшего разочарования мелькнуло на миг в тонких чертах мальчика. Его улыбка постепенно сползла, а в глазах перестали гореть те самые искры, что горели ранее. Можно сказать, что этот Айзава влюбился. Тот самый мальчик был схож со сказкой, что читала мама по ночам. У него были прекрасные зелёные глаза, светло-жёлтые волосы и чудесный задорный голос, который каждый раз заставлял Шоту смеяться. — Ты уезжаешь, верно? — грустно произнёс блондин, усаживаясь рядом с другом на качели. Они катались неспеша, будто остановился мир и они остались одни друг у друга. — Да. — Шота крепко ухватился за качель, немного раскатываясь. — Я буду скучать по тебе и по нашему маленькому городу. — Мне будет не хватать тебя. — выдохнул друг. По его глазам скатывались чистые слёзы, а маленькая ручка сжалась в кулак. — Ничего, я же буду звонить тебе. — с надеждой улыбнулся Шота, лениво сползая с лестницы и подходя к Хизаши. — Нам всего шесть лет. Не думаю что родители разрешат пользоваться телефонами, особенно мне. — бормотал блондин в смущении. — Тогда я буду приезжать к тебе, чтобы тебе не было грустно, идёт? — поспешил пробормотать мальчик. — Идёт! — отчетливо проговорил мальчик, по-прежнему не отводя своих зелёных глаз от Айзавы. Встав, Хизаши прыгнул к малышу, крепко обняв.***
Но скоро, без лучшего друга, темноволосый впал в задумчивость, даже, вернее сказать, в некое забытье, и жил, не замечая окружающего, да и не желая замечать. Вот и тогда начали расти те самые цветы… цветы, испортившие ему жизнь.