четвёртое июля, 10:15
— Вставай! Звонкий голос Мии прозвучал совсем недалеко, прямо над ухом. Я дёрнулась и разомкнула веки. Перед моими глазами двумя мутными темными пятнами мелькали глаза азиатки, которая чему-то очень радовалась. — Что-то случилось? — уточнила я, опираясь на локти. Девушка прокрутилась по комнате и заговорщически прошептала: — Финн и Эйден уехали, — видимо, моё выражение лица выдавало то, о чём я думаю, а думала я «зачем мне эта информация», поэтому Мия продолжила, — пойдём в магазин! — Разве это не опасно? — Опасно? — Если ты забыла, я напомню — мы для страны — преступники. — Звучишь как Финн, — обиженно надув губы, сказала она, а после звонко рассмеялась. — Всё, собирайся. Сказала, словно у меня есть куча вещей и я не могу определиться, что надеть. Накинув простые штаны в бордовую шотландскую клетку и майку, цвета свежей клубники в саду, я схватила куртку и направилась в ванную. — Жду внизу! — крикнула Мия, сев на перила и скатившись по ним. Я мимолётно закатила глаза. Ребёнок. Все ребята здесь — дети, которым пришлось повзрослеть слишком рано. Быстро умывшись, я спустилась вниз. Заботливая азиатка уже приготовила пару бутербродов с лососем и поставила чай. — Скорее, — жуя свой завтрак, начала она, — они вернутся через пару часов. — Я всё ещё считаю, что это плохая идея, — неуверенно прошептала я, откусывая сэндвич. — Жизнь скучна без риска, — философски подмечает Мия и протягивает мне кружку с чаем. — Приятного аппетита! Запивая бутерброд зеленым чаем с меллисой, я бегло посматриваю на девушку перед собой: взбудораженная, окрыленная и безрассудная. С таким настроем без приключений обратно мы вряд-ли вернемся.***
четвёртое июля, 11:00
— Это ужасная затея, ты же понимаешь? — уточняю у слишком весёлой девушки. Она пьяна? — Да ладно! — Я могу задать вопрос? — Валяй, — отвечает японка и поправляет волосы. Они скрыты капюшоном толстовки, но Мия умудряется их каждые пару минут доставать и плести косички. — Сколько тебе лет? Глупый вопрос. — Да, стоит сказать. Мне, — тут она печально вздыхает, — тридцать три. — Мия, — с укором шепчу я. Девушка довольно серьёзно смотрит на меня и я заявляю, — Да нет. Не может быть. Смех заставляет меня стушеваться и опустить голову. — Да ладно! — Ты неисправима, — тихо говорю и оглядываю местность. Конечно, нам стоило сесть на автобус, но велик факт, что нас узнают, поэтому Мия предложила пройтись пешком. Идти примерно полчаса, потому что дом Паркинсона находится в частном секторе. Стоит подметить, очень богатом частном секторе. — Меня зовут Мия Судзуки, мне шестнадцать лет. В тринадцать я разодрала колено, когда упала с велика. Мне наложили целых три шва. А ещё я люблю кошек. В Японии у меня осталась Янь. Твоя очередь! Я заметила шрам на правом колене Мии. Сейчас на ней были джинсовые шорты, поэтому я смогла его разглядеть. Девушка явно была предельно честна со мной и я не могла не отплатить ей тем же. Глубоко вздохнув, я не хотя начала: — Я Велари Маклауд, мне семнадцать… — Старуха, — демонстративно кашляя, говорит она. Я толкаю девушку в бок и мы обе начинаем смеяться. — …У меня есть… была собака по кличке Джесси, — тут я грустно улыбаюсь, придаваясь воспоминаниям, — а ещё я в детстве занималась большим теннисом. Восемь лет! — Мило. Что ещё хочешь узнать? — Что-нибудь про каждого члена команды. Я ведь ничего про вас почти знаю. — Ну, об Эйдене и Финне я знаю не особо много, они не распространяются о своём прошлом… Нейлу шестнадцать, и фамилия у него забавная такая, сейчас… Румфольд! Азуми едва стукнуло пятнадцать, в мае… по ощущениям, прошла пара дней, а на деле… месяц пролетел. Воцарилось молчание. Я не знала, что спросить, а Мия, видимо, решила не утруждать себя разговорами. — Знаешь, я рада, что ты появилась в нашей команде, — она улыбается, — теперь нас поровну, но это не главное. У меня не было такой подруги долгое время. В Японии я выделялась среди других, потому что была отличницей и, как таких принято называть, заучкой. А сейчас я ни с кем не могла поговорить. Ну, Азуми пока не прошла фазу детства, а с мальчиками… Нейл — ходячий клоун, Финн вечно занят. Лишь Эйден изредка меня выслушивал и давал совет. Кстати, о нём, — азиатка тут же заговорщически улыбается и я замечаю блеск в её глазах. Не к добру. — У вас что-то есть? Я поперхнулась воздухом. Сухость неожиданно подкатилась к горлу, перекати-полем застряв в самой глотке. Рукой дотронувшись до своего плеча, я невербально постаралась спрятаться от её режущего взгляда, будто показывая — «я в домике», но — увы — она не понимала. Лишь продолжала перебегать хитрыми глазками от моих волос, которые я теребила другой ладонью, до моих же зрачков: испуганных и зашуганных. — У кого? — тупо переспросила я. — Ну, Вел! У тебя и Коуэлла, конечно! Думаешь, я не замечаю ваши переглядки? — она игриво подергала плечами после этого, а потом снова переключила свое внимание на мое лицо. Так отчаянно желала прочесть меня, пытливым взглядом добираясь до стеночек чужого разума. Нагло и беспринципно залазила в потайные уголки моего сознания, мысленно переводила каждое движение моей мимики с языка тела на человеческий. Читала меня. Анализировала. И что пугало меня больше — получалось. С каждой секундой эта маленькая девчонка знала все больше. Играя на моих нервах выпытывала ответ на свой вопрос. С одной стороны жутко и неприятно, но с другой я понимала, что это довольно полезный навык коим она владела почти в совершенстве. Нужно взять у неё пару уроков и, может, после них я наконец смогу понять все те эмоции, что показывает мне на своем каменном лице Вулфард? — Ничего такого… — Ничего такого, — передразнивает меня она и я замечаю промелькнувшую усмешку на губах. — Ладно, давить не буду. Вздох. Я улыбаюсь и кивком выражаю благодарность, ведь сама пока не понимаю, что происходит. — А Финн? Ты можешь что-нибудь о нём рассказать? Мия удивлённо вглядывается в моё лицо. — Только не говори, что… — Началось, — шепчу едва слышно. — …Боже, даже не думай! — Почему у тебя всё сводится к этому! У меня, между прочем, был парень! — Был? — ехидно переспрашивает она. — Формально, всё ещё есть, — вздыхаю я, — но мы не общались с того момента, когда я… — Я поняла, — поспешно говорит Мия, разрешая мне не заканчивать предложение. — Ему восемнадцать. Тяжёлое детство. Всё. Больше ничего не знаю. Тяжёлое детство. Отчего-то это словосочетание прочно оседает в создании, словно выжигаясь на подкорке мозга, залезая под кожу, отпечатываясь самой стойкой краской из всевозможных. Догадки мучали меня изнутри, но я откидывала их до лучшего момента. Я медленно киваю, переваривая информацию. — Всё в порядке? — уточнила Судзуки, заглянув в моё обеспокоенное лицо. Я поспешно кивнула, дабы не выдавать странную тревожность, которая начала бить в набат. — Может, вернёмся домо… — О, вот и торговый центр! Что ты там говорила? — Ничего, — я понимаю, что мне ничего не остаётся, кроме как двинуться за подругой. Быстро натягиваем капюшоны и проходим внутрь. Мия крепко держит меня за руку, чтобы не потерять в толпе, пока я рассматриваю витрины с самыми разными вещами. Слева от нас — аптека, справа — продуктовый магазин. Азиатка ведёт нас прямо к эскалатору, на котором мы поднимаемся на второй этаж. Здесь половину занимают кафешки, а оставшуюся часть — бутики одежды. Мия возбуждённо смотрит на манекены и тянет меня в первый же магазин. Демонстративно тяжело вздыхаю, на что японка закатывает глаза и тихо хихикает. Мы заходим в женский отдел и я вижу, как девушка издает восхищенное «вау». Устремившись к прилавку с разными футболками, моя паника начала нарастать: вдруг поймают, увидят, заметят, а вдруг... «Спокойствие, только спокойствие» — цитируя старый мультик, думаю я, ища глазами подругу. Я стараюсь не распускать руки, но заметив, как моя Мия быстро снимает магнитные бирки с одежды, во мне начинает отзываться уснувший азарт, поэтому через минуту я протягиваю японке пару вещей, испуганно озираясь по сторонам. Меня с детства учили, что воровать — одно из последних, до чего стоит опускаться, а я прямо сейчас рушу все свои принципы! Мия лишь тихо смеётся и снимает с них магниты, протягивая мне. Спрятав их в куртке, я поплотнее запахнула её и двинулась на выход, положив руки в рукава. Сильно-сильно жмурю глаза, до боли в уголках век, и стремительно прохожу мимо сигнализации, морально подготавливаясь к провалу, но… тишина. Я прошла. Удачно прошла. Чувство победы и такой извращенной эйфории витает в воздухе, окрыляя, подавая мне руку и уводя еще дальше по тропе чего-то запретного, но я больше не могу остановиться. Ощущение неправильности, такое же, как и при входе в дом Паркинсона. Я оглянулась, ощущая чей-то взгляд на себе. Прикусив губу, я прошла за Мией. — Супер! — И всё же, воровство — плохо, — подмечаю я. — Ты просто не можешь отказаться от принципов, навязанных с детства. Убивать детей и подростков, либо подчинять их путём пыток, тоже негуманно, но правительству ты этого не скажешь. Отправишься на эшафот, как остальные, кто посмел возразить. — Признаю вашу правоту, мисс Судзуки, — шепчу и виновато улыбаюсь. Проходит около получаса. Мы разглядываем яркие магазинчики, Мия насильно ведёт меня туда, а после мы выходим с кучей одежды. В одно из таких магазинов всё пошло наперекосяк. Я сразу, как только мы зашли туда, это почувствовала. Слишком мало людей — всё внимание обращено на нас. Мию же это, как оказывается, совершенно не заботит, поэтому она принялась срывать бирку одну за другой и прятать одежду под толстовкой, которая уже прилично вздулась из-за кучи ткани под ней. Волнение резкми импульсами накатывало на меня, я крутила головой во все стороны, ещё больше привлекая внимание продавцов и единичных покупателей, но ничего не могла с собой поделать. Кидаю нервные взгляды буквально на всё и тормощу азиатку за плечо, после чего она даже не глядя в мою сторону, махает рукой и сказав — «Отстань», продолжила откреплять магниты от очередной цветастой кофточки, которая по её мнению служила ценой нашей свободы. Вдруг к нам начал приближаться охранник. Чёрт. Я потянула Мию за рукав толстовки сильнее и та наконец обращает на меня внимание. Киваю головой в сторону подходящего охранника и вижу напрягающийся взгляд девушки. Фантомные лапы схватились за горло и сдавили шею, перекрывая кислород. Не подходи. Не подходи. Не подходи… Мужчина резко развернулся вокруг своей оси и направился обратно. Что. Это. Было. Я схватилась за голову, которая резко отдала неприятным импульсом, стрельнувшим в район виска. — Вел? Велари?.. — Пошли отсюда, — прошептала я, быстро схватив Мию за руку и потащив её к выходу. — Девушки, подождите! Голос охранника отрезвил меня и придал сил. Мы перешли на быстрый шаг. — Вот чёрт, — вздохнула Судзуки и поспешила за мной. — Две девчонки на втором этаже! Перекрыть выходы! — Супер, — зашипела я, обогнув испуганную блондинку, которая застыла на своём месте. — Бежим! Мия достала из кармана небольшой сюрикен и сжала в ладони. Я округлила глаза. — Ты взяла оружие?! — Конечно взяла! Я что, дура по-твоему, не брать оружие в общественное место?! — А ты не дура, по-твоему, чтобы идти в общественное место, зная, что тебя разыскивают?! — на её манер спародировала я. Закатив глаза, я заметила ещё одного охранника, бегущего прямо по направлению к нам. — Разделимся. Встретимся у заднего выхода на первом этаже, — оповестила азиатка и исчезла в толпе. Я чертыхнулась. — Так бы и сказала, что хочешь от меня избавиться, — пробурчала я и двинулась к служебной лестнице. Девушка, вышедшая оттуда, округлила глаза и тут же отшатнулась в сторону, когда я её оттолкнула и юркнула в проём. Ярко-красная дверь не успела захлопнуться — после меня туда сразу прибежали два охранника. — Майкл, одна по служебной лестнице спускается вниз! — крикнул кто-то из них по рации. Я остановилась, не зная, что делать. Когда топот стал ощущаться прямо за спиной, я возобновила бег и спустилась, но за дверь не вышла, а спряталась за лестницей, надеясь на любое из чудес. — Где она? Дыхание казалось в этот момент чужим: рванные вдохи, дрожащие выдохи и все по-новой. Дышали громко, судорожно, глотая воздух и захлебываясь им. Единственное, что я слышала — это самое дыхание и какофонию из чужих мужских голосов где-то на фоне, что казался мне слишком далеким в этот момент. — Не выходила, — послышалось в шумящей рации. — Проверю за лестницей, ты иди, — один вышел, второй направился прямо туда, где я и сидела. Зажмурив глаза, я принялась шептать: — Пожалуйста, не иди сюда, не иди сюда… И тут я поверила в кого-то свыше. Лысый мужчина развернулся и пошёл наверх, спотыкаясь по лестнице. Я прислушалась, прижавшись ухом к двери, а после осторожно вышла. Голова шла кругом. Я спряталась за одной из увесистых колонн и поджала колени к груди. Сердце невыносимо колотилось, стуком отдавая в районе горла. Мне казалось, что все вокруг слышат моё учащённое сердцебиение. Когда неподалёку от меня замаячил охранник, я двинулась к выходу, но там меня поджидала не Мия. — Ну привет, — меня резко схватили за запястье и вывернули его. Послышался хруст. Я взвизгнула от боли. Сконцентрировавшись, я мысленно откинула его в сторону. Получилось из рук вон плохо — мужчина лишь отшатнулся, а я смогла выдернуть руку из стальной хватки. Но всё же я не смогла сдержать глупой улыбки — у меня получилось! Эта мысль придала сил, и я, заметив Мию, помахала ей. Азиатка, на секунду развернувшись, кинула последний сюрикен (тут я удивлённо вздохнула — она даже не целилась!), угодив прямо в кусочек ткани в районе колена, который прицепил охранника к стене, тем самым ненадолго задержав его. Мы выбежали из здания и ещё быстрее побежали в направлении к дому, сворачивая в разные переулки и стараясь запутать следы. Когда крики прекратились, а звуки сирен перестали маячить на подкорке сознания, мы остановились в одном из переулков. — Плохая идея. Определённо, — прошептала Мия, восстанавливая дыхание. Я цокнула. — Я же говорила!.. — победно возмутилась я, стараясь отдышаться. — Зато сколько одежды! Недовольно отвечаю что-то невнятное, постепенно затихая. Силы были на исходе, за сегодня я потратила слишком много энергии. Пихнув подругу в бок и получив усмешку в ответ, я, раскачиваясь, пошла дальше. Мой затуманенный взгляд опустился на покрасневшие пальцы правой руки. — Мне из-за тебя чуть руку не сломали! — нельзя было упустить возможность показать ей, как она была не права. — Да, а ещё чуть не поймали и не пришибли, — продолжила она уже без моей помощи. — Как хорошо, что ты сама понимаешь… — Что понимаю? — Что такой глупую идиотку как ты ещё поискать! — и начинаю бежать так быстро, как только могу, еще не до конца отдышавшись и отойдя от всего происходящего. — Э-э-эй! — возмущенно раздалось у меня за спиной, а после послышались быстрый топот и шарканье. Мы вместе звонко рассмеялись, продолжая подначивать друг друга и обсуждать произошедшее с нами, буквально десять минут назад. — У него было такое лицо, когда ты не целясь попала в того охранника, — состроила гримасу я, на что Мия хихикнула. — Прямо как у тебя сегодня утром, когда я разбудила тебя в десять утра с такими новостями! — сказала азиатка. И получив очередной подзатыльник, девушка громко и демонстративно фыркнула.***
четвёртое июля, 13:32
Мия предложила прогуляться по лесу. Я была не против, хотелось освежиться и очистить голову от рвущих изнутри вопросов и мыслей, которые занимали сознание. Малахитом отливая на солнце, зелень ветвистых деревьев ворошила каждую струну моей души. Расстилаясь арками над нашими головами, ветки юных кленов парили вверху, развеваясь при ветре. По ним перебирались мелкие грызуны — прямо сейчас там промчалась белка, игриво размахивая пушистым хвостом. Старый огромный дуб стоявший в центре небольшого холма возле нас, возвышался над лесом, величаво присматривая за обитателями природной общины. Здесь свежо пахло пыльцой цветов, но тех я почему-то не видела, но предполагала, что те прячутся в глубине кленовой рощи. Повсюду летали бабочки, крылья которых были расписаны в самые удивительные узоры, издалека напоминая лепестки тех же цветов. Мы свернули по извилистой тропинке и продолжили шаг, однако в полной тишине. Азиатка то и дело оглядывалась, а когда никого не замечала, спокойно вздыхала. Она не наслаждалась природой, как это делала я, но винить её за это было глупо: девушка волновалась, не прицепился ли за нами какой-нибудь хвост, ведь если мы приведём его за собой, то очередной облавы не избежать. Через широкие стволы виднелся голубой лазурный отблеск. Мы переглянулись и, не сговариваясь, шагнули вглубь леса. Среди могучих, поистине величественных крон деревьев спряталось озеро небольших размеров, которое живописно вписывалось в колорит леса. — Хочешь искупаться? Я минуту потопталась на месте, а после, вместо ответа, двинулась за азиаткой. Жизнь научила меня паре вещей: Первая: живи моментом. Не важно, что случится потом. Тебе хорошо? Думай лишь об эмоции, которую получаешь в данный момент. Вторая: не зацикливайся. Мысли в твоей голове убьют тебя морально, растопчут без шанса на восстановление. Самое страшное, что доступно человечеству — мышление. Нет ничего больнее, чем думать обо всём, что тебя беспокоит. Мысли режут хуже ножа, и я это прекрасно знаю. Они оставляют глубокий шрам, который затянется лишь через года, если затянется вообще. — Вода тёплая! Меня прерывает Мия, которая пальцами уже проверила температуру воды и теперь скидывала одежду, оставаясь лишь в спортивном топе и нижнем белье. Последовав её примеру, я поддела волосы резинкой и собрала их в хвост. Медленно заходя в воду и привыкая к температуре, я почувствовала лёгкую дрожь, проходящую по всему телу. Передернувшись, словно сбрасывая с плеч тяжёлый груз, тянущий вниз, я резко осела на дно, погружая всё тело в воду. Холод окутал плечи, но ушёл также быстро, как пришёл. Гладь воды успокаивала, легкая прохлада дурманила и заставляла расслабиться, заверяя, что здесь тебя никто не тронет. Приподняв голову вверх, я заметила солнечные лучи, проходящие через ветки могучих раскидистых деревьев. Они укрывали нас от всего мира, словно перенося в свой небольшой мирок, где нет никаких забот. Я ощутила себя ребёнком, каким давно не чувствовала. В настоящее время детям приходится рано взрослеть. От этого на душе становится горько. Эрика, моя младшая сестрёнка, мгновенно перешагнула стадию «я-играю-в-куклы», оказавшись на «мама-меня-позвали-на-свидание». Сейчас ей тринадцать, и иногда мне кажется, что она намного старше меня. Мудрее-немудрее, но старше. — Мой отец часто возил нашу семью на море, — вдруг сказала Мия, улыбаясь куда-то в пустоту. — Я в детстве, примерно… — тут я задумалась. — …наверное, мне было около семи лет. Да, семь. Я собирала палочки от мороженого! Их накопилось приличное количество, потому что бабушка каждый час-два вручала мне мороженое летними вечерами и я с удовольствием съедала его. Мама в итоге их выкинула. Я закатила такую истерику, что, кажется, она сто раз об этом пожалела, хотя не показала этого. Моя подруга (по телу разлилось тепло) хихикнула и улыбнулась. Подул ветер. Моя футболка грозилась улететь, но девушка справа от меня подняла камень и, не глядя кинула его, задев мокрым камнем лишь рукав, тем самым придерживая одежду и не давая ей взмыть в воздух. Благодарно кивнув, я вновь прикрыла глаза и нырнула вниз. Мне было так хорошо, так спокойно! Будто в мире никого больше не существует, кроме меня и этого чистого озера. Мия задорно смеялась, брызгаясь в меня, пока я старалась уплыть от Судзуки подальше, попутно случайно глотая воду.***
четвёртое июля, 16:10
— Вода расслабляет, — подметила азиатка, пока мы медленно, никуда не торопясь шли к дому. Ноги слегка запутывались, но я не придавала этому значения, аккуратно держа под руку Мию и босая шагая по тёплому асфальту. — Погода прекрасна, — добавляю я, мягко улыбаясь и поднимая взгляд на небо, откуда на меня приветливо смотрит солнце и тут же делится своим светом. Оно посылает его на щёки, шею, плечи, руки — словом, куда только сможет попасть. Руки обгорели. Я решила, что как только вернусь, сразу же намажусь кремом, найденным утром в ящичке дочери Паркинсона. Оказалось, её зовут Ариэлла. Интересное имя. Узнав об этом вчера, когда просматривала тетради в комнате, я вспомнила и сказала это собеседнице, а она подхватила: — А вторая — Мариэлла. Мать их — дотошная женщина, наняла гувернантку, будто мы вернулись на пару веков назад, — вздохнула Мия. — Мне жаль этих девочек. Я слышала, что они обе выросли нелюдимыми и избегают всех. Общаются лишь друг с другом. Не представляю, какого им сейчас на отдыхе, когда одно неверное движение — и твоя мать начнёт тираду. Вспомнилась улыбка моей мамы, тёплые руки, излучающие тепло глаза, фразы «я горжусь тобой», «ты умничка, Вел!» и стало грустно, но лишь на пару секунд. Воспоминания будто покрылись старой плёнкой, поблекли — теперь я не могла вспомнить мелкие детали, словно это всё произошло в моей прошлой жизни. Но это же не так? Я всё ещё помню Джея, помню ураган положительных эмоций под именем Элиза, помню маленькую Эрику, помню Джесси, которую выгуливала поочерёдно с сестрой каждое утро… — Ой, — вдруг остановилась Мия и дёрнула меня на себя. — Нам конец. — Почему? — задала я вполне резонный вопрос, проследив за взглядом девушки. Она смотрела на машину у гаража. Быстро сопоставив всё, что имела, я прошептала, — Финн. И больше ничего не надо. Всё понятно по одному лишь имени, которое заставляет инстинктивно сжаться, будто эти четыре буквы несут в себе саму Смерть с тонкими почерневшими костлявыми пальцами в тонком тёмном платке, висящем на ней. Сглотнув, я сказала: — Нам в любом случае нужно будет зайти домой, ты же это понимаешь? — Может, дождёмся ночи? — мило уточняет Мия и отходит на шаг назад. — Ну не убьёт же он нас, серьёзно, — я пошла к дому, а когда меня догнала Судзуки, услышала тихое: — Он может. Едва слышное предложение, но такое громкое по своей натуре. Быстро собрав все вещи, Мия закинула их в ванную на первом этаже через открытое окно, а после вернулась ко мне. Я оступилась, но тут же вернула себе равновесие. Дома было тихо. Даже Нейла не было слышно, а это уже что-то значило. Мия вздохнула, а я почувствовала что-то неладное. Такое же чувство, как в магазине. Развернувшись, в темноте не замечаю никого. В зале не горит ни один светильник и это странно — на улице потемнело, тучи заволокли небо и грозились разразиться дождём, изредка гремя. — Пойдём наверх, — выдохнула азиатка и собралась подняться, когда прозвучал голос сзади: — Не так быстро. Тут же раздался первый раскат грома. Я бы не услышала произнесённые слова, если бы это не сказал он. Я вытянулась по струнке. Даже расслабленная до этого Мия напряглась. — Где были? — начинает Финн медленно, наблюдая за нами. За мной. — Прогулялись по лесу, — быстро отвечаю я, не дав вставить японке и слова. Та быстро кивает в подтверждение моих слов. Девушка невольно заходит мне за спину, будто прячась от него. «Ага, если он разозлится, то это вряд-ли тебе поможет» — думаю я и тут же сглатываю напряженный комок в горле. Я беглым взглядом осматриваю парня: невозмутимое лицо, приподнятая левая бровь, подобие ухмылки на губах, скрещенные руки на груди и четкая опора на двух ногах. Всем своим видом показывает насмешку, мол, как можно так глупо врать. Как можно надеяться на то, что он поверит в подобный бред. Но в тот же миг меня поражает его хриплый спокойный голос: — Хорошо, — просто соглашается он. Я сдерживаюсь, чтобы не спросить «и это всё?». Мия пошла наверх, когда Финн добавил, — Велари, останься. В голове мелькает догадка, что я оплошала, неверно прочитала его эмоции — он на самом деле не зол, мне все показалось и вообще, глубже брать нужно. Пока я мысленно ругаю себя за ошибки, Судзуки развернулась и хотела что-то добавить, когда Вулфард раздражённо повторил: — Велари, а не ты, Мия. Все мысли, крутящиеся в моей голове до этого останавливаются. Эффект вечной заморозки настигает их, а осознание мелькает внутри смешком. Я все сделала правильно. Я прочитала его. Опять. Так легко его разозлить. Заводится, как маленькая истеричная школьница, (тут я обрадовалась, что Вулфард не может читать мысли) а разгорается как спичка — быстро, молниеносно, но только сверкает не огоньком, нет, полыхает целым пламенем, что виднеется в радужках его глаз кроткими языками цвета осени. Азиатка мягко коснулась моего плеча и, не оглядываясь, поднялась. Когда она скрылась из виду, Финн посмотрел на меня. Мне показалось, что он копается в голове, ища ответы на интересующие его вопросы. Что же ты так смотришь на меня? Я переминалась с ноги на ногу, ожидая, когда он заговорит. Вулфард вздохнул и начал: — Понравилось? — Что? — сразу же отвечаю я. — Воровать. — А что остаётся делать? Просить милостыню? Яд в моём голосе чувствовался слишком явственно, отчего Финн изящно выгнул бровь. Мол, ты так со мной говоришь? — Я думал, ты не решишься, — признался парень, руками опираясь о перила. Я прошлась взглядом по венам и тут же подняла глаза, заметив лёгкую усмешку на пухлых губах. — Не хочешь наведаться со мной и Эйденом к Паркинсону? — Ты серьёзно сейчас? Кивок. — Не ты ли собирался бранить нас за вылазку? — Но я этого не сделал, так? Вопросом на вопрос. Каков моветон, мистер Вулфард. — Почему я? — Почему нет? — угольные волосы разметались по всему веснушчатому лицу. Вулфард убрал мешающиеся прядки лёгким движением руки. Я продолжаю сыпать его вопросами, а он, как ни в чем не бывало, продолжает удачно увиливать. Так по-детскому глупо, будто мы влезаем не в опасную передрягу, а вовсе собираемся в догонялки сыграть. Странно. Что-то не то. — В чём подвох? — уточнила я, по кругу обходя парня. Тот лишь смотрел за мной из-под длинных ресниц. Карие глаза угрожающе сощурились. С каждой секундой я все больше начинаю узнавать прежнего***
четвёртое июля, 22:30
Я ворочалась в кровати. Уснуть не получалось. В голову лезли самые разные мысли, заставляя размышлять над возникшими вопросами. В конце концов я встала и натянула