Коробка с карандашами

Ресторан, пиццерия и кафе отменились. Озноб не прошел. Поэтому они втроем заказали на дом Риваю еды из китайского ресторана. Ривай разулся, скинул пальто и прошел в ванную. Вымыл руки с мылом и ополоснул лицо ледяной водой. Полегчало. — Ух ты, как красиво. — Это Армин увидел разрисованную подсолнухами кухню. — Ривай лично каждый лепесток отрисовывал. — Гордости у Эрвина было не отнять, словно он лично следил за процессом год. — Нравится? — Очень. — Если съедетесь, вам тоже разукрашу. Армин обернулся и посторонился, пропуская Ривая в кухню. — Ты же не рисуешь, — напомнил Эрвин, усадил свою пассию за стол и сел рядом. — Надо же вспомнить, как это делается. — Ривай включил чайник. — Вот и начну портить стены вашей кухни. — Ты меня… нас… не против? — А чего мне возражать? — Ривай поставил на стол сахар и чашки. — Если это не касается меня, то похуй. Не мне же с тобой трахаться. На удивление, Армин не смутился. — А, так вы не можете себя представить с избранником-парнем? — Армин улыбнулся и поправился: — В смысле: ты не можешь. Профессор Моблит говорит, что трахаться, как вы это называете, не обязательно. Некоторые соулмейты живут с другими людьми и прекрасно себя чувствуют, пересекаясь с истинной парой раз в неделю или месяц. Все зависит от гормонов и химических реакций взаимодействия белков. У всех соулмейтов разные типажи и зависимости от второй половинки. Есть те, кто жить не могут друг без друга, а есть те, кому достаточно пары встреч в год. — Белки? — Ривай фыркнул. — Эта та хрень, которая формирует клетку? — Верно. — Армин улыбнулся, а Эрвин обнял его и гордо улыбнулся, как начищенный чайник. — Сейчас изучение истинности пар и избранных подразделяют не только на виды и типы с общими характеристиками меток, но и на отдельные группы. Профессор Моблит их разделяет на две основные и одну внетиповую. — Например? — Основные это физические и ментальные. Кажется, Ривай уже понял, какие признаки к чему относятся. Он почесал невольно запястье. У него физическая группа: все эти метки из слов, символов, татуировок. Вся эта херня, которая проявляется на коже. Ментальная группа — это сны, видения жизни половинки, отсчет времени и прочее похожее в том же духе. — А третья? — Паразитический. — Армин переглянулся с Эрвином. — Это когда более сильный организм соулмейта подчиняет слабый. Или же ищет организм для защиты и подстраивает под себя и свои нужды. Первая ассоциация: раны мамы, которые ее организм дублировал от отца, тем самым уменьшая боль. Он отвернулся. — Продолжай. — У профессора Моблита есть теория, — продолжал вдохновенно Армин, — что есть такие организмы, которые могут вмешиваться в организм выбранного человека и заставлять вырабатывать нужные ферменты и белки для внешнего определения и так называемого застолбления своей пары. — То есть какой-то хрен с горы может подойти и продублировать на моем теле свою метку? — В теории. Это еще изучается. К сожалению, основоположника теории убили, и все его исследования удалили. Но дело идет полным ходом! В дверь позвонили. Армин вздрогнул. Эрвин пошел открывать и расплачиваться, оставив их наедине. — На этой лекции, куда я не могу попасть, — продолжал Армин, обхватывая руками пустую чашку, — профессор Моблит должен представить еще тест и новый блокиратор, которым предлагает изучать типы и вовремя выявлять и блокировать паразитическую группу. В новостях иногда показывали крушения или аварии, случившиеся по вине пилотов и водителей, чьи половинки впоследствии подходили под эту самую третью группу. Ривай не понаслышке знал, насколько опасны и непредсказуемы ситуации с соулмейтами, которые в отношениях с типами с такими опасными метками. Далеко ходить не надо, видел собственными глазами. — Думаешь, выстраиваться очереди будут? — Не знаю. — Армин покачал головой. — Но мне нравится идея. Я бы тоже не хотел, чтобы меня кто-то заставил что-нибудь делать. Это ведь насилие. Чайник закипел, и Ривай налил Армину воду. Армин кивнул и посмотрел в коридор. Эрвин как сквозь землю провалился. — Мне предложили сходить на консультацию по меткам. — Ривай развернулся к плите. И задумался, зачем вообще рассказал именно Армину. Ведь ни Ханджи, ни тем более «ее другу» Эрвину не заикнулся. — Из-за кашля? — Не получив ответа, Армин продолжил: — Сходите. Хуже не будет. Если бы вы кашляли цветами, или у вас внутри образовались семечки, которые прорастали, то было бы ясно, из-за чего. Вы встретили свою пару. И тогда вычислили кто именно ваша… — Я уже встретил свою пару, и мы расстались. — Ривай поставил чашку на стол и крикнул: — Эрвин, тащи сюда свою задницу, я жрать хочу! — Странно. Раз вы ее встретили, то все признаки должны уже проявиться. — Именно. Эрвин! — Я в зале! Ривай вздохнул. — Идем, пацан, Эрвин хочет устроиться с максимальным комфортом и фильм посмотреть. — Фильм? — Ты никогда не ел перед телеком на полу? Армин отрицательно покачал головой. Заинтересованность отразилась не только на лице, но и в глазах. Серые. Он видел глаза серыми. — Какого цвета твоя радужка? — Голубая. — И бесстрашно добавил: — А у вас серые, как ртуть. А еще как зимнее небо, как дождь, как следы на асфальте и безысходность. В зале они расположились со всеми удобствами. Армин стеснялся, боялся ступить лишний раз, но ему все нравилось. В итоге Ривай уселся на диване, а Армин с Эрвином на полу. О чем они там болтали, пока ели, Ривай слушал в пол уха. Из головы никак не шел разговор с Армином. Значит, паразитическая группа признаков была опасной, и ее предлагали на ранних стадиях глушить. Если бы это поняли раньше, то мама бы не попала под влияние отца-неудачника, не пострадала и на ее теле не осталось бы шрамов. Как у его папаши, слабака и лизоблюда, получился такой сильный тип? За что? Он вспомнил, как папаша пару раз притаскивался к ним домой и приставал к маме со слюнявыми поцелуями. Хватал за ягодицы, лез грязными руками под лифчик, получал по пальцам со словами «Не при ребенке же». Ривай бы не удивился, трахни отец при нем мать — всегда заботился только о собственном состоянии и удовольствии.