Коробка с карандашами

С Анни было легко. Девчонка не стеснялась ничего и никого. Еще бы, с таким-то телом. С Риваем она не флиртовала и мало разговаривала. В общем, была самой лучшей. Через неделю, когда совместные позирования закончились, Анни сделала ручкой и ушла до следующего приглашения. Ривай остался один в студии. Все художники закончили и разошлись. Ханджи ходила между мольбертами и собирала стаканчики, ластики и всякий мусор. — Больше не было кашля? — спросила она, сгружая кисти в пол-литровую банку с водой. Кто-то забыл помыть и кинул на пол. — Нет. — Я рада, что ты сходил. — Она ушла в подсобку и опустошила банки. Включила воду и по одной вымыла грязные кисти. — По-моему, он больше воды лил, чем реально помог. — Ривай запахнул сильнее халат. Он не переодевался, потому что Ханджи хотела сделать пару фотографий для начинающей группы, еще не готовой рисовать с натуры. — У меня есть соулмейт, которым тело заинтересовано. Что-то я не вижу стоящего колом члена и помутнения в мозгах. — Анни бы обрадовалась твоему дружку. — Ханджи выложила помытые кисти на грязное полотенце. — Как и все художники. — Твоему дружку? — Вернувшаяся Анни постучала костяшками по косяку, когда на нее обратили внимание. — Я забыла пакет с формой. — А мы здесь обсуждаем… — Мой член, — закончил Ривай. — И повелась бы ты на него. Анни остановилась рядом с Риваем, распахнула халат, посмотрела на пах, вверх и остановилась на лице. — Неа, откажусь. Не в моем вкусе. — Ханджи заржала, а Анни продолжила, подхватив свой пакет: — Но я знаю того, кому понравится. — Нет, — сказал Ривай. — Продолжай, — перебила Ханджи. — Эрен. — И напомнила: — Парень с костылями. — Я помню, как выглядит Эрен. — Ривай нахмурился. — Я не по парням. — Жаль. Потому что он — на все сто процентов гей. — Анни махнула рукой на прощание Ханджи. — Кстати, Ханджи, он может тебе подойти для следующего МК по меткам. Попроси его. — Думаешь? — Ему нужны деньги, он не откажет. Если будет в форме, конечно. — Она помахала рукой и ушла. — Ну, и нахрена столько бесполезной информации? — Ривай нахмурился. Ханджи смотрела вслед Анни, и у нее зрел какой-то адский план, от которого только она одна будет в восторге. — Эрен, значит. — Ханджи задумалась, прикидывая что-то в голове. Ривай вспомнил, что хотел посмотреть на его каракули. И тот рисунок, в котором он выбрал изумрудный вместо какого-то более подходящего цвета. — Очкастая, скажи, а у тебя есть наброски Эрена? — С чего это ты вдруг? Он последовал за ней в студию. — Есть парочка. Вот, держи. — Она потянулась к полке и достала огромный альбом. — Наслаждайся. Пока Ханджи освобождала пространство, Ривай открыл первую страницу. Женское тело со спины. В нем безошибочно узнавалась фигура Анни. На следующей были только руки, причем, принадлежавшие той же Анни. Семь страниц изрисованы только одной Анни, словно Эрен, как маньяк, одержим ее образом. На Ривая ни намека. Его попросту не замечали. Ну, и какой же из Эрена гей? Разве их не привлекает рисовать мужские тела? Ривай хмыкнул. Ну да, это как если он должен и обязан рисовать только женские, потому что для него привлекательны женщины. Ривай мысленно дал себе подзатыльник за штампованное мышление. — Я почти готова, — сказал Ханджи. — Сейчас выставим свет, повесим занавеску, и можешь раздеваться. — Я и так раздет. — Ривай долистал пустые страницы и закрыл альбом. — Так что жду тебя, Ханджи. Еще десять минут ушло на окончательные приготовления. Ривай скинул с себя халат, трусы и подошел к стене. Размялся, пригладил волосы и встал. — Какие тебе образчики нужны? Работа шла полным ходом, когда в дверь постучали и вошли. Темная ткань, висевшая над входом и отгораживающая входивших, мешала рассмотреть зашедшего. Но вот глухой деревянный стук Ривай узнал сразу же. — Ханджи, вы не против, если я зайду? — Эрен открыл шторку и замер, встретившись взглядом с Риваем. — Здрасьте. — Привет. — Ханджи обрадовалась и помахала рукой, приглашая войти. — А мы здесь с Риваем делаем референсы для будущих групп. Присаживайся. — А, да. — Эрен с трудом отвел взгляд от Ривая, помотал головой и, переставляя костыли, пошел к столику с чайником. — Мне звонила Анни и сказала, что я вам понадобился. Я был поблизости и решил заглянуть. — Небольшой перерыв, Ривай. — Ханджи потянулась и начала проверять фотографии. Ривай направился к столику с чайником, даже не подумав что-то на себя накинуть. — Эрен, не хочешь подзаработать на позировании? Эрен оглянулся на нее и уступил дорогу Риваю. От его удивления и замешательства не осталось следов. Вновь собранный и равнодушный. — Позировать как именно? — Эрен обогнул Ривая и подошел к Ханджи. — Разденешься, и я тебя сфотографирую. Фото не выйдут за пределы студии, гарантирую. Для моего личного пользования. — Ты дрочить на них, что ли, собралась, очкастая? — Следи за языком, Ривай. — Ханджи показала Эрену на телефоне пару своих набросков. — Мне нужно вот такое. Сможешь? — Парное, значит, — протянул Эрен. — Я не буду в паре с другим парнем. — Почему? — Мне нельзя… — Эрен запнулся, но быстро поправился: — Я не могу касаться других людей. Нельзя из-за аллергии. У Ривая запершило в горле. — У тебя аллергия? — Ханджи удивилась. — На что? — На ревность твоего избранного? — спросил Ривай, буравя Эрена взглядом. — Это обычная реакция. Я его люблю и тоже ревную. Ривай всеми силами старался подавить подступающий кашель. — И мы договорились, что никаких посторонних мужчин рядом. — Что за тупые правила? — спросил Ривай. — Ты поэтому рисовал только Анни? — Вы видели мои наброски? Кто вам разрешил? — Эрен шагнул к нему, опираясь на костыль. — Он попросил. — Ханджи попыталась его удержать, но Эрен уклонился от ее руки. — Ты ведь оставил мне. — Но вы… Я просто… — Ничего страшного не случилось. Эрен, милый, успокойся. — Не называйте меня так, пожалуйста, мне это не нравится. Кашель отпустил, и Ривай расслабился. Надолго ли? — Эрен. — Ханджи оглянулась на Ривая предупреждающе и продолжила: — Если ты согласишься, два месяца ходишь ко мне бесплатно. — Вы всеми способами хотите меня раздеть? — глухо спросил Эрен. — Она всеми способами хочет воплотить свою задумку, — поправил Ривай и подошел к Эрену. Он занес руку, Эрен чуть отклонился. Они смотрели друг на друга, а потом Ривай все же взял карандаш и убрал волосы. Бинты обматывали часть лица, закрывали глаз и уходили к виску. — Что с глазом? — Ничего серьезного. — А почему замотан? — Замотан и замотан. Не ваше дело. — Что у тебя с метками? — Меток нет. — А у твоего соулмейта? — Тебя это не касается. Ривай отбросил карандаш, схватил Эрена за подбородок и притянул поближе, поворачивая и рассматривая. Эрен пытался вырваться, не применяя рук. — Какого цвета твои глаза? — Уж точно не бесцветные. — Какого цвета? — повторил Ривай и вновь дернул лицо поближе, всматриваясь в оттенки серой радужки. — Изумрудные. В горле запершило. — Оба? — Да. Оба. Самые изумрудные, которые ты себе даже не сможешь представить. С каждым словом единственный глаз словно напитывался цветом, показывая давно забытые краски. Яркий изумруд, секундой погодя с желтыми прожилками у зрачка, смотрел с вызовом. От неожиданности Ривай выпустил его лицо, махнул Ханджи, побежал к выходу, накинув на себя халат, и вылетел из студии. Пока бежал в туалет, кашель душил с такой силой, словно легкие вот-вот взорвутся. Едва он включил воду, как его вывернуло наизнанку. Кашель рвался наружу, и Ривай чуть не захлебнулся в собственной блевотине. Зажмурившись, он постоял немного, вслушиваясь в шум воды. Кровь стучала в висках, сердце колотилось как проклятое, а по ногам бил сквозняк. Черт, выскочил босым. Ривай глубоко вздохнул. Поднял голову и посмотрел в зеркало. Розовый халатик за две секунды посерел и стал таким, каким Ривай его всегда видел. — Что за хуйня? Вымыв лицо и тщательно прополоскав рот — спасибо, что без крови обошлось, — Ривай посильнее его запахнул и вернулся в студию. — Поэтому не смогу, — закончил Эрен. Обернулся, нахмурился. — Извините, Ханджи, это не для меня. — Я все понимаю. Что ж, тогда буду ждать на следующее занятие. Заглядывай почаще. Она тоже посмотрела на Ривая. И на ее лице было то выражение, после которого следовали разборки. — До свидания. Я вам перезвоню обязательно, как соберусь. — Эрен проковылял рядом и хлопнул дверью. Ривая скрутило новым приступом. Он направился в подсобку. В этот раз не было затяжных приступов. Ривай сказал бы, что наконец-то отпустило. Если бы треугольный кусочек не шмякнулся на руку.