«Жизнь — это трагедия, когда видишь её крупным планом, и комедия, когда смотришь на неё издали».
(Ч. Чаплин)
───── ℘ ─────
♪ XY&O - Fever — Ну, вот что за павлин передо мной, а? Эти перья, пайетки. Выглядишь, как дешёвая шлюха. И этот макияж… Ох! Никакой эстетики. Я умру с вами от переизбытка безвкусицы, ей Богу! — возмущается Ребекка при виде модели перед собой. На той малиновая блузка, полностью обшитая блестящими пайетками, а на шее висит длинная гирлянда из перьев. Сегодня у Бекки в студии очередная профессиональная фотосессия для глянцевого журнала «Persona», и этот образ, подобранный помощником, никак её не вдохновляет. — Ну, Бекки, чего злишься? Мы одели её в то, что было более или менее по теме, — говорит Джек — помощник по декорациям и костюмам. — Это ещё хорошо, что брюки кое-как на ней смотрятся. Так! Надо эту «порнографию» ликвидировать. А то глаза режет. Хм… — она подходит к другому концу фотостудии и перебирает плечики с вещами. — Может, это? Нет, не то… А это? Нет. Однозначно нет. — Вздыхает. — Ну вот, что такое «не везёт» и как с этим бороться? — раздражённо говорит она, смотря в потолок. — О, есть идея! Модель вместе с Джеком с лёгким шоком разглядывают Ребекку, когда та возвращается на место, снимает со своей шеи уже настроенный фотоаппарат и тонкими, длинными пальцами начинает расстёгивать на себе белую рубашку. Она сползает вниз, оголяя нежные плечи девушки, позже открывая вид на стройное тело, которое заставляет глотать слюни не только сильных мужчин. И да, Ребекке наплевать на правила, в том числе и на то, что чёрный кружевной бюстгальтер не стоит носить под белую одежду. — Ого! Кхм, кхм… мне стоит присвистнуть или не надо? — восхищённо говорит Джек. — Ты божественна. — Слюни подотри, — отвечает Бекки и протягивает свою рубашку модели. — Ну, и чего стоим? Давай, надень-ка это! Модель смело надевает чужую рубашку и крутится на месте, ожидая одобрения, на что Ребекка реагирует весьма положительно. — Вот сейчас от тебя веет эстетикой, а не пошлостью. Так, все на позиции. Начинаем. Нам ещё нужно подготовиться к следующему фото-сету, — говорит она, беря в руки свой фотоаппарат и настраивая его. — Отлично. Ребекка щёлкает затвором, кадр за кадром ловя улыбку и томный взгляд девушки, которая никак не скрывает своё восхищение телом фотографа. И не удивительно, почему. Эта светлая кожа, подтянутое тело, изящное и грациозное, просто не может не задержать взгляд любого смотрящего, а родимое пятнышко сбоку от пупка, словно маленькая изюминка, подчёркивает уникальность и без того особенной девушки. Все её движения гармоничные, а взгляд полный страсти к своему любимому делу. — Да, покажи мне, на что ты способна! Мне нравится, продолжай! Больше страсти! Это то, что нам нужно! — она поправляет пятернёй свои волосы, смотря изредка на экран фотоаппарата, и снова щёлкает затвором. После многократных вспышек и очередных: «Встань так!», «Сядь сюда!», «Смотри туда!», Ребекка завершает фотосессию. — Ну что, спасибо, пупсик! Мы славно поработали! — подбадривающе шлёпает она по попе модели. Та с игривой улыбкой возвращает рубашку и чмокает ту в щеку. Переодевшись, она уходит из студии, по пути излишне виляя бёдрами. — А ты ей понравилась! Между вами прям искра промелькнула, — отмечает ассистент, после того, как заметил игривое взаимодействие девушек. — Я постаралась. Иначе этот фото-сет мог бы оказаться просто провальным, — своим чётким ответом Ребекка лишает стилягу Джека права на свои пикантные фантазии. Джек всегда считал Ребекку девушкой нетрадиционной ориентации или, как минимум, бисексуальной. Бекки всегда могла найти нужный подход к стеснительным девушкам, будто заигрывая с ними, или же могла наоборот — укротить слишком самоуверенных девиц лёгким доминированием. С мужчинами же она вела себя на уровне, часто разделяя их интересы, при том, не теряя своей естественной женственности. Посмотрев на наручные часы, Ребекка, надевает попутно верхнюю одежду и обращается к Джеку, пока тот не спеша собирает инвентарь. — Кстати, уже достаточно поздно, не думаешь? Мне кажется, к следующей фотосессии мы сможем подготовиться и завтра вечером. А сейчас я навещу кое-кого и потом поеду домой отдыхать… Ну, если только в мою голову не придёт вновь какая-то смелая идея, — девушка прикидывает мысленно пару вариантов развития событий. — Ты тоже не задерживайся сильно, Джек! Отдохнувший, ты соображаешь куда больше в подборке образов, — на это Джек никак не обижается, лишь с пониманием, коротко отвечает: — Хорошо. И тебе здорово отдохнуть, — Джек примерно знает, куда может направиться сейчас его коллега. — Я тогда буду ждать твоего звонка насчёт завтрашнего вечера. До встречи, детка! — добрым голосом и сканирующим взглядом провожает он Бекки. «Ходячий грех, ей Богу!» — мелькает в его мыслях. — Спасибо за работу, Джек. — Удаляясь из студии, девушка кивает в ответ и набирает в телефоне до боли знакомый номер.───── ℘ ─────
— Доброе утро, Вьетнам! — с громким приветствием заходит Ребекка в небольшой офисный кабинет, что на этаж ниже. — Тебя потеряли с радаров, солдат, — она машет телефоном перед лицом сонного Итана. Тот поднимает голову со стола, поправляет на себе очки, что еле держатся на кончике носа, и всматривается, словно пьяный одноглазый пират, на настенные часы. За окном уже глубокий вечер, все офисы здания уже закрыты, и лишь один Итан, как обычно, задерживается, редактируя очередную газетную статью. Его частенько заваливают разной работой, ссылаясь на то, что «он самый лучший из всех, и лучше него никто это не сделает». Также ему вечно обещают прибавку за внеплановые часы. На самом деле кому-то лень браться за рутинную работу, и скидывает её на таких скромняг, как Итан. — Чего орёшь-то? Лучше бы принесла мне твоего «самого лучшего кофе в мире». Он был бы сейчас кстати, — бубнит Итан, потягиваясь, и глядит на прервавшую его крепкий офисный сон подругу. — Ты что, уже закончила работу на сегодня? — получив кивок в ответ, добавляет: — Везёт… А мне ещё торчать здесь полночи. Вот бы сейчас оказаться в моей кровати, с мурлычущим рядом Сэмми, — Итан опускает плавно свою голову на стол, будто собирается и дальше продолжать спать. — Ну ты, как всегда, как какой-то старикашка на пенсии: лишь бы поспать, да котов погладить, — Ребекка ладонью подпирает лоб Итана и резко возвращает того в реальность, точнее, снова в вертикальное положение. — Давай лучше сворачивай свои бумаги, и пойдём к Тейлору, — девушка шустро собирает нужные вещи в сумку Итана, который глядит на неё с недовольной моськой. — Но, но, но, и чтоб никаких возражений! Хватить столько отмазок, вроде: «Я не могу», «Я устал», «Мне завтра рано вставать», «Я — Итан, Я — Бу-бу-бу, Бэ-бэ-бэ». Всегда одно и то же. Я устала тебя видеть таким … никаким, — она очерчивает пальцем уставшее лицо напротив. — Тебе срочно нужна перезагрузка. — Ладно, ладно! С тобой спорить — себе дороже. Пристанешь, словно липучка, и еле отвяжешься, — встаёт Итан на своих затёкших двух и вырывает из рук девушки свою сумку. Качая головой и еле заметно улыбаясь, Итан подходит к рабочему столу. — Только комп выключу. — С тобой приятно иметь дело, Тани! — с гордостью говорит Бекки, отмечая ещё одну маленькую победу над этим заядлым трудоголиком.───── ℘ ─────
♪ Navie D - Techies Белая Ауди А7 останавливается возле здания с неоновой крупной вывеской синего цвета «E.G.O.». Ребекка глушит двигатель и, смотря в зеркало заднего вида, поправляет причёску. — Ну да, куда же без этого?! Ты смерти всех мужиков в клубе хочешь? — говорит Итан, закатывая глаза, и смачно зевает, особо не желая вылезать из машины. — Ша, медуза! — Бекки преподносит к губам блеск для губ лёгкого персикового оттенка. — Я никого убивать не собираюсь, разве что… слегка одурманить. — Ну, тогда удачи на охоте, львица, — показывая ей одобряющий «класс», Итан неохотно выходит из машины. Девушка следует за ним. Она захлопывает за собой дверь, ставит машину на сигнализацию, на что она мигает им вслед, будто тоже желает им удачи. Они заходят в клуб через узкий коридор, где их встречает громкая музыка и свет прожекторов. Ребекка ступает по дорожке с неоновой подсветкой, от чего её образ обретает ещё более таинственный и завораживающий вид. За ней неохотно тащится Итан, морщась от света и громких басов, и сто раз жалея, что согласился приехать с этой заводилой, которая уже успевает словить пару пожирающих мужских взглядов, пока проходит сквозь толпу танцующих, пьяных силуэтов. Девушка не удерживается и, подхватывая ритм клубной музыки, начинает двигаться весьма соблазнительно, сама того не осознавая. Она кайфует, радуется новому вздоху, отдыхает. В отличие от своего друга, что затерялся в середине танцпола и чуть не упустил из вида свою подружаню. — Ну, не удивительно вообще. Не успели войти, уже пляшет, как заведённая, — смотря на танцующую подругу, бубнит Итан себе под нос. — Я к бару, Бекки! — кричит он растворяющейся в толпе подруге, которая будто и забыла о том, что пришла сюда не одна. Получая непонятный мах рукой в ответ, Итан направляется к бару, где вовсю орудует Джейкоб Вуд. Некоторым посетителям он уже знаком как Ганни — прозвище, данное Тейлором, за умение творить воистину «убийственные коктейли». Этот парень двадцати семи лет хорош собой: тёмные волосы средней длины, собранные в задний небольшой пучок, уверенный взгляд карих глаз, кольцо в ухе и скромная, но ухоженная щетина — всё это достаточно гармонично сочетается между собой, вкупе с глубоким, спокойным голосом и мягкой улыбкой. К такому бармену не грех прийти не только выпить, но и поболтать по душам, как давние, лучшие друзья. — Джейк! Привет, бро! — Итан пожимает по-братски руку бармена. — Всё ещё спиртуешь людям мозги? — он улыбается, садясь удобнее на высокий стул у стойки, и заглядывает за неё с интересом к самому процессу. — Привет, Тан! Ты же знаешь — я эту работу ни на что не променяю, — Джейкоб проталкивает готовый коктейль молодой девушке, ожидающей свой заказ, и коротко подмигивает ей, на что та смущённо улыбается и уплывает куда-то в толпу. — А вот тебя я давненько не видел у нас. Небось, совсем разучился отдыхать. Может, сварганить тебе один из моих «убийственных шотов», как штрафной? — с вызовом предлагает бармен. — Ну, раз ты так меня ненавидишь, валяй, — смеётся Итан, принимая вызов на свою голову. Ох, чует он — весело будет. Джейкоб, ухмыляясь, принимается за приготовление его любимого коктейля. Огненное трио, над которым он сейчас колдует — беспроигрышный вариант. В узкий шот вливается первым слоем самбука. Итан уже знает, что будет жарко. Сверху добавляется с помощью «пятки» ликёр «Irish Cream», и он так же, не смешиваясь с самбукой, ложится ровным слоем. Итан уверен — это будет головокружительно сладко. Но когда он видит, как льётся третий слой зелёного «сносящего голову» абсента, Итан понимает — уйдёт он сегодня точно на четвереньках. Джейкоб заканчивает свой «убийственный шот» последним штрихом — пару капель красного гренадина оседают на дно, выявляя на нижнем прозрачном слое самбуки причудливые переливы, похожие на гриб ядерного взрыва. В это время по лестнице, ведущей на второй этаж к VIP зоне и террасе, спускается высокий, молодой шатен. Его сияющая, широкая улыбка и довольный взгляд обращены в сторону танцующей толпы людей, которая отражается в зеркальном неоновом потолке клуба. Фиолетово-синий свет играет переливами на образе парня, словно борются за каждый сантиметр его тела. Увидев его, сразу понимаешь — он здесь гостеприимный хозяин. Многие его знают и всегда ему рады, ведь он тот, кто организовывает самые атмосферные тусовки в этом городе — Тейлор Янг, — экономист по профессии, решивший дарить людям радость. В свои двадцать девять он успел расположить к себе массу людей и добиться неплохих успехов в развлекательном бизнесе. Благо, связи с другими предпринимателями поддерживают его в организации разных тематических вечеринок на любой вкус и лад, тем самым привлекая огромное количество людей разных мастей. Но чаще всего здесь крутится та самая элита. Что уж говорить, само название заведения словно умасливает личное эго каждого из таких посетителей. Спускаясь по лестнице, Тейлор попутно пожимает руки других знакомых ему людей, кому-то вдалеке машет в знак приветствия и позже сам приближается к бару, сразу же обращаясь к Джейкобу: — И всё же, Джейки, я не жалею о том, что, окончив скучный экономический факультет, решил открыть этот клуб. Это же замечательно — видеть, как люди отдыхают от этой грёбаной ежедневной суеты, — говорит Тейлор, присаживаясь рядом с Итаном, явно удивляясь его присутствию: — Да ладно! Какие люди! Здоров, очкарик! — он обнимает и похлопывает друга по спине. — Какими судьбами? Работа достала или, может, дела сердечные? — подмигивает, намекая на появление новой возможной пассии в жизни друга. — Вообще-то, если не припоминаешь, этот очкарик — твой друг, пока ещё и между прочим. И да. Я, действительно, не один… — ловя удивлённый взгляд Тейлора, Итан мельком осматривается позади себя и указывает пальцем: — Видишь белобрысую девушку, слишком сексуально танцующую? Угум… Я с ней. — Стоять, так это ж наша… Да ладно, не верю! — Тейлор радостно похлопывает Итана по спине, явно неправильно понимая факт о нём с Ребеккой. — Одобряю! Вы прям два сапога — пара. — Может, ты это тоже одобряешь? — Итан на момент пропускает мимо ушей слова Тейлора и указывает на уже приготовленный шот «Хиросима» перед ним. — Ну и штрафы тут у вас. Вы меня вообще не уважаете, вижу! — он шутливо возмущается. — А что ты ожидал — содовую с зонтиком? Одобряю, Джейкоб! Давно пора этому старику показать, как нужно отрываться, — Тейлор даёт «пять» бармену и расплывается в довольной улыбке, протягивая соломинку Тану, пока Джейкоб другой рукой поджигает сам шот и даёт краткий инструктаж: — До дна, и так, как я учил. И главное быстро, а то брови спалишь себе. — Что ж, умирать, так с песней, — Итан пытается приободриться и, как только преподносит трубочку к губам и хочет втянуть за раз свою личную «Хиросиму», за спиной подходит… — Ребекка! Привет! Не хорошо оставлять своего парня одного. Видишь, пить от горя начинает без тебя, — смеётся Тейлор, смотря на чуть не поперхнувшегося друга. — Парень? — чуть покашливая, возмущается «взрывной» очкарик. — Ты что, своего элитного бурбона перепил? Я и Бекки? — он ставит резко свой пустой шот на столешницу и морщится — явно пошло не в ту глотку. — Что? Я и Тан? — удивляется параллельно и Бекки. — Я, конечно, люблю эту медузу Горгону, — она хлопает по спине журналиста с повышающимся градусом в крови, — но исключительно по-дружески. Старики-ворчуны не в моём вкусе, без обид, дорогой, — девушка подкалывает Итана, на что тот просто смиренно пожимает плечами. — Что ж, меня опять отшили, конечно… А я так надеялся на взаимность, — страдальчески-театрально Итан корчит рожицу, а-ля влюблённый из китайских оперных пьес. — Опа! Что у трезвого на уме, то у пьяного на языке? — тихо подмечает Джейкоб. — А я так надеялся, что вся эта ваша «френд-зона» когда-нибудь да закончится поцелуем посреди нашего танцпола. Обломали, так обломали, — Тейлор также вставляет свои две копейки. — Вот скажите мне на милость, как тут, — Итан указывает на Ребекку, намекая на её красоту, — не начать пить, а?! — и его усталость пожимает руку скорому ощущению головокружения и заплетающемуся языку. — Ухожу я от вас, вы три большие жопs! Вы двое, — указывает на Джейкоба с Тейлором, — и ты, — теперь палец упирается в плечо Ребекки. — Ай, да ну вас нафиг! — Итан спрыгивает со стула и направляется к танцполу, уже слегка пошатываясь и подняв руки в потолок. — Эм… Кого-то слишком резко накрыло, вам не кажется? — смотрит вслед Итану Тейлор. — Это же «Хиросима», дружище, — с ухмылкой констатирует довольный Джейкоб. — Ну, и работа вместе с недотрахом, — хихикает Ребекка. — Правильно. Давно пора ему перезарядить батарейки. Они втроём смотрят на Итана, который дрыгает своё усталое тело не в такт музыке, и возвращаются к дружеской, привычно тёплой беседе. Они давно не виделись и им есть о чём поговорить и кому косточки промыть. Бекки найдёт, как оценить внешний вид сегодняшних гостей и обсудить новые слухи о них; Тейлор вновь выскажет своё недовольство по делам с налоговой и про постоянные растущие цены на выпивку; а Джейкоб терпеливо выслушает, как всегда, изредка вставляя шутку-две для разрядки атмосферы. Пока эти трое общаются, Тейлор частенько залипает на блондинку в VIP-зоне, что скрыто в тени на втором этаже. Девушка та явно из местных зажиточных семей и немало людей знакомы с ней. Особенно сильно многие стараются понравиться и держать связь с её отцом. Вид у этой девушки и впрямь аристократичный, на первый взгляд даже полный высокомерия и пафоса. Она сидит за столом совершенно одна, рядом ни намёка на телохранителей, хотя раньше такие часто сопровождали её здесь. Попивая шампанское, блондинка изредка смотрит то на экран своего телефона, то на людей у партера. Переходя взглядом от одного лица к другому, та мельком встречается взглядом с Тейлором, на что тот очень скромно улыбается, но в глазах его никак не отражается ни радость, ни спокойствие — те стремительно наполняются грустью, разочарованием вкупе с горькой смиренностью. Джейкоб замечает этот, уже до боли знакомый ему, взгляд и пытается отвлечь своего товарища от наблюдения: — Эй, дружище, вернись на родину, — дружеская ладонь мягко касается плеча. — Что это с ним, Джей? Тейлор, да ты завис. Да куда ты смотришь-то?! — Ребекка разворачивается, пытаясь разглядеть объект слежения. — Наоми Росс? И часто она у тебя тут появляется? Ребекка явно удивлена, ибо увидеть в клубе Тейлора саму Наоми Росс — дочку местного магната недвижимости, та явно не ожидала. Ребекка не спорит — этот клуб очень любим многими людьми. Но увидеть таких людей среди простых смертных — как минимум странно. — И почему ты так на неё смотришь? С неким … сожалением. — Ооо, это ты у нас давно не была, просто. Так что лучше присядь, — Джейкоб, не хуже любой девушки готов поболтать о том, что болит. На эти слова Тейлор негромко цыкает и опять продолжает мельком смотреть на Наоми. Но Джейкоб, вытирая попутно столешницу, продолжает, хоть и знает, что этим самым больно-таки задевает самого Тейлора. — Понимаешь, Бекки, наш Тейлор, оказывается, уже как год неровно дышит к ней. Наоми Росс! Слышишь, как громко звучит это имя? И вот этот ма-а-аленький человечек с его светлой головушкой, — Джейкоб тыкает пальцем в голову Тейлора, — почему-то подумал, что такая особа, как сама Наоми Росс, наследница огромной компании, бизнес-леди, девушка, у которой просто туча поклонников куда лучше и богаче него, — Джейкоб поднимает руку на уровне его головы, — решит обратить внимание на обычного владельца какого-то клуба, — а другая его рука становится на уровне груди. — Чуешь разницу, да? — на эти слова руки Джейкоба, словно чаши весов двигаются то вверх, то вниз. — Разница. Дисбаланс. — Джей, да что ты заладил-то?! Ну да, не отрицаю, что каждый раз, когда я её вижу, меня что-то волнует. Ну, чёрт его знает, как это произошло, но я влюбился в неё. Но она для меня запретный плод, увы, и вы это сами понимаете, да и я сам тоже. И я ничего с этим не могу поделать. Таковы реалии: где она, а где я, — Тейлор задумчиво опускает взгляд на свой стакан с виски. — Да ещё и Итан… — Вот именно, вспомни историю с Итаном, вспомни. Тэй, она — напыщенная курица, не более, папино сокровище. Избалованная и богатенькая деваха, которой всё дозволено. Хочу принимаю, хочу отшиваю. Одни лишь бабки на уме, да и только, — с неподдельным раздражением тихо говорит Джейкоб о Наоми, а после приступает к очередному заказу. Эмоции эмоциями, а работать нужно — людям также необходимо уделить внимание. — Да, я помню о Итане, Джей, помню, — тихий ответ Тейлора теряется в шуме у бара. — Я не знаю, что делать, Бекки. Если мне и суждено просто так смотреть на неё каждый раз, как она заходит в клуб, то пусть так и будет. И хватит на этом обсуждений. Вы всё равно не понимаете, что я чувствую, и что чувствует она сама. Она боится, а я чувствую скорее недосягаемость, чёрт бы её побрал! Недосягаемость, понимаешь? Зеро! Проиграл, толком даже не начав. Мне не дают даже шанса начать, — впуская свои пальцы в волосы и закрепив руки в замок на затылке, Тейлор откидывает голову назад, тяжело выдыхая. И хорошо, что этот последний всплеск эмоций Тейлора не услышал сам Джейкоб, что сейчас сосредоточенно выслушивает чей-то заказ. — Тейлор, послушай меня, — мягко обращается к парню Ребекка, пока Джейкоб занят своим делом. — Я, может, и не понимаю полностью твоих чувств и чувств Итана. Так же, как и не понимаю рассуждения Джейкоба о ней. О самой Наоми я не больше знаю, чем сам Джейкоб. Однако я могу сказать тебе то, к чему я сама стремлюсь — гни свою линию, что бы там ни говорили извне. А что касаемо Итана… Что ж, думаю, он взрослый и умный человек и всё поймёт. Кто знает, возможно, он даже поддержит ваши отношения? Что было, то прошло. Нет смысла ему воротить их с Наоми прошлое, да ещё и терять связь с тобой из-за этого. Это не в стиле Итана, уж точно. Ребекка пытается всячески подбодрить Тейлора, хотя в глубине души особо не уверена в своих собственных суждениях. Она Итана знает, как облупленного, и хорошо, что сейчас тот танцует пьяным среди толпы и не замечает саму Наоми на втором этаже, а чувства Тейлора останутся пока что для него в тайне. — Может, всё получится, а? Ты же всех воодушевляешь! Так почему же сам сдаёшься? Я, конечно, понимаю, что слово Джейкоба и Итана для тебя важно, так же, как и ваша дружба, но… — Потому что так будет лучше для них обоих — что для Наоми, что для Итана, — Тейлор с грустью смотрит на блондинку, которая после короткого разговора по телефону, встала в спешке со своего места, спустилась вниз и направилась к выходу из клуба, цокая своими высокими каблуками. — Так лучше в первую очередь для неё, Бекки… — залпом выпивает остаток виски в своём стакане, прекращая провожать девушку взглядом. — Извини, дорогая, я наверно пойду в свой кабинет. Мне нужно побыть одному. «Не понимаю я таких жертв…» — мелькает напоследок мысль в голове Ребекки, пока Тейлор уходит, оставляя её и подошедшего к ней Джейкоба с кучей вопросительных знаков вместо каких-либо эмоций. Проходят ещё пара часов, пока каждый из них ищет своё личное утешение: Джейкоб в любимой работе, Итан в выпивке, Ребекка в танцах, Тейлор — швыряя дротики в дартс-панель на двери своего кабинета. Бекки даже успевает пожаловаться Джейкобу на свою машину, которая в последнее время её частенько подводит, и получает рекомендацию хорошего автосервиса. «Хороший друг плохого не посоветует» — с такими мыслями она принимает от бармена записную бумажку с названием и адресом. Тем временем, к бару на ватных ногах подходит Итан и неразборчиво что-то плетёт языком, вызывая смех и умиление у друзей. — Джейк, твою ж мать! Я не знаю, что ты там нахимичил с моими… ик!.. шотами, но меня разорвало по полной! И пресвятые воробушки! Мне это… ик!.. определённо нравится, бро! Всё просто за-ме-ча-тель-но! — широкая улыбка резко сменяется непонятной гримасой. — Но почему-то мне дико хочется сейчас блевануть. Бекки, ты опять на себя духи вылила? — морщит лицо, больше уже похожее на моську пьяного мопса, в попытках сдержать рвотные рефлексы. — Так, всё ясно! Наверное, нам пора уже домой, старичок. Хорошего понемногу, да, Итан? Спасибо, Джейкоб, но мы отчаливаем, — бармен, коротко отвечая «Всегда рад!», прощается с ними, провожая довольной ухмылкой. — Не забывай, Тани, тебе ещё завтра на работу, — хихикает Ребекка, взяв друга под руку, и направляет его к выходу. — Куда ты меня ведёшь? Я не хочу домой. Требую продолжения! — тыкая пальцем в небо. — Постой! Что? Какая ещё работа? Я же… бли-и-ин. — Итана осенило. — А вот у меня завтра выходной, в отличии от некоторых. Ха! — злорадствует белокурая. — Бля, Бекки! Ну ты и ведьма! Всё, завтра тебя достигнет моральный капздец! Ты меня сюда привела! А я не хотел! — по-дружески угрожает Итан, пока, чуть не спотыкаясь, направляется к машине. — Об этом мы поговорим уже завтра, Тани! А пока — ты выспишься, — улыбается девушка, сажая друга в машину, и закрывает за ним дверь в надежде, что его всё же не укачает в дороге.───── ℘ ─────
♪ Hammock - The World Is Gonna End Tonight (Reinterpretation) Жизнь человека — извилистая дорога. У кого-то она полна развилок, у другого — крутой серпантин. Ни у одного нет прямой дороги. Прямой дорогой можно разве что в ад. Об этом задумывается человек, взбирающийся сейчас на небольшую смотровую площадку, возвышающуюся над ещё спящим городом, которому не так много осталось до пробуждения. Человек полностью погружён в свои мысли, пока ступенька за ступенькой эта винтовая лестница приближает его чуточку ближе к небу. В такое время в этой местности ни души. Вокруг лишь шёпот ветра, усиливающийся по мере приближения к площадке, откуда открывается силуэт родного города. В этом городе он чувствует себя... чужим. Чужим и одиноким он себя чувствует и в самом этом мире. Он мог бы быть сейчас у себя дома, в тёплой и уютной постели, и встречать плавные игры рассвета, попивая тёплый чёрный чай, как все обычные люди. Но для него взбираться в каждый раз таким ранним утром на эту башню — словно ритуал очищения и упорядочивания своих мыслей. Иного успокоительного он пока что не нашёл. Хоть этот способ очень краткого действия. И вот его неторопливый шаг прекращается у ограждения смотровой площадки, а взор охватывает горизонт, где первые лучи солнца только начинают играть бликами на стёклах небоскрёбов. «Как красив этот город. Я так хочу, чтобы ты это увидела сейчас. Так хочу вернуться в те времена, когда ты могла обрадовать меня одной лишь заботливой улыбкой. Я вновь хочу тебя обнять, почувствовать ту теплоту и спокойствие, которую я сегодня не могу никак получить ни от кого-либо другого. Мне не хватает тебя, ты понимаешь это? Задыхаюсь без тебя. Остался один. Один среди стольких людей. Я устал. Устал притворяться, что я силён и знаю, что делаю. Я не знаю, правильно ли думать, что это нормально - добиваться так справедливости; что это отчего-то так нужно мне и это даст мне долгожданное спокойствие. Устал постоянно думать, отгонять эти дурацкие мысли, как назойливых мух. Я вымотался, потому что с каждым днём всё чаще спрашиваю самого себя: ''Ради чего я это всё делаю? Стоит ли оно того?''. Я так хочу верить в то, что мой выбор - правильный. Мне также хочется верить, что они также сделали свой выбор самостоятельно и осознанно; что у него был шанс не поступать так, как он поступил. Только так то, что я делаю, обретает смысл. Важный смысл. Моя жизнь обретает так смысл... И всё же, я тебе обещал, дал тебе слово… слово, которое я не могу и не хочу нарушить. Они должны молить о прощении, и будут. И всё же, стоя сейчас здесь, мне отчего-то всё равно страшно, жутко страшно, потому что всё это меня никак не отпускает. Цепкими руками держится за меня. Одержимо. Ты́ меня держишь. Ты́ меня никак не отпускаешь…». Завершая мысленный диалог, он закрывает глаза, а город встречает первые лучи рассвета. Где-то уже слышен вой сирены скорой помощи и гул городских улиц. Город просыпается. Вот Итан борется со своим постоянным недосыпом и сегодняшним похмельем, собираясь по кусочкам на свою «любимую» работу. Вот Ребекка злится на свою машину, ударяя её по капоту, за то, что так не вовремя сломалась, а она опаздывает на очередную важную встречу. Вот детектив Купер вновь заходит устало в кабинет. Он опять не выспался. Стоит и поливает свой любимый фикус у окна, прикуривая первую утреннюю сигарету, хоть и знает, что потом получит по голове за это от жены. Вот и сама Ханна улыбчиво покупает по традиции пончики с заварным кремом для Джона и Боба в придорожном кафе. Для неё уже привычно проявлять такую заботу к ним. Вот очередной «Шумахер» гоняет по улицам на своём байке, а рёв его Харлея оседает эхом на улицах, оставленные позади. Город просыпается. Он всегда просыпается. «Надеюсь, и я проснусь в один прекрасный день там, где не будет ни боли, ни страданий, и встречу с тобой такой же дивный рассвет. Ты только подожди меня, ладно?».