«Я против самого себя —
Плоть от плоти, мысль от мысли,
Две части целого, но одна всё же погибнет.
Мои образы отражаются в глазах моего врага
И его образы отражаются в моих точно так же.»
(Massive Attack, Mos Def — I Against I)
───── ℘ ─────
♪ Sam Tinnesz — Don't Close Your Eyes— За день до Нового Года -
— Доброе утро, Джей-Джей! — на лестничной площадке голос молодой соседки, выглядывающей из-за двери своей квартиры, приветствует немного уставшего Джейкоба. Тот пытается открыть дверь своей квартиры, но больше злится от того, что от рваных поворотов ключа этот чёртов замок заедает ещё больше. А может, от того, что заранее знает, что эта вполне себе симпатичная девушка опять безуспешно попытается привлечь его внимание. — Опять дурацкий замок? — девушка любопытствует, делая вид, будто знает Джейкоба и его проблемы уже целую вечность, когда сама лишь пять месяцев назад переехала в соседнюю квартиру. — Как видишь, — сухо отвечает Джейкоб и с силой вбивает ключ в сердцевину замка, не особо желая задерживаться в обществе соседки. — А ты мягче не пробовал? — двусмысленно намекает девушка, закрывая за собой дверь, и подходит к парню, кокетливо заправляя прядь волос за ухо. — Позволишь? — она предлагает ему помощь, на что Джейкоб вскидывает бровь в удивлении. — По-твоему, я не могу справиться с обычным замком, Лия? — но тут же отступает, потому что Лия осторожно касается его руки, мягко отодвигая её от замка. Пару плавных поворотов — и дверь открывается. — Ну, вот. Чудеса? Не будь таким грубым, Джей. Всё, что усердно сопротивляется, ищет мягкости. «И опять эти намёки сквозь взгляд «сердечками». — Да, наверно… — Джейкоб перехватывает дверь, желая быстрее зайти внутрь. После очередной ночи в клубе ему только глубокой замочной философии не хватает. — А где скромное «спасибо»? — кокетливо дует губы Лия. — Спасибо. И если ты не против, я, пожалуй, зайду в свою квартиру уже? — Да, конечно, — Лия расстроенно отходит в сторону, освобождая проход и понимая, что на сей раз не судьба сблизиться ещё больше с соседом. — Пока, Джей! Ещё увидимся. — Ага… — бормочет Джейкоб, натянуто-вежливо улыбнувшись ей в ответ, а мысленно желает быстрее скрыться от такого назойливого внимания. От влюблённого глупого взгляда Лии стало не по себе. Тошно. Сегодня, да в принципе в последние дни, Джейкоб был сам не свой. После признания Тейлору в чувствах и дальнейшего вечера наедине с ним работать под одной крышей бок о бок с другом оказалось куда сложнее, чем прежде. Если раньше о чувствах знал только сам Джейкоб, то сейчас об этом знают как минимум они оба. Сложнее стало ещё и потому, что теперь, зная о симпатии своего друга, Тейлор часто смущается. Ему неловко даже просто находиться рядом с Джейкобом. Джей же, чувствуя это, становится рассеянным настолько, что ему не удаётся это скрывать. Тейлору не комфортно отчасти признавать, что на него уже не смотрят как на обычного друга и от него не хотят уже одной лишь дружбы. В голове у него всё ещё не укладываются последние события и повороты. Да ещё и эта подготовка к новогодней вечеринке. Волнение Тейлора замечает уже слишком много людей. Нередко им обоим задают вопросы сами посетители, вроде: «Между вами что-то есть?», «Что-то случилось?», «Ведёте себя оба как-то странно, поссорились?». И ни один, ни другой не знают, что именно на это ответить и как себя вести. Тейлор всё ещё не может принять Джейкоба, даже несмотря на то, что попытался тогда сделать ему шаг навстречу, но и потерять его как друга он боится не меньше. А Джейкоб всё ещё терпеливо ждёт. Хотя с каждым мгновением его надежда на взаимность стремительно угасает. Каждый раз входя в свою квартиру, Джейкоб ищет изоляции от внешней суеты. Его любимая работа всё больше становится для него тяжким бременем, потому что он всё видит и чувствует. Чувствует то, как друзья не узнают его, чаще замечают его усталость и какое-то шаткое настроение. Чувствует, как Тейлор отдаляется от него, смущается любого банального прикосновения, избегает долгих разговоров и прямого взгляда в глаза. Но лишь Джейкоб знает, что за этим стоит дикая неопределённость. Бороться за свои чувства или сделать вид, что ничего не было? Остаться или уйти? И сам Джейкоб ушёл бы, если бы всего раз это было сказано самим Тейлором. Ушёл бы, даже не оглядываясь. Но его держат, как друга. А Джейкоб ждёт и украдкой наблюдает — терпеливо, упрямо, ревностно. И он ничего не может с этим поделать. С недавних пор стены его же квартиры кажутся Джейкобу всё более глухими и пустыми. К нему и так редко кто заходит в гости, а сейчас он и вовсе не хочет кого-либо видеть. Раньше, раз в пятилетку, к нему мог зайти Тейлор, но обычно, Джейкоб приезжал к нему сам — у Тейлора спокойнее, уютнее, светлее. Как-то раз, когда Джей приболел, к нему даже заходил Итан и принёс гостинцев. Но обычно для Джея его квартира — место для уединения и никак не для дружеских посиделок. Видимо шумная профессия требует тихой и полной изоляции. Но эти стены сейчас ему кажутся и вовсе не родными, пустыми, потому что ему самому уже не комфортно среди них находиться после недавних событий. Может, стоит поехать к Тейлору вновь, туда, где тепло, уютно и светло? А ждут ли его там вообще сейчас? Желанный ли он теперь гость в том доме, что видел столь обнажённые чувства? Ох, лучше бы он молчал тогда, лучше бы терпел, держал это всё в себе — ему же так легко это удавалось до сих пор. Лучше бы не приходил тогда после ссоры к Тейлору домой, не позволял ему касаться тех самых журавлей на своей груди и вызывать бурю где-то глубоко под ними. Лучше бы не делал он того шага вперёд и не касался его губ. Эти губы… И как ему стереть теперь всё это из своей памяти? Как ему забыть тот день, то волнение, все те эмоции и ощущения, которые настолько сильно растормошили всё в нём? И чёрт его дёрнул сказать Тейлору всё в лицо, так глупо сорваться? И всё же Джейкоб отчётливо понимает: ревность и гнев — защита собственной неуверенности, а привязанность — туман для его разума. Звонок этим ранним утром на мобильный Джейкоба удивил его. Он никак не ожидал этого звонка. В последнее время лишь Тейлор мог ему звонить по утрам, и то скорее чтобы предупредить о планах на грядущую вечернюю смену. Но сейчас в трубке звучит совершенно другой голос и не волнует его так трепетно. — Алекс? — отвечает Джейкоб, попутно надевая чистую чёрную футболку из шкафа. Голова погружается в свежий аромат смолистой хвои, что источает хлопковая ткань после стирки, а позже, выныривая, нос улавливает запах горького табака, что пропитал стены этой комнатушки три на четыре. Контрасты внешнего и внутреннего миров. — Чем могу быть полезен столь ранним утром? — Привет. Извини, я, наверное, не вовремя. Ты же вроде после смены сейчас? — Нет, всё в порядке, я как раз только ложусь, — Джейкоб ставит телефон на громкую связь и тут же распускает волосы из тугой резинки, массажируя голову. — Говори, что случилось? Голос у тебя, будто ты ежа съел, — он усмехается. — Если бы… — судя по глубокому выдоху, Алекс курит. — Слушай, Джей. Когда у тебя выходной? Хочется с тобой вместе погонять, развеяться. Просто я не знаю, с кем мне поговорить о наболевшем, а ты, на данный момент, кажешься мне единственным человеком, кто схож со мной по духу и кому я могу довериться. Что скажешь? — голос Алекса звучит устало. Он не похож на голос того Алекса, которого с недавних пор знает Джейкоб. — С Бэкки тяжело приходится? Не перевариваешь её перчинки? — Джейкоб шутливо предполагает, а позже сильно закашливается. Пора бы бросить ему эти чёртовы сигареты, да только смысл? Он и так без пяти минут труп, так или иначе… — Нет, с ней у нас как раз таки всё лучше некуда. Даже удивлён. Тьфу-тьфу. — До свадьбы дойдёте или мне не надеяться на шанс надеть дорогущий смокинг? — Да не гони ты лошадей. Мы тут до постели не дошли, а ты мне о свадьбе, — в трубке раздаётся скромный смех Алекса. — Тут дело в другом… — Ладно, раз у вас такие пироги… Хорошо, если уж хочешь погонять, думаю, после Нового Года мы вполне можем это устроить. Если не будет плохой погоды, конечно, — Джейкоб потирает переносицу и садится на край аккуратно заправленной кровати. От неё отдаёт привычной для Джейкоба прохладой. — Но ты и так можешь зайти в клуб в любой момент, если хочешь. Там и поговорим. — Нет, лучше встретиться в более спокойной обстановке. — Хорошо, разберёмся. Надеюсь, погода будет на нашей стороне. — Эм… А как ты смотришь на то, чтобы поехать со мной и с Ребеккой к моей маме, в Рокдейл? У неё восьмого января день рождения. Там и поболтаем по душам. На это Джейкоб немного запинается, не спеша с ответом. Алекс улавливает нерешительность бармена и продолжает: — Слушай, Джей, я знаю, что, вероятнее всего, моё предложение прозвучало странно, учитывая, как мало времени мы с тобой знакомы. Но я, правда, был бы рад познакомить тебя и Ребекку с мамой, показать вам обоим свой дом, посидеть с вами за добрым словом и чашкой маминого какао. Она постоянно спрашивает о моей жизни в городе и сетует, что я никак не познакомлю её с моими друзьями. Переживает, что я связался опять с плохими ребятами по глупости. — Да, мамы… Они это умеют, — вдумчиво произносит Джейкоб. — А ты, судя по всему, плюшевый добряк и расхвалил нас знатно, раз мама проявляет столь живой интерес к нам? — Да как раз-таки наоборот: сказал, что нашёл таких же отшибленных и чокнутых, как и я, — звучит колко. — Ха-ха. Сочту за комплимент. Ну, ладно. Спасибо за приглашение, Алекс. Думаю, я смогу договориться с Тейлором о замене на восьмое и девятое число, и мы поедем вместе в ваш Рокдейл пить какао, как маленькие, послушные дети. — Иди ты! — Алекс шутливо посылает Джейкоба, поняв его подкол. — Ладно, братишка. Тогда до… — Братишка?! — Джейкоб прерывает речь Алекса, явно удивляясь услышанному. Тон, с каким было сказано это слово, зародил в сердце маленькую искру надежды. И тревоги. — Ну, после семейного ужина ты уж точно им станешь для меня! До связи, братишка, — и Алекс кладёт трубку. — Договорились… брат…───── ℘ ─────
♪ Lana Del Rey — Get Free Свист чайника бодро заставляет Итана встать с дивана, на котором он только что сидел скрюченный и набирал текст на ноутбуке. Сейчас вечер, конец декабря, последний день перед Новым Годом — пора выводов и итогов. Итан не очень любит праздники, так как считает их пустой тратой времени и денег, но Ребекка не спрашивает — просто приходит и радует его подарками и своим присутствием. Когда-то Итан любил зиму и всю эту предновогоднюю суету, но когда в жизни наступает полная неразбериха — вовсе уже не до подарков и веселья. Да, нельзя спорить с тем, что уже месяц, как Итан работает в небольшом издательстве самым обычным редактором и всё же нашёл силы отпустить прошлое. Он смог это сделать, даже если временами прошлое всплывает в памяти. И даже если образ Наоми изредка приходит к нему во сне, словно прелестный призрак, заставляя проснуться и так и не найти покоя до утра. Но ему очень хочется верить, что внутри уже не так болит, не так ноет и не мучает. Лишь шлейф ностальгии и благодарности проносится в душе тихими вечерами. — Иди сюда, маленький обжора, — зашедшая этим вечером к Итану Ребекка догоняет и берёт на руки Сэмми. — Ух, тяжёлым каким стал. Тан, ты чем его вообще кормишь? Смотри, каким бульдозером вырос! — шутливо возмущается Бекки, пока этот самый рыжий бульдозер мягко бодается в её шею и довольно мурлычет. И эти действия так гармонично смотрятся вместе с домашним прикидом Ребекки: серыми лосинами и жёлтой майкой оверсайз со Спанч-Бобом. И где вы потеряли ту самую гламурную блондинку со смелым каре? — Да вроде обычным кормом для котов, чем же ещё? — процеживая заваренный зелёный чай, Итан указывает на столешницу сбоку, где лежат недавно купленные пакетики. Бекки подходит к столешнице и начинает читать про себя надписи на пакетах: «Лосось в томате», «Нежная индюшатина в сливочном соусе». — Обычным кормом, говоришь? — удивляется она, но тут же её удивление увеличивается вдвое, когда видит в белых кружках: — Зелёный чай? Да ладно! — Не просто чай, а молочный улун, детка. Ты бы знала, какой у него удивительный вкус. — А кто-то там вопил, что он воняет рыбой. Да, Сэмми? — Кот хрипло мяукает в ответ. — Ну, когда я узнал, что в нём куда больше кофеина, чем в том же кофе, я подумал, что мы можем с ним даже подружиться, — оправдывается Итан, а Ребекка и без этого знает на самом деле истинную причину отказа от ароматного напитка. С недавних пор кофе в квартире Ли — напиток-табу, не говоря уже о спиртном. Итан всё ещё пытается взять себя в руки и всячески избежать всего, что может как-то напомнить ему о Наоми и их общем прошлом. Да и хватило им всем его многострадальческих запоев. — Да-а-а, ну ладно чай… Но, может, вы поменяетесь-таки рационом с Сэмми? Вижу, твой кот лучше питается, чем ты сам, — Бекки сравнивает взглядом Итана и Сэма, понимая, что сам Ли здорово исхудал за последний месяц. — Вообще, давай мы всё же пойдём в магазин и что-нибудь купим нормального, сварганим хорошей домашней еды? — Чем тебе это не еда, Бекки? — Итан открывает верхний шкаф и вытаскивает два контейнера с лапшой быстрого приготовления. — Нам должно хватить на сегодня. — Ты серьёзно? Турбо-лапша? Что ж, официально заявляю: Итан, тебе срочно нужна жена, — осуждает Ребекка, ставя Сэма на пол, и, недолго думая, идёт переодеваться в соседнюю комнату: — Ну, а пока у тебя её нет, — её голос слышен уже из комнаты, — ну, жены твоей, то я, как Мать Тереза, уж позабочусь о тебе. С тебя ещё один плюсик в мою карму, медуз! — Быстро надевая джинсы, Бекки чуть не плюхается на пол. — Видишь, даже штаны для тебя надеваются с риском для моего здоровья! Эх, лапша ты кучерявая! — она смотрит на вошедшего Итана, который мягко улыбается, любуясь ею: такой неуклюжей и такой домашней. — Да не бубни ты. Пойду я с тобой магазин, пойду. А то ещё разоришь меня на всякие там свежие устрицы и гадов с щупальцами, — Итан смеётся, намекая на любовь Бекки к морепродуктам. — Не-е, на это могут раскошеливаться только такие шишки, как Ванесса Стоун, и то, вон, где оказалась дорогуша: дохлая рыбка плывущая в бассейне. Буэ-э… — Бэкки изображает мёртвую рыбу, высунув язык и закатывая глаза. — Вот и кушай со мной лапшу-минутку и не переживай о своей жизни, — улыбка Ли всё не спадает с его лица, пока он надевает пальто поверх домашней одежды. — Идём, давай, мастер Бян-Бян, — Бекки усмехается, обуваясь, и открывает дверь. — Кто-кто? — недоумевает Итан, остановившись у двери. — Сама не знаю, давай, вылезай уже… — Фантазёрка, блин… — Итан цокает и качает головой, пока Ребекка закрывает дверь. На улице уже глубокий вечер, и было бы неплохо ускорить шаг, пока магазин не закрылся. Зайдя в маркет, ребята не могут определиться с тем, что им нужно купить. Поняв, что слишком долго они торчат у прилавка с овощами, они решают всё же пройтись по рядам и останавливают свой выбор на готовой курице-грилль, большой замороженной пицце, двух пачках чипсов и бутылке колы, так сказать — набор «студента-язвенника». — Кажется, Мать Тереза не раздавала бедным замороженную пиццу и чипсы, — ржёт в голосину Итан, пока его подруга рассматривает полки с разной мелочью у кассы, добавляя к покупкам четыре батончика «Nuts». — Во шикует! А жопе твоей ничего не будет? — Моей жопе будет очень и о-очень хорошо! Не за то переживаешь, пупсик. Пока их рассчитывают на кассе, Итан замечает среди журналов и газет новый выпуск «Metropolitan Life» и, не удержавшись, покупает его. При выходе из маркета, на улице их застаёт поднявшийся ветер и мокрый снег, поэтому, таким же быстрым шагом они вскоре возвращаются в квартиру. Зайдя в прихожую, Итан спешно стряхивает газету от влаги, вчитываясь в первую полосу. — Вот блин! — Итан даже не сняв обувь, ступает на кухню, оставляя мокрый след за собой. — Куда залез в ботинках, лопух?! — Бекки забирает газету у Итана и толкает его обратно в прихожую, позже приступая к чтению статьи с названием «Убийца пишет письма». — С каких это пор полиция решила сотрудничать с прессой и вывалить детали по делу на публичное обозрение?! — где-то из прихожей раздаётся запыхавшийся голос Итана, пока Ребекка строчка за строчкой читает статью, достаточно обобщенного содержания. — Да, я бы не сказала, что тут выставлено что-то конкретное… Вот, послушай:«Ныне известный преступник, именованный Флористом, решил выйти на связь с полицией. По словам следователя, который ведёт данное дело, преступник написал письмо лично ему. Он просит полицию не искать его, не мешать выполнению его плана и косвенно намекает на возможные последствия этого вмешательства. Угроза ли это или просьба о сотрудничестве? И сколько он ещё имеет жертв на примете? Полиция заявляет, что были выявлены весомые улики и некоторые отличительные черты внешности преступника из ценных показаний, существующих на данный момент свидетелей. Эти детали в скором времени максимально сузят круг подозреваемых, а Флорист будет, так или иначе, найден. Тем самым, отдел расследования убийств Атланты настоятельно просит Флориста всё же воздержаться от самосуда, о котором он упоминал в своём письме, и сдаться добровольно полиции. В противном случае ему не избежать безапелляционного пожизненного срока за содеянное, как минимум. Также полиция просит граждан, которые замечают в символике Флориста — жёлтой лилии — некие намёки или отсылки к событиям из их жизни или связь с определёнными личностями, обратиться в главный участок и сообщить об этих совпадениях. Полиция благодарит всех за сотрудничество и просит о взаимных доверительных отношениях».
— Неужели они реально вышли на его след так скоро? — удивляется Ребекка. — Скоро? Его больше полугода ищут, Бекки. Других убийц вообще до сих пор не могут найти, даже спустя десятилетия. Вспомни того же Зодиака, личность которого до сих пор не могут установить, хотя, вероятнее всего, он давным-давно уже умер… — зачем-то уточняет Итан вдобавок словам о Флористе. — Говорю же, не тем ты занимаешься по жизни, — девушка удивляется познаниям Итана, оставляя его с газетой в руках, пока сама ставит на разморозку пиццу. — Чтобы писать хорошие статьи о преступниках, нужно хотя бы почитать о них и о их психологии. Вот и приходится читать всякую такую документальную ерунду… Хотя, действия таких вот параноиков никак не назовёшь ерундой, — Ли заглядывает в кружку с остывшим зелёным чаем. — Эх… Как и утончённый вкус остывшего молочного улуна… Мда… Попили мы с тобой чай. Один расход продуктов с тобой, Бекки. — Да ладно тебе, у нас же шипучка есть, — девушка намекает на кока-колу. — Я уже говорил про Мать Терезу, что она не поила бедняков средством от накипи?! — ржёт Итан, лишний раз не забывая по-дружески подколоть подругу. — Давай, нападай, и посмотрим, кому достанется вся пицца в итоге! — Ой, напугала кота сметаной. У меня лапша есть, забыла?! — Итан трясёт контейнером с сухой лапшой, направляясь в комнату, чтобы найти среди старых видео-кассет какие-то годные боевики. Итан с Ребеккой видят в просмотре фильмов на старом кассетном видике нечто увлекательное и отдающее детством. Это их особенная традиция под Новый Год. Спустя полчаса, одетые по-домашнему и полностью расслабленные, они оба плюхаются на кровать в спальне Итана — там телик, пусть и маленький, но зато удобнее смотреть фильм на двуспальной кровати, чем кучкуясь на диване в позе пьяного осьминога. Итан выбирает для начала любимый боевик Бекки — «Коммандос» 85-го года, отложив в очередь ещё три части «Рэмбо» и «Закусочную на колесах». Арнольд, Сильвестр и Джеки— герои их детства, и никакие супергерои студии Марвел им даже не ровня. Предаваясь детским воспоминаниям и восторгу, Ребекка кладёт голову на бедро Итана, который полусидя расположился у изголовья кровати. Пока голубой экран вещает стрелялки, Бекки заботливо передаёт через голову чипсы прямо в рот Итану. Вместо запаха ели и мандаринов в комнате витает фаст-фудовский. Но какое это имеет значение, когда во всей этой предновогодней суете, можешь спокойно посмотреть очумелый боевик с лучшим другом, встречая тот самый Новый Год в лосинах и в майке оверсайз со Спанч-Бобом, с хаосом на голове вместо привычной укладки? — И всё же, Бекки, не будь я так отчаянно влюблён в Наоми, а ты в придурка Алекса, ты бы точно стала моей женой, отвечаю, — спокойно говорит Итан, запивая колой недавно съеденный кусок пиццы. — Да я скорее стану потным Рэмбо и пойду стрелять в макак, чем выйду замуж за ворчливого лапшичника, как ты, — даёт ответку Бекки, на что Итан, представивший её в образе Рэмбо, прыскает колу через свой нос в порыве безудержного смеха.───── ℘ ─────
♪ IAMX — Walk With The NoiseЯ — всадник твоего Апокалипсиса.
В этом году зима оказалась более мягкой, чем обычно. Декабрь лишь изредка сыплет на Атланту мокрый снег, который долго не сохраняется на дорогах, превращаясь в сплошную жижу. Но это не останавливает местных жителей, с предвкушением встречающих скорый Новый Год и зимние праздники. Люди идут в гости друг к другу, дарят подарки, а на улицах царит воистину праздничная атмосфера: всюду гирлянды, мерцающие огни, декорации. Каждый уголок города буквально дышит счастьем и весельем. Даже в бедных районах не забывают о праздниках, а местные бродяги находят, как позабавить соседей по мусорному баку, напяливая на себя потрёпанную мишуру или прошлогоднюю шапку с оленьими рогами. Всё хотят праздника и веселья, и каждый празднует, как может. Празднует, как может, или точнее сказать, как уже привыкла — на широкую ногу, и местная элита, особенно та самая «золотая молодёжь». Сегодня в клубах народу битком набито. Для простых людей зимние праздники — это шанс провести долгожданное время с семьёй. А для большинства из «сливок общества», праздники — лишний повод покрасоваться перед остальными своим статусом, привилегиями и кошельками. Сегодня в клубе «E.G.O.» закрытая вечеринка. Она весьма специфична, поэтому вокруг и внутри здания стоят охранники. Этим вечером местные бизнесмены решают поделиться своими деньгами на благотворительные цели. Каждый из охранников вооружён и глядит в оба, дабы не впустить незваных гостей и быть на страже безопасности всех посетителей. Этим вечером каждый из них проходит особо строгий фейс-контроль и предъявляет специальное, уникальное приглашение с чипом. Это правило распространилось и на обслуживающий персонал. Никто не сомневается, что такие места и мероприятия, с кучей гремящей кошельками элиты, как мух на мёд, манят грабителей, наркодилеров и других преступников. И нынешний, всем уже известный Флорист не является исключением. Охрана осведомлена о ситуации в городе и потому точно знает, кто, с кем, на какой машине и с каким пёсиком на руках прибудет на мероприятие. — Прошу предъявить Ваш пропуск, — у входа в клуб высокий широкоплечий мужчина обращается к Маркусу, пока Аманду проверяет другой сотрудник охраны. Маркус уверенно вытягивает специальную карточку с чип-пропуском, и его сканируют. — Добро пожаловать и приятной Вам вечеринки, мистер Росс. Миссис Росс, — охранник так же почтительно кивает Аманде. — Благодарю, — коротко отвечает Маркус, беря под руку жену, и направляется по коридору вглубь клуба. Пару минут спустя через эту же процедуру проходит и семейство Уайт — Филипп, Эрик и Наоми. Сам Эрик с Наоми не особо желали присутствовать на мероприятии, предпочитая остаться этим вечером в своём тихом, загородном доме. Однако Маркус всё же настоял на обратном — нужно держаться вместе ради имиджа счастливой и дружной семьи. Сегодня клуб выглядит иначе, чем обычно: VIP-зоны полностью открыты, чтобы облегчить охранникам наблюдение за посетителями, а сам интерьер потерял свой привычный ярко-неоновый образ, приобретя более сдержанное освещение и декор. Единственная деталь, которая бросается в глаза при входе в главный зал — это висящая на тросах под потолком огромная «копилка» в виде шара с переливами, к которой ведут две подвесные стремянки для пиджеев, а также несколько столов для покера по бокам от танцевальной площадки. Сегодня все выигранные деньги, а также добровольные денежные пожертвования отправятся на помощь детям, нуждающимся в реабилитации. Необычайный контраст — клуб и благотворительность… Изменился и привычный образ самого персонала. Сегодня особый дресс-код, и теперь каждый из них, даже ди-джей, облачился в более сдержанные одежды, отбросив футболки и джинсы. Джейкоб не был особо рад этому, не желая отказываться от излюбленного «милитари» стиля, однако и ему пришлось сменить образ на более классический. Несмотря на негодования Джейкоба, белая рубашка с закатанными рукавами в сочетании с чёрным приталенным жилетом смотрятся на нём отлично. Потёртые джинсы и грубые боты сменили кремовые брюки и простые туфли, а волосы собрались в крепкий пучок, да так, что ни одна прядь не норовит вылезти из приглаженной гелем причёски. Совсем неуютно для Джейкоба, но этот бармен ни за что не пропьёт свой талант из-за каких-то там классических туфель и рубашки. И всё же, несмотря на некоторые тематические изменения, этот клуб остаётся собой всегда — таким «своим», гостеприимным, уникальным. Неизменной остаётся и отменная музыка — «электро» смешанное в угоду случаю и меломанам со любыми стилями. Отличная атмосфера с качественной выпивкой также неизменны. Всё это приходится по вкусу абсолютно всем: что молодёжи, что старшему поколению. Об этом может свидетельствовать сам Филипп Уайт, который, сидя с Маркусом у отдельного столика, восторженно засматривается на интерьер и хвалит Маркуса за его заслуги, пока Эрик с Наоми вышли на партер потанцевать. — Видно, денег немало вложено в это заведение. Браво, Маркус! Хорошая инвестиция, — старший Уайт сушит зубы, на что Росс довольно ухмыляется, допивая свой первый на сегодняшний вечер виски. — Только ты сильно не кричи об этом налево и направо, Фил. Хоть это и хорошая инвестиция, но желательно, чтобы о ней поменьше знали. Просто этот малец Тейлор оказался смышлёным, вот и решил ему не отказывать в помощи с открытием клуба, — исподлобья улыбается Маркус, рассматривая самого Тейлора, который стоит у бара и помогает Джейкобу. — И то, конечно, не без выгоды для себя. — Всенепременно! Я нем, как рыба. И да, так и нужно: любая корова должна хорошо доиться, иначе толк с этой коровы?! — соглашается Уайт. Тем временем к столику подходит Аманда, которая только что вернулась из дамской комнаты, и присаживается рядом с Маркусом. — А Вы, Аманда? Как Вам заведение? Уверен, что Вы ранее не посещали такого рода места. — Ну, здесь весьма шумно… и специфично. Непривычно для меня. Я люблю более «утончённые» заведения. Но мне везде уютно, где есть мой любимый муж. Так ведь, мой дорогой? — Аманда обращается наигранно-ласково к мужу, не позабыв заботливо встряхнуть невидимые пылинки с его плеча. — Конечно, милая. И я так рад этому, — Маркус целует тыльную сторону ладони, ближе к обручальному кольцу. — Он такой романтичный. Простите ему эту слабость, Филипп, — Аманда хорошо играет вечно влюблённую жену достойного мужа. — Вздор! Это замечательно, когда любящие супруги не забывают о прежних чувствах. Я вот, после того, как моя София умерла от рака, всё не найду более любящую меня женщину. Да и не хочу. Если бы не Эрик, я, наверное, давно бы спился и скатился на дно. А так, вот, женил его на прекрасной Наоми, смогу передать ему хорошее состояние и неплохой бизнес. Дети действительно наше сокровище, — в такой обстановке столь глубокие темы звучат весьма странно. Но слова Филиппа становятся комом в горле Аманды, однако она с согласием кивает и сочувственно улыбается. — Эрик — замечательный муж для Наоми, — констатирует сей факт Маркус. — Другого рядом и видеть тошно. Вы только посмотрите, как они хорошо смотрятся вместе, — подытоживает Росс, на что получает одобрительный кивок от Филиппа, переводя уже взгляд на танцующих новоиспечённых супругов Уайт. Тем временем сама вечеринка набирает обороты. За столами для покера бурно играют любители крупных ставок, насыщая воздух громкими спорами и самодовольным смехом. Молодые пиджейки поднос за подносом наполняют подвесную копилку фишками и наличкой. Ди-джей за пультом создаёт настроение, а руки бармена неустанно варганят шот за шотом, коктейль за коктейлем. Чья-то душа сейчас просит долгоиграющего Лонг-Айленда — один из любимых мужских напитков, хотя дамы им, судя по всему, тоже не брезгуют. После его распития лучше сидеть за баром и мило беседовать с красавцем барменом, так как на танцполе можно легко опозориться из-за нарушенной координации движений. Однако «золотая молодёжь» сегодня идёт в отрыв, поэтому стоящий у бара Тейлор с неким сочувствием во взгляде отпускает уже подвыпившую мадам на танцпол, после того самого Лонг-Айленда. — Дааа… Огонь женщина! Ничего не страшится, — смеётся Тейлор, пока Джейкоб рядом, не покладая рук и не щадя своей улыбки, раздаёт всем нужное настроение и «развязывает языки». — Дружище, я подойду к мистеру Россу, ладно? — замечая зовущий жест Маркуса, обращается Тейлор к Джейкобу. — Надеюсь, ничего не случилось… Тейлор направляется к столику Россов, а Джейкоб провожает его слегка заинтересованным взглядом — переживает за итог вечера? В скором времени Тейлор возвращается с улыбкой облегчения на лице — «отлегло». — Всё в порядке, Тэй? Наши гости всем довольны или всё же имеют к чему придраться? — немного шутливо язвит Джейк, вытирая столешницу и готовя к новым свершениям рабочее место, пока у бара мало людей. — Все довольны. А будет ещё лучше, если ты удивишь их чем-то необычным. Мистер Росс хочет, видимо, впечатлить своего свата чем-то этаким. Попросил принести ему что-то, что ему запомнится на всю жизнь. Есть такое в твоём арсенале? Уверен, что есть. Ты же, мать твою, Gunny! — Тейлор заинтригован и предвкушает успех, и Джейкоб не меньше. — Впечатлить, говоришь? Ну… — он смотрит в их сторону. — Хорошо. Только замени меня на минуту — я в уборную. Природа зовёт, чтоб её, — пожимает виновато плечами Джейкоб. — А ты пока что позови их к бару. Эксперименты будут здесь, на моей территории, — хлопает по плечу Тейлора и убегает. Музыка разбивается о стены и растекается по залу, цепляясь тонкими змеями за щиколотки и запястья танцующих. Словно флейтист из Гамельна, ди-джей ведёт за собой танцующую толпу и одурманенные разумы, тянет за верёвки, словно марионеток. Люди жаждут контроля, когда его теряют. Громкий бит вроде бы и оглушает, но и не даёт потеряться в пространстве. Красный коридор ведущий в уборную будто нескончаем. Где-то позади слышен гул громких басов, стены вибрируют, голова раскалывается. Или это просто так кажется из-за усталости?«Не теряй контроль. У тебя нет права на ошибку. Помни, кто твоя цель!».
— Тяжело быть барменом?! Всюду люди, каждому угоди, подай, каждому улыбнись. Вижу, ты устал, парень… — к Джейкобу обращается какой-то незнакомый мужчина, пока пускает воду из крана, чтобы умыть руки. — Ну, такая она — работа с людьми. Психологический фактор никак не проигноришь… — сам бармен также пускает воду и, набрав немного в ладони, умывает лицо. Жарко. Нужно собраться. — Но я думаю, ты — настоящий профессионал, — внезапный собеседник смотрит на бэйдж на груди бармена, — Джейкоб. Ты хорошо справляешься. Твоя работа у бара просто завораживает, правда, — он вытирает бумажным полотенцем руки, отправляя его в мусорное ведро, и позже дотрагивается мягко до плеча бармена. — Расслабься. — Да… Спасибо… — как-то на автомате отвечает Джейкоб, пытаясь собраться с мыслями и откинуть нахлынувшее волнение. Он даже не замечает, как незнакомец удалился из уборной, так же внезапно, как и появился, словно его и не было сейчас рядом. — Чёрт… Ну же, соберись! — Джейкоб ставит руки по бокам от раковины и вглядывается в своё отражение в зеркале. Его глаза и правда уставшие, измученные от постоянного недосыпа, а радужку обрамляет красная сетка капилляров. Или это отблеск от красной неоновой подсветки? Нужно успокоиться и сделать качественно своё дело. Как всегда. И подать это эффектно, мастерски.«Когда я ослабляю хватку,
Внезапный ужас накрывает меня с головой.
Я иду, окружённый неясным шумом,
В окружении собственных демонов».
— Мама, он пришёл. Отец здесь, ты видишь это? — одинокая слеза предательски капает на край раковины, стекая вниз по её стенкам и исчезая в беспросветной трубе. — Дай мне сил, тебя ради… И прости меня за то, что я сделаю сегодня, снова. Я должен, — Джейкоб вытирает смело мокрый след с щеки, выпрямляется, хоть и даётся ему это нелегко: всё же груз прошлого давит всё больше на его плечи.«Я иду, окружённый неясным шумом,
Он проходит сквозь меня и вырывается наружу.
И я говорю со стенами,
Пытаясь разглядеть своих демонов».
«Успокойся, дитя, не бойся, — звучит где-то из глубин души голос Флориста. — Я с тобой. Просто встань перед ним, взгляни ему в глаза и… пусть он тебя вспомнит. Заставь его вспомнить нас». Чем можно удивить человека, который достаточно многое испробовал в своей жизни? Чем можно запечатлеть свой образ в памяти того, кто не помнит ничего, кроме того, сколько у него нулей на счету? Задача не из лёгких. Почти невыполнимая. Невыносимая для него. Но для Джейкоба всё элементарное — просто. Джейкоб Вуд всегда считает, что истина кроется в самых простых вещах. И у бармена сегодня нет права на ошибку. Сегодня он взглянет смело своим страхам и терзающим его демонам в лицо. Поэтому, собравшись духом, он направляется обратно в бар, с твёрдым убеждением, что его решение — правильное. — Хочется чего-то такого: изысканного, с необычным послевкусием и интересной подачей, — заказывает Филипп, сидя у бара. — Что ж… Фейерверков не обещаю, но вам будет интересно. Пока меня заменяет Тейлор, давайте перейдём на эту сторону, и я вам кое-что расскажу, — Джейкоб уводит своих гостей в другое крыло бара, где намного меньше людей и можно относительно спокойно посидеть. — Слышали ли вы когда-нибудь о коктейле «Три мудреца»? — его руки не стоят без дела: он до автоматизма отработанными движениями протирает столешницу, подобно фокуснику, выполняющему вступительный, отвлекающий манёвр. Аккуратность превыше всего. — Нет, — почти в унисон отвечают Маркус и Филипп, заинтригованные необычным названием. — Так вот, в его состав входят: шотландский виски «Johnnie Walker», бурбон «Jim Beam» и теннессийский виски «Jack Daniel's», — Джейкоб вытаскивает с полки нужные бутылки и ставит их поочерёдно перед ними в нужном порядке. — Одним словом, это рай для любителей жёстко напиваться, — он смеётся. — Ну, начало неплохое. Один бурбон чего только стоит со своим сладковатым, миндальным вкусом. — Именно, — Джейкоб указывает пальцем на Филиппа, соглашаясь с ним. — А вы знаток, я смотрю. — Почему именно «Три мудреца»? — перебивает Маркус, на что Джейкоб как-то странно сканирует его, и, обдумав пару секунд вопрос, отвечает: — Кто знает… Может, потому, что после него дико тянет глубоко подумать о прожитой жизни? — Парень, Новый Год скоро на дворе, и философия нам сегодня явно ни к чему, так что избавь… — довольно грубо обрубает Маркус. Или, может, правда глаза начинает мозолить? — Терпения, мистер Росс, — Джейкоб разворачивается к полкам в поисках очередной бутылки. — Однако если к «Трём мудрецам» присоединить, к примеру, текилу «Jose Cuervo», — он ставит бутылку на столешницу, — то получится настоящий Апокалипсис, — и бармен интригующе тянет последнее слово, словно рассказывает устрашающую легенду. — Попробовав уже коктейль «Четыре всадника», — указывает на все четыре бутылки разом, — можете смело прощаться со своей… кхм, печенью! — И это всё твоё «шоу»? Моментальный цирроз печени? Пф, я ожидал большего… Ну, там: жонглирование, огни, пирамиды, все дела, — Маркус явно не воодушевлён. С Джейкобом он почти ни разу не сталкивался лицом к лицу, но от Тейлора он наслышался весьма нескромных похвал в адрес этого бармена. А сейчас Маркус скорее разочарован… — Как знать, мистер Росс… — звучит ответ на брошенный вызов. — Хотя, признаюсь, что жонглирование бутылками весьма эффектное зрелище, хоть и не стоит тех денег, которые я заплачу как штрафные клубу за ущерб, в случае провала. Но раз вы так хотите, можем устроить, чего уж… Действительно, сотня баксов туда, сотня сюда… — Да, что ты прицепился к парню, Маркус? Пусть делает, что считает нужным, — вмешивается Филипп, дав понять бармену, что его лично всё вполне устраивает. — Хозяин — барин, — на эти слова Уайта-старшего, Маркус хмыкает, и лишь Джейкоб понимает истинный смысл этой самоуверенной ухмылки. — Так вот, — Джейкоб решает продолжить свой мастер-класс. — Обычно, шот «Четыре всадника» — это смесь из всех четырёх спиртных напитков в одном роксе. Но я предлагаю вам иную версию, чтобы распробовать раскрытие этого самого Апокалипсиса поэтапно, — Джейкоб ставит на столешницу перед ними четыре пустых шота и собирается открывать поочерёдно каждую из четырёх бутылок. Наливая на глаз каждый напиток в отдельный шот в равном количестве, бармен приговаривает чётко описание каждого из напитков, его предысторию и характеристики. Его голос достаточно громкий, чтобы его было слышно, но одновременно столь загадочный, словно он мастер-алхимик в своей тайной лаборатории. Двое мужчин вслушиваются в его речь, внимательно наблюдая, как капля за каплей наполняется каждый из шотов, словно в эту минуту совершается перед ними некое таинство. Музыка отходит куда-то на второй план, хоть она и громкая, а Джейкоб словно пытается показать иную глубину реальности. Что там они говорили сегодня про мудрецов? — Первый всадник: Война, — Джейкоб смотрит на Маркуса, цепляясь взглядом за каждое микровыражение на лице. — Пряные и дымные ноты, переходящие в лёгкую пикантность, и победная свежесть на финише. Война то, что начинается во имя иллюзорной справедливости. Следом за «Johnnie Walker» открывается «Jim Beam». Руки бармена сильно сжимают весьма увесистую бутылку бурбона почти у самого горлышка. — Второй всадник: Голод — древесные ноты. Вкус гладковатый, ненасыщенный, элегантный… — бармен проталкивает шот вперёд. — Голод — то, что истощает тело после войны. Жажда справедливости во время голода усугубляется куда больше, чем во время самой Войны. Всё потому, что Война оставляет за собой лишь пустошь и руины. У другой стороны бара, не скрывая своей улыбки, Тейлор краем глаза наблюдает за тем, как Джейкоб буквально прицепил к себе внимание Филиппа — Уайт-старший, видимо, неплохо дружит с библейскими мотивами, поэтому слушает внимательно, словно проповедь какого-то пастора. Чёткие и одновременно изящные движения бармена заставляют Тейлора лишний раз гордиться этим парнем — Джейкоб действительно на своём месте, огонь — его стихия, а бар — его территория. — Третий всадник: Чума. Ярко выраженный вкус горького имбиря… Болезнь — та, что заставляет мучиться и никак не даёт нам покоя, но приближает к осознанности, — теннессийский белый «Jack Daniel's» присоединяется в строй к Всадникам таким же плавным, скользящим движением. Следующим, немного с трудом открывается совсем новая бутылка «Jose Cuervo» сорта «Especial Silver» — выбор самого Джейкоба вместо обычной текилы. Чистая импровизация и личное предпочтение бармена среди всех напитков данной категории. — Последний всадник: Смерть, — текила льётся тонкой струёй, распространяя свой специфично-резкий запах агавы. — После «Чумы» достаточно приятная на вкус, но с очень коротким послевкусием. Смерть — финальный аккорд, что избавит от мучений. — На этом бармен завершает свой разлив, приправленный странными, замудренными метафорами, которые мало кому вообще понятны. Кое-кому кажется, что они сейчас вовсе не уместны в преддверии праздника. — Да ты сущий дьявол, парень. Четыре шота, последний из которых «Смерть», — хлопает ладонью по столешнице Филипп, удивляясь подаче. Маркус всё ещё молчит и остаётся безучастным. — Мне придётся завтра же пойти и исповедаться к отцу Фридриху. — Что же вы, я вовсе не дьявол, сэр… — стоя боком к мужчинам, Джейкоб тихо посмеивается, пока нарезает под столешницей дольку спелого апельсина для закуски. — Хотя, дьявол кроется в куда более незначительных мелочах. Говорят, его дыхание присутствует в любой выпивке, к примеру… — отвечает бармен, указывая на готовые шоты рядом. — Или сигарете, — стучит себе по карману, намекая на пачку сигарет в ней, признавая, что сам грешит папиросой-другой во время перерывов. — Джейкоб, ты не обижайся, но… что-то я побаиваюсь того, что после твоих Всадников меня вынесут из клуба вперёд ногами, — бизнесмен издаёт странный смешок. — Спасибо, парень, но я, наверное, пас — сердце слабоватое у меня. Поверю тебе на слово, что это круто, — Филипп доволен подачей и всё же не отрицает, что у него, мягко говоря, мурашки прошлись по спине от таких аллегорий. — В выпивке отказать — бармена не уважать, — улыбается по-доброму Джейкоб. — Хоть и звучит страшно, но «Всадники» не забирают слабые сердца за собой. На крайний случай, вы, конечно, можете отдать мистеру Россу испробовать элитную редкую выпивку, у него наверняка сердце куда крепче. Что скажете, мистер Росс, осмелитесь? — вытягивает тарелочку с аккуратно нарезанными и щедро посыпанными мелкой солью дольками апельсина. — Обойдёшься! — решается ответить Уайт-старший Маркусу после успокоительных слов бармена. — Это всего-навсего пара шотов. — Уж больно надо, Фил. Выпивай, давай, свои шоты и идём поиграем в покер, — Маркусу уже наскучило сидеть у бара и слушать мистические истории под сто грамм «горючего». Он даёт Филиппу добро на распитие «Четырёх всадников», и, вскоре встав, направляется к игровой зоне, не дожидаясь Филиппа. — Ну-с, не поминайте меня лихом, — Филипп начинает с «Войны», заканчивая смело «Смертью», и жмурится от крепости напитков. Джейкоб кивает в сторону закуски, и Филип охотно съедает предложенные дольки апельсина. — А что за соль-то, без вкуса? Апельсин чувствую, вкусный, а вот соль ни черта… — интересуется мужчина, не понимая свои ощущения на языке. — Ну, после стольких высокоградусных шотов, возможно, Ваши вкусовые рецепторы на время сказали вам «пока!», — Джейкоб улыбается. — Это «Флёр де Сел», сэр, и Вы должны были почувствовать немного сладковатый вкус, нежели типичный солёный. Но, видимо, «Смерть» оказался сильнее, а цитрус — слишком сладким, — бармен пожимает плечами, убирая пустые шоты в сторону. Представление окончено, все свободны. — Ты приятный человек, Джейкоб. И хороший бармен. Я доволен, спасибо, — следует весьма тёплое и крепкое рукопожатие в знак благодарности бармену: то ли действительно Филипп таким его считает, то ли «Четыре всадника» строят в его голове сплошные апокалиптические иллюзии. На другом конце бара Тейлор одобрительно улыбается своему лучшему другу, понимая по реакции Филиппа, что его бармен действительно мастер своего дела. Вечеринка продолжается. Вокруг оглушающий шум и разговоры о самом разном. Ритмичная музыка учащает сердцебиение посетителей, заставляя жить под «электро», а смех небольшой танцующей компании молодёжи заряжает всех присутствующих энергией. Где-то в игровой зоне Маркус с Филиппом рады очередному крупному выигрышу в излюбленной ими «Омахе», а их фишки звонко направляются в копилку под потолком. И лишь в паре карих глаз у бара кричащая тишина…«Мама, он не увидел тебя в моих глазах. Не узнал он своего сына. Отец нас забыл…»