There and Almost Back

Чарлз Буковски. Одноимённый рассказ.

      Мать, мать, мать, и чёрт и дьявол и святое дерьмо! Вот надо же было так влипнуть! "Не доверяй провинциальным перевозчикам", да? Но, как бы то ни было, рефлексией ситуацию не исправишь, да и похоже на то, что от мыслей голова болит сильнее. Так что вперёд, а там будет видно. И если жизнь и рассудок дороги вам, лучше идти по встречной обочине.       Как она выбралась из автобуса, Дарья так и не смогла вспомнить. Вот, значит, ты какое, сумеречное состояние сознания. Да, скорее всего, это именно оно. Налицо выброс адреналина, иначе не справилась бы с аварийным выходом. Колено уже почти не болело, значит, действительно ссадина, а вот головой лучше резко не двигать.       Сколько сейчас может быть времени? По её прикидками получалось начало третьего – в без четверти полночь она вручила свою судьбу «Джекалоп лайнс», а в расписании было сказано, что путь займёт два часа с минутами. Да, все уже спят, хотя бензоколонка должна работать круглосуточно…       Шоссе вильнуло в сторону, огонёк впереди пропал за деревьями, потом снова показался. Всего лишь ярко подсвеченный рекламный щит «Металлолом у Джо 0,5». Примыкающая дорога, куда показывала стрелка, терялась во тьме. Полмили через незнакомый лес? Хорошая попытка, Джо, но в другой раз. Она пойдёт в Хикстон*, какой бы большой деревней этот город ни был бы.       Больше фонарей не попадалось, зато в глазах до сих пор плясали пятна. Проклятый Джо, он бы ещё электросваркой вывеску подсветил! Дарья так отчаянно моргала, что свалилась бы в кювет, но тут из облаков показалась луна.       Очень вовремя, потому что канава стала шире, по ней бежал ручей, вытекающий из трубы. По поверхности воды медленно плыли бензиновые пятна, прямо у ног Дарьи зацепилась за что-то полузатопленная пивная банка. Проверять глубину ручья совсем не хотелось. Справа, на другой стороне шоссе тянулся глухой бетонный забор, за которым виднелись длинные низкие строения без единого огня. По верху забора вилась спираль из колючей проволоки.       Через некоторое время ручей нырнул в трубу под дорогой, вынырнул на другой стороне и разлился в грязный небольшой пруд, забор отодвинулся вправо и на нём появилась вывеска «Лесопилия». Свет на проходной не горел. Дарья стукнула в закрытые ворота, но безрезультатно – все жители страны Лесопилии пребывали в зачарованном сне с тех пор, как тамошняя принцесса укололась веретеном. Но, по счастью, заклинание злой вашингтонской феи распространялось лишь на людей. На глазах Дарьи впереди на дорогу выбежал серый небольшой зверёк, волоча за собой длинный голый хвост. Дарья увидела белую, будто залитую молоком острую мордочку с круглыми тёмными глазами. Опоссум! Твою мать, настоящий живой опоссум, надо будет рассказать Джейн, когда они помирятся. Да, повод помириться с Джейн – рассказать ей про опоссума, это вполне в её стиле.       Лесопилия не оправдала ожиданий, зато на другой стороне пруда оказалась бензоколонка. Огни отражались в воде, но на самой заправке не оказалось никого. Дарья стучала и звонила, но это ей вовсе не помогло.       За заправкой начался город, и Дарья пошла к первым же воротам. Стоило ей только приблизиться, как во дворе раздался яростный лай, а затем удар – собака кидалась на металлическую сетку, собака грызла эту сетку, пытаясь добраться до Дарьи, и даже слышать эти звуки было страшно, а подходить и рассматривать эту собаку и вовсе не хотелось. На самом заборе оказалась табличка «Осторожно, злой хозяин. Шёл бы ты отсюда!», и надпись баллончиком « Спарки-яйцехват». Дарье вполне хватило заочного знакомства со Спарки, и она пошла отсюда – в сторону предполагаемого центра города. На следующей калитке висело предупреждение «Частная собственность! Стреляю!». Город Хикстон уже на въезде полностью оправдывал своё название. Что будет дальше? Ковбойский бар? Марк-твеновские стереотипы? Йоканпотофа?       Пока что обстановка тяготела к «Гекльберри Финну». Уличные фонари горели неравномерно, многие трещали и мигали, за заборами надрывались друзья и родственники яйцехвата Спарки, а проверять обещания «Стреляю» и даже «Стриляю!» как-то совсем не хотелось. Хотя на одной табличке и попалось «К нарушителям будут применены санкции», лучше от этого не стало. И ещё странным было то, что громкий собачий лай до сих пор никого не разбудил, хотя долбаный Спарки старался вовсю.       Дарья шла по пустой улице в надежде рано или поздно встретить полицейский участок, ночной супермаркет или хотя бы телефон-автомат. Если в Хикстоне есть больница, то лучше всего было бы сразу туда, потому что голова у Дарьи всё ещё кружилась и вообще она… Она не успела закончить мысль, зато успела выставить руки вперёд, и оттого не разбила бедную ушибленную голову. Коленка потерпит, ей не остаётся ничего другого. Нечто, обо что споткнулась Дарья, возмущённо хрюкнуло над самым ухом и ретировалось в ночь. Итак, мы определённо в гостях у Марка Твена. И что же будет дальше – толпа линчует её за покушение на честь маленькой миз Пигги? С Геккельберри Финном всё было бы именно так. Блин, рассказать Джейн – не поверит.       Дарья поднялась и осторожно наступила на ушибленную ногу. Ощущения не самые приятные, но идти можно. От следующего двора резко и неприятно пахло - должно быть, свиньёй, а через дорогу стояло заведение «ГРИ Б СТЭНКИ». Ни одно окно не светилось, зато дверь была приглашающе распахнута, и вблизи оказалось, что вывеска должна была читаться как «ГРИЛЬ-БАР У СТЭНКИ», а из-за двери несёт тухлятиной. К Стэнки явно не стоило заходить. Что ж, и тут облом, но, может, в следующий раз повезёт.       Обогнув бар, Дарья увидела автобус. Большой, трёхосный, тоже с изображением рогатого зайца на борту, обычный рейсовый автобус, но что-то с ним было, как пишут в дешёвых триллерах, «не так», Чем ближе Дарья подходила, тем яснее она это понимала. Во-первых, автобус стоял почти поперёк дороги, во-вторых, долбаные фары не горели. Это уже было достаточно странно, а когда Дарья подошла совсем близко, её чуть не вытошнило снова, причём не только из-за прилива адреналина. Просто пассажирам этого автобуса помочь было уже нельзя, даже зажав нос. И ещё одно «не так»: Дарья слабо разбиралась в предмете, но лобовое стекло было, похоже, прострелено. И даже несколько раз. Старая школа в Хайленде, придурок Эрл со своим пистолетом в классе, пытающийся косить под бандита из дешевого триллера… А теперь в дешёвый триллер попала она сама. И обратите внимание, дорогой Уотсон, судя по запаху, это случилось несколько дней назад, а так как в это время года в этих краях достаточно жарко… Стоп! Какого хрена?! Не торчи на ровном месте как долбанутая ромашка!       Кто бы ни расправился с «Джекалопом», он мог бы ошиваться рядом прямо сейчас. Дарья поспешно отшагнула в тень. Единственное, что можно сделать прямо сейчас – держать ушки на макушке, и бежать, бежать из этой чёртовой большой деревни! Но только без паники, паникующий непременно выдаст себя неведомому убийце. Адреналин, ты слышал? Не надо выделяться в кровь, не надо! Грамотно, чётко, разумно отступить. Если автобус здесь давно – а он пахнет так, будто он здесь давно – это значит, что городские службы бездействуют. Копы, врачи, пожарные, где они? Власти Хикстона парализованы выстрелом в упор, смотрите в «Больном Безумном Мире», мать-перемать!       Мерзкий запах будто бы сделался ощутимо густым и липким, и забил глотку словно вата. Стараясь быть как можно более тихой и незаметной, Дарья сглотнула слюну. Так, а теперь тихонько вдох, выдох. В пятнах света она будет как на ладони, а в тени её меньше заметно. Но если враг притаился именно в тени? Свет или тьма? Куда уж там Гамлету с его вопросами… На тёмной стороне есть печенье… Что только не лезет в голову! О! Вот и печенье! Рассказы папы про военную школу: постоянное унижение, ожидание удара… не то, не то! Перемещение скрытно и перебежками! Да! Да-да-да! Подсознание, ты умничка!       Едва лишь нашлось решение, как ушёл страх: пропала дрожь в коленках, легче стало дышать. Дарья успела сделать две перебежки, как затрещали кусты.       Из-за живой изгороди показался старик. Худой, сутулый, пучки седых волос за ушами блестят в свете луны, из-за согнутой спины руки кажутся неимоверно длинными, словно у обезьяны. При ходьбе старик раскачивался всем телом, смешно загребая руками и ногами. Он держал курс на автобус с трупами. Именно держал курс, так как его способ передвижения наводил на мысль о колёсных пароходах. Опять Марк Твен... От резкой вони Дарью снова замутило, она шумно сглотнула, и этим выдала себя.       Колёсный пароход превратился в пиратскую барку - старик резко остановился и закрутил головой по сторонам.       - Убирайся! - кричал он, - Пошёл вон с моей земли! Вали отсюда, сраный янки! Вали отсюда! Здесь частная собственность!       Он вопил и размахивал руками, лысина блестела при свете луны. Дарья попятилась и это её спасло, потому что старик выстрелил.       Дарья ломанулась через живую изгородь как стадо ошейниковых пекари, и ей было без разницы, кто там исходит на говно в яростном лае - Спарки или Спот, да хоть вообще Лесси. Грёбаный псих! Грёбаный вооружённый псих! Окружающий мир слился в сплошное пятно, она перепрыгивала через какие-то канавы, петляла, падала, вставала, и под конец поняла, что больше не выдержит.       За очередной угол она зашла пешком, полусогнувшись, и сразу чуть ли не рухнула, упершись спиной в стену. В боку кололо так, что было трудно дышать, ноги дрожали как перетянутая струна. Дарья прислушалась: ни выстрелов, ни криков, только её собственное шумное дыхание. Дарья прикрыла рот ладонью, и прислушалась снова. Ни шагов, ни шорохов, даже долбаный Спарки наконец заткнулся. А ведь всё могло окончиться гораздо хуже...       Рядом что-то зашебуршилось, Дарья вскочила как подброшенная и кинулась прочь, чтобы тут же получить чем-то по лбу и растянуться на земле. Грабли. Грёбаные грабли! Шорох повторился, и рядом с явным осуждением сказали "ко-ко-ко". Грёбаные куры! В Кентукки вас, и зажарить всех по секретному, блин, рецепту! Не смешно! Об этом надо будет рассказать... да, рассказать Джейн, если удастся выбраться отсюда живой. Она ощупала землю вокруг себя, очки лежали рядом. Похоже, кое-кто родился с латунной ложкой во рту. Что ж, продолжим попытки. Возобновим тщетные, дерьмо их побери, тщания! Надо выбраться отсюда и вернуться на шоссе.Так, а дальше? Допустим, этот старый киллер не может ходить быстро, ага, если не сядет в машину, тогда остаётся всю жизнь прятаться в поле, или напроситься в попутку, хотя Дарья толком не знала, как это делается. Ну и самое худшее - погибнуть в борьбе как индейский вождь Койот Сильные Очки.       Когда Дарья встала на ноги, куры не обратили на неё никакого внимания. И на том спасибо. А теперь бы понять, куда идти, но с этим оказалось несложно - в конце улицы виднелся указатель на федеральную трассу 20.       Она немного поторчала в кустах, прислушиваясь и рассчитывая маршрут из тени в тень - как грёбаный скаут. Вокруг было тихо, только сверчки трещали изо всех сил, стараясь подчеркнуть всю красоту южной ночи. Убийца автобусов был где-то далеко. Ну если конечно, не сидел совершенно бесшумно за вон тем жестяным сараем… “Буриданов осёл, - напомнила себе Дарья, - в конце концов так и подох, выбирая”, и метнулась в ближайший тёмный угол. Пока отлично: сумасшедший убийца автобусов ходит неведомо где, куры, свиньи и кровожадный Спарки затихарились, и даже орудия сельского хозяйства не лежат под ногами. Эх, всегда бы так! Голова, конечно, болит, но тут уж ничего не поделаешь. Что ж, вперёд к Двадцатому шоссе.       Похоже, указатель вёл её через центр города, поскольку дома вокруг стали почище и побогаче на вид, да и света на улицах прибавилось. Фонари горели не все, и это позволяло и дальше перебегать из тени в тень - придерживаться тактики трусливого ниндзя.       Телефон-автомат Дарья чуть было не пропустила, настолько была поглощена борьбой за живучесть, да и если по-честному, в этом кошмарном городишке проще ждать встречи с летающей тарелкой, чем с таксофоном. Однако вот он, на углу, торчит как подарок судьбы. Оглядевшись по сторонам, она рванула к телефону. Первым делом девять-один-один. И что она им скажет: “Привет, скорее спасите меня, я нахожусь в большой деревне, которая так и называется, и вокруг бродит вооружённый псих, который расстрелял два рейсовых автобуса и уничтожил городские власти. Ах, да, и пострелял всех жителей города. Нет, я не знаю, где именно, это Арканзас, здесь ещё где-то есть Двадцатое шоссе”. В песнях Кобэйна и Радиохэд конкретики и то больше, но попытаться всё же нужно. Заодно узнаем, как они реагируют на такие вызовы…       Конечно же, трубка молчала как дохлый опоссум. Дерьмо! Но что вы хотели в городе Хикстон в три часа ночи?       Если у Дарьи и был запас везения, то он стремительно кончался: в конце боковой улицы показался убийца автобусов. Эта ярко блестящая в свете фонарей лысина могла принадлежать только ему. Ну да, он же перебил весь город, и живых остались только он и Дарья. Старик, похоже, увидел что-то интересное у себя под ногами, но вот он поднял взгляд и как мотылёк на свет пошёл прямо к ней, всё так же загребая руками. На этот раз он не кричал про сраных янки, он надвигался бесшумно и неотвратимо как ковыляющая Немезида, и Дарья смогла разглядеть зажатый в руке пистолет. Возможно, историческая ценность, но ей-то теперь какая разница.       Сверчки заорали громче в предвкушении кровавой развязки. Дарья огляделась. С той стороны откуда она пришла вышел ещё один лысый старик.       Близнецы! Даже одеты, мать их, одинаково! Как сёстры Гиббонс, только белые и мужики.       Это уже не Марк Твен, а скорее Эдгар По, и всё закончится как и должно закачиваться у По. Хотя, если...