***
— Да, да, на обувном заводе я работала! — бабушка бодро размешивает половником суп. — Потом перевелась на СЗТЗС. — А как это расшифровывается? — Акико старательно пытается прогладить льняную рубашку тяжелым чугунным утюгом, но получается плохо. — Саратовский завод тяжелых зуборезных станков. — девушка кивает так, будто ей очень интересно слушать эту душещипательную историю про заводы и жизнь бабули. — Там-то и как раз и с дедом познакомились. — На заводе? — пока беседа продолжалась, Кека усердно пыталась услышать хоть что-то из телевизора, потому что работать ее не стали заставлять (зарежет еще чего-нибудь, что доброго). — Нет, не на заводе! Мы вышли значит на улице… — она призадумалась. — Эх, не вспомню уже как называлась… Вышли мы и стояли возле кинотеатра «Красный октябрь», тут он мне-то и говорит… — Йосано томно вздыхает, складывая рубашку в стопку. В этот момент в сени забегает испуганный Ацуши, захлопывает дверь и прислоняется к ней. — Что случилось?! — Маша, размахивая ярким пипидастром (кто не знал, это — щетка для пыли), выбегает из спальни к остальным в сени. — Там Акутагаву… Гусь тяпнул… — пока Мария старается сохранять спокойствие и поддаваться комичности ситуации (потому что укус гуся страшен и даже очень), Йосано тут же в открытую залилась смехом. — Каким образом? — Ну, я вышел из теплицы, вижу — стоит белый такой гусь, на меня смотрит. Выглядит страшно, поэтому я решил позвать ближайшего человека сюда, и им оказался Акутагава. Ну, подходит он ко мне, злой и этот гусь подлетает и кусает его за ногу… — Маша не выдерживает и прыскает со смеху. — Хорошо хоть не за жопу. — она отодвигает Ацуши и выходит на крыльцо. — Давай, пойдем спасать нашу жертву обстоятельств. — на улице их встречает дивная картина — Акутагава бегает вокруг теплицы от гуся, неподалеку стоит Дазай, чуть ли не лежащий на земле от смеха. — Слушай, ты долго бегать от него будешь? — внезапно Дазай становится серьезным. — Нет, даже мне будет трудно справится с этим диким животным, но если справишься ты… — Аку замирает, пока его догоняет хищная птица, хмурится и резко разворачивается. — «Я должен победить этого гуся, чтобы Дазай-сан меня признал!» — Рюноске наплевал на запрет пользоваться способностью, его футболка вытягивается и задерживает птицу. Подносит ее к себе, хватает за шею и слышит с соседнего участка громкое: — Мальчик, ты обалдел что ли моего Виталю мучать?! — Акутагава глядит вдаль, женщина лет пятидесяти подбегает к забору. — А ты, Серговна, его у себя держи, и тогда мы мучать его не будем! — кричит из окна Арина Аркадьевна. — А то чегой-то он тут у нас носится, бедного мальчишку укусил! — Аку поморщился на слове «бедный», так как таковым себя не считает, но Виталия передал соседке, причем с удовольствием, ведь Дазай прекрасно видел, как он постарался изловить его. — Что ж, Акутагава, ты и правда стал сильнее. — кладет руку на плечо, и чувствует, как это самое плечо уходит из-под ладони. — Эй, стой, только не в землю! — хватает Рюноске и усмехается с очередной жестокой «шутки» над ним. Пришлось нести в дом самостоятельно.***
— Рампо, ты может в дом пойдёшь, раз ничего не делаешь? — Куникида скашивает новую партию травы. Рампо сидит в стоге аккуратно собранного сена, разглядывает лучи солнца, преломленные через стеклянную бутылку. Уже собирается подняться, но заметив взгляд Куникиды, направленный по ту сторону забора, осматривается. Несколько девушек громко ахнули, увидев лицо парня. — Какой хорошенький! — слышится от одной из них. Рампо отворачивается от них с недовольным «Ня». — Просто не обращаем на них внимания. — складывает руки на груди. Видимо, девушек это хоть и оскорбило, но не остановило. Продолжая сопровождать действия Куникиды взглядом, через минут десять одна из них громко выкрикнула: — Эй! — оба повернулись к ним. — А у вас девушки есть? — Есть. — коротко и ясно, зато все всем понятно. Разочарованный вздох нельзя было не услышать. — Ты не видела что ли, как приезжая из 23 дома с этим сюсюкалась? — несмотря на то, что вопрос был задан шепотом, его все равно было слышно, причем отчетливо. Пошли разные сплетни о приехавших сюда вчера девушках, похоже, стоящие тут девицы считаются первыми красавицами на деревне и конкурентки им не нужны. — Аа, я устал! — Рампо запрокидывает голову и, прикрывая глаза от солнца ладонью, посмотрел на небо. — Иди в дом, я сейчас закончу и тоже подойду. — собственно, Эдогава и не ждал особого разрешения, чтобы покинуть товарища, но раз уж такое дело, то тем более надо идти. Слушать такую чепуху от посторонних девушек было весьма утомительно.***
— А у вас кого гусь покусал? — Маша раскладывает тарелки на стол, когда заметила своего парня в сенях. — Куникида сказал, что я ему там не нужен. — прозвучало даже грустно, хоть он и был доволен сложившимися обстоятельствами. В этот момент Йосано размахивала перед носом Акутагавы ваточкой, пропитанной нашатырным спиртом, из-за чего на весь дом стоял едкий запашок. Бабушка отходит от плиты, хватает кочергу и стучит в дверцу-люк на чердак. — Федя, ты голубцы будешь?! — громкий возглас был слышен даже на улице. — Мам, у нас два тазика голубцов, мы куда их девать будем? — Варя достала стеклянный графин с компотом. — Просто поставь перед фактом, что он будет голубцы. — Федя, ты будешь голубцы! — все в очередной раз вздрогнули, зато благодаря этому Аку, наконец, очнулся. Доктор выдохнула с облегчением — рука махать устала (вы правда думали его самочувствие как-то ее беспокоило?). Неожиданно, со стороны Маши слышится шипение. — Рампо! — она подбегает к парню. — Вот же свинота! — начинает отряхивать штаны, испачканные в свеже-скошенной траве и сырой земле. — Зачем на траву-то садиться было? Иди переодень штаны, из-за тебя стирать буду! — попытка надавить на жалость прошла безуспешно, Рампо ушел в спальню недовольный и едва ли обиженный на подобные упреки. — Зови всех, еда готова. — Варя несет в руках тазик с голубцами и ловко заворачивает из сеней на кухню.***
— Федь, а ты чего, как плохо кушаешь? — и фразы подобные этой сопровождали присутствующих на протяжении всего ужина. Казалось, будто Арина Аркадьевна готова пылинки сдувать с любимого внука. Именно, любимого, так как Федор с детства был самым старшим и считался самым ответственным (а то и дело, когда обе твои сестры младше тебя на 8 и 10 лет). — Мам, отстань о Феди. — рядом сидящий с Варей Чуя съедал уже четвертый голубец, так еще и огромным удовольствием. — Ты не налегай так сильно, а то плохо опять будет. — Дазай усмехнулся, но шутить не стал. — Все такие молодцы сегодня, траву я видела хорошо покосили… — начались бессмысленные беседы на различные темы, по большей части с Йосано, так как бабуле она уж очень сильно приглянулась. — А да, в субботу приедет Нина Васильевна! — Это кто? — замечательный вопрос, поскольку никто из присутствующих знать не знал сего человека. — Как же! Федь, это твоя бывшая классная руководительница! — Ацуши аж поперхнулся от такой интересной информации. — «Достоевский и в школе учился…?» — странно думать подобное о человеке, за которым вы всей делегацией охотились достаточно долго и мучительно. — Я ее не помню. — бабушка вздыхает, наливает себе еще компоту. — А то и видно, одиннадцать годов назад она выпустила тебя. — делает пару глотков. — Вот ты не помнишь, а она помнит! Спрашивала меня, «как там Феденька?», а я и ответить-то что не знаю, сама не в курсе, как там наш Федя! — и снова мы повернули к тому, с чего начали.***
— Мэри, а если ночью в туалет захотеть, то как быть? — вполне логичный вопрос от Ацуши. — Как, как, вставать и идти на улицу. — не очень приятная перспектива. — Да ты не бойся, у нас воров с 2009 не было, а в дом никто не залазил с 2008. — русские реалии не утешают. — Ну, с Дазаем поговори, может он с тобой сходит. — Ладно. — Ацуши проходит в спальню последним, закрывает дверь. Где-то в далеке крик: «Закройте окно, вам может не дует, а мне да!». Дергает свисающую с печи ногу. — Дазай-сан, Маша сказала, что если в туалет ночью захочется, то можно с тобой сходить… — Ой, боюсь, я спать крепко буду, не разбудишь. — врет, но ладно. — Разбуди Акутагаву. Скажи, что я попросил. — Накаджима кивает. — «Только бы в туалет не захотелось…» — ложится спать только с этой мыслью. Думаю, не стоит упоминать о том, что ночное рандеву было неизбежно, но это уже другая глава.